Что происходило вечером 21 июня 1941 г.?

   До сих пор не улеглись споры по поводу того, что же происходило в ту роковую ночь в кабинете И.В. Сталина. И чем больше появляется информации, тем больше вопросов.
   Впервые мы узнали об этом от Георгия Константиновича Жукова.

   ЖУКОВ Г.К.
   «Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
   Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
   Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились, во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
   И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
   Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
   Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.
— Читайте! — сказал И. В. Сталин.
   Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
   Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
   Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.
   И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи…
   С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота. [Жуков, 1, т.1, с.260-262].
   
   Уже в перестроечные годы были изданы воспоминания Анастаса Иваныча Микояна.

   МИКОЯН А.И.
   «В субботу 21 июня 1941 г., вечером, мы, члены Политбюро, были у Сталина на квартире. Обменивались мнениями. Обстановка была напряженной. Сталин по-прежнему уверял, что Гитлер не начнет войны.
   Неожиданно туда приехали Тимошенко, Жуков и Ватутин. Они сообщили о том, что только что получены сведения от перебежчика, что 22 июня в 4 часа утра немецкие войска перейдут нашу границу. Сталин и на этот раз усомнился в информации, сказав: "А не перебросили ли перебежчика специально, чтобы спровоцировать нас?"
   Поскольку все мы были крайне встревожены и требовали принять неотложные меры, Сталин согласился "на всякий случай" дать директиву в войска о приведении их в боевую готовность. Но при этом было дано указание, что, когда немецкие самолеты будут пролетать над нашей территорией, по ним не стрелять, чтобы не спровоцировать нападение.
А ведь недели за две до войны немцы стали облетывать районы расположения наших войск. Каждый день фотографировали расположение наших дивизий, корпусов, армий, засекали нахождение военных радиопередатчиков, которые не были замаскированы. Поэтому в первые дни войны вывели из строя нашу связь. Многие наши дивизии вообще оказались без радиосвязи.
   Мы разошлись около трех часов ночи 22 июня, а уже через час меня разбудили: "Война!" [Микоян, 2].

   Вроде воспоминания Микояна не противоречат воспоминаниям Георгия Константиновича. Однако, 28 сентября 2004 г. по телевидению был показан документальный фильм «Буденный. Конец легенды». В числе прочего показали его неопубликованные воспоминания. Тетрадь показывала дочка Семёна Михалыча Нина Семёновна (кстати, бывшая жена артиста М.Державина), так что в подлинности вряд ли стоит сомневаться. Я в стоп кадре прочел написанное и записал. Итак:

   БУДЁННЫЙ С.М.
   «И.В. Сталиным в 1941 году 21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны). И.В. Сталин сообщил нам, что немцы не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, и поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.6.41.
   Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории. И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно».
   Обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете. Я предложил следующее. Во-первых: немедленно снять всю авиацию с приколов и привести ее в полную боевую готовность / всех погранв. воен. округов и МВО, ПриВО и СКВО. Во-вторых, войска погран. воен. округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций. В-третьих, в этих же округах объявить мобилизацию, а также воен. округах.
МВО, ПриВО и СКВО.
В-четвертых, приступить к устройству оборонительной линии от устья реки Припять, Жлобин, Орша, и по р.Зап. Двина, Витебск, Полоцк, Минск и Рига.
В-пятых, эту линию обороны» (дальше не разобрать, кинохроникой смазано - ЕТ).
   «И.В. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные» (дальше не разобрать - ЕТ).
   В тексте комментатора про «в-четвертых» и «в-пятых» ничего не сказано, но зато заявлено, что «в войска ушло распоряжение, почти дословно повторяющее изложенное в этом дневнике предложение Буденного».
   «В 4-00 утра мне позвонил нарком обороны т. Тимошенко и сообщил, что немцы бомбят Севастополь и нужно ли об этом доложить т. Сталину. Я ему сказал. Что немедленно надо позвонить, но он мне сказал «Звоните Вы. Я позвонил и доложил не только о Севастополе, но и о Риге, которую немцы также бомбят. Т. Сталин спросил, а где нарком» (дальше за кадром) [3]

   Уже само по себе странно, что воспоминания (а это, всё таки, воспоминания, а не дневник, судя по внешнему виду общих тетрадей) до сих пор нигде не опубликованы. И если верить Будённому, то вместе с Жуковым и Тимошенко к Сталину прибыл именно он, а не Ватутин.
   У нас есть возможность сверить с публиковавшимся в «Известиях ЦК КПСС» в 1990 г. журналом посещения кабинета Сталина.

   21-го июня 1941 г. [5]
   1. т. Молотов: 18.27 - 23.00
2. т. Ворошилов: 19.05 - 23.00
3. т. Берия: 19.05 - 23.00 (так в тексте)
4. т. Вознесенский: 19.05 - 20.15
5. т. Маленков: 19.05 - 22.20
6. т. Кузнецов: 19.05 - 20.15
7. т. Тимошенко: 19.05 - 20.15
8. т. Сафонов: 19.05 - 20.15
9. т. Тимошенко: 20.50 - 22.20
10. т. Жуков: 20.50 - 22.20
11. т. Буденный: 20.50 - 22.00
12. т. Мехлис: 21.55 - 22.20
13. т. Берия: 22.40 - 23.00 (так в тексте)
Последние вышли 23.00

   Что мы видим из записи? А то, что никакого Ватутина в кабинете не было, а вместе с Тимошенко и Жуковым в кабинет вошёл именно Будённый. Никакого Микояна не было в помине.
   Позже эти журналы были опубликованы отдельной книгой [6]. Причём в именном указателе посетителей указан посетитель под фамилией Кузнецов как Нарком ВМФ адмирал Николай Герасимович Кузнецов, что в высшей степени странно…

   КУЗНЕЦОВ Н.Г.
   «Даже в канун войны, 21 июня 1941 года, я не был вызван никуда в правительство, а только вечером был приглашен в кабинет к Тимошенко, который информировал меня (и не больше) о том, что возможно наступление немцев в эту ночь. Судя по тому, что делалось в его кабинете, указания были здесь получены еще днем, но флот никто не считал своим долгом даже поставить в известность» [Кузнецов, 7].

   Что делал адмирал Кузнецов мы узнаём из его воспоминаний.

   КУЗНЕЦОВ Н.Г.
   «Субботний день 21 июня прошел почти так же, как и предыдущие, полный тревожных сигналов с флотов… В 20.00 пришел М.А.Воронцов, только что прибывший из Берлина.
   В тот вечер Михаил Александрович минут пятьдесят рассказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил: нападения надо ждать с часу на час.
   — Так что же все это означает? — спросил я его в упор.
   — Это война! — ответил он без колебаний" [Кузнецов, 8].

   Капитан 1 ранга Михаил Алексеевич Воронцов был военно-морским атташе в Берлине и действительно 21 июня вернулся оттуда. Он и раньше сообщал о скором нападении.
   «Подобные же сведения давал представитель разведки Генштаба Военно-морского флота Михаил Воронцов. Сталин это все также отверг как подсунутую ему дезинформацию» [Кузнецов, 8].
   После начала войны Воронцов пошёл на повышение, стал начальником разведки флота и получил адмиральское звание.

   Видимо, у Сталина в тот день был совсем другой Кузнецов, Алексей Александрович, секретарь Ленинградского горкома как раз 21 июня получивший назначение на должность члена военного совета Северного фронта. К этому склоняется большинство на разных исторических форумах. Наверное всё же главком ВМФ более уместен в кабинете главы правительства, чем заместитель Жданова.

   Но есть и другая выписка из журнала посещений [4].

   Выписка из журналов записи лиц, принятых И. В. Сталиным
   21 июня 1941 г.
   1. т. Молотов: 18.27 - 23.00
   2. т. Воронцов: 19.05 - 23.00
   3. т. Берия: 19.05 - 23.00
   4. т. Вознесенский: 19.05 - 20.15
   5. т. Маленков: 19.05-22.20
   6. т. Кузнецов: 19.05 - 20.15
   7. т. Тимошенко: 19.05 - 20.15
   8. т. Сафонов: 19.05 - 20.15
   9. т. Тимошенко: 20.50 - 22.20
   10. т. Жуков: 20.50 - 22.20
   11. т. Буденный: 20.50 - 22.20
   12. т. Мехлис: 21.55-22.20
   13. т. Берия: 22.40 - 23.00
   Последние вышли:23.00
   
   И кого-же мы видим под №2?

   Итак, вопросы остаются.
   Почему Жуков заменяет Будённого Ватутиным и утверждает, что «Сталин встретил их один», когда Сталин был с Молотовым, Маленковым, Берией и то ли Воронцовым, то ли Ворошиловым?
   Почему до сих пор не опубликованы воспоминания Будённого?
   Сколько было этих самых журналов посещений? Случайность описки Ворошилова на Воронцова уж больно чудным образом совпадает с возвращением атташе из Берлина с доказательствами нападения немцев, которому раньше Сталин не верил.
   Можно ли вообще верить этим журналам, в которых присутствуют два Берии одновременно?
   И что мы вообще знаем об этой самой страшной, самой роковой ночи нашего Отечества. Весь ужас в том, что мы о ней вообще ничего не знаем!
  Посему все кому это интересно, кто хоть что нибудь знает, хоть какие нибудь косвенные улики, не стесняйтесь, пишите. Эта ночь ведь роковая для каждого из нас, даже в то время ещё и не родившегося. И восстановить эту страшную, роковую ночь, как мозаику это наша задача. Как память.


   Литература
   [1] Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2002
   [2] Микоян А.И. Так было. — М.: Вагриус, 1999 http://militera.lib.ru/memo/russian/mikoyan/04.html
   [3] Маршал Будённый. Конец легенды. д/ф. Страницы из воспоминаний в стоп-кадре. http://www.youtube.com/watch?v=zi0hECaToqQ
   [4] 1941 год. — М.: МФ «Демократия», 1998. http://militera.lib.ru/docs/0/txt/1941-2.html#_Toc2421458
   [5] Цит. по: Известия ЦК КПСС. 1990, №6. С.216-220. http://www.liveinternet.ru/community/1223849/post59413767
   [6] На приеме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924—1953 гг.). Справочник / Научный редактор A.A.Чернобаев. — М.: Новый хронограф, 2008 http://militera.lib.ru/docs/da/naprieme/index.html
   [7] Кузнецов Н.Г. Крутые повороты: из записок адмирала. М.: Фонд Н.Г. Кузнецова, 1997    [8] Кузнецов Н.Г. Накануне. Воениздат», 1966 http://militera.lib.ru/memo/russian/kuznetsov-1/38.html