Моя жизнь и приключения. Гл. 2 Турунда

Из серии – «Валеркины рассказы»

ОПЕРАЦИЯ - «ТУРУНДА» ИЛИ... ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ.


      
    Ходил я по аэропорту, нянчил больную руку, как ребёнка, много курил и переживал, а она, казалось, пухла на глазах – «у страха глаза велики». Наконец объявили посадку. Петр с Николаем, что провожали меня, успокаивали:
– Не переживай – всё будет хорошо. Возвращайся здоровым. Дай телеграмму – встретим.
Мы попрощались. В самолете у меня кружилась голова и ныла рука, но я не подавал виду – если бы заметили, что нездоров, могли снять с рейса до вылета.               
    Прилетел в Кольцово, аэропорт Свердловска, (разница во времени с Читой в те годы составляла четыре часа, и на Урале уже был вечер). Взял такси и... вскоре жена бросилась мне на шею. Она сразу обратила внимание... со мной что-то не так – не обнял, не закружил от радости долгожданной встречи, не схватил на руки дочь. Только сморщился, как будто от боли, и отодвинул в сторону руку. Любаша стала испуганно расспрашивать, что со мной, а когда посмотрела на мою беду, сразу дала выпить обезболивающее и аспирин.
Дочка теребила за штанину и спрашивала:
– Папа, ты где биль? 
Мне стало так жаль, что она выросла и заговорила без меня. Прижал к груди, и даже боль отступила на мгновение.

      Рабочий день закончился, было уже поздно ехать в больницу, и мы пошли к моим родителям – они жили рядом. Мама, увидев мою опухшую кисть, расплакалась. Люба стала её успокаивать, она работала медсестрой в хирургическом отделении, и к её мнению прислушивались.   
– Не переживайте. Я с работы еще не уволилась, а у нас лучшая хирургия в городе. Завтра всё будет нормально.
    Утром жена ушла на работу, мне велела отвести дочку к матери и сразу ехать к ней в Центральную больницу на ул.Большакова.
– Не задерживайся, пожалуйста,- попросила она с тревогой в голосе.
Проснулась Натка. Сам почти не спал, собрал дочку, как смог, и отнес к родителям. На такси подъехал к больнице, где жена уже ждала и нервничала. Сразу повела к хирургу, а он, осмотрев, сердито скомандовал:
– Срочно на стол!
     Мне поставили укол, привязали к операционному столу. Двум медсёстрам он приказал держать покрепче, но... когда он резанул скальпелем по руке, я потерял сознание от болевого шока. Очнувшись, увидел, как хирург чистил рану, а в стороне стояла жена в слезах с халатом в крови. Врач заметил, что я очнулся и спросил:
– Больно? Прости, не до общего наркоза, а местный – не помог. Надо было спасать руку. Терпи – это тебе за то, что увозишь Любовь Петровну, мою лучшую операционную сестру.
И полоснул еще раз по ладони. Но я уже ничего не ощутил – наверно, подействовала местная анестезия. Гноя было много, хирург вычистил и продезинфицировал.
– Еще один день и... с рукой мог бы прощаться,– сказал он.
    Медсестра обработала рану дезинфицирующим раствором, вставила в разрезы ладони турунды* и забинтовала. Это сейчас у медиков имеются специальные силиконовые трубочки, а тогда такого не было – турунды двигались, чтобы рана не затягивалась и не скапливался гной. Неприятное и болезненное ощущение.
   – Нельзя было ждать, когда освободится анестезиолог после операции. Прости. Можешь подниматься,– сказал хирург.
Я встал... меня покачивало.
– Не оставляй жену больше одну, узнАю – не поздоровится,– добавил старенький хирург с улыбкой.
    Он вышел вымыть руки, а я опустил руку вниз, и сразу почувствовал резкую боль. Вошедший хирург, увидев мою искривленную физиономию, рявкнул на медсестер:
– Про всё напоминать надо? Сделать, как положено!
И те быстренько подвязали мне руку на груди. Врач подошел и легонько похлопал по плечу со словами:
– Ничего, жить будешь. Выдюжил – значит, настоящий мужик. Скажи спасибо жене, что привезла ко мне, другой бы... отрезал кисть.
   Когда вышли из операционной, Любаша принесла свёрток с копчёным хариусом, что я прихватил с собой из дома. Подал хирургу здоровой рукой и поблагодарил. Тот наклонился ко мне и тихонько сказал:
– Береги жену, она хорошая. Считай, что тебе повезло вдвойне.
В этом мне пришлось не однажды убедиться за всю нашу совместную жизнь. В тот же день она уволилась и получила расчет. Когда приехали домой, там уже собралась вся родня, охали да ахали, но подошел отец и сказал:
– Хватит причитать, все плохое уже позади. Когда собираетесь лететь?
– Видно будет. Как уберут дренаж, так... сразу.

    Рука заживала быстро, и через неделю мы с отцом отправили в Забайкалье контейнер и купили билеты на самолёт. Я переживал, как с больной рукой приеду и выйду на работу, но всё решилось само собой – через два дня опухоль спала, и я мог шевелить пальцами. Боль ушла, только ныли разрезы и беспокоили вставленные жгуты, но Люба при каждой обработке раны успокаивала:
– Всё идёт хорошо, скоро снимем повязку и вытащим турунды.    
    Так все и произошло. В последний день перед отлётом хирург осмотрел руку, всё лишнее вынул, наложил лечебную мазь, и медсестра снова забинтовала.
Мои мучения закончились, мы летели домой счастливые и надеялись больше никогда не расставаться.

    Я уже считал Забайкалье своим домом, меня тянуло в самостоятельную жизнь, и все мысли находились там. Дал телеграмму друзьям, они встретили, как обещали, и довезли до первого нашего с Любаней дома, где была натоплена печь. Ребята постарались, чтобы не испугалась моя жена деревенской жизни и дочка не замерзла, (я им оставлял ключ и потом отблагодарил за заботу).
    Люба через три дня устроилась на работу – медики везде нужны, дочка пошла в садик, и казалось даже удивительным, что все шло, как по маслу.
Зарекомендовал я себя с положительной стороны, никому не отказывал в помощи, если мог, за это и уважали.

    Вскоре приехал к нам в гости отец и был приятно удивлен, что встретили его на машине. Мороз стоял под сорок с хвостиком, а друг довез нас с комфортом.
    Он привез тушки кроликов – разводил их с детства сотнями. Помню... ох, и потаскал я им травы... рвать приходилось мешками. Только с утра заготовлю, а после обеда снова всё съедено.
    Позвал я отца на  веранду и откинул брезент с сундука – в нём лежали тушки зайцев, рябчиков и мясо кабана. Он даже присел, увидев это изобилие. Зашли в дом. Люба, поняв по ошарашенному лицу свёкра, где мы были, стояла и улыбалась. Поставила на стол жареного зайца, тушеную картошку с мясом кабана и бутылочку водки. Я не увлекался спиртным, но за встречу, да под такую закуску, не грех было пропустить рюмашку-другую.
Отец радовался, что у нас все хорошо, и через неделю, довольный увиденным, собрался лететь домой, чтобы порадовать мать. Мы просили погостить еще, но у него слово – закон – сказал, как отрезал.
     Но зато... вскоре прилетел в гости младший братишка, Сергей, с которым связана добрыми воспоминаниями целая полоса моей жизни.

Турунда*- узкий марлевый или ватный тампон, предназначенный для введения в труднодоступные участки тела.

Картинка - природа Забайкалья зимой.

Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2015/12/01/1459