Кузя?

Анна нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Такси обещали через четыре минуты, а она уже минут десять ждала его у подъезда. Досадливо вздохнув, она  решила двинуться к магазину,  у которого обычно стояли свободные машины, как во двор наконец вкатил черный «китаец».

- Здравствуйте! Что-то долго мне вас ждать пришлось, - сказала Анна, открывая заднюю дверцу и усаживаясь на сиденье.

- Да понаставили «плюшек» везде, а я не знал, пришлось объезжать, - сердито ответил таксист, на миг обернувшись. - - А если «скорую» вызвать или пожарную, как  ей подъехать?   Хотя большой машине эти плюшки по фиг, снесет их на раз…

- Совершенно с вами согласна, - кивнула Анна. – Я бы их тоже убрала, будь моя воля. Увы, нет воли, да и живу я не здесь…

Тон ее был хоть и вежливый, но язвительный. Таксист ей не понравился. Крайне неприятное лицо: глубоко посаженные глаза, скошенный лоб, приплюснутый нос… Кого же он ей напоминает?

Пока машина выруливала на проспект, Анна напряженно разглядывала  аккуратно остриженный седой затылок водителя, рукав  черной куртки, чистый салон недорогой, но явно новой машины. Таксист больше не произносил ни слова.  Но та реплика, которую он уже произнес,  будила в Анне какие-то смутные воспоминания. Вернее, не реплика, а голос, такой же неприятный, как и внешность этого человека.

Тут у шофера зазвонил мобильник, он отрывисто бросил несколько слов:
- Занят, на заказе.  Я уже 100 лет Василий, ну и что? Все. Перезвоню.

- Хамоватый ты, Василий, - ухмыльнулась про себя Анна и тут же ахнула. – Василий!!!

Она вгляделась в переднее зеркало, пытаясь увидеть лицо шофера. Машина как раз остановилась на перекрестке, и Анна ухватила взгляд холодных серых глаз, устремленный на нее. 

- Василий! Неужели это Кузя?  Ну, тогда понятно, что он так психует… Бывают же в жизни встречи! 40 лет его не видела и не вспоминала ни разу… Хотя, может, это и не он? Интересно, что он обо мне думает сейчас, как я ему…»

Она попыталась увидеть себя со стороны. Можно сказать так: симпатичная блондинка за пятьдесят, ровесница этого дядьки, в дымчатой норковой шубке, ухоженная, хорошо пахнущая, обаятельная… А он, может, думает: «Ну, Анька и постарела. Совсем бабка. Да и разнесло ее сильно. Наверное, своей машины нет, раз на такси ездит. Ну так ей и надо, отвыпендривалась в свое время…»

Анна легонько усмехнулась своей фантазии. Вполне может быть и такое мнение у него, ведь они виделись в последний раз … Страшно сказать, почти сорок лет назад…

А впервые встретились, когда ей было всего четырнадцать.

Анна уставилась в окно на мелькающие справа и слева машины, на причудливые узоры, сплетенные голыми ветвями деревьев, на безликие стены многоэтажек и вспомнила то, что не вспоминала много-много лет и, казалось, счастливо забыла.

В этот город они переехали под самый Новый год. Аниного отца перевели сюда руководить важным отделом областной промышленности. Аня плакала всю дорогу от родного города до Москвы, где семья пересела на другой поезд, в Москве сделала себе небольшую передышку, отвлеченная кутерьмой и суматохой привокзальной площади, а потом прорыдала всю ночь до конечной остановки, нервируя и раздражая родителей. В родном городе остались ее друзья детства, школа, учителя и первая любовь, которую она только месяц назад в себе открыла.

Только месяц назад они с лучшей подругой поклялись друг другу никому не рассказывать о великой тайне их сердец: они обе влюблены. Подружка в красавчика из класса. Аня – в солиста школьной группы. Так упоительно было потом обсуждать , как посмотрел на подругу красавчик и как подал Ане упавшую тетрадку солист. Впереди, словно рассвет над степью, расцветало новое большое счастье, и вот родители все сломали.

Город Ане не понравился, маленький, серый, без трамваев. Правда, квартира теперь у них была большая, и  впервые  у нее появилась своя комната. Это потом она откроет для себя негромкую прелесть древнего русского города, влюбится в его северную архитектуру и полную сдержанной поэзии историю, но тогда она была сгустком юношеского нигилизма. Зимние каникулы пришлось проводить в одиночестве, в тревоге ожидая встречи с новой школой. Вот в каникулы и появился Кузя, Василий Кузнецов.

Аня не подозревала, что ее приезд произведет фурор в пределе отдельно взятой улицы. В ее родном городе она не числилась в красавицах, не слыла и дурнушкой, и вообще по поводу внешности особенно не волновалась, только готовилась превратиться из куколки в бабочку. Здесь же буквально со второго дня она обнаружила, что ее личность окружена вниманием. Несмотря на мороз, уже с утра во дворе ее караулила кучка пацанов, человек пять, невысоких, неярких, так что Кузя среди них выделялся хотя бы  длинными патлами и отсутствием  шапки в любую погоду.

Мальчишки пожирали Аню взглядами, иногда бросали вслед негромкие реплики, чем вызывали в ней раздражение и смущение одновременно. Иногда они забивались в подъезд и их гоняли жильцы. Мама выговаривала Ане, хотя она была совсем не при чем. Ей такие обожатели были совсем не нужны.

Каникулы закончились, Аня отправилась в новую школу, в 8-й класс. 

Выяснилось,  что Кузя учится в параллельном классе, на переменах он постоянно крутился неподалеку, кидая на Аню косые взгляды, которые вскоре заметили все.

- Аня, ты у нас девочка новая, - как-то подошла к Ане классная руководительница. – Вижу, что ты нравишься Василию Кузнецову. Он у нас не на хорошем счету. Не советую с ним дружить.

- Да я и не дружу, - краска залила Анино лицо. – И не собираюсь.

Одноклассницы просветили ее, что Кузя уже дружил с одной девочкой, но бросил ее, вообще у него плохая компания. Осенью он уйдет учиться в училище, так как в дневнике у него одни тройки.

- Скорей бы осень, - вздыхала Аня. Ее удивляло, что некоторые девочки считали Кузю симпатичным. Ей он был просто отвратителен.

На 8-е Марта она, одеваясь после уроков, обнаружила в кармане пальто шоколадку.

- Фууу, не хочу ничего от него, - брезгливо сказала она новой подружке Галке. – Хочешь, возьми ее себе?

- И возьму, - пожала плечами Галя. – Надо же, какой Кузя трепетный стал.

- Ничего не трепетный, смотрит так нагло, противный он, противный, - гневно заявила Аня.

Всю весну ей кто-то звонил домой и молчал в трубку. Аня не сомневалась, что это Кузя. За такие звонки ей тоже попадало от мамы.  Хотя от поклонников в подъезде Аня избавилась. Как-то набралась духа и подошла к Кузе в школе: «Меня мама ругает из-за вас, и соседи жалуются, что семечками сорите. Прошу, перестаньте к нам ходить».

- Ладно,  - буркнул Кузя и ходить перестал.

Вечерами Аня писала длинные письма подружкам в родной город, жаловалась на Кузю. Те находили эту историю романтичной. Но Аню это не утешало, а злило. Однажды она написала открытку солисту школьной группы, попросила подруг передать. Они все выполнили, но солист ей не ответил. У нее наступил период несчастной любви. Она даже начала писать стихи:

"Может, есть на свете чудо? Может, я тебя забуду? Может, я тебя не знаю. Что на свете не бывает? Ты, наверно, мне приснился, а я, глупая, влюбилась…» И еще пять куплетов в таком духе. Стихи она читала Галке, та тоже была влюблена и тоже писала стихи. В общем Кузя в этот водоворот чувств никак не вписывался.

А потом был торжественный вечер, им вручали свидетельства об окончании 8-го класса. Когда Аня в окружении девчонок, довольная, держа в руках документ, выходила из актового зала, к ней подошел Кузя, непривычно нарядный, в белой рубашке и протянул записку, прямо при всех.

Аня снова залилась краской. Она стала часто краснеть и ненавидела за это и себя, и тех, кто ставил ее в такое положение.

- Прочитай и ответь сегодня, - велел Кузя и отошел к мальчишкам, которые с любопытством на них смотрели.

- Ну, раз при всех дал записку, значит, при всех и прочитаю, - громко сказала Аня. Девчонки вытянули шеи.

- Может, не надо при всех, - шепнула Галка.

- Надо, - закусила удила Аня. – "Анечка, давай с тобой дружить… Я тебя люблю. Скажи мне Да или Нет".

Текст записки она прочитала громко и насмешливо. И так же громко и насмешливо сказала: «Нет, Кузя, нет! Нет, нет, нет!!!» Наверняка Кузя, хотя и стоял к ней спиной, все слышал. Не обернувшись, он сорвался с места и выскочил из вестибюля на улицу, его свита – за ним.

Больше Аня его практически не видела, так, мельком, издалека несколько раз. Он действительно ушел из школы в училище, а потом Аня совсем про него забыла.
У нее сложилась своя жизнь, в чем-то светлая и удачная, в чем-то трудная и невеселая. В общем, как у большинства. Сын с семьей жил отдельно. Не так давно она стала бабушкой двух очаровательных внуков и очень этим гордилась. Муж еще не вышел на пенсию и неплохо зарабатывал, позволяя им иногда выезжать в Турцию или на русский юг. Подруга Галка, тоже бабушка и пенсионерка, любила говорить: «Мы, Ань, с тобой как белые грибы, нас червоточина не берет».
«Фу, Галка, не хочу быть грибом, - обычно отшучивалась Анна. – Но по сути сравнение верное. Мы  не спились, не скурвились, честно живем, людям прямо в глаза смотрим».

… Машина наконец остановилась у нужного дома. Анна вынырнула из воспоминаний.

- Сколько с меня? – спросила для порядка, хотя сумму знала, часто ездила от сына к себе на такси.

- Сотня, - наконец снова обернулся к ней водитель.

Анна протянула бумажку и, покидая салон, все-таки не удержалась и спросила: «Кузя?»

- Ненавижу! – отрубил шофер, захлопнул дверь, и машина дернулась с места.