Откуда мы, русские? Часть 2. Обретение имени

Тарасов Ю.А.

Часть 2. Обретение имени

Как известно, слово «русские» происходит от первоначального названия нашего государства - Русь. Почти все историки прошлого и настоящего сходятся во мнении, что слово «Русь», в свою очередь, произошло от наименования создателей этого государства - русов.  Но откуда взялись русы? Если ответ на этот вопрос искать не в старых легендах и современных мифах, а в подлинных средневековых документах того времени, то в первую очередь нужно обратиться к хроникам (записям событий по годам), составлявшимся при королевских и императорских дворах Европы.

Впервые «русы» упоминаются в Бертинских анналах (германская хроника 9 века), под 839 годом. Есть правда ещё Житие Стефана Сурожского (написано на Руси, вероятно с греческого оригинала, в 15 веке), где сообщается о нападении князя русов Бравлина на византийские города южного берега Крыма где-то в самом начале 9 века, однако в гораздо более раннем собственно греческом списке этого Жития данное событие отсутствует, что ставит под большое сомнение достоверность информации о нём в русском варианте (там описывается внезапная болезнь приблизившегося к гробнице Стефана русского князя, а затем его полное выздоровление сразу после крещения).

Бертинские же анналы повествуют, что в 839 году от Рождества Христова ко двору восточно-франкского императора Людовика Благочестивого прибыло византийское посольство, с которым ехали некие послы хакана русов, кружным путём возвращавшиеся из Константинополя в свою страну. Немцу-императору не составило большого труда определить истинную племенную принадлежность русов. Они оказались свеями, то есть предками нынешних шведов. Есть и ещё один документ того времени, уже прямо подтверждающий скандинавское происхождение русов – это свидетельство Кремонского епископа Лиутпранда, посетившего Константинополь в 968 году. В своём описании этого путешествия он перечислил всех соседей Византии и среди них – русов, уточняя при этом, что их «мы (то есть жители западной Европы) называем норманнами».

Итак, русами византийцы в начале последней трети 10 века всё ещё назвали норманов (викингов). Но как это имя стало самоназванием восточных славян?  Для ответа на этот вопрос, определимся сначала с временем появления русов в Восточной Европе. В 839 году там уже существовал некий «хакан» (то есть «каган») русов.  Каганом до этого момента именовали только главу хазарского государства, которое соответственно называют каганатом. Хазарский каганат в первые десятилетия 9 века был единственным настоящим государством в Восточной Европе, которому платили дань все граничащие с ним славянские племена. Соответственно, тот, кто объявлял себя каганом, заявлял тем самым, что обладает военной силой, равной силе хазар, и властью над территорией, сравнимой с территорией хазарского государства.  Такой силой в то время могли быть только объединённые общей целью дружины викингов.

Византийский император, похоже, не слишком серьёзно воспринял в 839 году претензии русов, но, видимо, очень скоро пожалел об этом. Посланники русов, отправленные им назад через территорию Восточно-Франкской (Германской) империи, согласно Бертинским анналам были задержаны там по подозрению в шпионаже (и не безосновательно, норманны являлись в тот период самыми страшными врагами франков). В конце концов их, видимо, всё же отпустили, поскольку собранные ими разведданные о путях в Византию дошли до своего адресата и привели в действие уже нацеленную на юг союзную мощь викингов.

Как сообщает написанное в 10 веке греческое Житие Георгия Амастридского, свирепые русы напали на черноморское побережье империи и со страшной жестокостью разорили все прибрежные города и селения от Пропонтиды (пролив Босфор) до г. Амастрида включительно. Большинство историков датируют это нападение в широких временных границах с 820 по 842 гг. Если связать его с посольством 839 года, то скорее всего этот морской поход был предпринят где-то в самом конце указанного периода.  Как же проникли терроризировавшие всю Западную Европу флотилии викингов на Чёрное море? Чтобы понять это, необходимо вернуться на 100 лет назад, в пределы зарождающегося тогда на северо-востоке Европы племени словен.

Возникшая в конце 7 века в устье Волхова маленькая крепость балтославянских переселенцев (Любшанское городище), уже самим своим существованием, сразу же получила функции важного пункта международной торговли. С востока бродячие финно-угорские торговцы Верхнего Поволжья несли сюда для обмена на европейские товары ценные предметы ремесла Урала и Азии (наборные пояса из Прикамья, ювелирные изделия иранского производства, китайские бусы и т.п.). С запада поступали морем фризские суконные ткани и гребни, гончарная посуда и другая ремесленная продукция Западной и Северной Европы. Местное финское население предлагало в обмен на эти товары  в основном добытую в тайге пушнину. Очень скоро размеры гавани в устье р. Любши перестали вмещать растущее количество торговых судов. К тому же возникла необходимость организации здесь ремонта прибывающих кораблей и строительства новых.

В 753 году (точная дата установлена методом дендрохронологии, то есть по древесным кольцам найденных при раскопках брёвен) на другом берегу Волхова, в нескольких километрах выше по течению от Любши, появилась первая судоремонтная мастерская, производившая параллельно разную высококачественную для того времени продукцию из железа. Как установили археологи, это была скандинавская мастерская, вокруг которой вскоре возник небольшой посёлок, тоже в основном скандинавского типа. В это место постепенно переместилась почти вся торговля из Любши, благо условия для стоянки кораблей там были идеальные. Так возникла будущая первая столица Руси – город Ладога.

Первоначально скандинавский облик Ладоги вполне объясним. В самом конце 7-го века, видимо сразу после возникновения славянской колонии в Приладожье, произошла первая известная из источников война балтийских славян с данами, в которой славяне потерпели поражение. После этого господство на торговых путях восточной части Балтийского моря довольно быстро было захвачено норманами. Балтославянским торговцам всё труднее стало проникать в свою отдалённую колонию на Ладоге и вскоре прямые торговые связи с ней почти совсем прекратились. Роль главных посредников в этой торговле взяли на себя скандинавы. Центром её стала Бирка – большое неукреплённое становище (вик) ремесленников, купцов  и викингов на западном берегу Балтийского моря (прямо напротив входа в Финский залив), постепенно превратившееся в один из  крупнейших протогородских торгово-ремесленных центров всей Северной Европы. Между Биркой и Ладогой сразу же были установлены тесные торговые связи.

Вскоре после возникновения Ладоги (в 60-е годы 8 века) началось поступление в Европу арабского серебра по Волжскому торговому пути (через посредство финно-угорских торговцев). Этот фактор резко увеличил обороты ладожской торговли и обострил борьбу за контроль над рынком между пришлыми скандинавскими торговцами и местным славянским населением. Этот конфликт привёл, видимо, даже к вооружённому противостоянию, поскольку все первые постройки (в том числе и мастерская) в середине 60-х годов были сожжены, а на их месте возникли дома совсем другого (в основном славянского) типа. На этом втором этапе (который продолжался до конца 70-х годов) в Ладоге появляется ремесло, характерное для более южных и западных лесных областей Восточной Европы.

После очередного пожара в конце 70-х годов, жизнь в Ладоге стабилизировалась более чем 30 лет. Скандинавское влияние оставалось умеренным. Установились регулярные торговые связи с Хазарией, благодаря которым в Ладоге возникло собственное производство стеклянных бус из привозного сырья. Эти бусы стали важным товаром для обмена на пушнину, за которую, в свою очередь, и арабские и европейские купцы платили серебром.

Растущее богатство Ладоги привлекало всё больше внимания жаждущих добычи викингов и норманских купцов. С 811 года в новых постройках и предметах обихода ладожан опять появляется значительный скандинавский элемент, но словене, видимо, ещё сохраняли свой племенной суверенитет.  Скандинавское влияние резко усиливается после пожара 840 года и с этого момента устанавливается уже надолго. Одновременно прекращает существование словенская крепость в устье Любши. Именно этот момент и нужно, очевидно, считать началом известного из Повести временных лет периода варяжского (то есть норманнского) господства на землях кривичей, словен и их финских соседей: чуди (видимо предки эстонцев), веси (предки нынешних вепсов) и мери.

Тот факт, что пожар Ладоги 840 года, косвенно свидетельствующий о захвате её норманами, случился через год после фиксации на страницах истории посольства хакана русов, говорит о том, что центр этого каганата располагался первоначально в другом месте. Вычислить это место сегодня не так уж сложно.  Самым ранним после Ладоги протогородским центром лесной полосы Восточной Европы, имевшим значительный процент скандинавского населения, считается так называемое «Гнездовское городище», в нескольких километрах от современного Смоленска. Большинство историков сегодня считают, что именно оно и было древним Смоленском (от германского «smol» - малый). Своим образованием этот город был обязан викингам, основавшим здесь свой вик, по данным археологов, приблизительно в начале – середине IX века (славянское население появляется здесь в это же время).
 
Учитывая, что правитель Восточно-Франкской империи в 839 году ничего не знал о существовании каганата русов (потому и заподозрил в их посланниках лазутчиков свеев), возникнуть это образование могло лишь незадолго до отправки посольства в Константинополь, в лучшем случае за год или два до этого события (иначе известия о нём успели бы дойти до германского императорского двора), то есть приблизительно в 837 или 838 гг. Более вероятно даже, что сам этот «каганат» в тот момент являлся фикцией, блефом, сочинённым для безопасного проникновения разведки викингов в столицу «Империи ромеев», а его «владения» ограничивались окрестностями норманского военного лагеря, образованного в верховьях Днепра специально для похода на Византию.

Примечательно, что сосредоточившиеся для броска на юг викинги назвали себя именно русами, а не собственным племенным именем. Видимо, к тому времени название «русы» настолько приклеилось к действовавшим в Восточной Европе норманам, что они сами начали называть себя так, что отразилось даже в наименовании места их основного базирования на востоке Скандинавии (восточные окрестности Бирки) руслагеном, то есть лагерем русов. Это прозвище норманнов словене и кривичи позаимствовали у финнов, слегка изменив его на свой манер (финны называли восточных скандинавов «руотси»).

Отправив разведывательное посольство по Днепру к Чёрному морю, «хакан» русов озаботился материальным наполнением своей фиктивной империи, подчиняя себе окрестные племена славян и балтов. В этой связи и был, видимо, предпринят им в 840 году поход в северном направлении, для завоевания территории ильменских словен, а заодно и главных на тот момент торговых ворот Европы на востоке – Ладоги. После возвращения из Черноморской экспедиции, здесь был поставлен сильный норманский гарнизон. Об этом говорит строительство там в 40-е годы сразу трёх больших домов скандинавского типа – видимо общежитий для викингов и обслуживающего персонала.

Столица же новорожденного каганата была перенесена, очевидно, уже в новое место. Этим местом, скорее всего, стало так называемое Рюриково городище (настоящее название неизвестно), возникшее приблизительно в это время на острове в истоке Волхова, на берегу озера Ильмень. С этого момента оно ещё долго будет главной, а затем северной резиденцией великих русских князей. Переставшее быть столицей Гнездовское городище (Смоленск), тем не менее, тоже продолжало быстро расти и развиваться, став вторым по значимости узлом торговых путей из Северной Европы (в основном по Западной Двине) в Поволжье и Поднепровье.

Конечно, каганат русов не был и не мог быть тогда ещё настоящим государством. Его глава являлся просто признанным вождём собравшихся со всей Скандинавии искателей добычи – викингов, объединившихся ради одного большого грабительского набега. После его завершения значительная их часть вернулась на родину, а оставшиеся попытались извлечь максимальную выгоду из своего господствующего положения на важнейших речных торговых путях Восточной Европы. Вполне очевидно, что основной статьёй доходов кагана и его разбойничьего окружения стали торговые сборы с купцов и владельцев мастерских (древнейший рэкет). В то же время викинги сами занимались торговлей, то есть сбытом награбленного имущества, и поэтому лично были заинтересованы в её развитии. Именно с этой целью каганат предпринял военную экспедицию в верхнее Поволжье для подчинения жившего там финно-угорского населения (мери), устранив тем самым лишнего посредника  в торговых отношениях с мусульманским миром. Начало существования на Верхней Волге протогородов (виков) и присутствия там скандинавов археологи относят к середине IX века.

К этому же времени (либо к моменту подготовки первого набега русов на Византию) можно отнести и дальнейшее закрепление русов на Днепровском пути, где им удалось подчинить себе славянские племена полян и дреговичей, утвердившись в их племенных центрах – соответственно в Турове (на реке Припять) и Киеве. Объединение территории и расчистка торговых путей положительно сказались на хозяйственном развитии всех вошедших в каганат русов земель. Всё большая часть местного населения стала вовлекаться в международную и региональную торговлю, совершенствовалось ремесло, быстрее развивалось сельское хозяйство. Началась миграция словен и кривичей (а также части веси) в Верхнее Поволжье. Быстро растущие протогорода втягивали в своё чрево и начинали постепенно переваривать там небольшие группы скандинавов, представителей различных славянских, финских и балтских племён, способствуя формированию зародыша будущей древнерусской народности и её последующих национальных ответвлений.

Многоплеменной состав и отсутствие в каганате русов законно правящей династии обусловили его скорый распад, который произошёл, видимо, сразу после смерти вождя. Это позволило племенной и военно-торговой верхушке словен, северных кривичей, мери и веси, как свидетельствует Повесть временных лет, сбросить власть местных нормандских конунгов (археологи зафиксировали всеобщий пожар начала 60-х гг. IX века в Ладоге).  В то же время, русам удалось сохранить своё руководящее положение в Киеве (у полян), Турове (у дреговичей), Полоцке  и Смоленске (у южных кривичей). Вновь объединить распавшуюся страну было суждено вскоре  Рюрику и его приемнику Олегу (Нельгу), но это уже другая история.