Менделе Мойхер-Сфорим - Моя последняя поездка

Перевод с идиш  -  Берл Вайншток.     Перевод сделан с незначительным сокращением исходного текста, а именно  -  рассуждений и диалога, не относящимся к основной теме рассказа.
Перевод сделан с  оригинала  на языке идиш,  взятого  по адресу:



Второго числа месяца элул 1869 года  (*1)   я со своим книжным фургончиком прошмыгнул в Киев. Я сказал «прошмыгнул», так как всем известно, что евреи в Киеве – товар запрещённый, они не должны там находиться, за исключением тех, кто  оплачивает пошлину и занятие которых  обозночается   словом «купечество». ..В чём состоит истинный смысл этого запрета -  знать это для нас не  так уж важно.  Евреи, слава Богу, сидят и проживают в Киеве. Там есть большая община евреев, не сглазить бы, чтоб только множились, и есть у них касса взаимопомощи и другие заведения такого рода. Приходится ,конечно,иногда выложить денежку за это, так что?...

Дела мои в Киеве шли далеко не лучшим образом. Выручка за проданные книжки была мизерной, а производить обмен книгами было не с кем. Вообще весь год мне не везло. Было горькое и безнадёжное подорожание товаров, и никому в голову не приходила мысль  тратить деньги на покупку книг. Важной составляющей частью в моём деле был обмен книгами, как это принято между еврейскими книгоношами. Выехав вначале с книжечками   «Тикуней Шавуот», «Тикуней Тора», (*2), трактатами «Бейца» (*3) из Талмуда и тому  подобное,  к началу месяца  Ав  я их остаток выменял на  «Кинот», «Тхинот» (*4), трактаты «Гиттин» из Талмуда, и тому подобное. Затем остаток книг поменял на картинки скрижалей завета, «Тикуней Зоар», молитвенники, покаянные молитвы «Слихот», «Маане Лашон»,  мешочки для тфиллинов. Остатки от этой группы  я обменял на книжечки «Величие Иосифа»,  зелёные шали,нижние рубашки из Брод, чулки из Бреславля, талесы из Дубровно,и тому подобное. Дальше остатки вещей я обменял на дробь и медные и латунные очёски. Короче говоря, я работал, делал гешефты, порой очень  толковые, прямо-таки золотые гешефты, я прокрутил массу сделок со всем купеческим миром, и после всех этих дел в кармане у меня было пусто.

Погрузившись в горестные размышления, я думал – что же делать? На постоялый двор приходят письма от жены,  она пишет, чтобы я, ради Бога, вернулся домой, я уже два года пропадаю на чужбине;  она кричит – «караул!», нужно старшему сыну свадьбу справить, до каких пор он будет сидеть холостяком? После него очередь нашей дочери - невесты, родители жениха пилят и давят, жених уже не может ждать. После неё есть ещё дочь на выданье, брачные маклеры уже отбили все пороги. Ко всему у меня порвались башмаки. В общем, было мне совсем невесело.

Ночью,лёжа без сна на лежанке, я решил,что придётся мне  продать мою лошадку. Во первых, уже не надо будёт  её кормить, а во-вторых,  деньги от продажи понадобятся при возвращении домой. Конечно же, меня очень огорчало,  что я должен расстаться с моей лошадкой, которая живёт у меня уже столько лет..Я сделал с ней все мои книжные поездки и проехал почти весь мир. Конечно, не хотелось расставаться на старости лет с таким верным товарищем по работе, которая была всегда так предана, которая вытащила меня не из одного болота, и страдала до изнеможения вместе со мной. Но что я мог сделать  более лучшее?

Только один Бог знает, что было у меня на сердце, когда я зашёл к ней в стойло.Моя лошадка лежала, бедняжка, на полу, вся изогнувшись, она сопела, кряхтела, шумно дыша боками.Рядом с ней не было даже клочка сена, об овсе не стоит и говорить. Уже несколько суток  как она и в глаза овса не  видела, разве что немного сечки.Когда я подошёл к ней ближе, она с трудом встала, выпрямив старые кости, выставила свои уши и вытянула свою шею ко мне с таким дружеским взглядом, как будто хотела сказать: «На, делай со мной всё, что хочешь, я буду тебя тащить с твоими книжками, пока бьётся моё сердце.»  Я опустил голову и стыдился смотреть моей лошадке в глаза.  «Ах!»  -  сокрушённо я прокряхтел , взял её за повод и вывел на улицу.

Был как раз базарный день. Мы с лошадкой прошлись туда и обратно на базаре мимо перекупщиков лошадей. Один из них  подошёл ко мне и, пальцем показывая на лошадку,  спросил, ухмыляясь :    -  Дядя, вы хотите продать это?  -    Да  -  отвечал я,  -  вы хотите её купить?   -    Для чего мне такая дохлятина?   -   отвечает он со смехом   -    Даже если бы вы мне её подарили, дядя, я бы не взял её.   -  Ещё некоторые перекупщики подходили, осматривали мою лошадку со смехом, и затем отошли, не сказав ни слова. В конце ещё один подошёл ко мне и напрямую сказал:   -  Сороковку, пожалуй, дам я вам за вашу «дринду», а что же другое  может стать её оценкой , если не кожа? Всё её тело обкусано, хвост выпал, даже подковы ничтожные не смогу с неё снять!  Ну, хотите? Скажите, что же вы молчите?

Такого позора, с такими словами, я уже не мог выдержать.  – Стой! Продать мою лошадку за горстку денег, чтобы её убили и спустили с неё кожу? Такую лошадку, что служила мне преданно и страдала из-за меня так много лет ; когда я в плохие времена велел ей неоднажды «искать сено в сидуре»  (*5), и она с любовью принимала торбу с сухими корками хлеба, которые я покупал по дороге ;  которая для меня  истратила всю свою кожу, здоровье, жизнь!?   -   Нет, нет ! – сказал я сам себе,  -  так плохо я с ней не поступлю,  я не буду продавать её, пусть произойдёт со мной всё, что угодно!    -   Тут же я её взял и отвёл обратно на постоялый двор.


ПРИМЕЧАНИЯ переводчика
(*1) Элул – месяц в еврейском календаре, обычно совпадает с сентябрём. В следующем месяце Тишрей справляют Рош-а-Шана (Новолетие) и Йом  Кипур (Судный день), и некоторая часть книжного товара соответствует этим праздникам. 1869 года – в тексте оригинала год дан по еврейскому календарю и отображён буквами евр алфавита.
(*2), (*3), (*4) – Молитвенники с подгонкой текстов под праздник Шавуот, для женщин на языке идиш, молитвы покаяния, плача по разрушенному храму.,трактаты Талмуда о значении и правильном проведении праздников, и другие.
(*5)Сидур  -  сборник молитв. «Искать сено в сидуре» означает заниматься безнадёжным делом, искать  не там, где нужно.