Суета сует... ужас и сладость...

          Друзья!  Поделитесь:  как вы выдерживали галоп вашей юности.

 У Аркадия  Аверченко  есть   смешной рассказ  о  полководце  Алквиаде,  который носился,  как бешеный--  из Афин в Спарту и обратно... «Его бесхвостая собака еле поспевала за ним, и на пятнадцатом перегоне сдохла...»

   Как получилось,  что я при бешеном темпе перемещения из одних мест в другие--  не последовала за той собакой?..Уму непостижимо..

   Сергей  Есенин  проскакал  свою жизнь на розовом коне...  А я,  похоже,  на розовом табуне—по очереди на каждом,  не снижая темпа и без всяких разумных остановок..

   Вот я -- уже юрист...  Ещё до начала работы   мчусь к 7 утра-  на курсы французского и английского;  после работы-  бегом в Ленинку в научный зал--  готовиться в аспирантуру,   к сдаче минимумов,  а позднее—писать рефераты,  статьи в журналы,  диссертацию..

   Ну а книги?...Ведь в Ленинке работала моя мать-   и доступ ко всем закрытым спецхранам был открыт..

 А сама по себе Ленинка???...Боже мой!  Это был потрясающий мир!!!Лица людей тогда были совсем не похожи на нынешние...А мысли...Сколько споров до хрипоты—от восторга до неприязни--  в знаменитых курилках...

  Как много было замечательных встреч--  и таких же замечательных потерь...

   Были,  были и мимолётные романы на ходу--  при написании страниц диссертаций...
    Один аспирант –психолог--–красавец (!) из Тувы--  начав с задушевных разговоров в курилках,  закончил предложением выйти за него  замуж и уехать с ним в горы,  где у него плантация яков,  которые мы будем вместе размножать и доить..
--А как же диссертации?  С ними-то что там на пастбищах делать?
--Вытирать якам соски и копыта..
  Почти уговорил..

   Там можно было услышать оклик:
--Эй,  подружка!  Тряхнём стариной!
--Этим не трясу..
--А зря: вспомни наше путешествие на Северный полюс!
   Точно:  это—наш командир артбригады  в организации   концертов  для авиа-полярников..
Бег на самолётах за Северным Сиянием...Конечно,  именно здесь,  в тишине Ленинки эти воспоминания--  как эхо в горах при камнепаде...

  Мать моя   занимала мне  место в зале и в какой-то миг рядом оказался Август Вулис--  легендарный литератор,  сатирик,  публицист,  который и пробил печатание «Мастера и Маргариты»  в журнале « Москва»,  где предисловие было Симонова,  а послесловие--  с подробным рассказом о Булгакове и его судьбе--  самого Августа...
   Дружба была очень какой-то домашней--  благодаря матери,  которая к нашему приходу выкладывала на столе какие-то вкусности,  прибегала,  чтобы ускорить оформление наших читательских заказов...
   И в какой-то миг я решила прочитать Вулису рассказ моего близкого друга (киносценариста)  о мытарствах некоего Писина,  который пытался повеситься,  но верёвок в магазине не было,  и ему предложиди брать нитки—«все так делают...»--  и вот на этом самом месте Вулис рассвирепел,  сказав,  что так уже нельзя писать после Хармса...и ещё какие-то резкие слова--  и почему-то исчез из зала...Господи!  Да пусть бы уж этот Писин повесился бы хоть на чём-нибудь--  но до того момента...Жалею очень...

   Но жизнь-то безумная продолжалась...

  Ровно в 22 часа-  бегом на репетицию в студию МГУ--  где репетиции затягивались и до глубокой ночи,  когда уже закрывалось метро-  и тогда половина студии перемещалась в мою каморку рядом с Красной Площадью,  где на ночь народ укладывался вповалку на полу--  ноги в коридоре...Но перед этим можно было перекусить Кремлёвскими пайками,  которые предназначались моей свекрови,  отсидевшей в лагерях 15 лет и получившей их после реабилитации  уже тогда,  когда никаких органов для их переваривания уже не осталось...

   А утром-   вперёд,  в суды и арбитражи,  отстаивать кошельки иностранцев,  защищая их интересы от наших предприятий,  а временами--  выезд в зарубежные арбитражи,  защищая,  наоборот,  их интересы и опустошая кошельки фирм...

   А в промежутках--  выезд с иностранцами,  плохо исполняющими свои обязательства перед нашими предприятиями--  прямо на места их безобразий,  тыкая их иностранными носами  (Японскими,  Индийскими,  Голландскими и Американскими)--в недочёты-  во все города Союза:  от Диксона,  Чукотки,  Дальнего востока--  через центр Сибири-   и по углам карты Родины-   на Украину,  Узбекистан,  Прибалтику...

   Ну а ведь каждый вечер в ДК МГУ шли дивные   фильмы  с их обсуждениями до хрипоты,  игрались закрытые спектакли,  приезжали актёры БДТ с концертами,  пел Визбор,  да и некоторые наши   студийные  актёры уже начинали играть в Современнике и на Таганке--  и галёрки этих театров были всегда к нашим  услугам...

   Ну вот скажи--  как  могло хватать 24-х часов в сутки на всё это?  Или тогда час шёл за три?

   И как выдерживали мозги это напряжение?..Или в те времена тело состояло вообще не из органов,  а их каких-то динамо-машин,  вырабатывающих тягу...

   И как  в этом безумии,  жажде всё увидеть и почувствовать--- можно было разглядеть людей?..Разобраться в событиях и поступках--  своих и чужих?..Как можно было принимать разумные решения в каких-то тупиковых ситуациях?..Как давалось выскакивать из них с минимальными потерями?  Интуиция? Случай?...Как не отчаиваться,  не распускаться (  как при авиакатастрофе,  в которую мне удалось попасть),  а уметь собраться и опять нестись по жизни,  не теряя темпа...

   Вот сейчас бы поглядеть в большой перевёрнутый бинокль--  туда,  назад:  кто эта мелкая блошка мечется там в Пространстве?..Почему её не прихлопнули--  от неё было так много пыли и ветра...

  От чего надо было так мчаться  по той жизни?..
.Не стыдно теперь?..