Как маршала женили. Маннергейм и Арапова

Рождество он проводил в семье, а вот на Пасху Густав уезжал в Россию с особым предвкушением. Тут, в Петербурге, перед долгим постом справляли Масленицу. Объедались блинами, жирными и толстыми, с начинкой из лосося или осетра. Запивали горячие блины холодной водкой, целовались, вытирая накрахмаленными салфетками блестящие от масла губы.

В пасхальную ночь город разговлялся. Ночью звонили в колокола, окна освещались огромным количеством свечей. Швейцары в разукрашенных мундирах гордо стояли у парадных лестниц, повеселевшие извозчики подхватывали подгулявших господ. Чаевые в эту ночь были щедрые. Столы в гостиных ломились от угощений. На Пасху подавали буженину и жаркое, фаршированную индейку, жареных зайцев и глухарей, маринованное мясо лосей и телят, тут же выкладывали крашеные яйца и куличи, горы сливочного масла и желтой творожной массы с изюмом, знаменитой ”пасхи”. Шампанское, водка, вина как никогда летели соколом или мелкой пташечкой, царские напитки необходимы для запивания царских кушаний.

На исходе пасхальной ночи, выйдя из-за праздничного стола, дамы окружили рояль. В другой комнате господа расположились за игральными столиками. Густав Маннергейм шел через залу именно туда, где стоял столбом дым от трубок, сигар и сигарет. По какой-то причине, совершенно роковым образом, красавец кавалергард неожиданно свернул с прямого пути анфилады особняка и оказался среди дам. При свете свечей лицо Анастасии Араповой показалось особенно привлекательным. Густав, высокий и стройный, элегантно склонился перед дамой и поцеловал нежную кожу запястья с тыльной стороны, отвернув край перчатки. От такой дерзости Анастасия покраснела до корней волос. Молодые люди не были настолько знакомы, да и столь изощренные знаки внимания немного угловатая из-за крупного телосложения мадемуазель Арапова не привыкла получать. Дочь генерала совсем не была избалована мужским вниманием. Родственники беспокоились за девушку, получившую в наследство далеко не женственную осанку, слишком выпуклые глаза и характер московской барыни с ленцой и высокомерием. ”Вся надежда на приданое!” - вздыхали тетушки и зорким глазом следили за каждым женихом, скользившим по паркету.

Анастасия Арапова не была обделена природным умом. Европейское образование не только дало безупречный французский, развило музыкальные и танцевальные способности, оно научило московскую дворянку мыслить свободно, а завещанные отцом поместья и капитал придали девушке лоск независимости в суждениях и поведении. Так, она вогнала в краску бедного, но честолюбивого иностранца, приехавшего покорять Россию, вопросом: ”Ну и что, барон, вы думаете о новом указе императора?” Маннергейм сразу понял, о чем идет речь, но здесь, на светском приеме, ему не хотелось рассуждать о российских почтовых марках, которые на его родине должны теперь так же котироваться, как и финляндские.

Густав дипломатично отклонился от прямого ответа. Что он, сторонник независимости Финляндии, может думать о попытках двора влиять на экономику и политику его страны? Арапова между тем набирала обороты. Раскрасневшаяся и дерзкая, она вдруг захотела общественного внимания. И действительно, стоявшие рядом дамы затихли, разговор на мужской половине также оборвался. Публике, разгоряченной угощениями, захотелось или скандала или мелодрамы. Будущий государственный деятель вдруг помрачнел и отрывисто произнес по-французски: ”У государя были на то причины”. Русская по крови и темпераменту Арапова не собиралась отступать. Как будто все самодурство необузданных предков толкнуло ее на поединок с уравновешенным, порою хладнокровным скандинавом. ”А я слышала, что ваши соотечественники недовольны этим указом. Разве вы, барон, не патриот своей маленькой страны?” - в словах барышни послышались нотки презрения и одновременно приглашения к игре под названием флирт. Густав, у которого был уже довольно длинный послужной список Дон Жуана, взглянул прямо в глаза девушки и увидел, что перед ним сильный противник, которого он недооценивал раньше. ”Поговаривают, что Его Величество был недоволен, когда письма не дошли до адресата в Финляндии только потому, что не были наклеены ваши местные марки. Разве финляндская почта не могла сделать исключение для нашего императора?” - Арапова смеялась в лицо уже влюбленному Густаву.

Кавалергард был готов рассказать барышне про императора Александра, которого он встречал в Царском Селе во время скачек. Высокий, грузный и неповоротливый русский царь едва держался в седле. Густав, будучи ростом 194 см., все же заставил свое тело быть легким и гибким благодаря ежедневным занятиям верховой ездой. Мадемуазель загадочно улыбалась и как бы приглашала к беседе, только не здесь, под прицелом слишком любопытных чужих глаз! Красавец Густав выбрал правильную тактику в этом неожиданном сражении. Он не стал говорить лишних слов, но пристально посмотрел на Анастасию так, что ее вполне развитая грудь поднялась еще выше, а потом также стремительно опустилась и опять задышала. Часто, слишком часто!

”Я не привык доверять слухам”, - вкрадчиво произнес одержавший победу будущий маршал и подал руку даме. С видом триумфатора Густав Маннергейм провел по паркетной зале сдавшуюся ему Арапову. Непосвященные подумали, что именно она, девица Анастасия, ловко расставив ловушки, заполучила жертву.

Между тем уже рассвело. Трубы большого города задымили с новой силой. Для простого люда начался обычный день. Господа стали разъезжаться по домам, спать. Анастасия с сестрой Софи не хотели отпускать изрядно выпившего Густава и затащили его к себе в экипаж. Дома всех ждал накрытый стол. Опять еда, опять шампанское, и разговоры, прерывавшиеся музицированием. Заметив, что уже вечереет, Густав откланялся. Но перед самым выходом в темном коридоре столкнулся с Анастасией. Наверное, он перепутал дверь и направился на черную лестницу вместо парадного крыльца? ”Да-да, вы опять сбились с маршрута”, - ищущие губы оказались совсем рядом. Долгий поцелуй был прерван возгласом Софи: ”Боже мой, как я за вас рада!” Сестра мгновенно оказалась среди гостей и возвестила на всю комнату: ”Готовимся к помолвке! Густав и Анастасия любят друг друга!”

Помолвка, а тем более женитьба, не входили в планы великого стратега. Маннергейм решил переждать, потянуть время. Он спрятался в конюшне и целыми сутками проводил время только с лошадьми. Друзья и родственники, бывавшие в России, видели, как тяжело материальное положение барона. Брак по расчету стал бы решением многих проблем. Густав долго не мог решиться на такой компромисс, но пасхальнное приключение все не выходило из памяти, и свадьба-таки состоялась.

Поженившись, они поехали на родину Маннергейма, в имение Лоухисаари. Холодный прием, который встретил русскую избранницу, отрезвил и самого Густава. Не только отец, но и властная бабушка, а также вся шведская родня не приняли Арапову. Она слишком другая, слишком не похожа, слишком... Густав сначала оскорбился, ведь неожиданная пощечина предназначалась именно ему, но впоследствии понял, что действительно они были слишком разными. Его узкий семейный путь никак не совпадал с той самой роскошной анфиладой, которая была предначертана маршалу свыше.


А вот как закончилась женитьба, любовная лодка разбилась о прозу жизни
http://www.proza.ru/2016/01/26/919


Рецензии
Написано прекрасно

Григорий Аванесов   29.08.2021 21:42     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.