Из Рильке. Жемчуг рассыпан

 Reiner  Maria  Rilke

     PERLEN  ENTROLLEN

Perlen  entrollen.  Weh, ris eine  der  Schnure 
Aber  was  hulf  es,  reih  ich sie   wieder: du  fehlst  mir,
Starke  Schliese,  die  sie  verhielte,  Geliebte.

War  es  nicht  Zeit? Wie  der  Vormorgen  den  Aufgang,
Wart  ich  dich  an,  blas  von  geleister  Nacht;
Wie  an  volles  Theater,  dild  ich  ein  groses  Gesicht,
Das  deines  hohen  mitteleren  Auftritts 
Nichts  mir  entginge    O wit  ein  Golf  hofft  ins  Offne
Und  vom  gestreckten  Leuchtturm
Scheinende   Raume  wirft; wie  ein  Flusdett  der  Wuste,
Das  es  vom  reinen  Gebirge  besturze,  noch  himmlisch, der  Regen,-
Wie  der  Gefangne,  aufrecht,  die  Antwort  des  einem
Sternes  ersehnt,  herein  in  sein  schuldloses  Fenster;
Wie  einer  die  warem
Krucken  sich  wegreist,  das  man  sie  hin  an  den  Altar
Hange,  und  daliegt  und  ohne  Wunder  nicht  aufkann:   
Siehe,  so  waltz  ich,  wenn  du  nicht   kommst,  micht  zu  Ende.

Dich  nur  begehr  ich.  Mus  nicht  die  Spalte  im  Pflaster.
Wenn  sie,  armseling,  Grasdrang  verspurt:  mus  sie  den  ganzen
Fruhling  nicht  wollen?  Siehe,  den  Fruhling  der  Erde.
Braucht  nicht  der  Mond,  damit  sich  sein  Abbild  im  Dorfteich
Fande,  des  fremden  Gestirns  grose  Erscheinung? Wie  kann
Das  Geringste  gescheihn,  wenn  nicht  die  Fulle  der  Zukunft,
Alle  vollzahlige  Zeit,  sich  uns  tntgegenbewegt?

Bist  du  nicht  endlich  in  ihr,  Unsagliche?  Noch  eine  Weile,
Und  ich  besteh  dich  nicht  mehr.  Ich  altere  oder  dahin
Din ich  von  Kindern  verdrangt...
               
 

 Из  Райнера  Рильке.
 
       
    ЖЕМЧУГ  РАССЫПАН…

Порвалась  нитка…  раскатился  единый  строй  жемчужных  слёз.
Я  так  давно  с  тобой  простился,
Лишился  рук  твоих  волос  и   взгляда,  что  теплом  лучился,
Как  жемчуг,  как  янтарный  плёс.

Разлука  мукою  крестила.
Как  ночью  грезится  рассвет, я  ждал… тебя  простыл  и  след.
Рассеян,  бледен,  не  одет  я  ждал,  накинув  старый  плед
На  ложе,  что  давно  остыло.

Вообразив  театр  тенЕй, где  примой  на  волшебной  сцене –
Она, 
    я  следовал  за  ней  в  пространство рвущихся огней
И  целовал  её  колени.

Так  реки,  от  плакучих  ив,  от  скал,  стесняющих  движенье,
Спешат  нырнуть  в  морской   залив,
Где  серебрится  отраженье  бродила  странствий – маяка,
Заметного  издалека…

Так  русло  высохшей  реки  губами,  в  трещинах  тоски,
Следит  за  облаком  в  надежде,
Что  тучи,  выстроившись  в  ряд, порвут  в  горах  свои  одежды
И  ливнем  реки  напоят.

Так  узник,  тяготясь  виной,  следит  за  звёздочкой  одной,
Лишь  ей  тоску  свою  вверяя,

Иль  как  калека, чтя  Грааль,  костыль  бросает  за  алтарь,
Слова  молитвы  повторяя,
И  тут  же  падает  без  сил, стыдясь,  что  лишку  запросил.

Я  той  же  верою  сгораю, к  тебе  моленьями  лечу,
Терзаюсь,  мысленно  кричу  и  от  разлуки  умираю…

Пойми,  я  жажду  лишь  тебя.
Так  трещинка  в  тропе  явленье  весны  провидит  в  обновленьи
Травы,
Следит  её  давленье  и,  нищая,  всё  ждёт  мгновенья
Дождя, росинку  пригубя.

Так  Месяц  встречи  ждёт  с  Землёй,
Чтоб, отразившись  в  водоёме, грозою,  молнией  во  громе,
Познать  её  в  небесном  доме, пронзить  любовною   стрелой.

Нас  сводит  вместе  полнота  грядущего  превоплощенья,
Когда  округлость  живота  и  неземная  красота
Подарят  миру  откровенье.

О,  несказАнная,  ведь  ты  вся  в  нём,  вся  там… 
Ещё  немного 
И  ты,  припав  престолу  Бога,  оставишь  бремя  суеты.

Я  ухожу,  старея,  в  нети  (грехи  веригами  висят)
Надеясь,  что  в  грядущем  дети, жемчужных  дней  мгновенья  эти
Хоть  ненадолго  воскресят.