Птица счастья графоманки. Глава 4

               
- Нет, нет и нет! – затрепыхалась душа Киры Сергеевны от неожиданного признания её таланта. – Не открою страницу до тех пор, пока не напишу чего-нибудь стоящего.

Такого,  чтобы  не было  «мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Чтобы не жёг позор за мелкое подленькое прошлое…» и как там дальше? 

- О чем писать-то? – чуть позже  вернулась к своим мучительным раздумьям она, искоса поглядывая на стопку белой бумаги, лежащей на столе.

– Да не вопрос! Вопрос в том, к а к  написать,  к а к   выстроить сюжет, чтоб хватануло читателя  за струны  души с первой строчки  и после не отпускало.

Переутомившись  от умственной работы,  Кира Сергеевна включила телевизор. И как раз вовремя.

Шла передача «ПроЧтение». Ведущий подводил  очередные итоги читательского спроса.

Согласно ему,  первую строку рейтинга уверенно  занимала некая Юлия Илова.

-Илова… Илова… Кто такая? Вся страна зачитывается, а я от жизни отстала. На обочине стою. Непорядок.  Завтра же еду в библиотеку, -  недолго думая, спланировала она.

                ***

Взяв потрепанный от зачитанности томик  Иловой в городской библиотеке,  Кира Сергеевна отправилась на  городской рынок, который располагался недалече. 

Добрая треть  всех его   продавцов была  её учениками. Их легко было узнать: разложив товар, они сидели или стояли, уткнувшись в книжки.

- Читающая армия! Моя школа!  – гордилась Кира, высокомерно поглядывая на  остальных тружеников базара, которые  курили  или пили  пиво.

На этот раз целью её визита  был  48-летний Гарик, который знал всё про всех и  в любую погоду был на рабочем месте.

- Кого я вижу? – расплылся в улыбке Гарик, завидев Киру Сергеевну. – Кажется, я вас знаю: вы, случайно, в мультфильмах не снимались?

- Не смешно!- оценила  его юмор Кира Сергеевна и, показав книгу, строго спросила:

- Читал?

- Фу-у-у, Илова…- скривил губы он. – Больше страницы не осилил. Там эти … как их… про пиписьки.  А я вот детективчиком   скуку развеиваю.

Но, пошарив  дружелюбным взглядом по лицу  заметно постаревшей учительницы, добавил успокаивающе:

- А жена Илову  читает. Говорит, что нравится.

- И долго мы тут на поливочных шлангах  детективы читать  собираемся? До пенсии? – принялась за привычные многолетние упреки  Кира Сергеевна. – Тебе не страшно, что ты так бездарно зарыл свой талант инженера в этот рыночный навоз?

- Этот навоз неплохо кормит мою семью, - серьёзно ответил Гарик. И,  обследовав взглядом скромный прикид  некогда любимой  училки,  добавил убедительный аргумент:

- В моём доме есть всё! Мои близкие ни в чем не нуждаются.

- Герой  пьесы «Зелёная  карета»   сказал  бы  по-другому: «В доме было всё. Кроме счастья».   Счастье в твоем доме есть?

Отвечать  на философский вопрос  Гарику  не пришлось: к нему подошли покупатели. 

Кира Сергеевна, сделав ручкой, удалилась.   

Дорога домой была длинной, около часа автобусом, и  всё это время она предавалась  невесёлым воспоминаниям…

                ****

Гарик все 35 лет их знакомства  сидел занозой  в сердце  своей учительницы и не ведал о том.

И причиной тому были не его проказы, типа принести на урок  русского языка  рыболовную леску с крючком и пытаться, когда Кира поворачивалась лицом к доске,  на потеху классу   сдернуть с её головы  новый парик.   

Учился Гарик хорошо и, можно сказать, даже усердно. Но  вот на уроках литературы  он  всегда был в роли  «бомбы», готовой взорваться в любую минуту.

- Олег Кошевой   не был казнен  в Краснодоне, его вывезли немцы, он был их агентом, и он  сейчас  проживает припеваючи  в Германии. Потому Фадеев и застрелился, - прервав монолог учителя,   сообщал он всему классу, не вставая с места, и  урок был сорван.

На вводном занятии в   десятом  классе Кира Сергеевна предложила классу написать сочинение – миниатюру по теме: « Я и литературные персонажи 19 века». 

Гарик написал следующее:

- Читая произведения 19 века,  я не нашел в них  для себя ничего интересного.  Герои  написанных в эти годы книг  - «каменный век». И только Наполеон Бонапарт  скрасил моё впечатление об этой серой массе     литературных персонажей.

И потом, в этих толстых книжках масса всяких отступлений, которые усугубляют  чтение. 

И вообще, как всегда, на мой взгляд,  всё русское отстало от  Запада. 

Конан Дойль, Жюль Верн, Майн Рид   и др. во многом перещеголяли  это сборище будущих нищих,  картежников, алкоголиков, самоубийц и шизофреников , типа Достоевского и прочих.

Будем надеяться, что персонажи 20 века мне  покажутся более симпатичными.

-  Любимая тобой  развлекательная литература  - уровень пятиклассника, - написала под этим откровением  Кира, подчеркнув красными чернилами соответствующие строчки. – Будь серьезнее, не забывай, что впереди экзамены.   

На выпускном экзамене Гарик написал блестящее сочинение.  Комиссия  единогласно поставила «пять», кругозор юноши всех её коллег приятно удивил.

Но Кира Сергеевна рыдала от досады.   Выписав из его сочинения  длинный список незнакомой ей литературы,  она отправилась в библиотеку, чтобы  прочесть то, чего она не знала. 

И выяснилось,  что тема сочинения «Образ комсомольца в современной литературе»  была  её учеником раскрыта  от первой   до последней строки  …   с помощью  обмана.

Ни  героев, ни книг, ни авторов, на которые ссылался Гарик в своей работе, в природе не существовало: они были взяты с потолка. 

И  сделано это было с такой наглой уверенностью, что  даже сама Кира  поверила.

На выпускном вечере Кира Сергеевна   не смотрела в  сторону великого комбинатора, расстались они  очень холодно. 

А после армии  Гарик  ввалился к ней домой  с кучей подарков  и своей невестой. 

- Вот, зацените, Кира Сергеевна, мою девушку, - представил он свою королевну.

Королевна была прехорошенькая, но очень молчаливая: за время встречи не обронила ни слова.  Гарик же, наоборот, трещал без умолку, рассказывая о службе в Германии.

В качестве подарка он привез ей плакат с образом Наполеона. Бонапарт стоял на Праценской горе, засунув руку… в ширинку.

- Гарик,  ну, у тебя и юмор! – сморщила нос Кира Сергеевна.

Но это было ещё не всё. Из холщовой сумки  дембель Гарик достал  гипсовую скульптуру гнома, везущего тачку с золотом.

- Вот тут надпись: Любимой учительнице от горбового ученика.

- Почему «горбового»? – удивилась Кира.

- Ну я ж всё время горбухи  на ваших уроках  прикалывал…

А ещё было  вино заграничное, и коробка конфет – всё для примирения.

И главное, просьба о великодушном прощении за грехи молодости и обещание дружить с литературой  и её Богиней в лице К.С. 

После Армии Гарик женился,  заочно  окончил машиностроительный институт, и с начала 90-х открыл точку на рынке, где и  трудился по сегодняшний день.   

                ***

После возвращения с рынка, Кира Сергеевна подошла к подъезду своего дома и остановилась.  На крыльце стояла девочка лет 10  и разговаривала с кем-то по домофону.

- И чё это ты налево-направо всем раздаешь? – кричал  сварливый голос в домофонную трубку.   

- Кому? – робко  спросила девочка.

- Я чё, не видела?!  С девками стояла?!

- Ну, дала по одной, - призналось кому-то несчастное дитё.

- А зачем? – не унималась  злобная старуха. – Добрая, чо ли? Тебе-то они  чо-то  дали?

- Дали, - чуть не заплакала  девочка.

- И чо?!

- Лепешечку… какую-то.

В это время из подъезда  кто-то вышел, и разговор прервался. Кира Сергеевна,  улыбнувшись  несчастному ребенку, вошла в дом.

- О, если б знали, из какого сора растут стихи…, - вспомнилось ей, когда она вошла в лифт.

Ах, какой рассказ можно было бы написать  по теме подслушанного разговора. 

Она бы назвала его «Лепешечка дружбы».   

Заварив  кофе с цикорием,  Кира Сергеевна  включила торшер и принялась за чтение книги Иловой.


                http://www.proza.ru/2015/12/07/586