Преступно и позорно прошёл Год литературы

 Об интервью Юрия Полякова корреспонденту NewsTracker Дарье Куличенко.

   Кроме сообщений о своей писательской биографии Юрий Михайлович Поляков писатель, драматург, главный редактор «Литературной газеты» затронул несколько важнейших тем, которые и нам представляются интересными.
   В частности, он отметил важность обучения писателя писательскому мастерству.

    На эту сентенцию писателя следует заметить, что обучать, конечно, нужно, но далеко не всех! Самородки были и есть в России во множестве.
   Стоит, напротив, задуматься над тем, как система литературного образования закрывает перед талантами двери в литературу. «Не учился, значит, не будем печатать», - мнение многих редакторов. Последние сегодня превратились в неких менеджеров от литературы. Сами не отличаются ни литературным образованием, ни талантом. Но зато чутко улавливают конъюнктурные ситуации и возможности выдвигать литературный товар на рынок «потребиловки». 
   Созданная в советский период система образования литераторов, кроме позитивного, что в ней, конечно, было, поставила на поток производство графоманов. Власти, заметим, понимали, что настоящим талантам будет трудно прорываться через их плотные ряды, и таким образом опасное влияние талантливых писателей, как духовных пастырей советского периода, будет снижено. Кроме того, партийная номенклатура нуждалась в тысячах своих надёжных глашатаев, которых было возможно отбирать и формировать в окололитературной среде литературных институтов.
    При этом, безусловно, литературное образование в институте подразумевало негласный контроль за талантами со стороны спецорганов,  при необходимости вмешательство в творческую  жизнь таланта,  ограничение его передвижения по стране, выступлений перед слушателями, оговор и уничтожение. И, конечно, при случае и «сдаче», возможную творческую и политическую эксплуатацию.
   Вспомним, важнейшие черты и направления многих талантливых литераторов понемногу и постепенно, но практически всегда, подчиняли необходимым направлениям политики властей.
   Таким образом, система литературного образования в Советской России представляла собой широчайшую разветвлённую систему контроля за писательской средой. Не было, пожалуй, ни одного общественного литературного объединения от столицы до глубинки, где бы не работал штатно оперативный сотрудник из, так называемых, органов безопасности.   
   Опасны были таланты всегда и всем правительствам! И сегодня не менее, чем 40-60-100 и более  лет назад. Причина в том мощном духовном потенциале, который несут в себе таланты, и которые определяют во многом развитие страны, если умело использованы.
   Что же представляют собой литературные институты сегодня? Чем они живут? Какие у них задачи? Об этом Юрий Поляков не сказал.

     Что касается "гражданских войн" внутри литературной среды, то Юрий Поляков познал их сполна, когда стал Главным редактором «Литературной газеты». Он говорит: "А когда я начал изучать «поле битвы», то узнал, что все на самом деле еще хуже, чем мне казалось". Об этом «мне казалось» и «на самом деле» хотелось бы узнать поподробнее, но не тут то было. Юрий Михайлович уходит от важнейшей темы. Правда, он приводит пример "затирания" такого большого таланта как Валентин Распутин с 1991 по 2001 годы. "И вот первые несколько лет я посвятил тому, что стал восстанавливать справедливость. Это не значит, что мы перестали печатать наших либеральных авторов. Но мы восстановили дискуссию. Это было очень сложно".

     Реверанс в сторону «либералов» любопытен и, осмелюсь заметить, показателен. Но каких «консерваторов» автор имеет в виду, осталось за скобками интервью. Возможно, они только объявляли себя консерваторами, в том числе, видимо, были  сторонниками советской эпохи и т.д.
    Между тем, я лично был знаком с Валентином Григорьевичем Распутиным. Видел, как его «пасут» представители литературной элиты. Он был чрезвычайно опасен для них по простой причине – был действительно талантлив. А, главное, имел своё личное мнение независимо от «либералов» или «консерваторов». Кроме того, он был относительно свободен и доступен. Литературные и прочие «пастухи» с ограничениями его свободы не справлялись! Именно, поэтому мне довелось с ним познакомиться на очередных Международных Рождественских образовательных Чтениях в 2009 году и поговорить о традиционной семейно-родовой культуре, исследованием которой мы активно занимались к тому времени около 5 лет. Валентин Григорьевич понял наши чаяния, нас поддержал и взял несколько наших методических пособий для распространения. Другие "великие писатели» и менеджеры-руководители наши труды до сих пор не замечают!
     На других Рождественских Чтениях уже в 2011 году я неожиданно оказался сидящим рядом с Валентином Григорьевичем во время обеда в трапезной Зала Церковных Соборов Храма Христа Спасителя. Удалось задать вопрос о судьбе наших пособий. Валентин Григорьевич сказал, что хорошо помнит нашу предыдущую встречу и передал наши пособия в соответствующие структуры, которые этим вопросом занимаются. Жаль только, посетовали мы оба, что от них не случилось ни контактов, ни замечаний, ни предложений.

    Отмечу, что такой непосредственный разговор с Валентином Распутиным неизвестного писателя (а я таким был и есть сейчас) вызвал переполох в стане председателя Союза писателей России Валерия Николаевича Ганичева, ответственные лица которого и он сам располагались за соседним столом. Очевидно, что потом он пенял своим помощникам на упущения.

    Из последующего интервью Юрия Полякова следует отметить его понимание картины Малевича "Чёрный квадрат". "... к 100-летию картины Малевича мы вышли с шапкой «Прикол века»,- отвечает он корреспонденту, - "Поднялся жуткий шум, нас обвиняли в мракобесии. Но в итоге проведенные исследования полотна показали то, что люди, близкие к искусству, всегда знали, что это зарисованные черной краской неудачные работы. И причем он не первый был такой. Вспомните картину черный прямоугольник, называется «Негры воруют уголь безлунной ночью». Это так дурачились тогда....".

   Между тем, ситуация с «Чёрным квадратом» Малевича не настолько проста и «дурашлива», как представляется Юрию Михайловичу. Дело в том, что новая революционно-демократическая доктрина  в России опиралась в эти годы на столетнее богоборческое  движение, развиваемое и поощряемое масонами. Всё прошлое масоны и их подручные объявили устаревшим ещё со времён Великой французской революции 1889 года, а попытки его защиты, как национального достояния стран и фундамента европейской цивилизации, мракобесием. Особенно остро и принципиально стоял вопрос о христианской религии, которую масоны требовали запрещать, всячески уничижали и издевались над священниками.
    Отвергая фундаментальные знания духовного мира, природы и общества, формировавшиеся и сохранявшиеся столетиями в вероисповедальных структурах, масоны перечёркивали весь духовный и социальный опыт, который накапливался предыдущими поколениями.  Уповая на заявленный ими «прогресс», они предлагали начать развитие в России в начале XX века как в Европе с чистого листа, с полной темноты, в которой нет даже луча Божией Истины. В качестве великих просветителей они предлагали себя, свои тайные ложи, тайные правительства!    
    Казимир Малевич фактически представил эту ситуацию своим «Чёрным квадратом». Кстати, и размещена эта его картина была на выставке в месте «красного угла», где всегда по православной традиции размещалась икона, воспевающая образ Христа Спасителя. То, что она была написана на неудачных работах автора, ни о чём не говорит и на смысл не влияет.
   Следовало бы понимать перефразировку слов А.С.Пушкина: «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» Владимиром Маяковским в поэме «Солнце». Совершенно конкретно в качестве противопоставления его взгляда на мир масонскому миропониманию Малевича, Маяковский призывает:  «Светить всегда, светить везде, до дней последних донца....!» и «ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ, ДА СКРОЕТСЯ ТЬМА!». Конечно, до понимания Божественных Истин Маяковскому было далеко, но это уже было кое-что в признании Света. Стоит заметить здесь, что пролетарско-диктаторское отношение к Богу и Божественной Истине тоже опиралось на масонскую доктрину богоборчества и было его своеобразным советско-номенклатурным продолжением. К чему это привело, все знают! Последовало массовое духовное обнищание общества. Однако, следует признать, что и тогда были герои, были подвиги, были люди, отстаивавшие традиционные ценности. В 1942 году под угрозой уничтожения страны Сталин и его «придворная камарилья» организовали облёты Москвы с иконой Казанской Божией Матери, были открыты тысячи прежде закрытых православных  храмов, прекратилось преследование священников.   
 
    На вопрос корреспондента: "Как прошёл Год литературы?" Юрий Поляков ответил так: "На мой взгляд, он прошел не только не эффективно, он прошел позорно. И об этом мы тоже писали. В чем был его смысл? Развернуть внимание народа к серьезной литературе, вернуться к навыкам серьезного чтения".

   Тут следует не согласиться и несколько  поправить Юрия Михайловича. Год литературы прошёл ПРЕСТУПНО ПОЗОРНО!
   Дело в том, что ЛИТЕРАТУРА – ЭТО  СВЕТСКОЕ  ПРОЯВЛЕНИЕ  ДУХОВНОСТИ  И  НРАВСТВЕННОСТИ   ОБЩЕСТВА. 
    ОНА  -  СВИДЕТЕЛЬСТВО  ДУХОВНОСТИ  И  НРАВСТВЕННОСТИ  И  КРИТЕРИЙ  ДУХОВНОСТИ И  НРАВСТВЕННОСТИ, поскольку других критериев духовности и нравственности в виде современных осколков религии крайне недостаточно. А ведь прежде религия была опорой державности и народности! Сегодня её место должна была бы занимать литература! Её духовные  и нравственные ценности, как ценности исконно народные, если не православные, должны были быть предметом изучения и развития в Год литературы! Однако, этого не происходит!
    Таким образом, Год литературы мог стать Годом представления духовного и нравственного состояния нашего общества через литературу, через её исторический творческий фундамент, Годом раскрытия наших вопиющих проблем в обществе и литературе, Годом начала духовного и нравственного возрождения  Российского общества.      
    Естественно, что таким Годом этот Год литературы стать не мог, поскольку такого подхода и такого уровня осмысления данного события просто не существовало в головах не только его организаторов, но и в головах самих организаторов литературы и современной литературной элиты.   

Однако, если вернуться к фразе Юрия Полякова: «Наша страна всегда была читающей страной. Но дело даже не в этом, она всегда была серьезно читающей». И тут же он приводит данные о подписке на труды Николая Фёдорова: «У нас «Общее дело» Федорова (корпус сочинений «Философия общего дела» русского философа Николая Федорова) выходило тиражом 50 тысяч, и его невозможно было достать. А серьезное чтение – это признак интеллектуальной развитости общества, что является таким же достоянием нации, как нефть, газ, уголь».

    Казалось бы, прекрасные слова, но причём тут пример Николая Фёдорова? С традициями православной веры он связан мало. Более того, пытается ей противопоставить свою доктрину.
   Можно и нужно сегодня найти десятки наших известных православных авторов, книги которых являются серьёзными и необходимыми для современного молодого (и старого!) читателя. Авторов перечислять не буду: их десятки, по меньшей мере. Но мы их не знаем, поскольку около 100 лет наша литература подчинялась классовой цензуре пролетарско-номенклатурной власти. Только некоторые из них уцелели в этой внедрённой извне проклассовой вакханилии, отрицающей (что, напомню, соответствует пришедшему с Запада масонскому кредо!) национальную культуру, национальную религию, семейно-родовые традиции материнства, отцовства, любви к детям, многодетности, защиты семьи, отчего дома и Отечества в целом.   
    Сегодня нужно вернуть читателям тех авторов, которые прославляли эти ценности, ценили Россию и верили в Россию, поскольку этих знаний, духовного и нравственного опыта сейчас не хватает русскому человеку.
   А Николая Фёдорова они примут уже потом, подготовленными и просветлёнными национальной духовной благодатью.

 
«Вторая задача была, - считает Юрий Поляков, -  сплотить писательское сообщество, которое, к сожалению, разрозненно и находится в состоянии вялотекущей гражданской войны». Эта сентенция очень важная и требует раскрытия, однако автор этому не посвящает ни строчки.

    Мы же полагаем, что важно выходить из «гражданской войны» с принятием настоящих ценностей нашей отечественной культуры, которые могут объединять лучшие силы писателей, а не потакать армиям графоманов, имеющих своих вождей и кредиторов в условиях заданного свыше рынка. 
    Кстати, эти ценности как ничто другое объединит русский народ с той многонациональной литературой, которая имеет место быть и даже далеко ушла от нас в осмыслении семейно-родовых традиций, о чём бесперспективно и беспредметно сетует Юрий Поляков.
    А вот его заявление, что  «в России пишут более чем на 70 языках, причем есть языки, которые по древности не уступают русскому языку» можно рассматривать довольно ущербно, поскольку мало иметь язык, нужно им научиться правильно пользоваться. Серебряный век нашей литературы ярко показал потенциал русского языка! И показал через столетие, что его духовные и нравственные достижения признаны во всём мире. В бизнесе сейчас в ходу такая шутка: «Прежде чем говорить, убедись, что твой язык подключён к мозгу». А ведь верно сказано! Нам нужно думать, о чём мы говорим, в своих интервью.
     В поддержку национальных писателей следует указать тот очевидный факт, что они идут в русскую и мировую литературу, отталкиваясь от своего фундамента национальных традиций. А вот от чего отталкиваемся мы, не совсем понятно, поскольку местность предельно болотиста! А в болоте фундамента быть не может по определению.      

Третьей задачей … Впрочем, приведём отрывок из интервью Юрия Полякова: «Только за этот год, Год литературы, в Москве закрылось 40 книжных магазинов. Хотя предлагалось сделать книжные магазины клубами для чтения. Но именно в Год литературы они закрылись. Почему? Потому что в Москве аренду подняли в 4 раза. А открылись новые винные магазины. Почему? Потому что заниматься Годом литературы вообще не поручили Союзу писателей, зато поручили Агентству по печати, которое относится к министерству связи и к литературе не имеет никакого отношения. Ну сделали бы Год почтальона. А в министерстве все перевели на коммерческую основу и в результате получился пшик за большие деньги. И об этом мы писали. Но мне все время хочется спросить: а мы за это боролись, чтобы получить свободу слова? Потому что власть не услышала, что этот Год (литературы) начался не так, хотя об этом все писали с самого начала. Никакой реакции. И это вызывает нехорошие чувства. Потому что я все-таки считаю, что сила власти в быстром реагировании на общественное мнение. Короче говоря, Год литературы провалился».

   Тут остаётся только пожать плечами. Будучи у власти, заседать в президентских советах, тогда нужно научиться с ней работать: убеждать, согласовывать, отстаивать. Или быть с ней в принципиальной оппозиции, отстаивая ценности национальной культуры. А если отстаивать нечего, то и власть с этим считаться не будет!  Сидеть же на нескольких стульях (к тому же под давлением таких же вождей нашей литературы) ещё никому долго не удавалось.

В конце интервью Юрий Поляков скромно пеняет власти: «Надо запомнить, что медицина, преподавание, даже платное, и книжное производство – не разновидность бизнеса. Да, бизнес там присутствует, но не как главная составляющая».

   Но сейчас это уже все знают и видят! А как упреждать события?  Об этом мы, очевидно, узнаем из другого интервью Юрия Михайловича.