Моё завоевание Рима

Рим – не город, а замечательно успешный исторический и туристический бизнес-проект. Собрались однажды тыщи лет назад умные люди и решили: а обеспечим-ка мы своих потомков до конца их веселых дней. И понастроили античных примечательностей, понимая, что со временем они станут живописными развалинами. Теперь народы со всего мира едут в Рим, бредя городом-музеем. И оставляют здесь свои денежки. Думаю, горожане по ночам специально состаривают то, что еще не успело живописно развалиться.

Камни древней дороги имени товарища Аппия больше напоминают валуны. По ним героически ездит тьма велосипедистов. Геройство их не только в преодолении дорожных неровностей, но и в том, что тут же ураганами носятся автомобили. Я решил пока героем не становиться и топал пешком, обозревая колумбарии, цирки и базилики. Если метров сто исторических руин не было, я точно знал: сейчас явятся. Народная примета.

Я понял, почему Римская империя погрязла в разврате и погибла, завоеванная варварами. Что-то такое есть в самом римском воздухе – располагающее к разврату, в крайнем случае к разложению. Может, поэтому здесь все такое состаренное: не только руины, но и таблички к ним? Поэтому легко и неожиданно для себя ударяешься не только в кьянти и горгонцолу, но и в разноцветную пасту с местным пивом, ликер в чае и манго сверху. И этим разложение только начинается, я считаю. Кстати, для традиционного римского упадка и разложения необходимо иметь богатырское здоровье: Рима много, он мелькает в голове, гудит в ногах и сладкой тяжестью лежит в желудке.

Колизей призван подавлять своим величием. И он с успехом это делает со всеми, кроме меня. Меня, выросшего в советскую эпоху с ее гигантоманией, так просто не подавишь. Видывали мы еще и не такие дворцы съездов. А то, что там, в этом цирке, людей тиграми травили, так камни в том не виноваты. Камни – это архитектура, которая искусство. А если бы в Октябрьском дворце, бывшем пансионе благородных девиц, тоже бои устраивали – то что? Мы бы перестали туда ходить на гастроли известных артистов?
К слову о мастерском состаривании: там рядом с Колизеем стоял кран. И если возле другого объекта это значило бы, что его ремонтируют, то этот кран наверняка состаривал!

Не попал в Ватикан: тысячная очередь. Туристический голод в то утро был не вполне удовлетворен. Но я считаю, что искусство если и требует жертв, то скорее от творцов, а не от воспринимателей. Значит, не судьба, сказал я, а судьба будет встретиться с тем, что само придет в руки. И оно тут же пришло. Замок Святого Ангела – огромная крепость, удивительно целехонькая. Чтобы глянуть на журналистское удостоверение, служителю понадобилось полсекунды – и я получил билеты за так, сэкономив 10 евро. Массивный замок побывал тюрьмой, откуда в свое время сбежал, между прочим, знаменитый художник и скульптор Бенвенуто Челлини. На самом верху крепости я понял: похоже, на месте дерзкого ваятеля я бы остался. Очень высоко! Зато весь Рим на ладони.

В общем, туристический голод получил на обед полноценное блюдо. А на ужин тур-обжорству решено было скормить уже не какие-то конкретные точки, где происходило то-то и то-то, а блаженные шатательные прогулки. Это было в районе Трастевере, где уютно и спокойно, ну практически пасторально. Людей немного, они неспешны и ленивы, и кажется, даже не очень громко общаются и не так далеко машут при этом руками. Вообще тихий итальянец – это оксюморон, он видимо или болен, или в депрессии. Но я видел в трамвае очень хорошо выглядящую пожилую сеньору, которая объяснила, где выходить, почему-то шепотом.

О римских знаменитых форумах. Зачем их столько было в античные времена? Для общения граждан. Ведь ни телеграфа, ни телефона, ни Интернета не было. А общаться-то охота! Вот они и понастроили форумов этих. Модераторов небось назначили, и давай общаться. Всем чмоке в этом чатике и все такое. Но не знали они, что от всяких чмоке кому попало до гибели империи – один шаг.

Видел гладиаторов, торговавших телом у Колизея. Потом их же наблюдал совершенно не к месту – у замка Св. Ангела. Не иначе, подземными ходами просачиваются по всему городу. И еще одно наблюдение: собачьи какашки тут лежат на тротуарах, ни в какие пакетики хозяева их не собирают. Думаю, это по той же причине, по какой запрещено изменять фасады зданий – чтобы история была максимально натуральной.

На Вилле Боргезе, которая собственно парк, аллея из статуй в парковой аллее. Комплектность у них разнообразная: кто целый, кто без головы, а кто без рук – зато в парке их очень много. Вот, значит, как понимали роскошь римские граждане. Так и я, пожалуй, захочу украсить ванную статуями, чтобы почувствовать себя патрицием. Статуи могут быть маленькими, поскольку патриций я тоже в общем некрупный. Там же
встретил цветущие, почти киевские каштаны, чуть не прослезился от умиления.
В солнечном парке было почти тихо, а вот в галерее современного искусства оказалось громче благодаря детским экскурсиям. Надо сказать, в Риме часто завывают сирены – все скорые и полиции без них не передвигаются, воют громко, даже душераздирающе. Так вот: слабо они звучат по сравнению с детишками.

Выйдя в Тиволи со стацьоне, не сразу опознали в местности город: горы, заросли, реки и развалинки. Среди этого улочка с автомобильчиками. По ней сразу попал таки не в город, а на виллу Грегориана. Виллами здесь, видимо, принято называть все на свете – в данном случае, несколько квадратных километров аккуратно упорядоченных дремучих зарослей, тропинок, лестниц, и, конечно, обязательных развалин. Перемежаемых большими водопадами. Едва завидя людей, водопады принимаются величественно ниспадать в глубокие ущелья, издавая при этом гул.
На глухих крутых каменистых тропах этой виллы не чувствуешь себя одиноко. Тут же ходят туристы всех возрастов и народов. Даже старички со старушками бодро карабкаются. А что, назвался туристом – полезай в гору. А я слегка задыхался и не ощущал себя настолько бодрым, как они – может, потому что карабкался не за пять евро, как все, а по журналистскому удостоверению, то есть даром.

Оттуда вышел на улочки Тиволи. Они узки, внезапны и очаровательны. И теснящиеся на них высокие состаренные домики не похожи друг на друга ни по форме, ни по рисунку окон, ни по цвету. На каждой площади я омачивал голову в фонтане, так как она пожелала разболеться от обилия впечатлений. Удивленная ледяной водой, она притормаживала. Эффективную процедуру я продолжал и на вилле д’Эсте, которая почти вся состоит из фонтанов... Как я понимаю всех этих важных персон прошлых веков, которые строили себе в таких местах виллы, а потом строили в них козни, бродя по аллеям под сенью струй. Хотя это надо быть политиком, чтобы строить козни среди такой расслабляющей местности. Я бы не смог. Впрочем, не знаю, виллы в Тиволи у меня нет.

В Риме, в Национальной галерее, что в палаццо Барберини, Тициана мне увидеть не удалось, он в тот день отдыхал в запасниках, а на смену заступили другие титаны. На посту был встречен Рафаэль. А потом было шатание по улочкам Рима, и это было не меньшее удовольствие. С утра шатание проходило отлично, а вот после обеда подвозящие шатающихся автобусы исчезли. Краем уха (интернетного) услышал об очередной забастовке – это у римлян национальная забава. Пришлось, нашатавшись, домой идти пешком.

Видел несколько странных зданий: не античных, не средневековых. Там живут люди. Постановил, что на фоне остального Рима эти редкие дома приобретают такую ценность, что их нужно охранять государством.

День отъезда. Логично поэтому выглядели тучи. И так же логично под ними отправился с прощальным визитом в Капитолийский музей. Расположенный соответственно на Капитолийском холме. В музее давали много живописи, но еще больше мраморных статуй, бюстов, барельефов – их хватило бы на десяток музеев. Разных времен, различной сохранности, а некоторые лица удивительно современны, ну просто как живые сегодняшние! А иные – типичные древнеримляне: суровые непреклонные мужи и порочные изячные малчики. Видимо, никакой мало-мальски знатный римлянин просто не мог позволить себе умереть, пока не оформит соответствующей роскоши саркофаг – или надгробие – или статую – или бюст. Или все вместе. Видимо, знатных было много, поэтому ваятели процветали, искусство развивалось: был спрос. Куда же смотрят современные олигархи, о чем они себе думают? Кто о них сможет узнать, раскопав через тыщу лет конную статую или на худой конец бюст с тщательными завитками бороды? О наполнении музеев будущих эпох надо срочно заботиться уже сейчас. Ну и имя заодно сохранить.

На улицах Рима, особенно возле основных достопримечательностей, много странных статичных шоу, которые исполняют уличные артисты. Вот люди-скульптуры: человек без головы, но в шляпе и очках. Живое, но неподвижное изваяние сияющей золотом Нефертити. Даже «папа римский» в белых одеждах и шапочке – вместо того, чтобы раздавать монеты, этот якобы понтифик их собирает в кружку, как остальные коллеги. А Нефертити я застал в момент, когда она влезала в костюм. Это оказался восточной внешности пожилой мужчина с орлиным носом.

У всякой красоты, догадался я, есть обратная сторона.