Надписи на старой занавеске

не помню точно допустим восемьдесят второй позднее лето я с отцом иду за ручку наверно из детского сада пыль бегают куры грузовик проехал заходим в пивную в подвале в центре села там огромные деревянные бочки темноликие работяги с кружками красивый душистый папиросный дым ещё помню как-то отец дал мне покрутить баранку касемсота и мы улетели с дороги в сугроб  ещё покусали собаки товарищ упал с пятиметровой крыши на спину а потом попал под машину но не помер а лишь обмочился ещё сестру чуть не зарезал уголовник с усами в форме подковы а я дрожал и плакал а родителей не оказалось дома и небо было высокое и не выцветшее и деревья доставали до него и игрушки были деревянными детство кончается в то мгновение когда начинаешь испытывать тоску глухую непонятную тоску

  ***

Включить ТВ, чтобы избавиться от ужаса новостей.
Нарисовать бутылку, чтобы выйти из запоя.
Уснуть, чтобы пообщаться с дорогими людьми.
Вспомнить свои ошибки, чтобы больше их не вспоминать.
Написать письмо, чтобы его не отправить.

  ***

много не меньше тыщи

огромных птиц (птищи!)

летело наскрозь и наискосяк

а я летал по себе

сам по себе я летал

и мне не было немного не по себе

а потом я стал вне себя

от радости и непонятности

  ***

Настала ночь для окончания одиночества.
Звёзды всё прояснили.
Чадила свеча, и курились благовония.
Тут позвонила другая, чтобы я спросил: "Ты что-то хотела?"
Она подумала: "Ты до сих пор нужен мне", но выдохнула:
"Я не могу больше жить, поговори со мной."
Звёзды давились белой музыкой.
И ничего больше не оставалось.

  ***

Человек
         человеку —
                во!

[далее здесь стоит смайл *большой палец вверх*,
сами мысленно его поставьте, здесь нет смайлов]