В ожидании трамвая

Воскресное утро. На трамвайной остановке скопилось довольно много народу. Может быть, потому что здесь останавливаются трамваи, идущие в Пущу-Водицу. А там, совсем недалеко от бурлящего города – леса, озёра, дачи и санатории. Трамваев нет подолгу, а люди всё подходят и подходят… Публика на остановке весьма разношёрстная: тут и совсем обносившиеся пьяные бомжи, и крестьяне, деловито укладывающие в сумки хлеб и дешевые карамельки, и домохозяйки с кошёлками для грибов, и пожилые мужчины с удочками, и бледные подростки в старых истрёпанных джинсах, и бабки с неподъёмными корзинами, и сгорбленные деды с «кравчучками». Но на лицах всех этих, столь непохожих друг на друга людей, лежит печать безысходности и нужды.
Трамвая всё нет. И невольно начинаешь проникаться жизнью остановки. Говорят в основ-ном о невозможности прожить на зарплату, о растущих долгах за квартиру и о детях, вернее, о не-доступности цен на их образование, лечение и оздоровление. Вдруг слышу:
- Представляешь! Вчера прочла в газете, что Алла Борисовна Пугачёва в Новогоднюю ночь будет выступать в каком-то клубе и заработает за это выступление 100 тысяч долларов! А входные билеты на это шоу будут стоить от 2 тысяч долларов! В клубе за отдельную плату можно будет заказать экзотические яства, зал будет оформлен с изысканной роскошью, и Алла Борисовна в процессе выступления будет подходить к каждому столику.
- Да, ни к чему сейчас за границу ездить – всё, как там! Живи себе и радуйся!
Обмен мнениями происходил в приподнято-восторженных тонах. Не находя в обсуждаемых фактах никакого повода для восторга, я с любопытством оглянулась. Разговаривали две не-молодые женщины, одетые, если мягко выразиться, бедно. «Странно, чему они радуются?» - по-думалось мне. А женщины тем временем продолжали разговор.
- Ты сейчас куда?
- Да, на дачу. Надо картошки набрать. Нам в школе зарплату за этот месяц не выдали, а есть дома уже нечего.
- А у нас обещали выдать в этом месяце 174 гривны, а выдали – только 98, остальное, сказали – потом. За квартиру уже полгода не можем заплатить, а у детей всё время проблемы со здоровьем – еле на лекарства хватает.
С шумом и звоном подошел трамвай. И, как обычно бывает при долгом отсутствии транс-порта, люди, отталкивая друг друга, ринулись на посадку. Две немолодых женщины исчезли в соседнем вагоне, и для меня их беседа осталась неоконченной. Переполненный трамвай трясло и качало на поворотах, а душу теснили горестные раздумья.
До какой же степени надо быть оболваненными или наивными, чтобы не понимать того, что входной билет на ночное шоу стоимостью 2 тысячи долларов и заработок в 100 тысяч долларов за одну ночь возможны только при таком общественно-политическом устройстве, при котором разнузданная роскошь нескольких десятков людей оплачивается слезами и голодом всего народа??!
Я думаю, что Алла Пугачева и при социализме ни в чём себе не отказывала, хотя, конечно, не могла получить 100 тысяч долларов за один концерт. Не могла по той простой причине, что тогда миллионы её сограждан во время получали зарплату, которой вполне хватало на жизнь, а государство обеспечивало их детям бесплатное образование, лечение и оздоровление. Может ли Алла Борисовна спокойно спать при своих баснословных гонорарах в то время, как абсолютному большинству её соотечественников нечем накормить детей? Не знаю. Я бы не смогла.
Но другой вопрос мне представлялся ещё более интересным.
Когда же, наконец, наш униженный, оскорбленный и обобранный до нитки народ осознает, что в тех тысячах долларов, которыми расплачиваются с Пугачевой банкиры и наркодельцы, его (народа) украденное настоящее и растоптанное будущее?
Вопросы толкались в моей голове точно так же, как люди в трамвае, который громыхал по рельсам уже достаточно долго, но до первой остановки в Пуще-Водице всё равно было ещё далеко. Путь в курортную зону пролегал сквозь лесную чащу. Но вдруг наш электрический извозчик как-то странно содрогнулся и стал. Двери в лесную тишину отворились с резким характерным звуком. И голос из динамика прохрипел: «Трамвай дальше не идет, поломался». Но люди выходить не спешили. Все, словно сговорившись, чего-то ждали. Кто-то, наверное, чуда, а кто-то – прибытия аварийной службы. Пять минут, проведенные без движения в давке и духоте, вразумили меня. Я вышла на свежий воздух и побрела к месту назначения без оглядки. Несколько человек последовали моему примеру. Но большинство предпочло толкотню в поломанном трамвае. Я шла вдоль трамвайных путей и вдыхала тёрпкий аромат октябрьского леса. Позади осталась первая останов-ка, и вдалеке уже виднелась вторая… А тот злосчастный трамвай всё ещё стоял где-то, посреди тишины, и в нём уныло ждали безразличные люди.
«Точно, как в нашей стране, - подумалось мне, - капитализм, как неисправный трамвай, но все уповают на чудо, хотя доподлинно знают, что в наше смутное время, особенно, по выходным, аварийную службу можно и не дождаться.

2003 г.