Возвращение. Часть 8. Глава 10

   Волнение не отпускает. Да, что со мной?! Она садится рядом, берёт меня за руку, и вдруг мир меняется, всё вокруг становится родным и любимым, словно вернулся в детство, когда Мерлен забирала меня к себе. Рай. Тихое тёплое блаженство.
-  У Вас измученный вид. Вы плохо себя чувствуете, отец Эдуард?
   "Что Вы, Мирабель, я ещё никогда не ощущал себя так хорошо, как сейчас..." - кажется, я молчу, как последний дурак, и нелепо расплываюсь в улыбке.
-  До меня дошли слухи про Вашу болезнь. Именно поэтому я Вас позвала. У меня в Париже есть друг, очень хороший человек и светило в медицине, к тому же. С Вашего позволения, я напишу ему и попрошу совета. Возможно, Вам придётся съездить к нему на приём... Почему Вы молчите?
-  Сейчас, мне кажется, я чувствую себя гораздо лучше.
-  Прошу, позвольте сделать хоть что-либо для Вас! Вы были к нам так добры и внимательны. Вы - единственный, кто скрашивает мою жизнь в этом ужасном городе, где так мрачно и сыро.
-  Вы так думаете? Жаль. Морле - прекрасный городок, и я уверен, Вы его ещё полюбите!.. Здесь столько чудесных мест и добрых людей, да и света больше, чем достаточно, - "особенно с тех пор, как появились Вы..." - об этом я уже промолчал.
-  Вы всегда так добродушны ко всему, что Вас окружает! И всё-таки мне не ответили.
-  Я буду рад принять из Ваших рук любое лекарство, - "даже яд..." - но при условии, что сам оплачу все затраты.
-  Мы бедны, по парижским меркам, но не нищие, отец Эдуард. Я вполне могу себе позволить сделать подарок другу.
-  Если это доставит Вам радость... А где же Генри?
-  Он так нагулялся, что по возвращению домой сразу же уснул, я не стала его будить.
-  Правильно сделали. Простите, Мирабель, если мой вопрос покажется Вам чересчур навязчивым, но коль уж Вы назвали меня своим другом, дерзну его задать. Вы не задержитесь в этом городе?
-  Я бы с радостью уехала, но проблема в том, что мне некуда возвращаться. Да и этот дом тоже заложен под кредиты по долговым выплатам. Нет, отец Эдуард, мы останемся здесь до тех пор, покуда каким-то чудом не улучшится наше финансовое положение. И мне так хочется попросить Вас быть рядом.
   "Только потому, что я говорю по-французски?"
   Она словно прочла эти мысли:
-  Вы интересный и неординарный человек!
-  Приходите на службы, мы будем видеться чаще.
-  Я поняла, что Церковь - это Ваше всё, и моё вмешательство в это пространство нежелательно для нас обоих.
   Хотел её прервать, но она не позволила мне этого сделать.
-  Знаю, Вы будете говорить о Боге, о том, что храм открыт для всех, и мы дети Всевышнего... - она взяла меня за руку. - Я не хочу Вашей погибели, но нуждаюсь в Вас. Простите за откровенность, Вы, как и я, не умеете скрывать своих чувств. 
   Я был шокирован такой прямотой и готов провалиться сквозь землю.
-  Будет правильней, если нас меньше будут видеть вместе в общественных местах. Просто знайте: мой дом всегда для Вас открыт днём и ночью, когда пожелаете, я буду ждать Вас ежедневно, ежеминутно, всегда...
   Наши губы приблизились, и я уже ощущал её дыхание.
-  Не лишайте себя святых таинств, Мирабель!
-  Я не столь набожна, как Вам хотелось бы, Эдуард... Столичная светская жизнь протекает в основном по ночам, а утром нужно высыпаться. Исключением являются лишь большие праздники. Видите, я уже исповедуюсь Вам, отец.
   Потеряв дар речи, я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Всё происходящее между нами показалось таким нереальным, словно во сне, в безумных моих мечтах...
-  Вы отпустите мне грехи?
   "Я бы умер за Вас, Мирабель."
-  Если Вы раскаиваетесь...
-  Я открыта перед Вами, как ни перед кем и никогда, но покаяния Вы не дождётесь. Мне не знаком Господь, а вот Вас я приняла раз и навсегда, Эдуард! Как же только угораздило моего возлюбленного стать священником?!
-  Не знаю, - я был смущён и подавлен, не готов к таким откровенниям. - Мне кажется, я всегда знал, кем буду, ради чего пришёл в этот мир.
-  Даже так?! И будучи ребёнком тоже?
-  В детстве я строил храмы для маленьких эльфов...
-  Как мило! - её заливистый смех прозвучал переливами арфы, и всё стало простым,  и таким понятным вокруг, что я тоже невольно улыбнулся.

   Раздался детский плач.
-  Генри!
   Она ушла, я остался один. Тихо тикают часы на камине, на стенах портреты и фотографии семьи покойного Аристарха, чёрная шляпка с цветами и вуалью небрежно брошена на комод. Скромный букетик незабудок на столе. Она здесь живёт, эти стены знают её дыхание, слышат её голос! Кажется, я люблю всё, что её окружает, и мучаюсь невозможностью раствориться в этих стенах, остаться здесь навсегда...
-  Сын заболел. Горячий весь.
-  Чем я могу быть полезен?
-  Посидите с ним, пожалуйста, пока я позову врача.
-  Да, конечно...
   Мы зашли в спальню малыша, керосиновая лампа на столе тускло освещает его пылающее лицо.
-  Генри, господин священник согласился побыть с тобой, пока я приведу нашего доктора. Слушайся преподобного отца, мой золотой, и будь хорошим мальчиком, - Мирабель наклонилась и поцеловала сына в лоб. - Посмотрите, какой он горячий! - на её глаза навернулись слёзы.
-  Возможно, лучше мне сходить за доктором, а Вам побыть с сыном?
-  Простите, Эдуард, но Вам это будет труднее, учитывая Ваше здоровье, я быстро, туда и обратно...
-  Хорошо. Не беспокойтесь, я пригляжу за Генри. Мы справимся, ведь правда, малыш?
-  Иди, мама! Отец Эдуард, расскажите мне сказку!
   
   Мы остались вдвоём. Откуда-то залетевший мотылёк кружился у огня и бился об стекло лампы в непреодолимой тяге к свету. "Как это похоже на нас, людей..."
-  Пока твоя мама ушла, я бы хотел помолиться о твоём здравии, Генри, ты не против? А сказка будет потом, обещаю.
   Малыш согласно кивнул.
-  Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum, adveniat regnum tuum, fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum cotidianum da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. Quia tuum est regnum, et potestas, et gloria in saecula. Amen.*
   
   Когда Мирабель вернулась с доктором, они оба опешили.
-  Генри, почему ты не в постели? Быстро ложись!..
-  Ну, мама, мы так хорошо играли с отцом Эдуардом...
   Солдатиков пришлось убрать.
   Врач осмотрел ребёнка и не нашёл у него никаких признаков болезни. 
-  Мадам Прижан, Вы простите, конечно, но сын Ваш совершенно здоров! Зачем было поднимать меня среди ночи?!
-  Как? Этого не может быть! Когда я уходила, каких-то полчаса назад, он весь пылал. Признавайтесь, святой отец, что Вы дали ему в моё отсутствие?
-  Уверяю, ничего. Я лишь помолился за здравие мальчика.
-  Генри, это правда?
-  Да, мама, мсьё долго читал молитвы на непонятном языке, а потом рассказал мне легенду про маленьких человечков...
   Доктор встал, собираясь уходить:
-  Горячки нет, уши здоровы, горло не красное, бронхи и лёгкие в порядке, живот у мальчика не болит... Не знаю, чем могу быть Вам полезен.
-  Простите, мсьё Треволь, за беспокойство, - Мирабель достала деньги, но я уговорил её, что заплачу сам: ведь это по моей "вине" врачу пришлось зря проделать ночной путь.

* Молитва "Отче наш" на латыни: https://www.youtube.com/watch?v=xvQGe3iwP30

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/12/02/715