Славянская культура и духовно-образное мышление

ОСОБЕННОСТИ СЛАВЯНСКОЙ   КУЛЬТУРЫ   
И  ДУХОВНО-ОБРАЗНОЕ МЫШЛЕНИЕ.

       Истоки культуры весьма типичны для всех народов. Но в то же время они и своеобразны. Типичность их в том, что они свойственны изначально всему человеческому роду. А своеобразие обеспечивается их особенным и отличным от других историческим развитием: от ландшафта занимаемой территории до уклада семейной, родовой и общинной жизни, до пережитых катастрофических катаклизмов и эпидемий, до конфессиональной принадлежности, до судьбоносных  и жертвенных сражений с другими этносами за свой род, родной край, отечество, память предков и  культуру своего народа. В этом отношении славянская культура типична и своеобразна одновременно.
     Суть относительно нового научного системного подхода к глобальным общественным процессам заключается в изучении периодического возобновления развивающейся общественной структуры, что представлено новым научным направлением – синергетикой (1). Эти естественные и системные процессы происходят во всех общественных структурах: от муравейников до человечества. Каждое поколение возобновляет и по мере сил развивает предыдущее. Но в человеческом обществе задачи возобновления заключаются не столько в  возобновлении населения, сколько в возобновлении его социализации и духовности, что в принципе отличает человеческое общество  от других сообществ животного мира. Таким образом, проблемой каждого времени является необходимость  общественного  развития в новых индивидуумах способностей к социальному и духовному восприятию и развитию опыта предыдущих поколений. Чем богаче и насыщеннее полученный от предков духовный и социальный опыт, тем способнее и творчески активнее личность, тем устойчивее общество. 
        Сегодня не требует доказательства факт: духовный опыт в человеке принимается и развивается с зачатия и рождения, когда ребёнок ощущает и воспринимает только любовь матери и отца. Далее духовный опыт развивается под влиянием окружающих: братьев и сестёр, бабушек и дедушек, после чего насыщается социальным опытом взаимодействия всей своей семьи, духовно-ритуальным конфессиональным окормлением. Всё это позволяет молодой душе сформировать духовные механизмы сочувствия, сопереживания и сострадания к окружающим сначала в своей семье, а потом привнести свою духовную лепту в общее духовно-нравственное состояние общества, то есть включиться последовательно в духовную жизнь семьи, рода, своей общины, своего сословия, отечества (2).
     Учитывая первозначимость духовного опыта у человека и важность развития способностей к его восприятию и развитию, мы остановимся именно на нём. Для раскрытия сути процессов путём моделирования и рекапитуляции, обратимся к далёкому прошлому общества, когда оно ещё только зарождалось. То есть, обратимся к тому времени, когда зарождалась славянская культура, когда она только формировалась по мнению современной науки, когда ещё не  существовало письменности. Именно, в истоках «безписьменного» человечества мы сможем увидеть воочию механизмы объединения индивидов на основе первичных духовных контактов и духовности как средства и способа взаимодействия.
     Как заключает наука, в те далёкие времена все духовные ценности-сентенции и социальные знания  племени не фиксировались в какой-либо материальной форме. В целом всё племя-община было носителем этих ценностей и знаний. Поэтому чрезвычайно важна была преемственность наработанного духовного и социального опыта при непрерывном возобновлении поколений путём личностного взаимодействия и устной передачи информации. Личностные взаимодействия носили непосредственный характер общения, но, кроме того, видимо, обеспечивались и поддерживались телепатическими контактными механизмами, имеющими особую, сегодня малоизученную, энергетическую природу.
   Впрочем, природа взаимодействия индивидов была предельно широкой. В ней, очевидно, участвовали все открытые сейчас полевые структуры индивидов. Активное востребование и употребление  этих механизмов позволяло индивиду переходить в параллельные миры и даже открывать своё будущее путём развития способностей к, так называемому, ясновидению.
    Однако, в силу достаточно сложного механизма развития этих способностей и недостаточной подготовленности основной массы членов общины и этноса, они не могли стать основной формой информации для организации общего взаимодействия, противостоя, например, стихийным бедствиям или агрессивности соседнего народа. Наиболее простым и эффективным, несмотря на определённую ущербность передаваемой информации, стал акустический механизм. По мере развития племени, общины, этноса им стал язык. Духовные и социальные ценности тысячелетия фиксировались, как правило, родным языком и языком жестов и образов при многообразных ритуально-конфессиональных действиях многоликого язычества. Таким образом, родной язык был не первым в ряду механизмов взаимодействия человеческих индивидов, но с некоторых пор он становится преобладающим, а затем единственным хранилищем и квинтэссенцией духовного опыта (3).
Это объясняет, почему постепенно к числу главенствующих определяющих действий в духовно-нравственном воспитании новых поколений становилось  первоочередное освоение ребёнком родного языка в своей семье. Оно выходило из гущи духовного: родительской любви и взаимодействия с братьями и сёстрами, из общинной жизни, где духовные и социальные взаимодействия обеспечивались устно-языковыми формами.
Как мы знаем, между источником звука одного индивида (горлом - языком)  и восприемником звука (слухом – ухом) другого индивида связь и взаимодействие может быть осуществлено только через создание общего адекватного образа в мозгу каждого их них. Создание матерью побудительных образов к общению в мозгу ребёнка занимает некоторое время до рождения и около полугода после рождения. Только затем ребёнок начинает совершать элементарные попытки ответного жеста или звукового  сигнала о полученном образе. Тянется к игрушке, улыбается и т.д. При этом артикулированное звуковое воздействие матери сопровождается гаммой сопутствующих воздействий: тактильных, обонятельных, вкусовых, тепловых, зрительных и, что очень важно, духовно-энергетических в форме любви, нежности, ласки и т.д. 
В результате формируемый у ребёнка образ окружающего мира является объёмным, гармоничным, духовно и нравственно насыщенным. Такое создание образов и взаимодействие с окружающими через создание таких образов в течение первых месяцев и лет развивается и превращается у ребёнка в духовно-образное мышление. От него недалеко до развития способностей к телепатии и ясновидению. Но, увы, мы недооцениваем этот период развития и игнорируем изначальную потенцию человека.
Такое мышление человека, когда артикулированные звуки-слова используются лишь как средство выражения, интерпретации уже выполненных преобразований образов, определяется в науке как образное мышление. То есть, образное мышление оперирует не словами-понятиями, а самими образами. Это не означает, что здесь не используются словесные знания в виде определений, суждений и умозаключений. Но в отличие от словесно-дискурсивного или понятийно-логического мышления, где словесные знания являются основным его содержанием, в образном мышлении слова используются лишь как средство выражения, интерпретации уже выполненных преобразований образов. Понятия и образы, которыми оперирует наше мышление, составляет две, далеко неравноценные, стороны единого процесса восприятия окружающей среды. Будучи более тесно связанным с отражением реальной действительности, образ даёт знание не об отдельных изолированных сторонах (свойствах) этой действительности, а представляет собой целостную мысленную картину отдельного участка действительности.
 Учитывая важную исходную духовную составляющую при формировании такого мышления у ребёнка в семье под влиянием матери и отца, его следовало бы называть духовно-образным мышлением. В этом случае,  духовность слова, о которой говорят филологи, получает историческую и принципиальную основу, связывается изначально с формированием духовно-образного мышления человека именно в семье (4). Таким образом, знание, передающееся в виде ряда символов при понятийно-логическом типе мышления, и знание, передающееся в виде многогранного духовного образа при непосредственном контакте, -  это две большие разницы. Понятийно-логический тип мышления является, по-сути, «бледной копией» и неполноценным слепком гармоничного и многогранного духовно-образного мышления. А осознаваемый мир – «бледной копией» реального мира.
 С глубокой древности, обучая младенца языку в процессе непосредственного контакта-взаимодействия, родители воспитывали и образовывали его одновременно. В результате, формируемый (т.е., воспитываемый) человек принимал изначально нравственные отличия добра, ценностные абсолюты семьи и общества, духовный и социальный опыт предков, осваивал новые знания через возникающие в мозгу образы при взаимодействии сначала с родителями, а затем, и другими людьми, которые дополнялись образами внешнего материального и духовного мира – окружающий природы. Такой человек не всегда умел расписываться (с появлением европейского типа письменности и европейской культуры), но считать такого человека неграмотным было бы, на наш взгляд, неправильным(5). Таким образом, славянское население восточных районов Европы тысячелетия являлось и, несмотря на исторические перипетии XX века, является сейчас носителем духовно-образного мышления и соответствующей культуры.
Надо признать, у этого феномена есть, безусловно, и положительные и отрицательные стороны. К положительным следует отнести изначальное и многогранное духовно-нравственное развитие индивида, которое привносит в его жизнедеятельность обильную творческую составляющую: телепатию, интуицию, ясновидение; что привносит способности широкого и гармоничного познания мира, развития способностей к его целостному восприятию и адекватному освоению человеком.
Что касается отрицательной стороны, то она связана с принципиальной индивидуалистичностью в передаче знаний, духовного и социального опыта следующим поколениям, когда в широком смысле учитель может передать такой опыт только индивидуально, т.е., конкретному ученику. Безусловно, это ограничивает распространение знания и то, что мы называем прогрессом, не замечая его духовно-нравственной убогости.   
 Европейский тип мышления, основанный на понятийном мировосприятии, вышел на тропу распространения знания путём освоения народами письменности. Письменные материалы были формой обезличенного сосредоточения знания, которым могли воспользоваться как современники, так и далёкие потомки. Рано или поздно такие способные к его восприятию появлялись и применяли к тем или иным аспектам жизнедеятельности, развивали далее.  К главным его недостаткам следует отнести то, что передача знаний осуществлялась обезличенно и плодами его могли воспользоваться и добрые и злые индивидуумы, неагрессивные и агрессивные этносы и народы, а точнее, их правители.
Такое, почти библейское представление о роли знания в развитии человечества вполне объективно. Практически, борьба этносов за выживание, а затем и гегемонию, превратилась в борьбу за приобретение нового знания, способного придать новые силы в будущей войне с соседями. Характерно, что сначала эти войны проходили в духовной сфере взаимодействия, где приобреталось или оттачивалось духовное знание (например, религиозные войны), а затем, постепенно пришли к открытой борьбе за власть, борьбе за рынки сбыта, финансовые рынки и прочее.
Однако, вместе с практической пользой от обезличенного знания, по мере развития европейской цивилизации были забыты истоки его формирования и индивидуального совершенствования из духовно-образной колыбели мировосприятия человечества. Новые матери уже не знали, как и когда воспитывать ребёнка, чем с ним заниматься, чтобы он вырос добрым, совестливым и любознательным, способным к творческому поиску и самоотверженной защите отечества. Отдельные признаки такого развития ещё  по инерции веками сохранялись в славянской культуре в силу её исторической патриархальности и удалённости от западной Европы.
Славянское население, в большей части удалённое от городов, в основном опиралось на традиционный семейно-родовой уклад, который не менялся тысячелетиями. В нём и сохранились условия для духовно-образного формирования и воспитания индивидуума. Сегодня это историческое сохранение механизма духовно-нравственного воспитания в семье может стать спасительным для человечества, если мы поймём его необходимость и научимся возрождать. Фактически прогрессистское европейское мышление уже давно нуждается в новой прививке духовно-образного мышления.
На наш  взгляд, это может быть осуществлено в исторически отделившихся от Европы славянских странах. По европейски недоразвитые (но как ни парадоксально очень мощные!) они, однако, обладают большим потенциалом по духовно-образному воспитанию и образованию новых поколений, которые могут стать источником новых достижений в науке и соответствующих нанотехнологий. Сегодня необходимо научиться развивать и поддерживать традиционный семейно-родовой уклад, в котором только и могут проходить процессы формирования гармоничной и творческой личности.
В этой связи актуализируется задача ознакомления с материалами исследования традиционной семейно-родовой культуры, родителей и педагогов, учащихся и руководителей. Необходимо срочно внедрять имеющиеся новые разработки в культуру, образование и управление России.
   

     К сожалению, многие исследователи в XIX-XX веках, как российские, так и зарубежные, видели в несовершенном состоянии образования по европейскому типу недостаток умственного развития славян, недостаток их культурного развития. Многочисленные педагогические силы и высшие инстанции ещё в царской России принимали отчаянные меры к ликвидации этого «недостатка» и, таким образом, препятствовали естественному гармоничному традиционному развитию(6). Тем не менее, в практической жизни народа ещё столетия коренились  старые, славянские, традиционные воззрения на мир и его духовно-нравственные основы, содержание семейной жизни, передачу духовного опыта и преемственность поколений. Как подчёркивают именно дореволюционные (что примечательно и характерно) исследователи, устойчивость их была просто поразительной, и традиционный древний семейно-родовой уклад можно было ещё видеть в конце XIX века. «…среди нас до сих пор не редкость встретить ещё обломки воззрений, обычаев и нравов времён Гостомысла»,- с искренней горечью отмечает исследователь русской культуры и положения женщины в России в конце XIX века Вл. Михневич(7,8). В основном эта горечь высказывания побуждается общим неприятием преобразований по европейскому типу русским крестьянством и униженным положением женщины в семье. К сожалению, такое непонимание русской культуры мы наблюдаем и в течение всего  XX века(9).
    Между тем, можно показать, устойчивость традиционного семейно-родового уклада объясняется отработанными тысячелетиями механизмами преемственности поколений в передаче духовного и социального опыта и нежеланием в определённых слоях общества (обычно, в крестьянском слое) от него отказываться. Надо ли этому огорчаться? Или следует подумать о его, хотя бы, частичном возрождении? Особенно сейчас, когда мы находимся в плену кризисных процессов, охвативших  демографическую и духовно-нравственную сферы общественного развития в России и в славянских странах в целом.
     Для развития этой проблематики в Москве создан и работает уже 6 лет Историко-просветительский и учебно-методологический центр семейно-родовой культуры «Родовая семья» им. Л.М. Савёлова (10). 
       Характерно, что через сотни лет, своеобразием для некоторых народов уже становится определённое ограничение в освоении достижений европейской науки и культуры, пренебрежение и недоверие к тому, что у народов, развивающих прежде всех письменность, называлось грамотностью и цивилизацией. Это - интересный штрих и повод к изучению силы и будущности Европейской цивилизации, включающей Славянский мир. И его необходимо исследовать.
Примечания и литература:
1. Рузавин Г.И. Концепции современного естествознания. М.: 2000. С.229-273.
2. Шуринов А.С. Семейно-родовая культура в российской истории. М.: Ж. «Жизнь национальностей». М.: № 3, 2007, с.26 – 33.
3. О духовных механизмах взаимодействия в человеческом обществе и о значении родного языка для народа см. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.-Пб.: Глаголъ, 1995.
4. Троицкий В.Ю. Формирование основ культуры и мировоззрения учащихся и преподавание словесности. См. сборник «Филология и школа. Труды Всероссийских научно-практических конференций «Филология и школа». Выпуск I. М.: ИМЛИ РАН, 2003, с.25-68.
5. См. Шуринов А.С. Семейно-родовая культура. Истоки  научного  подхода. Программы образования. Концепции   развития. М.: ООО «ИПК «Лаватера», 2006, с.с.6-17 .
6. См. Чарская Л.А. «Один за всех: Повесть о жизни великого подвижника земли русской». М., 1909, с. 17-28.
7. Найдёнова Л.П. Мир русского человека ХVI-XVII вв. (по Домострою и памятникам права). М.: Сретенский монастырь, 2003.
8. Об устойчивости традиционной семейной культуры «со времён Гостомысла» можно найти в книге  Михневича В. О. Русская женщина XYIII столетия. Исторические этюды. Киев: Южно-Русское Книгоиздательство, 1895, с.с. 5-18.
9.См. Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XYII – XYIII столетий. М.: ЧеРо, 2005.
10. См. подробнее в  Ж. «Дворянские ведомости», №2, М.: Изд. «Международная ассоциация общественных объединений «Союз дворян», 2009, с.28.