Просвещённая Европа и патриархальная Россия. 1812г

Просвещённая Европа и патриархальная Россия в эпоху войны 1812 года. Новый взгляд на стереотипы.
Доклад на XIII конференции «Православные традиции служения Отечеству»,
Государственный Бородинский военно-исторический музей – заповедник.
11 – 12 мая  2007 года.

1. Просвещённая Европа в начале XIX века.
Просвещение как идейное направление в общественной жизни распространилось в Западной Европе в XYII – XYIII столетиях. «Историческая и философская наука в XIX веке стала характеризовать Просвещение как эпоху безграничной веры в человеческий разум («век разума», «век философов»), в возможность перестроить общество на разумных основаниях, как эру крушения теологического догматизма, торжества науки над средневековой схоластикой и церковным мракобесием». Это определение эпохи Просвещения из Большой Советской Энциклопедии, изданной в период правления коммунистического режима в России в 1974 году, достаточно характерно(1). Оно объёмно и, практически, соответствует современным европейским представлениям о роли человеческого познания.
Между тем, с познанием мира человеком  не всё так просто и однозначно. Получив такой инструмент, сумело ли человечество им достойно и с пользой распорядиться? Вспомним библейскую историю, где Адам и Ева были изгнаны из Рая, поскольку без Божьего Благословения, точнее после прямого запрета Бога, отведали плод с древа Познания Добра и Зла. Действительно, полученное преждевременно, без Божьего благословения,  знание способно смутить души, натворить бед. Не об этом ли предупреждает нас древний духовный опыт Библии?    Существует традиционное убеждение, что знание – это хорошо. А общедоступность знания – ещё лучше. Представить сегодня  иное  невозможно. Однако исследователи всё более активно обращают внимание на механизмы овладения конкретным знанием и ту «почву» человеческого воспитания и мировосприятия, на которую то или иное знание ложится. Хорошо известна сентенция о том, что иное знание представляет в руках дикаря «дубину». И не более того! Не видим ли мы сегодня плоды такого освоения и применения знаний в Европе? По всей видимости, изначально гармонично принимала и осваивала новое логическое знание только небольшая часть общества (достаточно узкий слой в дворянском сословии). В то время как основная часть населения Европы пребывала в сельской местности, кормилась крестьянским трудом  и жила своей особенной чувственно-образной жизнью, в которой основное регулирующее место занимала религия и семейно-родовая культура. Знанию в его оскоплённых формально-материалистических логических  формах в головах и душах до поры до времени не находилось места. Творчески-интуитивное, образное мировосприятие  заменяло его, делало возможным и самодостаточным активное участие каждого крестьянина и каждого ремесленника в общественной жизни своего села, общины, артели.
Между тем, активное разрушение религиозного мировосприятия и распространение европейского знания в соответствии с идеями Просвещения постепенно и неумолимо приводило к кризисным отношениям в обществе, противостоянию отдельных групп населения, что учёные-экономисты более столетия представляли как  противостояние классов. Через 2-3 поколения после внедрения этих форм знания в общественную жизнь Европы последует позыв общества к изменению формы общественного устройства с революционными потрясениями, в том числе, с  4-мя  революциями во Франции, 2-мя  - в Германии  и  России, 1-ой в Австрии, Венгрии, Италии. Может быть это случайное совпадение?
Сегодня экономические теории и доктрины, классовая теория общественных отношений не дают убедительных объяснений складывавшихся антагонистических противоречий в европейском обществе. Необходим новый системный взгляд на причины революционного процесса в Европе, новые исследования. Ведь даже список руководителей революционных движений и соответствующих преобразований в Европе даёт почву для размышлений:
- Робеспьер (Марат и другие головорезы-гильотинщики с гуманистической  концепцией свободы, равенства и братства);
- Наполеон (специалист по решению революционных и геополитических споров картечью, «губитель» и «ужас мира» – по выражению А.С. Пушкина);
- Ленин (Троцкий, Сталин и др. – далеко не слабая команда из бандитов-мечтателей о мировой революции);
- Гитлер (откровенный расист с большой группой палачей-единомышленников).
Конечно, этот список можно было бы дополнять и дополнять. Все его представители, безусловно, не были банальными уголовниками. Они пытались разработать свою концепцию мироустройства и реализовать  её своими силами. Каждый из них был уверен  в объективности и полноценности своего взгляда на общество.  Что же убеждало их в своей правоте? Очевидно, это были некие усвоенные и «открывшиеся» им знания, которые представлялись ими ключом в новое время. Однако, все из них (или их преемники и последователи) потерпели историческое фиаско.  Почему?
  Не имеем ли мы тут тот самый пример обладания новым знанием дикаря?
  Такая точка зрения вполне уместна, поскольку даже в обыденной жизни  мы убеждаемся, что обладатель знания должен быть подготовлен к нему, должен быть «посвящён» или, как говорят сегодня, «продвинут» до нужного уровня.
  Между тем  в истории мы имеем массу примеров, когда знание ложилось на неподготовленную почву, деформировало личность её носителя, становилось источником самолюбования и самовосхваления, порождения «диких» идей и «сумасшедших» концепций. В особенной степени это проявилось у Наполеона и Гитлера, «одаривших» человечество мировыми истребительными войнами.
  Заметим, что в Европе в целом отношение к знаниям получило особое развитие, а  в ряде случаев новое (или хорошо забытое старое!) знание даже становилось предметом особого культа. Наиболее известны в этом плане Ордена тамплиеров и розенкрейцеров, а также Общество «вольных каменщиков» - масонов, которое возникло в начале XYIII века в Англии. Затем масонство перекочевало во Францию, Германию и т.д.. Оно было наиболее заметным собирателем и хранителем сакральных знаний в Европе в конце XYIII – начале XIX веков. Уровень знаний масонов, судя по  историческим свидетельствам, был чрезвычайно высоким. Причём руководители масонских лож понимали, что владеть им могут только, прошедшие жёсткий отбор,  «посвящённые»(2). В руках других эти знания могут легко превратиться в ту же дубину дикаря. Тем не менее, это понимание и принимаемые меры не уберегли знания масонов «от утечки информации» и утилитарного использования (например, спиритические сеансы!). Особую опасность несли их знания, применяемые в целях частного или сословного верховенства в обществе, тайного манипулирования властью и т.д. Немало русских образованных людей пребывало и перебывало в масонских ложах. Однако многие разуверились в пользе той формы и того содержания знания, которое в них сосредотачивалось. Известно, что в одной из масонских лож состоял даже одно время А.С. Пушкин, который, в конце концов, был разочарован в их деятельности. В общемировой практике «концентрантами» такого рода новых знаний были учения  Тибетских монахов, «откровения» Блаватской, учение о «живой этике» Рериха, «Роза Мира» Андреева, современные исследования НЛО и другие многоликие учения  «продвинутых». Степень абсолютности таких знаний была разной, но все эти «концентранты» намного опережали знания рядовых современников. Естественно, опережают они их и сейчас. В этой связи вполне понятен интерес к такого рода знаниям со стороны власть имущих. Новое знание и сегодня в руках общества нередко представляет «дубину». «Дубину» - поскольку мы так и не знаем необходимых и адекватных механизмов гармоничного встраивания новых знаний в целостное развитие нового человека. Не знаем механизмов встраивания новых знаний в непрерывающийся последовательный  процесс  человеческой  жизнедеятельности. Более того, следует полагать, что получение человечеством сегодня нового сверхзнания может стать причиной общечеловеческой катастрофы.
     До эпохи Просвещения общественная жизнь в Европе тысячелетия определялась традиционной семейно-родовой культурой и религией. Эти институты  своими духовными и социальными механизмами объединяли и формировали растущее общество, обеспечивали выживание народов и развитие государственности  в странах Западной, Центральной и Восточной Европы, включая и Россию. Однако процессы «дикого» просвещения развились и охватили Западную Европу ранее России. За два века они снизили порог чувственно-образного мышления европейцев, выхолостили  нравственные и духовные основы благочестивой семейной и верноподданической государственной жизни, подчинив идеологии примитивного утилитаризма и буржуазного меркантилизма. Благодаря геополитическим обстоятельствам, обособленности православного вероисповедания и соответствующей русской культуры, крестьянская Россия в конце XYIII - начале XIX века отставала в части образованности населения  от стран Западной Европы на 2-3 столетия. Это признают многие исследователи глобальных исторических процессов. В результате, русский солдат эпохи 1812 года был воспитан в преданности своей семье, своему роду, своему отечеству. Показательно, что его, по-европейски понимаемая, неграмотность не мешала ему быть прекрасным воином, исполнительным и сообразительным, устойчивым к тяготам воинской службы. Напротив, такого рода неграмотность помогала ему формировать и развивать творческое мироощущение, восприятие знаний через чувство, через образ, часто на уровне подсознания, то есть интуитивно. Такой солдат был намного устойчивее в военных походах и сражениях. Будучи, как правило, из крестьян, русский солдат воспринимал как благо ежечасный напряжённый труд и молитву на пользу Отечеству. Он не боялся ратного труда, лишений, ран и самой смерти. Воспитанное по этим канонам русской  культуры, всё российское общество, несмотря на изобилие иностранцев в верхних эшелонах власти и армии, не страшилось недостатка в продуктах, фураже, одежде, жилье. Напротив, в отсутствии необходимого оно видело среду их духовно формирующую и объединяющую. Эти качества эффективно проявились в объединении русского общества в период Отечественной войны 1812 года. Что касается русского дворянства, то оно пыталось совмещать европейские знания и традиционное воспитание русской культурой. Иногда это ему удавалось (см., например, формирование творческого лица А.С. Пушкина под влиянием няни Арины Родионовны). Однако, в большинстве случаев под влиянием европейской культуры, главным образом французской,  оно  не умело найти их гармоничного сочетания и впадало в «европейскую ересь» проповедования буржуазных рыночных свобод и равенства неравных.
     Однако, в чём же заключалось это своеобразие русской культуры? Истоки этого своеобразия, на наш взгляд, надо искать в патриархальной культуре славян, которые столетия сохраняли особенные механизмы передачи духовного и социального опыта, освоения новых знаний следующим поколениям.
             
    2. Духовно-нравственные основы общественной жизни славян. Религиозная и изустная культура как  основание для образного восприятия и освоения новых знаний.

Россия не была исключением на арене общемировых процессов развития человеческой духовности. В течение тысячелетий, начиная с древнейших времён, она несла и совершенствовала в своих родах и племенах духовные механизмы взаимодействия. Надо полагать, особое отношение к духовным механизмам взаимодействия связано у славянских народов с большими, чем у других народов западной и центральной Европы, опасностями в ареале их проживания. Внутренняя потребность славян в духовном взаимодействии (Н.Я.Данилевский) обязана была образу приграничной жизни, постоянно связанному с опасностями, с необходимостью самоотверженности, жертвенности, соотношения своих действий с действиями других соплеменников, с соседними семьями и родами, с соседними общинами, племенами, этносами и народами. Не меньший отпечаток на духовные особенности народа наложили и сложные климатические условия «стороны света», на которой они расселялись. Может быть, имелись и другие причины приоритетного развития духовных механизмов объединения и духовного взаимодействия у славян, о которых мы сегодня не знаем. Как результат всех влияний, особенная устойчивость славянского этноса, руссов, московитов, а в последующем великороссов, к суровому климату восточной Европы и  успешное противостояние соседствующим агрессивным этносам и народам. Как следствие, неприхотливость населения к экономическим тяготам и особое отношение к выработанным духовно-нравственным ценностям, традициям вероисповедания и семейно-родовой культуры. Характерно, что в истории России были периоды относительного неблагополучия и относительной экономической бедности народа, но они достаточно быстро и энергично переживались, не затрагивая традиционных духовно-нравственных основ общества. Впрочем, в истории Руси также отмечались и экономически благополучные периоды, когда развитые относительно высокая духовность и нравственность позволяли без ущерба своему развитию развивать экономику страны. Удавалось создавать передовые формы управления обществом, регулировать народонаселение и доходы граждан (к этому периоду современные историки относят отчасти период правления Фёдора Иоанновича и начало правления Бориса Годунова!). Правда, эти периоды были обычно короткими и сменялись откровенным регрессом, что свидетельствует об определённой неустойчивости и слабости таких, безусловно, передовых на конкретный исторический момент, форм общественного развития.
Итак. Учёт своего и чужого трагического опыта привёл к закреплению в основах родового общественного уклада жизни славян именно тех канонов, которые обеспечивали выживаемость их племён в случае неблагоприятных событий. Прежде всего, к таким канонам относилось табуированное отношение к духовно-нравственным основам общественной жизни. Исполнение нравственных устоев считалось абсолютом и выдерживалось всеми без исключения. Члены общины, допустившие отклонения, подвергались обструкции, изгонялись прочь либо даже истреблялись.
Важнейшей ценностью общества считалась его семейно-родовая культура. Выработанные тысячелетиями устои семейной, родовой и племенно-общинной жизни  также считались абсолютом, не подвергаемым никаким изменениям.
Важно заметить, что все духовные ценности и знания  племени изначально не записывались, не фиксировались на какой-либо материальной основе. В целом всё племя-община было носителем этих ценностей и знаний. Они  пронизывали индивида с момента рождения (зачатия!) и формировались в нём по мере воспитания в семье и церкви многочисленными отработанными веками приёмами, ритуальными действиями, родным языком.
По мере развития общества к числу главенствующих определяющих действий в духовно-нравственном воспитании постепенно становилось гармоничное освоение ребёнком в семье родного языка. Осознавание и озвучивание в форме языковых понятий всего многообразия жизни от явлений природы до межчеловеческих отношений выходило из гущи семейной и общинной жизни: трудовых и ратных процессов и событий, ритуалов, пиршеств, свадеб и погребений, прежде имевших единый духовный, неосознаваемый рядовым человеком, корень. Всё воспитание и образование в  семье-роду-племени основывалось на передаче социального и духовного опыта, знаний в ритуально-образной и устной форме. Обучая младенца языку, родители воспитывали и образовывали его одновременно. То есть, весь процесс воздействия на ребёнка был одномоментным и гармоничным. В результате, воспитываемый человек принимал ценностные абсолюты общества, духовный и социальный опыт  предков, осваивал новые знания нетривиальным образным мышлением. С развитием письменности такой человек не всегда умел расписываться, но считать такого человека неграмотным было бы крайне необъективным. Следует, очевидно, говорить о другом, отличном от европейского, способе мышления человека.
Если исходить из этой парадигмы, отношение к пресловутой патриархальности Руси - России меняется. А в некоторых случаях известная историческая инерция во всеобщем освоении письменности населением России и внедрения европейского эталона образования в России в XYII - XIX веках представляются даже спасительными.
Однако, к сожалению, эта инерция только оттянула время, но не спасла Россию от катастрофических революционных процессов, порождённых не столько классовыми противоречиями, сколько выхолощенным европейским знанием, разрушением религии и духовных основ семейно-родовой культуры.
К сожалению, многие исследователи в XIX веке, как российские, так и зарубежные, видели в состоянии образования недостаток умственного развития славян, недостаток их культурного развития. И принимали меры к развитию в России образования по европейскому типу.  Тем не менее, в общественной практической жизни ещё столетия коренились  старые, традиционные воззрения на мир и его духовно-нравственные основы. Как подчёркивают сами исследователи, устойчивость их была просто поразительна и традиционный древний семейно-родовой уклад можно было ещё видеть в конце XIX века. Так Вл. Михневич в конце XIX века пишет: «…среди нас до сих пор не редкость встретить ещё обломки воззрений, обычаев и нравов времён Гостомысла» (3, цитируется по книге Мальковской Т.Н. Семья и власть в России XYII – XYIII столетий. М.: ЧеРо, 2005, с.31).
  С этой точки зрения, вполне объяснимо, что в эпоху преобразований Петра I, когда он механически переносил знание и европейскую культуру на русскую землю, образ мышления русского человека не соответствовал поставленным им задачам. «Некоторые считали напрасными труды и издержки царя, поскольку «голова и ум русского народа не принимают науки и знания и не способны москвитяне к научным знаниям», - писали исследователи. «И к этому было много фактов: в цифирных и математических школах учеников часто отсылали обратно «за неудобностью и непринятием наукой». В новгородской школе с основания её в 1726 году, по свидетельству «Ведомостей», «несовершенно выучившихся наукам» было 21, а совершенно – только 10 учеников. Из с.-петербургского Александровского училища в 1727 году из 48 учеников 42 выбыли из-за того, что отстали от учения «за невзятие науки и за скорбью». Из нижегородской школы из 48 учеников за тупостью было уволено 11 (4, цитируется по книге Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XYII – XYIII столетий. М.: ЧеРо, 2005, с.31).
Здесь уместно привести классический пример переживаний отрока Варфоломея, будущего «великого подвижника земли русской» (Л. Чарская, 5), когда ему не даётся европейская грамота.
« - Матушка, матушка, - произносит Варфуша сдавленным голосом. Дрожит, как былинка, и бледен как зимний снег.
- Варфушка, мой Варфушка, что с тобой?
Приняла боярыня сына в объятия, прижала к себе. Весь трепещет…Верба молодая весенняя так бъётся под вихрем полевым.
- Скажи, деточка, скажи, что с тобою? – испуганно спрашивает боярыня.
Не может Варфушка рассказать о своём позоре (мальчика били розгами по рукам – А. Шуринов). Это делают его братья. Мать молчит. Губы сжаты, но сердце говорит, сердце кричит: Бедный мой Варфушка, жалостный мой! – увела мальчика в задний покойчик, примыкающий к стольной граднице, увела, обняла, обвила трепещущими руками, целует, леет, ласкает.
- Успокойся, сыночек, радость моя Богоданная, желаненький мой. Ни слова обиды, ни упрёка. Сердце матери вещун. Знает, понимает детскую скорбь. Бедный Варфушка, нелегко ему, милому!
Заглянула боярыня в глаза сыну: глубокая тоска в померкшем сиянии. Скорбно трепещут ресницы. Тёмная, темная мысль под их навесом. И вдруг хлынули слёзы. Упал на колени Варфушка, обвил ноги матери, прижался горячим личиком к прохладному позументу летника, шепчет дробно, скоро, скоро:
- Матушка, родимая, тяжко мне…век не выучусь уму-разуму, матушка, ввек не одолею грамоты… Господи, Господи, помилуй меня!… Матушка вели с холопами день от зари до зари трудиться… Вели сено, хлебушко убирать, вели тын чинить, ворота новые ставить, топливо из леса таскать…Что хочешь сработаю, а грамоту – не могу, не могу, матушка!…
Говорит, лепечет, а слёзы  так и рвутся ручьями из скорбных очей. Плачет Варфушка, плачет боярыня Мария. Мать и сын сплелись в тесном объятии. Сердца бъются как одно, мысли мчатся как одна, два порыва отчаяния в один слились…»(6).
Таким образом, известный сатирический пример глупого и необразованного отрока в «Недоросле» Дениса Фонвизина дополняется не менее реальной проблемой сложности освоения европейского знания русским человеком. Такое особенное состояние русских умов не есть плохо или хорошо. Оно таковым было и необходимо понять механизмы  формирования таких умов и механизмы их деятельности. Очевидно, считать таких людей невежественными или, попросту, «тупыми» не делает чести ни отечественной, ни западной науке.
 Очевидно, что главенствующую роль в формировании мировоззрения и способностей русского крестьянского населения того времени играла исторически сложившаяся система религиозного ритуального действа в православном храме и изустного накопления и передачи знаний, духовного и социального опыта в семье. Она обеспечивалась русской православной церковью и традиционной семейно-родовой культурой, в которой имелся (и имеется!) изначальный приоритет духовно-нравственных ценностей. Петру I, а затем его последователям приходилось веками преодолевать эту краеугольную «косность», невзирая на её ключевое своеобразие в русской культуре. У государя императора и его царствующих преемников не было речи об исследованиях тех или иных положительных сторон «ветхозаветной старины», о попытках как-то их сохранить или гармонично преобразовать, подладить под новые развивающиеся мировоззренческие основы российской государственности, основывающейся на европейском знании, и новый, формируемый государством, уклад семьи, когда работник служит только государству, и только через него  - своей семье.   
Кто знает, не пожинаем ли мы плоды такого подхода к решению государственных проблем сегодня, когда институт семьи стоит на грани уничтожения в угоду безнравственной социальной экономике, пришедшей вместе с пресловутым европейским образованием с Запада? Не стоит ли сегодня искать и развивать более гармоничные формы взаимодействия семейно-родовой культуры и государственности, учитывающие историческое своеобразие русского человека и отдалённость от Европы?
Что касается столкновения просвещенных европейских народов и патриархальной России в 1812 году, то исход его был предопределён. И полководческое искусство противников тут не имело решающей силы. Николай Яковлевич Данилевский в труде «Россия и Европа» объясняет причины побед русской армии. Он писал: "...нравственный же дух войска, а, следовательно, и населения, из которого оно набирается, - главная сила, в конце концов решающая успехи войн, и которой русские обладают по свидетельству истории в высшей степени, - принадлежит к постоянным, коренным свойствам народным, которые не могут быть ни приобретены, ни изменены чем бы то ни было... Присоединив к этому возможность возвести эти, всегда присущие русскому народу свойства до степени дисциплинированного энтузиазма или героизма, тогда как противники наши лишены этой возможности и по неправоте, и отвлечённости интересов, которые придётся им защищать, - мы увидим, что превосходим их в этом деле духовною силою, за которою всегда остаётся победа в последнем результате"(7). И в другом месте: "...нравственным духом, самоотверженностью обладали русские в степени несравненно большей нежели их противники, кто бы ими не предводительствовал - Карл, Фридрих или Наполеон, обладали в такой степени, что эта сила перевешивала все преимущества, бывшие на стороне наших неприятелей"(8). Сегодня мы имеем все основания согласиться с этим  умозаключением великого русского учёного - энциклопедиста.
                Примечания и литература:

1. Большая Советская Энциклопедия, 3 издание, т.21., с.104-110.
2. Гекертон Ч.У. Тайные общества всех веков и всех стран. По изд. СПб.,1876 г., М.,1993, с.16-29.
3. Михневич Вл. Русская женщина XYIII столетия. СПб., 1895, с.14.
4. Щапов А. Социально-педагогические условия умственного развития русского народа. СПб., 1870, с. 96.
5. Чарская Л. Один за всех: Повесть о жизни великого подвижника земли русской. М., 1909, с. 18-19.
6. Там же.
7. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.-Петербург: Глаголъ, 1995, с.396.
      8.   Там же, с.395.
9.   Чудинов  В.А. Русские руны. М.: Альва-Первая, 2006.
10. Истоки русской культуры и культура Киевской Руси // Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1949, с.365-416.
11. Соловьёв С.М. Об истории Древней Руси. М., 1992, с.518
12. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994.
13. Ломоносов М.В. О сохранении и размножении российского народа. Избранные произведения. М., 1986. Т.2, с.132-142.
14. Английские путешественники в Московском государстве в XYI в./ Пер.с англ. Ю.В. Готье. Л., 1937, с. 47-65.
15. Россия XY – XYII в.в. глазами иностранцев. Л., 1956.
16. Хомяков А.С. О старом и новом. М., 1988, с.83-84.
17. Волконский С. Очерки русской истории и русской литературы. СПб., 1897, с.80.
18. Благово Д. Рассказы бабушки, собранные её внуком Д. Благово. Л.: Наука,1989, с.9.
19. Ушинский К.Д. О воспитании наследника русского престола.
20. Стоюнин В.Я. Педагогические сочинения, СПб., 1903, с. 169-171.
21. Щелгунов Н.В. Очерки русской жизни. СПб., 1895., с.497-498.
22. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XYI-XYII столетиях. М., 1992.
23. Громыко М.М. См. по др. Традиционные нормы поведения формы общения русских крестьян XIX в.М., 1986, с.10-13.
24. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник. М.: Рольф, 2001.
25. Лебон Г. Психология народов. Отдел 4. Как цивилизации бледнеют и гаснут. М.,1998, с.112-118.
26. Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XYII – XYIII столетий. М.: ЧеРо, 2005.
     27. Шуринов А.С. Семейно-родовая культура. Истоки  научного  подхода.                Программы образования. Концепция   развития. М.: ООО «Лаватера», 2006.