Шведский стол

          Коля Пятачков сидел на неудобном, холодном, обитом кожей стуле. Впрочем, уже не на холодном — голая Колина задница давно согрела сиденье и прилипла к нему намертво. Встать будет не просто, и, наверное, больно. Бармен, невозмутимый, как и положено человеку его профессии, совсем не обращал на Пятачкова внимания: механически протирал стойку бара и занимался сложной алхимией приготовления коктейлей с мудрёными названиями.

          Коле почти не было стыдно. Не так как в начале, это точно. В первые минуты он был близок к обмороку, а сейчас — ничего, вертел головой по сторонам, исподтишка разглядывая публику, и не забывал прикрывать руками сокровенное.

          А там было на что посмотреть, то есть в клубе, а не в месте, которое берёг от чужих взглядов Пятачков.

          Человек пятьдесят в неглиже дефилировали туда-обратно в полумраке большого зала. Возраст от 30 до… “До близкого к вечности”, — думал Коля, глядя на бабульку в розовых чулках и комбинации беби-долл. К ней пристроился мужчина лет сорока, элегантно одетый только в верхнюю часть фрачной пары. Старая беби кудахтала скрипучим смехом и восторженно хлопала в ладоши.

          Слева от Коли клевал носом над бокалом с мартини толстый мужик, покрытый густой чёрной шерстью. Из зарослей стыдливо выглядывала полоска красных стрингов. Коля позавидовал звериной волосатости мужика — в таких мехах тот совсем не выглядел голым.

          Но в основном здесь всё-таки было больше людей средних лет и вполне респектабельной внешности. Если, конечно, можно назвать респектабельными граждан, разгуливающих прилюдно в одном белье, а то и вовсе в чём мать родила.
Все непринужденно болтали, пили коктейли из высоких бокалов, курили и между делом хватали друг друга за неприличные места. Время от времени парочки исчезали в проёме таинственной двери, предположительно ведущей к волнительному уединению.

          А началось всё год назад, на его день рождения. Их отношения с женой как-то разладились. Люба скандалила по пустякам, часто жаловалась на то, что из брака ушла романтика, дулась и шушукалась с подружками по телефону.

          Пятачков огорчался и не знал, что делать. Подарил Любе букет цветов, купил ей новый шампунь и овощерезку, принес домой её любимые чебуреки и пиво “Балтика”. Одним субботним утром попытался подать кофе в постель, но был обруган нехорошими словами с общим смыслом :”Дай же поспать, скотина!”
Коля опустил руки. Никаких других романтичных идей в голову ему не приходило.

          В тот знаменательный день рождения Люба пришла с работы возбуждённая и загадочная. Побежала в ванную, долго там возилась, вышла в игривом халатике и, сделав неожиданный и нелепый реверанс, вручила ему розовый конверт.

          — С днем рождения, котик, — на лице Любы было какое-то новое выражение.   

          Такого Коля раньше не видел, и насторожился. Он повертел конверт в руках, зачем-то понюхал его, наконец открыл, и достал распечатанный на компьютере листок с отрывными талонами. Очень похожий на объявление “потерялась собака” с фотографией собачки и номерами телефона безутешных хозяев.

          Вместо собачки на листке была фотография Любы с шаловливо высунутым язычком и надпись: “Подарочный сертификат на пять сеансов орального секса. Без права передачи в другие руки”
          Внизу на отрывных талонах крупно, красным, цифры — 1,2,3,4,5.

          Коля обалдело молчал.
          Люба сделала губки “обиженная девочка”.

          — Ты не рад подарку?

          Коля откашлялся. Снова посмотрел на “сертификат”.

          — Это очень неожиданный подарок, я от радости растерялся, солнышко. Э-э-э… А когда можно его это… ну в смысле, в любое время?
          — Ну да, в любое. Не на улице, конечно. На это отдельный сертификат нужен. — Люба засмеялась.
          Коля оторвал талон.

          Сертификат был использован за полтора дня. А супружеская жизнь Пятачковых заиграла новыми красками. В ход пошли полезные индийские книги, поучительные немецкие фильмы, и смешные игрушки из специального магазина. Запала хватило почти на год. А потом Любе снова стало скучно, грустно и мало романтики.

          И вот, сегодня очередной день рождения Коли. Вечером Люба вызвала такси, сказала, что приготовила сюрприз и отвезла мужа на окраину города к мрачному, с виду заброшенному зданию, возле которого стояло довольно много автомобилей. Коля такое в кино видел — похоже на воровскую сходку. Ему стало сильно не по себе, а Люба сказала: “Пожалуйста, котик, будь раскованным и ничему не удивляйся.”

          То, что происходило дальше, Коля помнил плохо. Какие-то полуголые люди отвели его в гардеробную, где он как под гипнозом разделся до семейных трусов в мелкую ромашку. Люба оказалась в ни разу Колей не виденном микроскопическом белье из красного шёлка. Она хитро прищурилась, ткнула пальцем в ромашки и спросила : “Котик, а может лучше совсем без них?”
Коля, всё в том же трансе, послушно стащил трусы и пошёл в зал за женой.

          Там Люба чмокнула его в щёчку, сказала: “Я пойду, осмотрюсь, ага?”, и растворилась в клубах табачного дыма.

          Вот уже третий час он сидит у бара. 
          Голый, одинокий и напуганный необходимостью сделать выбор.
          Кроме Любы у Коли с 18 лет не было никого.

          Мимо прошла женщина в полумаске совы, с невероятно большой грудью, наполовину выпадающей из чёрного кружева.
Коля сглотнул слюну и отвёл глаза. Радары женщины сработали. Она замедлила шаг и развернулась.

         — В первый раз у нас? — голос был на удивление высокий, с мягким украинским акцентом. Коля почему-то ожидал, что он будет хрипловатым, как и положено быть в его понимании “сексуальному” голосу.
         — Ага, — отозвался Коля и покраснел.
         — А жена где? Или с кем ты пришел? — женщина-сова подошла на расстояние выдоха, и стало понятно, что она недавно пила хороший коньяк.
         — Осматривается, — покорно, как на допросе, ответил Коля.

         Сова понимающе улыбнулась. Или снисходительно? Коле хотелось верить, что понимающе.

         — А пойдём-ка я тебе покажу тут всё, давно ведь скучаешь?

         Коля неуверенно поёрзал, представляя, как сейчас отклеится от стула и с голым павианьим задом будет расхаживать среди незнакомых людей.

         — Не, я посижу.
         — И долго собираешься сидеть? — поинтересовалась грудастая сова.
         — Да вот сейчас жена вернётся и мы, пожалуй, домой. Мне завтра вставать рано, — зачем-то ляпнул Коля и покраснел ещё сильнее.               
         Хорошо, что в зале темно, не то его полыхающее лицо давно привлекло бы общее внимание.

         Сова пожала плечами, по-цыгански тряхнула грудью и хотела было уйти, но Коля, неожиданно для себя, вдруг выдавил : ”Ну-у-у, только если ненадолго, а то жена скоро… “ И с громким чпоком отлип от стула.

          За широкой спиной незнакомки было удобно прятаться, чем он с радостью и воспользовался по дороге к манящей двери в нумера.

         С женой они встретились только утром, дома.
         Скандала не было: Люба категорически отказалась рассказывать куда исчезла и с кем была. Взамен она ничего не спросила о Колиных приключениях.

         “Вот и хорошо”, — думал Коля, вспоминая грудастую сову Изабеллу.

         “Очень хорошо”, — думала Люба, вспоминая смуглую красавицу Эльвиру и её мужа, неутомимого Рудольфа.

         С тех пор у Пятачковых всё было замечательно.

         Люба переехала в Швецию к милейшей семье, с которой познакомилась в интернете. Ей пока не скучно.
         А Коля купил красные стринги и официально вступил в клуб свингеров.   

         Жаль, что мужчинам-одиночкам платить приходится намного больше, чем семейным парам.
         Но такие правила.