Заколдованный круг

Вообще мы витаем в абстракции и живем иллюзиями, даже не имея элементарного понятия, где и в каком пространстве мы оказались после общественного поворота и поэтому попросту себя отождествляем с западным устройством. И то, что мы перестраивались и до сих пор "перестраиваемся" не по Западу, а просто на денежной основе и что мы усваиваем достижения Запада и желаем жить по его стандартам – это совсем другой вопрос, - все это мы до сих пор не смогли понять. Они не имеют методологического характера и сущностного значения для реального понимания нашей жизни, а в научном понимании запутывают нас. Ведь одна только функция денег, рассмотренная применительно к людям, выворачивает всю нашу жизнь наизнанку и показывает нам, кто мы такие в действительности в нашем пространстве. Другое дело, что у нас с ними есть общего и какие различия.
Как бы это ни было, бесспорным является то, что наше общество в его глубокой сущности устремлено к будущему и идет к нему упорно и неотступно, слепо разрушая все на своем пути, но с перевернутым сознанием. И наше перевернутое сознание все ставит вниз головой, и это является нашей подлинной трагедией, сводящей на нет все усилия и создающая впечатление о холостом ходе и топтании на месте. И мы действительно топчемся на месте, одно и то же повторяя бес конца из года в год. Ибо все предпринимаемые попытки как в теории, так и в практике приводят в тупик и упирают в «проблему» рынка, в то время как в действительности речь идет о деньгах и их функции и связанных с ними денежных отношениях, установившихся после общественного поворота  и что рынок - это не основное понятие, исходя из которого можно понять все остальное. 

Поэтому, через призму рыночных представлений мы не желаем видеть самое очевидное: объективные и необходимые с точки зрения личности процессы деформации, совершающиеся в рамках денежных отношений. Этой чистой формы, в которую человек облачился после общественного поворота при помощи иностранного капитала и благодаря которой люди и освободились от политического произвола и социалистических иллюзий относительно своего будущего. В этом смысле рынок не связан даже с определениями Маркса и его экономическими категориями. И в реальной жизни это иллюзорное  понятие нас вводит в заблуждение потому, что мы приводим в движение иностранный капитал и это рассматриваем как свое движение. Мы говорим о рынке, даже не анализируя понятия «товар», «стоимость», не говоря о функции денег. Мы понятия не имеем, что произошло с этими категориями. И все просто, как на Западе, разом заговорили о рынке и деньгах. И это «величайшее открытие», вдруг озарившее нас с распада социализма, захватило нас целиком и развернулось перед нами в облике «разумного рынка». О чем говорят историки, экономисты, политологи, философы? О «роковой ошибке истории». И вот люди собственным рассуждением приходят к выводу: не труд, а деньги осчастливят людей. Им надо делать деньги! И эту точку зрения одинокого, изолированного человека использует идеология, чтобы мистифицировать сознание.

Мы уже достаточно говорили об общественном повороте и о его сущности и значении с исторической точки зрения. Хочу сразу подчеркнуть, что как произошел этот поворот, неожиданно перевернувший наши прежние представления, так мы и остались с этими представлениями, и теперь живем ими, питая себя иллюзиями, даже не имея желания выходить за их пределы. И это уникальный случай. И уникальность его в том, что оно воспроизводит образ жизни, унаследованный от социализма, хотя содержание реальности изменилось и формы ее проявления. В советском обществе речь шла об идеальной конструкции коммунизма. Здесь же, на основе тех же принципов, создают идеальную модель рыночного общества, и все подчинено ей. Можно даже сказать, что мы идем по инерции, лишь сменив вывеску.

Но мы видели истинное положение вещей и то, какой смысл вкладывается в социалистическое развитие с исторической точки зрения. Социализм создавал не коммунизм, а деформировал капитализм и тем, в конце концов, расстроил всю жизнь, основанную на экономических законах,  и это было неожиданным для людей, ждавших наступления коммунизма. И этот распад продолжается до сих пор и выдается за созидание «рыночной экономики». Само понятие «экономики» нам говорит о том, что мы не хотим расстаться с прежним взглядом, в то время как люди сегодня вместо заводов и фабрик создают торговые центры, рестораны и кафе, чтобы остаться наедине друг с другом – условия общения, включая и интимного. А общение есть условие развития человека, и гораздо более важное, чем просто потребление. И видимо эта потребность уже выросла.  Следовательно, отсюда можно сказать, что и рыночное общество, возникшее как результат распада капитализма, а в нашей стране – как результат распада социализма, с исторической точки зрения имеет другое назначение, и нам это нужно осмыслить.

Практика последних десятилетий показала, что во всем мире действительно развивается однотипное общество, и все страны устремлены к нему, и прогресс определяется этим измерением. Казахстан, вслед за Россией и другими европейскими странами, именно в этом отношении выдвинулся вперед, восприняв демократические идеи Запада и стандарты рыночного общества. И мы видели, что это необходимо. Просто здесь вопрос запутан  тем, что говорят о переходе то к коммунизму, то к капитализму, то  к рыночному обществу, которое уже отнюдь не является капиталистическим обществом в классическом понимании этого вопроса. И это уже само по себя говорит, что мы не понимаем смысл и содержание этого общества, а значит, содержание новой эпохи с исторической точки зрения. То есть до сих пор у нас нет теории, концепции. И, несмотря на то, что мир в целом принимает «единый облик» в деньгах, сущность его до сих пор не раскрыто, и мы живем слепо, просто уповая на волю божию.

Вопрос о капитализме, в сущности, с повестки дня уже давно снят, и речь действительно идет о развитии «рыночного общества» в сказанном выше смысле, и его смысл и должен раскрываться научным исследованием. Следовательно, рыночное общество на Западе и рыночное общество у нас – это далеко не одно и то же. Ибо, как мы видели, мы переходим на денежную основу и перестраиваемся на ней, чтобы разрушится и исчезнуть, хотя мы думаем, что таким образом сохранимся. И если мы здесь мыслим категориями рынка, то только в рамках денежных отношений, которые и имеют основной смысл для нас. И для нас производство не имеет значения потому, что мы сидим на деньгах, которые нас индивидуализируют, хотим мы того или нет, и тем разрушают все старые общественные стереотипы с точки зрения личности. И если в этой необычной обстановке одни недоедают, а другие переедают, то это есть уже не экономический факт, а чисто человеческий, и оно лишь свидетельствует, что люди должны разрешить человеческие проблемы, чтобы они могли жить по-человечески. И производство должно организовываться не ради прибыли и не только ради потребления, а с точки зрения человека и его всестороннего развития. Теперь вообще дело приняло критически оборот, и мы стали уничтожать производство вообще. И развитие нынешнего кризиса однозначно показывает на это, раз в Казахстане одно за другим останавливаются крупные производственные предприятия и их место занимают торговые центры.
Поэтому деньги – основная категория для нас. А деньги – исторически развившиеся отношения, которые и должны быть установлены с этой точки зрения, а не произвольно, с точки зрения индивидов, чувствующих себя комфортно или не комфортно при деньгах или без них.