Мой милый дед!

                Мой милый дед !

Мой милый дед! Я так его любил,
Как, может быть, никто любить не может!
Широк в плечах и, без сомненья, сед
Бывало, на руки он голову положит
Задумчиво прищурясь,  вдаль глядит
И будто сам с собою говорит:
«Да, был я молод, был я полон сил,
Пудов по семь, без малого, носил,
Но все прошло, рассеялось как дым,
А жизнь была на зависть молодым.
Мне в жизни много испытать пришлось,
Но счастливо все это обошлось.
И плен, и рудники, и вражеский конвой,
Судьба моя - сплошной жестокий бой.
        Да, шибко я умел тогда любить
И смерть, поэтому, не смог не победить,
Когда на рудники нас эшелон прислали
Худых, измученных работать заставляли.
Ты только, внук, представь себе, сумей
Через каких-нибудь пять - шесть всего недель
Нас от полтысячи и двадцать не осталось.
И я не знаю, что б со мною сталось,
Когда бы странным образом меня
В Италию не вывезли, туда, где лето вечно
И виноград, и девушки, конечно.
Жизнь смягчилась, но тут неволя, плен
Я не хотел, что б на чужбине тлен
Сковал мне мысли, тело, душу
Я знал, на Родину вернусь, дойду, не струшу.
И я дошел, пусть на моем пути
Карпаты - не объехать, не пройти
Стояли трижды, лучше всяких страж.
Один и тот же я испытывал мираж:
Своих детей, свою жену - любовь
Во сне и наяву себе представлю вновь.
Да, шибко я умел тогда любить
И смерть, поэтому, не смог не победить».

                Андрей Зуев, 1969 год.