Цена жизни или гримасы платной медицины

Помнится, во времена перестройки все СМИ были наполнены ехидными шуточками и замечаниями по поводу бесплатной медицины: «даром лечиться – это лечиться даром», «какие лекарства покупать в аптеке: те, которые есть или те, которые лечат» и т.д. И многие, как попугаи, повторяли эти глупости и ратовали за скорейшее введение платной медицины.
Им не пришлось долго ждать. Капитализм был реставрирован, финансировать здравоохранение государство перестало. И, оставаясь бесплатной на бумаге, в реальной жизни медицина стала платной. Врачи, которым месяцами не платили зарплату, а если платили, то её хватало ровно на три дня, либо ушли из медицины и пополнили ряды мелких торговцев, либо поняли, что медицинское образование при капитализме – это золотой ключик, и стали зарабатывать деньги. В мединститут стали поступать не по призванию, а с тем, чтоб этот золотой ключик заполучить, и, разумеется, только те, кто может за него хорошо заплатить.
Что это значит в переводе на реалии жизни? – Это значит, что врачи в своей практике (особенно, получившие образование в постсоветское время), ещё не став дипломированными специалистами, перестают руководствоваться принципами гуманизма. А в дальнейшем эти принципы для них вообще теряют актуальность. Клятва Гиппократа превращается в простую формальность, и в больном они видят не страдающего человека, которому надо помочь, а источник заработка. Помощь оказывается не с тем, чтобы больной выздоровел, а с тем, чтобы скорей обратился за помощью вновь. Лекарства назначаются не те, которые лечат, а те, которые дороже стоят, потому что от их продажи врачу обычно начисляются проценты. Капитализм превратил одну из самых благородных и бескорыстных профессий в один из самых прибыльных видов бизнеса.
Проиллюстрирую свои слова несколькими реальными случаями из жизни окружающих меня людей.

Случай первый. Конец 90-х. У пожилой женщины тяжелая степень диабета, что вызывает повышенную ломкость костей и в случае болевого синдрома или сильных нервных перегрузок чревато диабетической комой, которая может закончиться летально. Зимой она поскальзывается, падает и при этом ломает себе ключицу и плечевую кость. «Скорая» доставляет её в больницу. Понятно, болевой синдром налицо. Но дежурный травматолог говорит: «Гипс стоит 30 грн. Обезболивание – 20. Итого: 50». Это тогда, когда пенсия была чуть больше 100 грн. Денег нет. Помощь не оказывается. Больная дожидается в коридоре, когда родственники достанут и привезут эти 50 грн. И врачу абсолютно начихать, что это ожидание для неё может закончиться комой.

Случай второй. Начало 2000-х. Женщине 35 лет. У неё желчнокаменная болезнь. Возникает прободение жёлчного пузыря. «Скорая» доставляет её в больницу. Показана экстренная операция. Жёлчь вместе с камнями выливается за брюшину. Счёт идёт на минуты. Но врач спокойно говорит: «Эта операция стоит 300$». Больная в промежутках между обмороками вынуждена обзванивать родственников, лежа на каталке в приёмном покое. Врачу абсолютно неинтересно, что промедление в оказании помощи в лучшем случае вызовет у больной тяжёлые и непредсказуемые осложнения, а в худшем – летальный исход. Он думает о деньгах, которые вдруг ему не заплатят.

Случай третий. 2007 год. Мужчина 45 лет. Отец 4-х детей. Обращается в поликлинику с жалобами на характерные боли в области желудка, причина которых должна быть понятна каждому врачу (говорю как специалист). Ему ставят диагноз: хронический гастрит и даже не выдают больничного. Время идёт – боли и другие характерные симптомы усиливаются. Через полгода, наконец, взят необходимый анализ. Диагноз: рак желудка. Направление в Республиканский онкоцентр. А там толпы таких же, как он, которые мурыжатся под кабинетами в течение полугода и больше. Их гоняют из кабинета в кабинет, назначают по несколько раз какие-то бессмысленные в данном случае анализы и т.д. Это такой способ выдаивания денег. Кто по сообразительней, и, разумеется, у кого есть, чем заплатить, даёт деньги заведующему отделения и тот час попадает в стационар. В стационаре каждый день надо платить за уход санитаркам и медсёстрам. Можно, конечно, не платить, но тогда к тебе просто не подойдут. Боли крепчают. Но опять назначаются какие-то нелепые анализы. Специалисту понятно, что в случае подобного диагноза при ярко выраженной симптоматике, никакие подтверждающие диагноз анализы не нужны – все детали выясняются на операционном столе. И чем скорее больной будет прооперирован, тем больше надежды на благоприятный прогноз. Но операция всячески затягивается – надо же дать заработать и всему медперсоналу. И вот, наконец, разумеется, с предоплатой хирургу и анестезиологу больного кладут на операционный стол. В ходе операции выясняется, что за это время опухоль уже успела превратить и желудок, и всю забрюшинную полость в гнилостное желе. Сделать ничего нельзя. Больного зашивают, назначают ему морфий и выписывают. Исход, который наступил через полгода после этой операции, был понятен и до неё.

Случай четвертый. 2012 год. Пожилая, но доселе достаточно здоровая, женщина попадает по «скорой» в больницу с обыденным в таком возрасте гипертоническим кризом. У мужа нечем заплатить врачам за её госпитализацию. Через 4 часа ему сообщают, что его жена умерла. Как медик, я понимаю, что ей попросту не была оказана даже минимально необходимая в таких случаях помощь, и, очевидно, на почве гипертонического криза развился обширный инфаркт или инсульт, который оказался несовместим с жизнью.

Подобным случаям несть числа. Вот, как выглядит на практике платная медицина, которая ни что иное, как орудие бархатного геноцида «лишних», т.е. бедных, людей! Но она - закономерное порождение капитализма, и может стать бесплатной только после его ликвидации.
При капитализме товаром является абсолютно всё, включая самого человека, причём, как в целом, так и по частям, т.е., выражаясь торговым языком, оптом и в розницу. Сейчас человек может продавать по сходной цене свою рабочую силу, тело, мировоззрение, интеллект, чувства, органы, кровь, кожу и т.д., может ли он сетовать на то, что кто-то купил медицинские знания и навыки и теперь торгует ими? – Нет. Он может только понять, что товарное производство, рыночная экономика, буржуазная демократия и все, следующие за ними, производные капитализма несовместимы не только с человечностью, но и с процессом развития человеческого общества в целом. И, поняв это, он может стать на путь борьбы с этим, расчеловечивающим человека способом жизни, за новое мироустройство, в котором, наконец, человек перестанет быть товаром, т.е. одновременно выступать в роли продавца и покупателя собственных сущностных сил.

2006 г.