Под ковром

    Не считаю себя специалистом в этих вопросах, но не думаете ли вы, что тема нашего отношения к материальным вещам не более актуальна, чем вопрос об отношении вещей к нам, людям? Возможно ли наше взаимное влияние? Людей – на предметы и предметов на людей? Можно ли предположить, что наше влияние может быть более тонким и не опосредованным.
    Например, новый автомобиль, который с незавидной регулярностью доставляется новоиспеченным владельцем в гарантийную сервисную службу. Ломающаяся электронная аппаратура. Перегорающая лампочка и выскальзывающая из рук дорогая ваза… На все эти происшествия есть реакция владельца вещи, но, возможно, мы имеем дело уже с последствиями нашего взаимодействия с предметами, неживой природой и взаимодействия эти реактивны? На земле ежечасно ломаются, выходят из строя и утилизируются сотни миллионов вещей и предметов, которыми мы пользуемся. Более того, большинство предметов находятся в непосредственной близости и соприкосновении с человеком и его телом. Мыслительная деятельность человека всюду связана с устройствами, оборудованием, неживой формой. Мощнейшие потоки сознания десятков, сотен, сотен тысяч людей пронизывают все те предметы и вещи, что находятся вокруг нас и о которых мы думаем. Мы сами чувствуем влияние других людей, способны отличить негативные и позитивные нюансы чужой энергетики, направленные как на нас, так и вовне. Способны к этому так же животные. Уже научно подтверждено, что и растения чувствительны к перепадам настроений хозяина квартиры, где они растут.
    Если вы верите в то, что все существа и предметы во Вселенной излучают биополя и, так называемые, сверх тонкие поля, или, возможно, существует Глобальное Информационное Поле Вселенной, а мысли и поток сознания не лишены возможности влиять на материю, то предположение о связи хозяина и его вещей на более тонком уровне должно когда-нибудь прийти в вашу голову.
    В мою голову эти мысли пришли в тот период времени, когда решался наш семейный квартирный вопрос. Странно, но я с детства замечал за собой необычное, щемящее ощущение от «общения» со старыми и брошенными вещами. Я не могу назвать это жалостью или чисто эстетическим чувством протеста против процесса разложения. Нет, суть, видимо, в увязке загадки  времени, конечности всего материального и понимания того, зачем людям необходимо было создавать эти когда-то нужные вещи. Мне иногда казалось, что старые предметы, машины и дома, будто напитавшись за свое существование нашей, людской энергетикой, теперь, разрушаясь, будто все еще отдают ее остатки.  Возможно, остовы автомобилей еще «помнят» теплоту рук водителя, частоту работавшего когда-то двигателя. В заброшенных домах, вероятно, в тихую ночь можно услышать шорох голосов и обрывки сказанных когда-то роковых фраз…Думаю, помнят своих хозяев дверные ручки, унитазы и нательные рубашки. Я чувствую, что все это именно так. Веря в ЭТО  интересно жить и, возможно, немного грустно.
    Первое впечатление при заселении было неоднозначно. Конечно, была радость за то, что есть на этой Земле место, где ты можешь, несмотря ни на что, бросить свои бренные кости на диван перед телевизором после рабочего дня и при этом не просить ни у кого разрешения. У жены появилась своя «вотчина» - кухня. Маленькому сыну было где играть, кричать и писать. Когда мы переезжали в эту старую квартиру, в воздухе еще витал дух прежних хозяев. Здесь жила бабушка моей жены. Ей было около 73, когда она умерла от рака.
    Первое время было трудно. Нам будто приходилось прикладывать внутренние психологические и энергетические усилия, чтобы вытеснить старый, отживший, постепенно остывающий без своей погасшей звезды микрокосм своим, новым миром. Удивительно, но Квартира со своей мебелью, люстрой, устаревшей сантехникой поначалу управляла моим настроением. Но только поначалу…
    Мы с женой настолько остро почувствовали скорейшую необходимость установить здесь neo ordum seclorum, что буквально бросились приводить помещение в надлежащий вид. В ход шли хлорка, все мыслимые чистящие порошки и щетки. Кроме того, пришлось вести бескомпромиссную борьбу с насекомыми. И вот, через месяц, мы настолько вжились, что несмотря на минимальную перестановку той же мебели, ничто явно не напоминало о том, что здесь 30 лет одиноко прожила женщина.
    Меланхолия моя постепенно угасала. По ночам я стал видеть реже образы незнакомых мне людей, с кем я никогда не был знаком и кто, как мне казалось, давно уже мертв. Однако, по-прежнему, я не мог понять причины иногда подступавшей грусти.
    А может быть, всему виной мелкие безделушки пятидесятилетней давности, фотографии и письма, что я нашел в сундуке в кладовке. Ведь я так безжалостно обходился с вещами этой женщины, когда-то молодой и привлекательной, гордой и, конечно, несчастной.
    Сейчас мой сын давно уже ходит сам. Круг его интересов расширяется с каждым днем, а  возможно, и с каждой ночью. Он подолгу наблюдает за родителями, их мимикой,  жестами, интонацией, а ночью сквозь сон прислушивается к необычным звукам… Моя помощь в освоении им этого мира ограничивается, увы, только этим. Работа отнимает слишком много времени и сил, почти отнимает сексуальные желания и еще что-то. А усталость и рутина отнимает какую-то веру в действительно «светлое» будущее.
    Я поздно прихожу домой и думаю о чем-то, сидя на краю пожелтевшей от времени ванны. Кран включен и из него струится мутная, перенасыщенная кислородом вода. Вода протекает мимо моего лица, всегда «готовая» омыть его, мои руки, сделать меня чище, бодрее, слабее от моей чистоты. Но я сижу не сходя с места пол часа, час… Шумит вода, омывая засаленные техническим маслом руки.
    Что ж, квартира сменила хозяев. Но и новые хозяева чуть изменились. Из мира ушел один человек, зато появился другой - мой сын. Как огромная змея, кусающая себя за хвост – Рождение и Смерть. Мысль об этой аналогии посетила меня в тот вечер, когда я, сидя посередине комнаты на уставших коленях безжалостно обрекал вещи еще недавно жившего хозяина на гибель. Раздумывая над тем, как разместить в мусорном мешке поношенные вещи, старую кастрюлю и, комкая в руке какой-то пустой конверт, я вдруг посмотрел на свое отражение в зеркале, встал с колен и сел на диван. Тогда я неожиданно для себя подумал о моем сыне! Точнее даже не о нем, а о тех, кто еще не рожден. Я подумал о нас, людях, исполняющих каждый год, век свою повинность. О тех, кто, быть может, через сто лет будут перебирать вещи моего сына! Быть может, даже не зная абсолютно ничего о нем самом. Не зная о том, что вот он – крошечный и слабый, сидел рядом со мной в этот час. Зато уже знаю я, что он проживет эту жизнь, узнает что значит для него эта кусающая себя за хвост змея, увидит все, что видели до него миллиарды лежащих в земле. И конечно, он будет менять квартиры!
    …Я сидел комичный, среди какого-то хлама, будто незадачливое божество: дав жизнь и устрашившись – что с ней будет дальше?
    В будущем году ожидаются большие хлопоты. Необходимо отремонтировать свое жилище. Ведь жить круглый год без гостей скучно. Нам хочется показать и отдать своему ребенку красивое, самое чистое и благородное, но начинается для него все именно отсюда. Вряд ли я как-то серьезно влияю на его развитие. Или мне только так кажется? Вечером мы просто играем и возимся с ним на кровати среди разбросанных игрушек. Я уставший, но мне интересно.
    Все как обычно, вот как сейчас. Мальчик очень любит разглядывать красивый и старомодный ковер над диваном. Осмотрев который раз все цветы и узоры, он вдруг тянет за угол, пытаясь заглянуть за полотно и рассмотреть другую, неизведанную сторону ковра. Но я знаю, она неинтересна - на ней лишь грубые нити плотно и надежно подогнанные друг к другу более полувека назад. К тому же за ковром большое серое пятно и старые обои.
    …И тут, отстранив было маленькое существо от этого излишнего пока опыта, я вдруг сам, неожиданно для себя самого, приподнимаю тяжелую материю и мы оба смотрим снизу вверх немигающими глазами в пыльную темноту…

1998-19.10.2005г.