Ев. от Люсильды. Глава 77. Лукич. 18 плюс

 


  «Ключ от врат, – прошептал кто-то на ухо Люсильде. – Это просто кусок кованой стали. Он необязательно должен быть именно каким-то ключом».

                ******


    Страннику снились бабочки. Одна, огромная, села ему на нос и принялась щекотать своими цепкими лапками. Странник осторожно взял бабочку за разноцветные крылья, но та рассмеялась звонким девичьим смехом и вырвалась прочь, а затем вернулась и поцеловала парня пухлыми губками…

— Запомни, что тебе снилось. Запомни то, что ты сейчас шептал, – сказала Мокошь со смехом, продолжив щекотать лицо парня глухариным пером.
— Ключ от врат – это необязательно ключ. Это просто кусок кованой стали, – пробормотал Странник.
— Никогда не рассказывай о том, что видишь во сне, – проворчал Йорган. – Он направил лодку в небольшую курью и заглушил мотор.
— Я его понимаю, – прошептал Странник, обращаясь к лисенку.
— Он завладел телом Макса, а теперь овладевает и его разумом, – ответила Мокошь.

  Протока стала неожиданно узкой. Густые заросли ивы буквально тонули в воде, – видимо летом тут было гораздо суше. Шаман жестом прогнал парочку с согретого места и подгребал теперь аккуратно одним веслом. 

— Там дальше озеро, – сказал Лисенок, словно читая мысли Странника. – Летом курья пересыхает, и рыба оказывается в заточении.
— Наловите за полчаса на ужин, – буркнул шаман. – Окунь, щука. Что еще нужно?
— Семга, – улыбнулся Странник.
— Семги нет в озере. Семга на горной речке будет…

  «Ба-бах», – раздался выстрел из кустов где-то неподалеку. Крупная дробь ударила в борт лодки, вскипятила воду.

— Наверное, хозяин сетей пошаливает, – сказал Странник как-то беспечно, глядя на то, как покачиваются пенопластовые поплавки в темной воде.
— Предупреждает, – ответил Йорган, опуская весло. – Дай-ка мне мелкашку свою.
— Зачем?
— Не бойся. Я его немножко попугаю – царапну по руке, чтобы понял, с кем шутит.
— А если он не один, или вернется с подмогой? Да и как ты попадешь в руку, если даже не видишь его? – проворчал Странник, нехотя протягивая шаману свой карабин.
— Положись на меня, – ответил тот, передергивая затвор.
   
  Вслед за выстрелом последовал приглушенный крик боли и, как показалось Страннику, кто-то тихо заныл.

— Выходи к озеру, если хочешь жить. Мы поможем тебе, – крикнул Йорган. – Иначе умрешь.
— Я иду. Не стреляйте! – раздался в ответ немного сиплый, как у заядлого курильщика, но все-таки детский голос.
— Это мальчик? – настороженно спросила Мокошь.
— А ты по запаху еще не учуяла? – ехидно ответил шаман.
— Только давайте не будем его кушать или что-нибудь в этом роде, – не выдержал Странник.
— Не будем, – ответил Йорган. – Это наш проводник.
— Тебе нужен проводник? – недоуменно спросил Странник.
— Дорога к лыже сокрыта от нежити и чуроты, – ответила за Йоргана Мокошь. – Дух Северный сам защитил путь к своему дому. Непрошеные гости ему ни к чему.
— Хватит трепаться, – зловеще проворчал Йорган, возвращая наконец-то карабин парню. – Греби к озеру. Завтра день трудный – много идти. До вечера нужно как-то обосноваться и приготовить еду.
— Еду еще поймать надо. Не хочу трогать припасы, – пробурчал Странник в ответ, покосившись на вещмешок с олениной.
— Поймаем, – весело ответил Лисенок, опуская за борт сачок из стальной тонкой сетки. – Знала ведь, что понадобится.

   Рыбы на ужин путешественники наловили, и впрямь, очень быстро. Срезав удилище из юной рябинки, шаман что-то побормотал, а затем вручил его Страннику со словами:
— Не трогай спиннинг, – только блесну потеряешь. Привяжи крючок на толстую леску, подцепи малявку за хребет и опускай вон под тем деревом, что над водой наклонилось. Поймаешь там трех жирных щук, больше ничего. Потом возвращайся.

   После этих слов Йорган взял топорик и принялся разводить костер, а Странник и Мокошь перешли по берегу к указанному месту и приготовили нехитрую снасть.

    Первая рыбина клюнула почти сразу, буквально в метре от берега. Насаживая вторую малявку, Странник увидел, как из леса к костру вышел мальчишка. Шаман, похоже, не обращал на него никакого внимания.
    В течение четверти часа были пойманы и удачно вытащены на берег три довольно приличных щуки. Две – килограмма по три, а одна – не меньше семи, – это точно. Больше, как и сказал шаман, не клевало. Преодолев азарт, Странник спрятал удилище в куст можжевельника и вернулся к костру.

— Эта щука, – с дрожью в голосе сказала Мокошь, указывая на большую странную рыбину необычно-яркой окраски. – Потроши осторожней.
— О чем ты?
— Тихо… Он все слышит, все знает…
— Это твое, – буркнул Йорган, не оборачиваясь. 

  Начав чистить рыбу, Странник наткнулся на что-то твердое и, к своему великому удивлению, вырезал прямо из мясистого бока указанной щуки небольшое лезвие с длинным хвостовиком. Сталь находилась в неком подобии капсулы, похожей на застывшую слизь, и не только не заржавела, но выглядела так, будто ее выковали и отшлифовали буквально на днях.

— Щуки глотают много чего, – прошептала Мокошь. – Кольца, блесны, ложки… Потом, случается так, что эти вещи выходят у них через бок.
— Поразительно, – ответил Странник, любуясь находкой. – Изящная штучка. Тут какой-то знак выгравирован, – похоже, стрела.
— Это не стрела; это копье. Ты выудил ключ, Уорнер.
— Покопайся в бардачке, – раздался рядом голос шамана, сопровождаемый смачным ароматом сивухи и сигарет. – Там есть пилка по металлу в сумке с железками. За теми деревьями найдешь оленьи рога. Отпили кусок и брось в кипяток, – будет хорошая рукоять. Но сперва займись пацаном, – кровью истекает.

   У костра сидел паренек лет четырнадцати и держался за простреленную руку. Пуля прошила предплечье, насквозь, не задев кости, но, должно быть, порвала много сосудов.
— Не смертельно, но может пойти заражение, – констатировал Странник.
— Просто прижги ему рану да замотай, – усмехнулся Йорган недобро, наливая мальчишке полкружки своего пойла.

  Мальчишка послушно выпил предложенный ему самогон, прокашлялся, достал из кармана черный сухарь и начал смачно хрустеть. Марсик недовольно заурчал и тявкнул на парня, чем вызвал веселый смех Мокоши и грустную улыбку слегка приболевшего похмельем и удивленного Странника.
— Еще один песик, – пошутил он, чувствуя снова настораживающую невероятность, но ощутимую физически реальность происходящего. – Как тебя звать то?
— Лукич.
— Ну, держись, Лукич, – будет больно. Может, еще тяпнешь?
— Хватит ему, – недовольно проворчал Йорган; затем согнул пополам и сунул в костер кусок найденной где-то железной проволоки.
— Ранка нестрашная, но обработать придется, – сказал Странник, тяжело вздохнув и, как бы извиняясь перед мальчишкой.
— Ладнэ. Делай, давай уже, – ответил тот не вполне трезвым, наглым баском.

    Минуту спустя над озером пронесся крик и такая отборная ругань на двух языках, что Мокошь и Странник, переглянувшись, не смогли удержаться от смеха. Этому способствовало и то, что перед оказанием медицинской помощи, Странник принял хорошую порцию своего «лекарства», капнув в него немножечко лауданума.

— Сходим за рогами, пока светло, – спросила Мокошь с хитрецой в голосе.
— Конечно, – ответил Странник, с улыбкой перевязывая пареньку руку старым пожелтевшим бинтом из запасов геодезической партии. – Держись, Лукич, – теперь все зэв бур, будет.
— Ладнэ, – ответил Лукич, попыхивая самокруткой. (Многие местные жители имели обыкновение всю зиму собирать бычки, чтобы на рыбалке иметь нескончаемые запасы вонючего крепкого табака. Некоторые, даже, после такого издевательства над организмом не могли после накуриться обычной сигаретой и закручивали ее в газету, – «так сытнее, вкуснее»). 

   Старые оленьи рога, сброшенные по осени крупным самцом, действительно обнаружились за деревьями на полянке. Тут было как-то необычно тепло и сухо, а густая ветвистая пихта в считанные минуты помогла любострастной парочке устроить мягкую удобную ароматную лесную постель.

— Откуда он знал? – спросил Странник, целуя девичий плоский животик и стягивая с Мокоши брюки.
— Тут оленья тропа… Родник журчит, слышишь? Кругом одни кусты да болота, а на этом пятачке лесок, – деревья, о которые можно рога почесать, полянка для драки. Да и ведает он больше нашего, и чует, как зверь, – ответила Мокошь, томно извиваясь от настойчивых ласк.
— Да уж, опасный дядька, – прошептал Странник, пробуя рукой член на твердость, – после «лекарства» он потерял часть чувствительности, и теперь не был уверен ни в чем.
— Опасный… Давай быстрей, – я уже вся теку. Скоро стемнеет, – простонала Мокошь. – Я сяду сверху. Расслабься, а то три часа будешь кончать…

    Не стесняясь громко стонать и сладко ругаться, чурота со знанием дела принялась ерзать на члене и вскоре добилась желаемого.
    Уже почти в сумерках любовники подняли рога и выбрали самое подходящее ответвление, образовавшее идеальную рукоять. Оставалось лишь отпилить, нагреть в кипятке, насадить на хвостовик лезвия, – и ножик готов.

— Хорошее пихало получится, удобное, – сказал Странник отчего-то по-фене.
— Прояви уважение, – фыркнул Лисенок. – Наточи его, как следует, и спрячь. Этот нож только для одного – он открывает.
— Что открывает?
— Может быть, двери. А может, и путь, – я не знаю.
— Что-то ты, подруга, темнишь.
— Не забывай, что я – часть тебя самого, а ты – часть меня. Хочешь окончательно свихнуться, открыв двери в мир нашего бессознательного?
— Кужаны щёрнитан*. Ладно, пойдем к костру. Озяб я что-то совсем.
— Кровь твоя вкусная, – хихикнул Лисенок.

    У костра сидел Лукич и уплетал за обе щеки уже вторую жареную на прутике щуку. Рыбина Странника медленно доходила на рогатинах рядом в жаре углей.

— Забирайте. Кушайте – ческыд*. Только голову оставьте шаману. Он одни головы ест – мозг высасывает. А я еще дров подкину тогда-то.
— Ты ее видишь? Он тебя видит? – Странник потянулся за своей фляжкой.
— Видит, слышит, – рассмеялась Мокошь. – Говорят же тебе, – он проводник.
— А где сам Йорган? Он с тобой ничего тут не наколдовал лишнего? – спросил Странник, с удовольствием закусывая зелье сочным горячим мяском. В котелок с кипящей водой он опустил заготовку на рукоять, предварительно заварив себе чая.
— Ме, бэра, ок тед*, – ответил Лукич, выпрашивая глазами порцию спирта.
— А что ты знаешь?
— Знаю кое-что о твоем новом ноже.
— Ну и…
— Он когда-то у Росомахи был, ведьмы – жены Перы.
— У Перы была жена?
— Конечно. Как ему без жены то?
— Что-то не слышал, – усмехнулся Странник. Знаю только легенду про Перу и Зарани-ань* – дочь солнца. Мол солнце напустило такую жару, что Зарани-ань пришлось домой вернуться, а потом Пера с сыновьями в солнце стреляли, и от него кусок откололся – на землю упал. Еще Зарани-ань на гербе республики – летающая золотая баба. Ее до сих пор под Нившерой видят. Но тут уже палеоконтактом попахивает.
— Палево чем?
— Инопланетянами.
— Росомаха обычная была, но колдовала, – проворчал парень обиженно. – Пера ей этот нож подарил. На несколько шкур росомахи выменял.
— Не больно ли дорого?
— Тогда ценилась сильно хорошая сталь. Редкость была. Местные любили ножи из напильника. Купцы просили тогда-то, и кузнецы насечку на простых железяках делали, чтоб обмануть. Пера ножик попробовал и сразу купил. Этот нож сам с тех пор хозяина ищет. Если тот еще… Но, похоже, что тот. А у Росомахи имя никто не знал. Можно ведьме навредить, если имя известно. Она пришла ниоткуда, а потом улетела. А у самого Перы нож большой из горбуши был...
— Знаете что? Надоели, – неожиданно взорвалась Мокошь. – Если вас не остановить, то всю ночь спирт пить будете и трепаться. Доедай рыбу, Странник, и делом займись. А потом – спать. Завтра целый день топать по лесу. Так ведь?
— Идти долго, – ответил Лукич. – Ты рукоятку сразу не забивай. Немного забей, потом снова покипяти. Иначе треснет.
— Да знаю я, – огрызнулся Странник беззлобно, принимаясь за дело.

   Вскоре из леса вышел Йорган и начал заваривать в оставшемся кипятке какие-то травы.
— Ложитесь спать, – сказал он командирским тоном, чем вызвал молчаливое негодование Странника. 
— Один спал. Мудер руч горш джагодалёма*, – вздохнул Лукич. 
— Я больше за Йоргана опасаюсь, – проворчал Странник, нащупывая патрон с пулей из хлеба в кармане.
— Шамана не бойся пока. Он сам тебя боится теперь, – шепотом ответил Лисенок. – Где ножик?
— За поясом. Завернул в платок с вышитым крестом-оберегом.
— Если это тот нож, то приснится тебе твоя жрица, – сказала Мокошь, не скрывая ревности, и отвернулась. – Я знаю, где она.

   Странник хотел было что-то сказать, но, вспомнив то, как Алина чуть было не погубила Лисенка, прикусил губу. Остатки ароматного табака и новая порция лауданума окончательно его успокоили и утянули в трясину черного сна.

  Странник спал крепко и улыбался, а губы его шептали милое имя…

                ***WD***

      

*Кищьте – наливай.
*Кужаны щёрнитан – умеешь пи... зубы заговорить грамотно (если без мата).
*Ческыд – вкусно.
*Ме, бэра, ок тед – я не знаю.
*Зарани-ань – золотая женщина. Мутные истории про нее, – реально инопланетянами попахивает.
*Мудер руч горш джагодалёма – Хитрая лиса горло перегрызла.