жизнь набело нельзя переписать

Под серым небом серых улиц змеи
сплелись в обычный серый городок:
деревьев голых серые аллеи,
автомобильных газов серый смог.

И серых архитекторов созданья,
(«творивших», видно, левою ногой), -
архитектурно-серенькие зданья
стоят недвижной серою толпой.

Внутри жилых коробчатых кварталов
заключены унылые дворы,
где в чёрных рамках чёрных тротуаров
листвы опавшей серые ковры.

Идущее за нами поколенье
не любит эти серые дома:
на серых стенах грязных слов скопленье,
как показатель серости ума.

Пропитано всё духом похоронным:
поблекли краски, отцвели цветы,
на серых ветках - серые вороны,
на серых крышах - серые коты.

Всё скучно, всё печально, всё уныло,
не видно лиц с улыбкой до ушей,
лишь серый дождь - противный и постылый...
В природе  - осень.
Осень - на душе.

Почти отвыкнув от событий ярких,
смирившись с чередою серых дней,
уже не ждём мы от судьбы подарков,
не верим в то, что станет жизнь светлей.

Но будет снег! -
пушистый, лёгкий, белый.
Над серостью свой чистый суд свершит
и тихо спросит: «Сам-то, что ты сделал,
чтобы устроить праздник для души»?

И в час, когда опустится он с неба,
пусть с болью, но придётся осознать:
на белый лист вновь выпавшего снега
жизнь набело нельзя переписать.

Жизнь движется. Её не остановишь.
Живи - сегодня. В завтра - не гони.
А если не живёшь, а только ноешь -
проходят зря отпущенные дни.