Химик

       А ещё есть, которые себя умней других считают. То есть они одни умные, а другие – дураки. И хоть ты чё с ними делай, всё без толку. Улыбины тоже вон, спасу нет, какие шибко умные. Сам-то Ефим, отец, ещё вроде ничего. На пенсии давно. Старуху, правда, схоронил уж лет десять как. С утра привяжет козу за огородом и сидит себе на пеньке, махорку курит да кряхтит – сам себе чего-то думает, никому не мешает.
       Трое сыновей  у Ефима. Про тех другой сказ. Старшой, Егор, всё больше по тюрьмам. Да ладно бы воровал, всё хоть какая-то копейка в дом. Так ить нет, шары брагой зальёт и бродит по деревне, всем доказывает умственность свою. Крепко с кем-нибудь сцепится, морду кому не то капитально расшибёт – всё, тюрьма. А он только похохатывает – дураки вы все, говорит, смысла жизни не видите!
       Леонид, средний который, тот по девкам мастер. Как увидит какую, всё норовит под юбку залезть. А девкам чё, – ежели с лаской-то. Вот Леонид и гулеванит, ходит гоголем. И парням всё в глаза тычет, мол, безмозглые вы, неумехи бестолковые. Потешается, гад. Лупили, конечно. Да ему-то как об стенку горох, только скалится.
       Ванька Улыбин ни на старшего, ни на среднего брата не похож. На отца маленько. Сам себе на уме. Ему до драк дела нету. И до девок не шибко. Ванька-то всё больше по научной части. Но тоже – «все дураки, один он толковый». Как чёнить втемяшит себе в башку, так и ходит, думы думает. Нет, чтобы книжку посмотреть, учебник почитать – что ты! Это ж для дурачков писано, а он и без того всё знает! Вот оно как. Раз придумал зимний велисапет. Взял, в колёсы у велика гвоздей навбивал. Ездит по деревне, лыбится – хоть по льду, дескать, могу, хоть по дороге, сёравно не скользит! Ну! Разогнался по улице, в декабре уж, выехал на мост. А гвозди в колёсах в щель воткнулись! Велик на месте – хрясь! Ванька через руль – брык! Башкой треснулся, морду разодрал, две недели бюлетенил. Да я тебе говорю!
       К весне другую чуду учудил. «Чего это, – говорит, – придумали, чтоб когда пашешь, за лошадью идёшь? А я, может, не хочу хвост лошадиный нюхать!» И чё ты думаешь? Приладил две жердины к плугу, только не спереди, а взад. После привязал те жерди к хомуту. Надо же спытать диковину! А где коня взять? Пошёл на конный двор, к деду Архипу. Тот заупрямился, мол, нету свободных лошадей, а вечером никак нельзя, уставшая скотина. Ну ладно, сговорились за пузырь беленькой. Дал Архип Ваньке мерина хромого, тому уж сёравно было, где подыхать, изжил свой срок. Вот, приплелись Ванька напару с мерином в Улыбинский огород. Подвёл Ванька конягу к своему изобретению. А мерин всё в толк не возьмёт – с какого рожна его в плуг задом наперёд запрягают?! Расшеперился, глаза выпучил, храпит, а в хомут не идёт! Уж кое-как заманил его Ванька, хлебушком с солью. Надел на мерина хомут с дугой, чин чином, встал спереди, за плуг браться. Н-н-но, пошёл! А мерин только ржёт, глаза пучит, ни взад, ни вперёд! Вот же скотина бестолковая! Уж и с хлебушком не получается. Ни «ну», ни «тпру»! Смекнул тогда Ванька, что надо конягу напугать, авось с места сдвинется. Подкрался к мерину, задрал ему хвост да к-а-а-а-к рявкнет в меринову дырку! Тот на передние ноги пал, задними копытами к-а-а-а-к даст Ваньке в грудину! Ванька сматериться не успел, аж до курятника летел, земли не касаясь. А мерин башкой мотнул, хомут скинул и айда галопом прямиком на конный двор, даром, что хромой и полудохлый. Архип тогда шибко удивился: «Это ж надо, как Ванька Улыбин быстро управился, а и мерин-то даже не взопрел! Чудно;…»
       Как мерин Ваньке грудину отшиб, Ванька сразу понял, что не его это дело – механика. И как только отлежался пару недель, решил в химики перейти. Химия – дело благородное, не то, что конягам хвосты крутить. Да и пользы больше. А уж простору для идеи – думать, не передумать! Ладно.
       Давно у Ваньки мысля была. Вернее, две. Это, значит, как так сделать, чтобы самогонку сразу гнать. Чтобы не из браги. А сразу. И ещё. Как так выходит, что из дерьма добро получается. Прямым ходом. Было дерьмо, а получился перегной. Вот бы и с самогоном так! Раньше-то некогда было думать. А тут в самый раз. Крепко Ванька задумался. Конешно! Дело-то сто;ящее!
       В общем, сообразил Ванька, что есть в дерьме что-то такое, что может превращать всякую дрянь в нужное. А что в деревне самое нужное? Ясно-понятно – самогонка! Она и валюта, она и радость в жизни. А сахар дорогой. И дрожжи ещё. А тут вона – хлоп и готово! Только вот чем брагу заменить… Придумал ведь! Сбегал ночью на МТМ, слил два ведра солярки с «Кировца». Для «Кировца» пара ведер солярки – что слону рюмка водки. Не убудет. Принёс, слил во флягу. Сходил в уборную, начерпал ведро этого самого, дерьма. Тоже во флягу слил. Оставил до утра и лёг спать. А ночью ему привиделось, что надо ещё удобрений со склада принесть, чтоб для скорости. Приснилась же Менделееву таблица. А Ваньке – вона, удобрения! Проснулся – бегом на склад. Этих удобрений там… море. И никому дела нет. Взял мешок с какой-то селитрой. Годится, чё…
       Открыл Ваня флягу. Всыпал полмешка селитры, размешал, как следует, и поставил в избе на печку. Печку, понятное дело, затопил. А у фляги в крышке специально крантик приделан, это чтобы змеевик цеплять. Ага. Прицепил змеевик, всё честь по чести. Дров ещё подкинул. Сидит, ждёт. Думает. А фляга потихоньку бурлить начинает. Закапало. Ванька ладошку подставил – что-то золотистого цвета. Понюхал. Клопами пахнет. Даже не пахнет, а воняет. Сильно! А ему кто-то говорил, что хороший коньяк клопами отдаёт. Так это хороший отдаёт, а тут-то прямо прёт! Ну, чисто КВВК. Или даже армянский, три звёздочки! «Вот же суки! Пять лет выдерживать и по девять руб за бутылку! А тут вона – хлоп, и готово!» – Ваньку затрясло мелкой дрожью, почуял парень чёй-то страшно важное. Может даже какую-нибудь премию. Это ж какое великое дело изобрёл! Вдруг его осенило. Филимониха-то в свой самогон куриный помёт сыплет, для крепости. «А ну, сыпану! Чё будет?!» – Ванька схватил ведро и на двор выскочил.
       А тут вдруг к-а-а-а-к…  ХРЕНАНЁТ!!!
       Очнулся Ванька в огороде. В башке гудит, спину ломит. Открыл глаза – избы нет. Раскатало по брёвнам. И клопами воняет. Жуть как.
       В общем, вот. Фляга взорвалась. Полдеревни тогда сбежалось. Всем же интересно, с чего это избу так разворотило, и пошто так клопами воняет. Ну, обошлось. Даже пожара не случилось. Участковый только потаскал маленько. И всё. А избу назад сложили. И печку. Хорошо, что соседи добрые, помогли. А Ванька с химией завязал – хлопотно больно. В город устроился, дворником. Тоже, ведь, кому-то надо…