Счастливый конец для Жучки

Борис Родоман

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ
ДЛЯ ЖУЧКИ

Мой первый научный руководитель и покровитель, старый большевик, избежавший репрессий соратник Ленина и Сталина, был влюбчив и законно женился пять раз. Браку он придавал большое значение и приводил примеры академиков, которые не могли бы так плодотворно работать без самоотверженной поддержки жён. Меня он то и дело спрашивал:

 – Вы ещё не женились? Когда вы женитесь?

Он так и не дожил до моего семейного счастья, но старания его не пропали даром: он женил меня после своей смерти!

В последние годы жизни академика при нём состояла восемнадцатилетняя секретарша Валя. Шеф ей внушил, что я – гений, и она потом целых двенадцать лет смотрела на меня восхищёнными глазами и безмолвно улыбалась. Когда мы, наконец, познакомились через её подруг на лыжной базе при университетской биостанции под Звенигородом, это была уже мясистая бабища с толстыми ляжками. 

Сколько свободной энергии остаётся у советской ломовой лошади – женщины, если она не перегружена сексом и детьми!  Одинокая Валя своими руками построила халупу на садовом участке, на болоте около станции Орудьево Савёловского направления, где дачники приспособили для перевозки грузов толкаемые вручную вагонетки узкоколейки, и летом пригласила меня туда. Третьей с нами ехала ещё одна Валя, того же возраста. В электричке девушки забеспокоились.

 – Кажется, мы заперли в доме Жучку. Прошло две недели. Она, наверно, подохла.

К ним в прошлый раз приблудилась в дачном посёлке какая-то собака.
Мы подошли к домику, девицы захлопотали.

– Ой, Борис, входи первым. Мы боимся. Она уже разложилась. Кажется, пахнет падалью.

Я открыл дверь. Косматая, тощая как скелет собачонка, пошатываясь, вышла из домика. Голос у неё пропал, но ещё хватило сил, чтобы вильнуть хвостом. Несчастная распотрошила мешочек с мукой, пыталась всухомятку есть сырую картошку. Но девушки не умилились, а разозлились.

– Проклятая сучка, обоссала наши вещи. Борис, вынеси этот матрас.

Я был готов спать на вонючем, но девушки не позволили. Пришлось мне улечься на голые доски.

Вечером мы приняли лабораторного спирту, как и подобает научным работникам.  «Свеча горела на столе…» Разговор сразу скатился на известную плоскость.

Меня не надо было уговаривать снять трусы. Девчонки смотрели, разинув рты.

– Ух ты! Он у тебя даже шевелится. Вот здорово!

Как будто они никогда не видели стоящего пениса.

– Ой, нет, нет! Не приближайся. Мы будем кричать! 

– Ну что вы, девочки, ну хоть потрогайте! Меня пожалейте!

– Нет, нет! 

– Вы что, никогда не трахались?

Первая Валя сказала, что она девственница.

– И тебе не хочется?

– Хочу, но боюсь. Меня надо изнасиловать. Запереть в станок или связать. Чтобы два сильных мужика держали, а третий бы всадил сзади, эх, эх!

– Ну, а ты?

Вторая Валя, по её словам, трахалась раз в жизни, давно и неудачно, и всё забыла.

– Моя щель паутиной заросла.

Иногда из фригидных дев выходят жёсткие проститутки. Ещё не научившись получать от секса настоящее удовольствие, они спешат превратить его в прибыльное занятие. По этому пути, как мне кажется, пошла Вторая Валя. Кинулась навёрстывать упущенное. В конце того же лета она сошлась с богатым мужчиной шестидесяти лет, поехала с ним на машине на юг и так поправила своё материальное положение.

Наутро наша Жучка совсем оклемалась, нормально ела, лаяла, приветствовала своих «хозяек». Соседи её ласкали, а мы пошли в лес. Девушки расположились на лесной поляне в серебристо-белых бельевых трусах и бюстгальтерах.

Возбуждённый прошедшей ночью, я должен был как-то кончить. Ни на что более не надеясь, я снял трусы и приступил к мастурбации.

Девы опять разинули хлебальники и отскочили подальше.

– Ой, мы боимся! Ты нас изнасилуешь. Мы забеременеем.

–  Ну, хоть трусы снимите, изверги!

– А до нас не долетит?

– Да вы что, с ума сошли? Я же не богатырь!

Я где-то читал о негре, который метал сперму на два метра. И ещё мой друг, бородатый интеллектуал, уверяет, что однажды забрызгал потолок.

Трусов девки не сняли, но уговорили одна другую скинуть бюстгальтеры.

Длинная струя спермы, выпущенная мною на подмосковной лесной поляне в сторону двух старых дев, не пропала даром. Приукрашенным рассказом о наших дачных играх Первая Валя возбудила, подготовила и привела ко мне в квартиру двадцатилетнюю красотку Милочку, тазобедренную пышечку с  грудями, как душистые груши. Эта тоже называла себя целкой, но позволяла кое-что: лизать и кончать в сторону. То был очаровательный петтинг, поддерживающий нужное напряжение для ухаживаний, подарков, поездок. Я таял, когда она садилась на мои губы. Тем временем Мила сводила меня в ЗАГС подавать заявление. На дефлорацию она отвела мне четыре брачные ночи, но до женитьбы дело не дошло, мы вовремя расстались друзьями. Она становилась чьей-либо невестой в среднем два раза в год.

Спустя десять лет эта Милочка, заведовавшая лабораторией и раздачей спирта, принимала у себя дома тридцатилетнюю приятельницу, сослуживицу по институту, только что покинутую мужем. Женщина нервно курила.

– Милка, я дохожу без мужика. Найди мне сейчас же хоть какого!

Мила полистала телефонную книжку. Тот уехал, другому не дозвонились. Был ещё сезон отпусков, начало сентября.

 – Есть у меня один, но предупреждаю: он такой страшный!

 – Ничего! Зови! Я люблю страшных!

Я пригласил новую знакомую к себе в квартиру пожить со мной от одного до семи месяцев, пока она найдёт другого мужа, а она, иногородняя, не имевшая в Москве своей жилплощади, «нашла» меня. За приобретение спутницы жизни я уплатил Милочке одной бутылкой коньяка по её просьбе.

Со своей новой женой я не танцевал, не обнимался на скамейке, не гулял при луне; не написал ей ни одного письма. А всем остальным я адресовал несколько сот писем и полсотни стихотворений. Сколько я бегал за девушками, сколько месяцев в сумме простоял в телефонных будках, сколько часов провисел перед окном любимой на пожарной лестнице!..

Целовал какой-то дуре руки,
Умолял, чтоб сжалилась она…

И всё напрасно. Для людей,  не способных с первого взгляда покорить внешностью, заочные знакомства оказываются результативнее. У партнёров заранее формируются ожидания и надежды, с которыми бывает жалко расставаться, они не спешат признать свою ошибку и порвать неудачные узы, незаметно к ним привыкают, а потом  вступают в игру другие обстоятельства. Не случайно существуют объявления, сводничество, сватовство.

Если бы мой Учитель не участвовал в организации партии большевиков и не встретился бы с её вождями на конференции в Таммерфорсе, если бы пятнадцать лет спустя В.И. Ленин не пригласил его преподавать в коммунистических вузах, если бы не смотрела  в рот профессору глупая Валя и не обнажил бы я перед нею свой пенис и так далее, то не хлопотала бы иногда у меня на кухне сравнительно молодая жена, кандидат  философских «наук», готовя из рыночных продуктов борщ и котлеты, а хлебал бы я рвотный суп-мордоворот из концентрата, что в пакетике.

Ну, а Жучка? У неё тоже был счастливый конец, хэппи энд. Отгоняемая и пинаемая своими «хозяйками», собачонка всё же вошла за нами в электричку, и там её пригрела и взяла к себе в Москву одна приличная дама. Для нашей Каштанки началась новая, городская собачья жизнь.

Опубликовано: // Ещё. Независимая эротическая газета. -- Рига, 1994, № 2 (22), с. 12.

Б.Р.   18.01.2016