Алханай. Глава 2

Из серии- «Валеркины рассказы»
 
    У меня перехватило дыхание, защемило под лопаткой, а в голове стучала только одна мысль: – «Только бы не случилось худшее...»
Опустился на траву, положил под язык таблетку валидола и отдышался.
«Что будет с дочкой? Она не простит – кроме сына у неё никого нет, живет ради него. Что будет с нами?»- продолжал я изводить себя.
    Вспомнил маленького Андрюшку, как нянчил его и... чуть не разрыдался. Не хотел верить в плохое.
«Господи, что я натворил? Зачем отпустил одних в горы?» – терзала мысль.
Сотрудник-бурят протянул руку за биноклем, он был у него настоящий, приближал всё в двадцать раз. Я попросил еще на одну минуту, и... тут увидел, что из-за куста выходит Андрей. Выдохнул облегченно, встал и, поблагодарив, отдал  бинокль. Хотелось броситься навстречу, но не было сил. Развернувшись, пошел к машине, сердце бешено стучало, но боль отпустила.
    Минут через тридцать появились мои любимые и родные, жена и внук, я обнял их со слезами на глазах.

– Ты что так разволновался? Тебе же нельзя... У нас все в порядке. Это со скалы сорвался дикий баран, мы видели, как он падал. Андрюша испугался, всем было его жаль. Оступился, наверное, или на камень непрочный наступил, испугавшись толпы... А ты что нафантазировал? Знаю я тебя. Успокойся.
     Они наперебой стали рассказывать, как поднимались по тропе в гору, как переходили по подвесному мосту, а он раскачивался, и как им было страшно. 
 – Деда! Когда мы вышли на плато – это оказалась ровная площадка, заросшая травой и брусникой. Её там очень много, но она ещё не созрела. Ты даже представить не можешь, сколько её там будет...
– Знаю и представляю, я же там был, – перебил я Андрея.
– Тогда я не буду рассказывать, раз ты все знаешь, – обиделся внук.
Мы с Любой рассмеялись.
– Рассказывай, рассказывай, просто я так напереживался, что мне не до брусники сейчас, прости. – извинился я перед внуком.
Объяснил про панику, что устроили буряты, потрепал его за вихры и сказал:
– Больше без меня – никуда и никогда!

      Усадил их в машину и повез в гостиницу отдохнуть. После такой нервотрепки   испытал блаженство, развалившись на постели. Через часика два, отдохнувшие, отправились обедать знаменитыми бурятскими позами. Напились местного травяного чая с молоком и пошли бродить по окрестностям.
Вокруг росло множество цветов, летали красивые бабочки, которых я раньше не замечал. Чувства мои были обострены, очевидно, из-за произошедшего выброса адреналина.
Андрюха звал в лес, но я решил пошутить.
– Нет! Не пойдем. Слушай, отгадывай загадку и думай, зачем я тебе её загадал.
     Два друга гуляли на улице, а один и рассказывает:
– Мы вчера пошли в лес, и вдруг вышел медведь. Я... как...
– Какой ты смелый! –  восхитился второй.
– А я, как брошусь... – продолжил первый.
– На зверя?
– На какого зверя? На хозяина. Положил лапы ему на плечи и закричал:
– Бежим, придурок, в машину. Порвет медведь нас, как Тузик грелку. Мы же патроны дома забыли...

 – Деда! Это два пса гуляли и рассказывали, как опасно ходить в тайгу без ружья. А мы же тоже его не взяли... Понял я, понял!
     Мы с Любашей рассмеялись, и от этого веселого смеха словно тяжесть свалилась с моих плеч. Я успокоился окончательно. Весело гуляли, пока не стемнело, в позную никто не захотел идти, даже наш любимый обжорик. Любаша достала из холодильника оставшуюся тушёнку, нажарила с макаронами, мы наелись, напились чаю с молоком из банки и завалились спать.
    Утром я им предложил поехать домой. Вообще-то мы собирались пожить дня три, но ни у кого не было желания оставаться. Я боялся отпускать их в горы, а сам идти не хотел. Запланировали заехать в кОлок – это в степи такие  участки небольшие, заросшие лесом, примерно на двадцать метров. Есть колки больших размеров, в них отдыхают звери и птицы, там много ягод и грибов, а растительность: лиственница, сосна и много багульника. Вот в таких колках я бывал на охоте в  молодости, по-нашему – в леске, там же мы собирали и землянику.

     Любаша с Андрюшей согласились. Только разошлись по своим кроватям, как среди тишины зашумело, засверкало и... грянул гром. Андрюха прибежал ко мне.
– Что, испугался? Я же предупреждал, что погода здесь будет меняться, как в сказке.
     А на улице... что творилось... дождь лил, как из ведра. Внезапно разгул стихии прекратился, я приоткрыл окно, и вечерняя духота сменилась свежестью. Внук сразу засопел, я унёс его на кровать и укрыл одеялом. Любаша уже спала, и я лёг, тотчас «отключившись».
В такую погоду спится хорошо, но я привык просыпаться рано. Решил дать Любаше и внуку выспаться, лежал с закрытыми глазами. Вдруг услышал громкий голос Андрюши:
– Засони, хватит спать, пора завтракать и ехать по делам. Умираю от голода. Буди бабулю.
Пришлось открыть глаза и сказать, что я не сплю. Пошли в столовую, наелись на дорожку любимых бурятских поз, (выбора не было) и поехали на заправку. Залили полный бак, и машина опять побежала по асфальту, шурша колесами. На душе было легко.

    Когда показался кОлок, я свернул и заглушил мотор. Хотели только посмотреть, есть ли земляника, а, как увидели сколько её, начали сразу собирать. Через час первое ведерко наполнилось, я пошел за вторым, и его быстро набрали. А внук оставался в машине, чтобы не мешался под ногами, игрался в гаджет, да ещё и покрикивал:
– Давайте скорее ягоды! Долго еще ждать?
- Держи кружку! Большой уже, набери себе сам. Нечего дурака валять. Не хочу, чтобы из тебя лодырь вырос, – сказала в приказной форме подошедшая бабуля. 
Внук послушался, и через несколько минут его кружка наполнилась. Раза три подбегал и спрашивал:
– Куда высыпать?
     Уезжать не хотелось, крупной земляники в колке было много, но решили ехать домой. Время бежало  быстро, а езды ещё километров двести. Андрюха в дороге с удовольствием ел ягоды, думаю, что ему казалось в сто раз вкуснее – сам же насобирал.

    Проехали столицу Бурятии, Улан-Удэ. Большая деревня, хотя юрты не встретились, несколько юрт стояло на источнике, там останавливались буряты.
Увидели останки сгоревшего буддистского храма, рядом строился новый, около двух маленьких действующих, встретили грибников - они выстроились вдоль дороги и продавали дары леса. Я остановился из любопытства и спросил цену, у меня чуть глаза на лоб не выскочили – 200 руб ведро грибов, 400 руб – литровая банка ягод.
     Совсем немного отъехали, я притормозил – коровы переходили дорогу. Нас обогнал военный «Камаз» и... на полной скорости врезался в стадо и несколько коров уложил наповал.

    Было бы понятно, если б тормоза отказали, но он остановился, чтобы стадо разбежалось, и полетел дальше. Я успел запомнить номер.
    Пошел к пастуху. Дед-бурят сидел на земле, взявшись за голову, и качался из стороны в сторону и что-то бормотал себе под нос. Молился, наверное, чтобы его за коров не убили хозяева.
    Глянул – из деревни бежал народ. Тут и участковый на мотоцикле подъехал, стал расспрашивать. А мужик, что прибежал с бабами, сначала показал милиционеру на меня пальцем, а потом подскочил ко мне и попытался ударить в лицо. Пришлось с разворота усадить его одним ударом на задницу, чего тот не ожидал. Я поздоровее его был, под два метра, и не скажешь, что пенсионер.
     Тот упал и стал размазывать по лицу слёзы – погибла его корова-кормилица, а дома пятеро детей. Женщины причитали, и я услышал об этом. Внезапно подъехали три милицейских «газика», два рванули вперед, а одна задержалась. Оказалось, что «Камаз» был угнан беглым «зэком», и они его преследовали.

     Участковый подошел ко мне, стал составлять акт, расспрашивать, что и как получилось, и сразу понял, что это не моё преступление. «Нива», которую он осмотрел, не имела ни одной царапины. Все записал, я назвал ему номер «Камаза», но участковый сказал, что это им известно, подошел к полицейским и подтвердил, что я - только свидетель. Оставшаяся машина помчалась вслед за первыми.
     Подошел я к мужику-агрессору и попытался его успокоить, но в ответ получил:
– Ступай «нах» своей дорогой и не лезь куда не просят.
 Участковый спросил:
– У тебя нож есть?
– Конечно, как в степи и в тайге без ножа? – ответил я.
– Помоги разделать погибших коров, если не торопишься.

     Подошли еще мужики и тоже стали разделывать туши, переходя от одной к другой. Бабы притащили ведра и корыта. Настроение у них было аховое – столько кормилиц потеряла деревня.
    Решил им его поднять, и во время работы рассказал анекдот, как две «девахи» встретились и делились впечатлениями.
Одна говорит:
– Ко мне вчера парень приходил, бурят. Цветы принес, стол накрыл. Посидели. Он меня прижал к себе, легли на кровать и стал он учить меня петь бурятские песни. До утра пели.
А вторая говорит:
– А ко мне Ванька заскочил без цветов, мы по рюмашке хлопнули и... в кровать. До утра любовью занимались.
– Сексом, что ли?
– Ну, конечно, мы же бурятских песен не знаем.
     Все рассмеялись, и... словно пришли в себя. Через два часа с тушами управились, мне за помощь дали стегно*, две ноги на холодец и печёнку. А кто откажется? Я и так знал, что наверняка отблагодарят. Так принято.
     Пока ехали до дачи, внук пытал меня:
– Дед, за что ты ударил того дядьку?
     Любаша сказала, что это тот хотел ударить деда, а он уклонился от удара и врезал ему аперкотом. Я улыбнулся в усы – откуда ей знать, что удар так назывался.
– Ты должен заниматься спортом, а не в компе сидеть, чтобы мог защитить свою маму или родных,– воспитывала бабуля внука.
Андрюшка притих и оставшуюся часть дороги не игрался своей любимой игрушкой. Я сказал:
– Верну тебя к матери с мясом – всем хватит и вам, и дяде Сереже(сыну нашему младшему).
– Только маме без костей надо дать – на котлеты для меня. А Серёге можно и с костями, он уже взрослый.
– Соображает малец, – сказала Любаша с улыбкой.
    Через неделю ко мне заехал участковый, поблагодарил за бдительность, и сообщил, что бандита задержали.
Так закончилось наше путешествие на Алханай.


Стегно*- задняя часть коровы, бедро.