Возвращение. Часть 8. Глава 11

   Возвращаюсь домой счастливый. Звёзды светят ярко. Молодой месяц смотрит на землю с любовью, и весь мир наполнен гармонией и удивительной теплотой. Теперь, когда в моей жизни появилась Мирабель и её маленький сын Генри, всё преобразилось вокруг, или я просто раньше не замечал всей этой красоты...
   "Господи, я так благодарен ей за прямоту, с которой она выразила своё отношение ко мне и тому, что происходит между нами! Мирабель догадалась о моих чувствах. Она отказывается приходить на службы, но обещает ждать... Мог ли я мечтать о такой награде?.."
   В комнате Ренеа на окне горит зажжённая свеча, чтобы освещать "блудному сыну" путь домой. Славная женщина! Как объяснить ей, что я не сделал этой ночью ничего постыдного, просто задержался у друга, и мы проговорили почти до утра, так и не заметив, как быстро утекает время?.. Рука Мирабель лежала в моих ладонях, и нам было так хорошо вместе. Грех ли это? Как объяснить, что мы уже не можем друг без друга?!
   Тихо зашёл, снял обувь, половицы скрипнули, и дверь в комнате Ренеа приоткрылась.
-  Вы вернулись, слава Богу! Спать осталось совсем немного, - голос обиженный, холодный, осуждающий.
-  Мы снова перешли на "Вы", Ренеа?
-  Что же ты делаешь, мальчишка!.. - срывается, говорит сбивчиво, горячо, как будто даёт пощёчину. Но пусть лучше так, чем холод непонимания. - Или не понимаешь, чем грозят тебе такие ночные прогулки? - слёзы наворачиваются у неё на глаза.
   Обнимаю старушку, вздыхаю тяжело, целую в седой висок.
-  Просто поверь, что не сделал ничего дурного. Мальчик заболел, и я молился о нём, а после пришёл врач, мы разговорились...
-  С его мамой?
-  Да. Она - удивительная, потрясающая, честная, искренняя женщина. Я ещё не встречал подобных ей!
-  Постыдился бы, Эдуард. Вдовица в трауре.
-  И нуждается в поддержке.
-  Но молва людская?!
-  Кто узнает, если ты не расскажешь?
-  Увидят, подслушают, сообщат куда надо... Или ты не знаешь людей? Всегда найдутся правдолюбы и позаботятся о чужой нравственности! Ты же священник, всё на виду! Вот как только я увидела её, сердце ёкнуло, поняла, что беду эта дамочка принесла в наш дом! Парижанка вся из себя, утончённая, гордая, роковая...
-  Не беду, Ренеа, а счастье! Мирабель - само волшебство!
-  Счастье и беда всегда рядом ходят, сынок. Поспал бы ты чуток: утром всё в другом свете покажется, даст Бог, опомнишься! - она потрепала мне чёлку, как маленькому и, ссутулившись, шаркающей походкой вернулась в свою комнату, тихо бубня себе что-то под нос.
   Я разделся и лёг, но спать совсем не хотелось, просто лежал и смотрел в окно, как новый день пробуждает свет. Запели радостно птицы, и вьющаяся роза за окном, покачиваясь на лёгком ветру, легонько постукивает по стеклу, словно просясь войти. Как мало нужно человеку для счастья, просто знать, что ты не один.
   Рассвет розовый на голубом. Пушистые облака впитали в себя утренние лучи, и словно сладкая вата, манят в небесные дали. Всё вокруг - отражение того, что у нас внутри.
   "Как она сейчас? Наверное, спит. Мы так долго были вместе, что, мне кажется, я ещё ощущаю её присутствие. Тонкая ниточка, протянувшаяся между нами, ещё прочнее стала. Не порвать её и не разрезать. Я знаю, чувствую, что любим. Мы - как две половины, по какой-то нелепой случайности разделённые друг с другом.
   "Мирабель! Твоё имя звучит, как молитва. И я повторяю его снова и снова, как песню. Душа тает и расплывается бликами солнца по воде... Слышишь, я пою о тебе, я дышу тобой. Покуда бьётся в этой груди сердце, оно будет принадлежать только тебе одной, моя Мирабель..."

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/12/06/1023