От Столыпина, до Путина. Часть пятая

   
          ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФАМИЛИИ
   «СПАСИБО МАЙССЕН за ВСТРЕЧУ с ДЕТСТВОМ»

    ВВЕДЕНИЕ
   Повествование охватывает период от конца 19 столетия до начала 21 столетия, так сформировалось название " От Столыпина до Путина". В Рукописи я проследил судьбы нескольких лиц одной фамилии, которые контактировали с выдающимся русским аристократом П.Столыпиным. Далее эпизоды связанные с революцией 1917 года, годы войны с фашизмом, размышления о ликвидации великого государства СССР. Государства нет, однако многое, из того что было создано В.Лениным, И.Сталиным и последователями, продолжает влиять на поколения живущих.
   В основу положены реальные эпизоды, которые рассказывали мне близкие люди. Многое узнавал от тех, с кем удалось познакомиться в процессе работы над текстом.  Блуждая по электронным сетям находил однофамильцев в Германии, Литве, Израиле, США. К счастью, русский язык продолжал оставаться родным, что позволяло легко общаться, понимать друг друга и даже лично повстречаться. Отдельной строчкой отмечу, эпизоды из жизни в Царской России мне посчастливилось слышать от прямых свидетелей той эпохи.
   С большим сожалением скажу, старшее поколения исчезает, я бы сказал совершенно неожиданно. Не поговорил, что-то не уточнил, отложил на потом и информация уже навсегда утрачена. Помогали моделировать ситуации старые фотографии, особенно записи на обратной стороне. Кое что удалось положить в повествование из оцифрованных военных архивов, из мемуарной литературы. Информацию перепроверял по литературным источникам, длинный список приложен к каждой из пяти частей моей книги. Сюжетные интриги, размышления, реконструкции событий дополняют повествование. Прослеживая в деталях судьбу одной фамилии, я стал реально понимать современность, понимать откуда ноги растут. 
   Первая Часть: «Россия страна больших возможностей»
   Годы 1890-1941. http://proza.ru/2024/02/09/ 868
   Вторая Часть: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».
   Годы 1941-1949. http://proza.ru/2023/09/20/1396
   Третья Часть: «Армянское Нагорье».
   Годы 1949-1956. http://proza.ru/2023/10/01/1413
   Четвёртая Часть: «Нефтяник, надёжная профессия»
   Годы 1956-2000. http:// proza.ru/2024/09/15/164
   Год 2010 - Пятая Часть: "Спасибо Майсен за встречу с детством".

   Вся Рукопись содержит 135 глав, переходов от одной сюжетной линии к другой. Каждая глава написана как законченный эпизод. Рекомендую начать чтение с первой главы, так проще понимать логику всего повествования. Будет полезной для любителей новейшей истории.   

   Пятую Часть можно назвать продолжением Второй Части,  в  которой рассказано о первых пяти лет жизни семьи советского офицера в немецком городке Майсен.   Рекомендую прочитать, будет интересно.
   Сын советского офицера, уже российский пенсионер, давно хотел побывать в городке где родился, посмотреть места своих первых шагов, где ребёнком держась за юбку своей мамы, ходил по  торговой площади.
   Всю активную трудовую жизнь власть советов с тупой, ничем не оправданной злобой не выпускала за границу. Товарищи Вожди, скрупулёзно сортировали граждан не по факту трудовой биографии, а по своим понятиям. Ни поработать в «Зарубежке», ни на экскурсию съездить, даже в Югославию.
   Ну, Бог им судья, пережили и это. Многое изменилось и Виктор приезжает в немецкий городок отметить  юбилейную дату рождения. Посмотреть, погулять с надеждой что-то вспомнить...
  Приятного прочтения и спасибо за комментарии на: prozа.ru  или: weinblatt@bk.ru
 
   5.124 ВПЕРЁД НА БЕРЛИН

   Год 2010. Два пожилых человека в лёгких осенних курточках с небольшими чемоданчиками рейсом прилетели в Европу и дальше поездом в город Майсен, в бывшую советскую Зону Оккупации Германии. По давним заскорузлым понятиям к поезду пришли заблаговременно. Да мало ли что...
   Стоят на платформе и с интересом посматривают что происходит рядом с ними. Удивляются. Пассажиры к поездам подходят минут за 5 до отправления. Глянули на электронное табло, где обозначены места стоянки вагонов и растекаются по платформе. Поезда дальнего следования подлетают строго по минутам, встанут, как указано на схеме, опустошил платформу и, мигая красными огоньками, растворятся вдали. Через несколько минут, платформа вновь наполняется спешащим народом.
   А вот и наш пробивает темноту ярким прожектором, встал, всосал в себя пассажиров, свисток кондуктора, двери хлопнули и помчались на Дрезден.
Чемоданчики на полку, плюхнулись в кресла и приготовили билеты. Вежливые контролёры не заставили, себя ждать, компостируют в переносном компьютере и каждого благодарят за купленный билет. Следом за контролёрами, внимательно вглядываясь в лица прошли полицейские, в команде обязательно белокурая блондинка. Пистоль и прочие приспособления всё на ремнях. Накануне газеты растиражировали угрозу от исламистов, не хотелось попасть на страницы газет фигурантами события, но назад дороги нет.

   Формальности завершены. Пассажиры, как по команде зашевелились в креслах устраиваясь поудобнее. Зашуршали своими пакетиками достают круассан, небольшой рогалик из слоёного теста, кофе в бумажном стаканчике с крышкой. Опустошив стаканчики с кофе, уткнулись в электронные гаджеты, ноутбуки, компактные планшеты, телефоны. В вагоне к их услугам интернет. Полетели E-mail, Libe Frau, встречай, скоро буду. Liebe Man, я лечу к тебе на крыльях любви... Полетело сообщение и в Россию, «всё хорошо, мы в пути».

   Виктор с Наташей откинули столик, расчехлили сумку, достали помидор, огурчик с редиской, в фольге традиционную курицу гриль с чесночком. Это обязательно. Откупорили бутылку красного вина, разлили по стаканчикам и букет разнообразных ароматов заструился по ночному вагону. Вот тут-то круассановые европейцы и заёрзали в своих креслах. От любопытства аж притихли. Понять не могут, кто это так круто трапезничает? Прислушались к негромкой речи и ехидно улыбнулись, всё понятно это только русские и негры обжираются на ночь.

   Да, господа, вы не ошиблись, так и есть, оправдываться не будем. Во-первых, традиция у нас такая, сел в поезд, доставай закусь, наливай и душевно разговаривай, круглая дата, достойный повод нарушить диету.
Короче, вам европейцам нас не понять. Мы внешне похожи, только в хаосе исторических событий Вы, от античного Рима, а мы, как бы тоже от Римской Византии, но больше от татаро-монгольской конницы. И не надо господа загонять нас под свои стандарты, бесполезно. Мы в своих традициях неисправимы.

   К полуночи свет в вагоне медленно потускнел, пассажиры засуетились, куда-то сходили и с пледами в руках вернулись. Завернулся и спи до утра. Стало тихо, лишь чистым воздухом мерно жужжал кондиционер. Виктор тоже сходил в том же направлении, но вернулся с пустыми руками. Не понял, где тот «тайный» шкафчик с пледами. Спросить на корявом Deutsch, да со славянским прононсом, гордость не позволила. Накинули на себя дорожные курточки, устроились в кресле поудобнее, под ритмичный стук колёс заснули.

   Имениннику приснился чудный сон, в тёмном окне поезда мелькнуло лицо его мамы, молодая, красивая с длинной тугой косой. Улыбнулась, что-то сказала и исчезла в ночи. Из темноты, с ехидным выражением на губах, заглянула сестрёнка Валя, в руках большая, красивая кукла. Хотела что-то сказать, но её ущипнул брат Славка. Валька помчалась за ним дать сдачи. В сторонке, в военной форме с орденами и медалями, улыбался отец. Война кончилась, он живой, руки ноги на месте...
Проснулся от тишины, как просыпаются младенцы, когда мама перестаёт катить детскую коляску. Под лучами утреннего рассвета темнота в окнах становилась светло-серой. Робкие солнечные лучики весело выскакивали из-за холмистого горизонта. Пробегутся по распаханной равнине, исчезнут и опять выскочат.
   — Ну ты и спишь, — пробурчала Наташа.  Мне бы так, хоть раз выспаться.

Виктор не сразу понял, о чём она говорит, Было ощущение, что за всю ночь, вообще не сомкнул глаз.
   — Наташа, а почему стоим?
   — Объявили. Экипаж локомотива в раннее утро должен часок подремать, у них такая забота о машинистах.
   — Очень разумно. Раннее утро всех кто за рулём, вырубает мгновенно.
Была у меня такая ситуация. Ехал ночью из Волгограда по Калмыкии, даже не понял, как вырубило. Мгновенно отключился. Повезло мне тогда, водила встречной фуры заметил, как моя машина завиляла. Сам остановился, стал мигать фарами дальнего света.
   — Повезло тебе с той фурой. Хочешь кофе? В термосе ещё есть, не остыло.
   — Да, с удовольствием, наливай. Когда мы с тобой слегка перекусили, ты сразу заснула, а я, вроде тоже задремал, а потом меня понесло по закоулкам памяти. В наш вагон ко мне все пришли, вероятно хотели сказать, ждут в Майсене.
   — Ничего странного, мы же к твоему детству подъезжаем.
   — Знаешь, я сейчас подумал, мало я со своими родителями разговаривал, а они со мной. Больше покрикивали. А когда повзрослел о родителях и не думал, мысли о делах служебных, о своих детях. Работа, зарплата, которых всегда не хватало. Когда случился момент душевно посидеть, поговорить, спросить, уточнить, поделиться мыслями, глянул, а никого уж нет. Нет и тех, кто помнил тебя в детстве, мог бы что-то рассказать.
   — Да, наши родители, как-то быстро исчезли. Война, проклятая подорвала здоровье, потом добили стройки социализма.

   Отхлебнул кофе, повернулся к окну смотреть на убегающие ровные поля, на солнечные лучи, пробивающиеся из-за горизонта. Представил, как по этим полям, извергая копоть моторов, с грохотом выстрелов неслись советские танки. Остановить бронированную армаду уже было невозможно. Досталось тогда немецким солдатикам, одурманенным пропагандой. Молодые люди с фанатичным упорством шли умирать за фюрера, с разорванным кишечником, оторванными руками и ногами в страшных муках проклинали всё, просили пристрелить.

   В каждый праздничный День Победы продавщицы в пилотках, детишки в гимнастёрках цвета хаки, на стёклах автомобилей наклейки, "Только прикажите, дойдём до Берлина!" На плакатах «Спасибо Деду за Победу», фотография усатого деда пышущего здоровьем, вернулся с фронта как с Черноморского санатория.
   По телеканалам молодому поколению войну подают, как развлечение, компьютерную игру в танчики. Красноармейцы фитнес качки стреляют на вскидку покруче голливудских ковбоев. Рукопашными приёмами японских самураев раскидывают врагов. Длинноногие радистки в коротенькой форменной юбчонке открытым текстом через треск и помехи передают в штаб информацию, в момент затишья страстно целуются с командиром. Недобитый враг подло поднимает пистолет, радистка своим телом закрывает командира. В последних кадрах в небе всполохи салюта Победы скупая слеза по щеке командира в его сильных руках тело красавицы. Зрители утираются платочком - не дожила до своего счастья...

   Виктор, не воспринимал всю эту телевизионную мишуру. Мальчишкой, насмотрелся на вернувшихся с фронтов. Обожженные лица, глазницы, изуродованный рот, наспех заштопанные на спине шрамы. Проникающие ранения превращали молодых, бравых парней в стариков. Не проходящую боль глушили водкой.
Такими они возвращались с фронта, эти молодые парни, которым жить и жить. А сколько пришлось перетаскать на своих плечах гробов с искалеченными, сгоревшими от водки молодыми фронтовиками. Сейчас скажи, не поверят.

   Как, старший лейтенант запаса по топливу, Виктор регулярно призывался на военные сборы. Приезжал с надеждой чему-то научиться на военных сборах, порулить автозаправщиком по грунтовой дороге,  разобрать собрать автомат "Калашников", пострелять по мишеням.
   Переодели в поношенную солдатскую робу, лейтенантские погоны пришили, ноги в портянки, в сапоги. Натянули пилотку со звездой и на построение. Со стороны посмотреть, ни военные, ни гражданские, короче «партизаны».
   Команда, «Смирно — Вольно!».
Командир воинской части оглядел всех, что-то рассказал о важности сборов для сдерживания вражеской агрессии.
Сбросил патриотический тон и спрашивает:
   — Мы, конечно, можем с утра до вечера и ночью заниматься боевой подготовкой. Ночами поднимать вас по тревоге, но есть альтернатива. Нам нужно благоустроить базу, отработаете, отпущу на пол месяца раньше. Только уговор, пьяными в милицию не попадаться. Что скажете?

   Мужики привычно прогудели, — мы поработаем!

   — Вот и отлично, договорились.

 Два с половиной месяца занимались обустройством территории, красили, копали ямы, бордюры клали, забор строили, колючую проволоку натягивали, чтоб их солдатики не убегали в самоволку. Копаешь и удивляешься, армейская база раскинулась на метровом слое природного, уникального сельскохозяйственного чернозёма, а мы удивляемся, почему с продуктами проблемы.
   На армейских базах рядами на колодках новенькие грузовые автомобили, пригнали с автозаводов и на консервацию в ожидании большой войны. Стоят на колодках по десять и более лет. В народном хозяйстве не работают, заводские затраты не окупают, "партизан" присылают проводить техническое обслуживание разношёрстной, морально устаревшей техники. Служивые офицеры чертыхаются, автопарк по сортам бензина разный, случись война, где в суматохе искать нужную марку бензина. В лучшем случае столкнут с колодок, если завелась, пробежит на одной заправке и встанет хламом на обочине. Ещё и колея у всех разная, в поле свернул и застрял. Никто не понимает зачем годами армия возится с таким автопарком.
   Короче, ничему полезному за три месяца не учили. Командир, как обещал отпустить раньше срока, так и сделал. Прощаясь, спросил офицера, — я по военной специальности должен танки и прочую броню топливом заправить, реально, даже не знаю в какую дырку шланг вставлять. Офицер аж расхохотался. Не переживай старший лейтенант, тебе танкист покажет,куда и что всунуть, он знает. В "Военный Билет" поставили печать, подпись, дату обучения по курсу военных наук. Предъявишь на своей работе, получишь зарплату.
   Давай! Хвост пистолетом и до дома, твоя заждалась.Только внутренний голос почему-то озабоченно бормочет, народы постоянно балансируют на грани конфликта, ослаб, считай ты уже мишень.

   «Партизаны» довольны, на своих огородах можно пахать и сеять с сохранением зарплаты. Красота! Только командиру военной базы лучше всех. Его прапорщик своей сытой мордой посматривает на "партизан", руки потирает, улыбается. У него уже всё замётано. Продукты питания на 20 партизан, да умножим на 15 суток, утекут на рынок, откуда вернутся мятыми замусоленными рубликами. Проныра прапорщик и патроны продаст, что запланированы резервистам на огневую подготовку. Кавказцы, охочие до оружия, возьмут за любую цену, торговаться не будут и можно не сомневаться вся командная вертикаль в доле.

   Патроны всегда были больной темой советских командиров, страх витал над начальством, а вдруг выстрел и пошёл под трибунал. По утверждённому учебному плану нас выставляли в караул у какого строения. Выдавали каску, штык нож, винтовку СКС без патронов.
Разводящий офицер инструктирует, — у местного населения большая тяга к оружию. Заметил приближающегося постороннего, дайте команду, —"Стой стрелять буду"!
Не реагирует, продолжает идти, бегите и орите во всё горло, в караулке услышим, прибежим. В сложной ситуации бросайте винтовку подальше, она не стреляет, сломана. Короче спасайтесь. После таких инструкций ходишь по темноте и думаешь, откуда ждать нападения джигита и в какую сторону винтовку швырнуть, чтоб успеть сбежать. Вот так нас, резервистов, готовили, "вперёд на Берлин".

   Как нефтяник с большим стажем, расскажу по теме патроны комический эпизод. В законченную бурением нефтяную скважину геофизики спускают на гирлянде несколько метров кумулятивные патроныв. Выстрелом пробиваются каналы в нефтяном пласте. Обычная, рутинная работа геофизиков.
   Уважаемый всеми геофизик,  безукоризненно отработал свой стаж, оформил пенсию и в последний рабочий день положил в карман, на память, один такой кумулятивный патрон. Через его руки тысячами прошли эти стеклянные шарики и не возникало никаких внештатных ситуаций. Как-то раз на лестничной площадке где жил геофизик случился конфликт. Тётки меж собой затеяли скандал с оскорблениями. Очень обиженная жена геофизика вызвала участкового милиционер составить протокол. Участковый сел задаёт вопросы по теме скандала, всё записал. Встал уходить, глянул на сервант, глазам не верит, за стеклом на полочке кумулятивный патрон. Дело в суд, уважаемый пенсионер получакт срок за незаконное хранение.

   5.125 НАЗВАНИЯ ГОРОДОВ ЛЕГКО ПОВЫПРЫГИВАЛИ ИЗ ДЕТСКОЙ ПАМЯТИ.

   Ранним утром в вагоне зашуршали динамики, бодрый голос сообщил:
«Meine Damen und Herren, einige Minuten и мы уже в Neue Dresden.
Собирайтесь и не забывайте свои вещи».
Ну что ж, спасибо за напоминание, рюкзачки за спину и вышли внутри арочного вокзала Neue Dresden. Платформы ещё были безлюдными, спешащие на работу ещё не подходили. Пробивая эхом утреннюю тишину, объявлялся номер платформы и время отправления поездов nach Galle, Glauchau, Steten, Spandau, Meisen, Tribistal.

Прислушиваясь к объявлениям, Виктор в изумлении застыл с улыбкой.

   — Ты что так заулыбался? - переспросила ещё сонная Наташа.

   —Слушаю вокзальный динамик и проваливаюсь в годы детства, эти названия городов хорошо помню, легко выпрыгивают из детской памяти. Родители частенько между собой называли эти города. Говорит диктор, а я слышу голоса моих родителей. Вероятно, в этих городах находились механические цеха, выполнявшие заказы по ремонту военной техники и отцу по службе часто приходилось там бывать.  Детская память подсказывает, мы почти  у цели нашего путешествия, в бывшей советской зоны оккупации. Как сказал царь Соломон: «Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя».

   —А ты помнишь о чём они говорили, что-то задержалось в памяти?
   — Нет, конечно. Ничего не помню. Сейчас понимаю, надо было больше расспрашивать проявлять любопытства, вопросы задавать. Сами они если и что-то обсуждали, то скупо, остерегались доносов.
А, собственно говоря, о чём могли говорить, вспоминали командиров, друзей однополчан , их жён и любовниц.
   — В те советские годы твои родители и подумать не могли, что однажды их сынок будет бродить по Майсену и пытаться вспомнить как вы тут жили.
   — Естественно, так оно и было. СССР нам представлялся нерушимой скалой, - во веки веков. Пришёл Б.Ельцин и всё изменилось...
   — Смотри, на мониторе информация,  поезд на Майсен подадут к третьей платформе. Пошли. займём места у окна

    Со второго этажа полупустого, утреннего вагона было интересно смотреть на незнакомые проплывающие пейзажи, явный контраст с ухоженной западной Германией, Швейцарией. От платформы к платформе мелькал какой-то бытовой застой, урны, переполненные мусором, брошенные бутылки, смятые коробки, одиночные фигуры озабоченных бомжей. В октябре 1990 года М.Горбачёв передал ГДР Западной Германии, прошло ровно 20 лет, в дома так и стоят с окнами забитыми фанерой.
Законсервированная строительная незавершёнка, забитые фанерой окнам старинных домов, свалки строительного мусора, битых кирпичей, штукатурки. Всё это реально напоминало свои, родные, «полустанки-полустаночки». Одним словом, переход от развитого социализма к капитализму.

   «Meissen», — неожиданно сказал динамик. Поезд замедлил ход и остановился. Вышли на платформу, озираясь по сторонам заметили стрелку «AUSGANG», что по-нашему «Выход». Туда и пошли осторожно перешагивая через следы ночных посиделок, бутылки с этикетками «ВОДКА», кульки от чипсов, замасленные картонки Pizza, Kartoffelchips. А вот и компания ночных гуляк с дамой, одной на всех. Озабоченно шагают в сторону бесплатного туалета, там всегда горячая вода, мыло, туалетная бумага.
Возраст помятых гуляк, не определялся. Кто они, дети или внуки тех, кто громче всех орал у берлинской стены.
   — Свободу немецкому народу! Freidschafft!
   — Долой ГДР! Долой Социализм!
   — Russische Soldaten! Auf Wiedersehen!
   В эйфории рукоплескали М.Горбачеву, а когда очнулись, заводы, фабрики встали.  Новые хозяева объяснили, - Ваш Qualit;t ориентирован на советского покупателя, нам такое не нужно.
Работяг, гегемонов, повыгоняли с работы. За вакансию мыть туалеты, развозить «Пиццу», тоже надо было побороться. Немногим из тех, кто смог вписаться в капитализм, пришлось «наступить на горло своей песни», да молча сопеть в платочек. Проявил неудовольствие, вякнул за свои права, шеф с милой улыбкой подаст конверт с расчётом. Сейчас, за стаканом водки и с кружкой пива, бритоголовые брызгая слюной, доказывают как оказывается им классно жилось в ГДР. Людей уважали за труд. Была работа, медицина, жильё бесплатно, пенсия 70% от последней годовой зарплаты, цены не росли, не зашкаливали.

   «И, пошел ка, ради Бога! Невеселую дорогой... Ноги босы, грязно тело, и едва прикрыта грудь..»
   Ночные аборигены, услышав русское слова знакомые со школьной скамьи, мельком глянули на пару пожилых людей и вместе с дамой скрылись в туалете "M".

   Утренний ледяной пронизывающий ветер оборвал интересные размышления о "горбатой перестройке". Пришлось закрыть рот и поспешить в забронированный „Hotel“, который специально выбрали рядом с вокзалом. Обратный отъезд на заре и не хотелось утренней беготни.
У порога отеля сотрудник с натянутой до ушей дежурной улыбкой встречает прибывших с ранним поездом. Дежурные улыбки давно стали для них привычной работой, ну а нам приятно. Как-то не приучены, чтоб кто-то о нас побеспокоился.
На ресепшен легко и просто расписались на маленьком бланке. Вспомнилось, как в годы нашей трудовой молодости, если удавалось получить место в гостинице, надо было заполнить бланк с добрым десятком вопросов. Обязательно указать национальность, социальное происхождение. Для какой статистики всё это собиралось, так и осталось в глубокой тайне.

   От ресепшен проводили к лифту, второй этаж, комната по коридору направо. Два толчка старого лифта и на месте. Приятно. Ноги ещё хорошо помнят «оздоровительные» пробежки на родной пятый этаж. В одной руке маленький ребёнок, в другой неподъёмные кошёлки с продуктами.
   В комнате было тепло, хозяин заранее позаботился выставить отопление на обогрев. Реликт периода социалистического лагеря. Вожди СССР двадцать лет гнали в страны Варшавского Договора нефтепродукты по "замороженной" цене. Ещё и гордились этим. Грейся европейский социалистический лагерь, тебе не надо «sparen-sparen», экономить-экономить на всём. Для вас, Genossen, советский мужик пашет в самые лютые сибирские морозы, только пар клубиться со спины потного бушлата.

   Едва успели умыться, разложиться и осмотреться, как на тумбочке зазвонил телефон. Добрейший голос на немецком языке приглашает спускаться к завтраку. Ну, коль приглашают, пошли Наташа.
Спустились в небольшой зал, за столиками жующие постояльцы. Шведский стол со свежеиспечёнными булочками, яичками всмятку, колбасными нарезками, горячим кофе.
   Интерьер в лучших традициях о прошлом.  На полках кухонный антиквар, всевозможные поварёшки, посуда местной фарфоровой фабрики. А вот и кофемолка прикрученная к стене.
   — Ну, блин, — сказал Виктор, — точно такую же родители привезли с собой из поверженной Германии. Всю жизнь провисела в родительском доме на кухне.

   Галерея чёрно-белых фотографий с теми, кто трудился в этом отеле и ушёл на Первую Мировую войну умирать за кайзера. Прошлое не только не забыто, но и в полном почёте. И за Вторую Мировую фотки аккуратно хранятся в альбомах, ждут своего часа. Можно не сомневаться, внуки извлекут из архива фотографии бравых парней в погонах 1935—1945 гг Wehrmacht, Luftwaffe, Panzerkrafte... Ещё не время рядом с героями Кайзера, развешивать героев Второй Мировой.

Подошла хозяйка заведения демонстрируя лучшие традиции гостеприимства, сверкая улыбкой подарила схему исторической части города.
   — Meine Liebe Gaste! Essen biete. Кушайте на здоровье дорогие гости.
Пожелала приятного аппетита, и удалилась на кухню. Мелочь, но приятно.
Перекусили, допивая кофе составили по  карте маршрут в старый город. Общественный транспорт не для нас, только пешком можно  ощутить момент истины, удовольствие от новых мест.

   5.126   ЗДРАВСТВУЙ МАЙСЕН, Я ВЕРНУЛСЯ!

   Застёжки на куртке подтянуты, шарф на шею, фотоаппарат под куртку чтоб не замёрз и с песней в душе направились в старый город. Утренний порывистый ветер холодом обжигал лицо и руки, пробивался под осенние курточки От ощущения пронизывающего холода, дорога к историческому центру показалась нескончаемо долгой.
   —Ну и погодка, бурчал Виктор.  Зимой в Сибири так не дрожал от холода.
Наташа всю дорогу даже на холодном ветру не собиралась отмалчиваться:
   — Могу поспорить, мы с тобой даже насморка не схватим. Приятные ожидания укрепляют иммунитет. Мы долго шли к этому путешествию и наконец-то осуществилась. Счастье это короткий миг радости реализованной мечты. Чувство исполненной мечты через недельку другую перейдёт в хроническую форму, потускнеет и растворится. Начнут зарождаться новые желания и так, покуда мы живы.
   — Ты права Наташа. Новые впечатления поддерживают здоровье, а нереализованная мечта, череда неудач, ломают иммунитет, разрушают организм. Пенсионеры развитых стран хорошо это знают и стараются путешествовать.
   — Сам-то надеешься что-то вспомнится, что интуиция подсказывает?
   — Где-то прочёл интересную фразу, «...все взрослые сначала были детьми, только мало кто об этом помнит». Мне шёл пятый год, когда отца из Германии перекинули на турецкую границу. Когда стал постарше, меня пару раз возили в Батуми на Чёрное море. Через много лет по делам служебной командировки я приехал в город Батуми и почувствовал, как в детстве, непередаваемый запах магнолий, треск светлячков, ласковый шум прибоя. Ощущение о давно забытом детстве меня ещё долго радовало.  Конечно, и здесь хотелось бы ощутить нечто подобное, но честно признаюсь, нет и намёков, что из детской памяти вынырнут воспоминания. Славик,старший брат по папе, мог что-то помнить, он был старше на девять лет. Жаль что его уже нет. Валя, моя сестра по маме, была старше на четыре года и тоже могла что-то помнить. И её уже нет. Так что, прогуляемся туристами, сделаем фото селфи и уедем.

   Так и шли перекидываясь фразами, когда за очередным изгибом горного холма открылась панорама реки Эльба с возвышающимся Замком.
   
   — Ты только посмотри, какая красота, это же тот самый Замок, на фоне которого мой отец, майор, с гордым видом победителя в 1945 году сделал несколько любительских фотографий. Я в детстве любил разглядывать эти фотографии, фантазии рисовали, что за чёрными стенами главный Злодей посылал своих слуг убивать и разрушать города. Папины танки догнали Злодея и победили.
   — Я так думаю в семье никто и представить не мог, что много десятилетий дедушка Витя тоже сфотографируется на этом фоне и с этого места.
   — Хорошая идея, давай «Nikon», соедини две эпохи, черно-белую 1945 года и красочную 2010года.
Виктор так увлёкся щёлкая утреннюю фото панораму, что чуть не свалился с обрывистого берега в Эльбу. Остановился и с молодым задором громко крикнул в утреннюю тишину:
   — Здравствуй МАЙСЕН! Я вернулся...!

   Утреннее эхо громко подхватило крик души и понесло по Эльбе. На проплывавшей барже матрос с удивлением глянул вверх и приветливо помахал рукой. Возможно, был из «русских немцев», Spataussiedlung - поздний переселенец и русская речь вызвала у него добрую улыбку. К слову, в Германии незнакомые люди, легко общаются, здороваются. Девушки на приветливый взгляд отвечают улыбкой, не опасаются на навязчивое знакомство.

   За мостом через Эльбу начинался Старый город, с левой стороны здание 10-века францисканской церкви, сейчас музей "Истории Фарфора". Музей уже открылся, можно было зайти, погреться, выпить по чашке кофе и познакомиться с историей знаменитого майсенского фарфора. 
   В основном зале расставлены плотные ряды экспонатов, коллекция уникальной посуды с 17 века, бюсты химиков разгадавших рецепт Porzellan Manufaktur. Можно бродить, рассматривать знаменитые образцы майсенского фарфора, возвращать и любоваться как в первый раз.
Здесь же коллекция бытовых предметов саксонцев. Удивил деревянный пресс, которым в средние века давили сок винограда для вина. Рычаги этого массивного сооружение были доступны только мужчинам с сильными ручищами. Рассматривая это старинное чудо инженерной мысли, вспомнилась советская кинокомедия режиссёра Данелия, где грузинская крестьянская семья босыми ногами давила виноград. Сок ручейком стекал в винные бочки с этикеткой «Цинандали». Зрители в зале умирали от смеха наблюдая как грузины топчутся над виноградом.
   Мы в СССР любили грузинские вина и никогда не обращали внимание на технологию босых ног, ну "генацвале", ловко вы нас...
   Вспомнился и итальянский артист Челентано, как он под весёлую музыку пританцовывал в корыте с виноградом. Получается, что знаменитые итальянские вина тоже из-под топающих ног. Значит, чем больше ног топчется, тем изысканнее винный букет, больше медалей на этикетках.
   — Сейчас такого вина уже не купишь, марочное вино из-под ног давно спрятано в дорогих коллекциях. Для нас сейчас в продаже вино из китайской промышленной закваски.

   —Кстати, Майсенский виноградник последний, севернее уже виноградная лоза замерзает. Была почтовая открытка, которую из Майсена в 1945 году отец отправил родителям. Там так и написано, "... Справа по склону холма много виноградников..."  Дедушка Макс, врач по профессии, до революции снимал на лето у азербайджанца саклю на берегу Каспийского моря с виноградником "Шаны". Он хорошо знал лечебные свойства винограда.

   — А помнишь прекрасный грузинский фильм "Отец солдата". Там есть потрясающий эпизод, пожилой грузин, крепкой крестьянской ручищей выдернул из танка молоденького механика водителя и надавал ему по соплям. Грузин психанул, когда увидел как танкист паркуется на винограднике. Доходчиво объяснил солдатику сколько крестьянского труда вырастить виноград.
   — Да, это был потрясающий эпизод, с большим смыслом. Знаешь, о чём я сейчас подумал. Режиссёру такой эпизод самому трудно придумать, кто-то из фронтовиков рассказал. Я даже уверен, что это произошло именно здесь. В расположении танкового батальона моего отца. Логика подсказывает, севернее, виноградников уже нет, а по югу наступали американцы с французами генерала Де-Голля.
   — Хочешь сказать, грузин надавал по соплям солдатику из батальона твоего отца?!
   — А warum nicht! Давай поразмышляем. Комбат батальона у себя в конторке пишет письмо родителям. Прибегает дежурный офицер, докладывает, — товарищ майор, грузин из проходящей пехоты, набил морду нашему механику водителю. Мы задержали грузина за рукоприкладство. Что делать будем с этим грузином?
   — По какой причине механик получил от грузина?
   — Без всякой причины, орёт на своём корявом языке, — зачэм танк паркуеш на виноградник?! И кулачищем в морду.

   Комбат расхохотался, — правильно сделал! Объясните всем механикам, нельзя парковаться на виноградниках. Советская армия пришла сюда с Миром, с Добром, мы не должны ломать крестьянский труд.

   Дежурный убежал, а комбат, дописывая письмо добавил пару строк о винограде.

   —Да, круто мы с тобой расшифровали старую криминальную историю! Сделали только первые шаги, а какие интересные подробности уже нам открылись.

   Виктор с Наташей не удержались и громко рассмеялись. Смотрительницы музея, привыкшие к тишине, удивлённо посмотрели в их сторону. Улыбнулись.
- Ach, Russische Touristen, — это русские, они хохочут по любому поводу...

   Побродили, посмотрели, погладили по лысинам бюсты отцов саксонского фарфора, выпили в музейной кафешке горячего кофе и вышли из музея. По улице мощённой булыжником на встречу с далёким прошлым. Погода заметно улучшилась, белые кучерявые облака уплывали прочь. Солнечные лучи уже не собирались прятаться, это уже добрый знак.

   5.127 ТАК ВОТ ЭТА УЛИЦА ГДЕ МЫ КОГДА-ТО ЖИЛИ

   Шли по улице мощённой булыжником, вокруг чисто, аккуратно. С тех уже далёких времён, когда маленький Витя здесь ходил держась за мамину юбку, архитектура не изменилось. Всё в первозданном виде, как построили, так и стоит. Нет следов англо-американских бомбовозов, нет типичных пятиэтажек советского архитектурного направления. Крути головой, рассматривай готику, ренессанс и получай удовольствие.
   Виктор похлопывал ладонью шершавые камни домов и, вспоминая свою любимую учительницу немецкого языка Лию Шистер, весело приговаривал:
-Hallo, Steinen! Erinnern sie sich an mich.Камни, вы помните своего блудного сына.

   Стало веселее, когда на горизонте появилась городская площадь «Markt Platz». Прекрасно! Не придётся долго шастать до центра. Как и добрую тысячу лет назад, на площади в субботу торговый день. Фермеры с раннего утра расставляют свои разборные столики, раскладывают овощи, фрукты, зелень. Цвети в удобных вазах и с улыбкой встречают подошедшего покупателя.
   Путеводители по городу Майсен обращают внимание туристов на Frauenkirche, женскую церковь и старейшую в Саксонии Ратушу, Rathaus. Текст на табличке сообщал, ещё в раннем средневековье на этом месте стояла капелла «Святой Марии», которую в 10 веке перестроили в женскую церковь. Так и стоит по сей день.
   В 1929 году, в год тысячелетия Frauenkirche с её колокольни зазвучали колокола из фарфора, специально отлитые на майсенской мануфактуре. К сожалению, сейчас их нежный перезвон услышать не придётся, колокола сняты на реставрацию, всё-таки фарфор не бронза.

   Виктор направился к Frauenkirche, понимая уж здесь-то он бывал много раз. Его мама не отличалась особенной религиозностью, но на всякий случай не проходила мимо, чтоб не перекреститься. Смотрел на каменные стены, почерневшие от времени, и представлял, как он семенил за мамой, падал, разбивал коленки и плакал мешая русские и немецкие слова. Улыбнулся приятному чувству, положил ладонь на шершавые камни древней кладки и громко сказал, — Frauenkirche, это я, блудный сын, я вернулся.

   — Да! Мы помним тебя! - Раздался за спиной женский голос на английском языке.
Виктор повернулся. С букетом осенних цветов стояла Наташа.
   — С Днём Рождения, дорогой! Примите букет цветов на площади где ты делал свои первые шаги.
   — Спасибо, дорогая. Я от неожиданности аж вздрогнул! Очень трогательно. Символично, я бы сказал!

   В противоположной стороне старейшая в Саксонии Ратуша, Rathaus. Отреставрированное здание смотрелось легко и красиво, привлекало внимание своей огромной черепичной крышей. Смотри сюда Наташа. С 15 века здесь трудятся династии чиновников. Этому городскому управлению более 500 лет. Лет триста назад, в таком «Rathaus» моим предкам записали немецкую фамилию Weinblatt, выдали Ausweis, документ и записали в архивную книгу. Я даже уверен, в глубоких катакомбах архива по сей день хранятся с книги с такими записями. Дали тебе фамилию, регулярно плати в казну налоги.

   — И что? Твоим предкам это помогло спокойно жить и трудиться?
   — Записали, чтоб не увиливали от налогов или рекрутировать молодых мужчин на войну. Больше короля ничего не интересовало. Как были среди немцев изгоями, так и оставались, иначе судьба не забросила бы в Царскую Россию.

   Побродили по площади, посмотрели чем торгуют и ноги сами направились к пологому горному холму, с особняками с красными черепичными крышами. Останавливались у бронзовых табличек в виде раскрытой книги, тексты рассказываю много интересного, не знакомого. С десятого века и по сей день этот жилой район на горе носит название «Freiheit», «Свободный». Не в смысле, что каждый мог вытворять что, хотел, нет конечно. Здесь жили приближённые саксонского короля, маркграфа, — рыцари, духовенство, вельможные особы. Они были освобождены от обязанности платить налоги. Простым ремесленникам, строителям, крестьянству, которые несли бремя налогов, злобно завидовали сословию «Freiheit». Не понимали "пролетарии всех стран соединяйтесь", приближённые платили королю преданностью, своими жизнями, что во все времена дороже денег.

   Поднимаясь выше, Виктор обратил внимание на добротную каменную кладку стены вокруг «Freiheit». Камни уложены как бы в беспорядке, но по одной схеме. На старой фотографии 1945 года моя мама стоит у каменной кладки с таким же характерным рисунком. Это говорит о том, что за минувшие шесть десятилетий эту стену не ломали, не перестраивали.
   На фотографии у мамы в руках закутанный в тёплое одеяльце ребёнок. Я могу сделать несколько интересных открытий.
   Первое, когда я родился 22 октября 1945года, была такая же холодина как и сегодня. Моя мама накрутила на меня солдатское одеяло и вынесла на улицу. С таким кульком в руках далеко от своего дома не уйдёшь. Значит советскому офицеру предоставили жильё где-то недалеко. И мы с тобой сейчас ходим по брусчатке по которой я учился ходить. Понимаешь как интересно?!
   Второе, начинаю понимать, здесь меня научили красиво кушать за столом, правильно держать ложку, вилку, в правой руке столовый ножик. И это в то время, когда на ходу «покидал в пузо» и работай дальше.
   Учили избегать "move ton", только "komilfo". В детстве как научат, так и на всю жизнь. До двадцати лет сохранялась устойчивая привычка, заходит в помещение женщина, надо встать, какая-то внутренняя пружина поднимала со стула.

   — Не помню, когда последний раз ты вставал поприветствовать входящую женщину.

   — Да, Наташа, "в нашей буче, боевой кипучей" оно не востребовано. Нашей советской труженице, это абсолютно не нужно, даже смешно об этом говорить.  Больше скажу, пугались когда, я вставал, глядя им в глаза. О чём они могли подумать, догадайся сама.
   И ещё,Валя сестра по маме могла грациозно изобразить реверанс. Помнится в школьном театре она играла роль принцессы, зрители в зале открывали рты на её реверансы. Откуда девочка из деревенской глуши могла знать, что такое красивый реверанс? Делаю вывод, здесь, на этой улице её кто-то научил.
   Славик, мой старший брат Славик по папе, после всего пережитого во время войны, люто ненавидел немцев избегал иметь контакты.
   И последнее, что вспомнилось. Мама была добрейшим человеком, располагала к себе людей. Старалась Добром выстраивать хорошие отношения. Если что обещала, обязательно выполнит. Кто-то на этой улице познакомил её с местной портнихой француженкой мастерицей высокого уровня. Жена комбата в платьях этой портнихи смотрелась красавицей, научили ходить с гордой осанкой. Сейчас только начинаю понимать,кто-то из местного привилегированного сословия подробатывал, присматривал за детьми и домом. Времена для немцев были сложные, брались за любую работу.

   — Могу представить как потомственная аристократка "Frau von der Merkel"  скрипела зубами, когда "эти русские" чавкали за столом или бесились в доме.

   — А как они хотели? Начиная войну на уничтожение советского народа, они и не думали, что их мужики сгинут на бескрайних просторах России. Вместо обещанных обширных земельных наделов с русскими крепостными, сами станут рабами «Труд Армии». И вообще, немецкая нация обязана пожизненно помнить приказ И.Сталина войскам не мстить немцам, - «Гитлеры приходят и уходят, народ остаётся». Иначе  здесь камня на камне не оставили за преступления нацистов на территории СССР.

   — Вспомни нашего друга Володю Францева. Его предок тоже пришёл в Россию с преступной армией Наполеона Бонапарта. Хватило ума отстать от своих и прибиться к русским. Француз прижился, сейчас его пра-пра-правнук серьёзно и добросовестно трудился бортинженером Ту-154Б Аэрофлот.
   - Было такое,русские цари к пленным относились по правилам воинской чести.

   — Сколько интересного мы с тобой узнали из далёкого прошлого, а говорил, просто прогуляемся как туристы.

   За разговорами вышли к центру пологой часть холма, к добротному зданию «Domizil», гимназия. Текст на памятной табличке сообщал, в гимназии с 1543 года стали получать образование детишки из семей аристократов. Принимали и умненьких детишек из небогатых семей. Из стен этой гимназии вышли известные учёные, общественные деятели, врачи, поэты, священники, достойно служили своему обществу, не помышляя о революциях.

   — И ты мог бы здесь учиться, коль уж родился в этом месте, опять съехидничала Наташа. Не пришлось бы тебе протирать штаны в школе города Ленинакан.
   — Это точно, как вспомню, так вздрогну. В советской школе учителя только и занималась нарушителями дисциплины. Не думаю, что в этой гимназии, оболтусы могли себе позволить издеваться над учителем.
   Если посмотреть реально, отец создал предприятие по ремонту тяжелой военной техники. Реально его бы утвердить директором, позволить выкупить дом и работать до пенсии. Зачем военным заниматься ремонтом? Армия должна стрелять, наступать или сидеть в обороне.
   Когда он поставил на поток ремонтные работы, ему пинка под зад и на границу с Турцией, готовить танки к другой войне. Отца в семье мы не видели, рано уедет, поздно приедет, или у него многодневные манёвры.
   Прошёл другой вождь и отменил войну с Турцией. Закавказская советская армия пошла под сокращение, и снова пинка под зад и начинай всё сначала. Ищи жильё, где кости бросить, а годы-то, уже ушли, да и война подорвала здоровье.

   5.128  ТАК ВОТ ОТКУДА ОНО ПО НОЧАМ ПРИХОДИЛО…

   Виктор пошёл посмотреть на шумящие на ветру вечно зеленые деревья тысячелетнего тиса. За забором колючего кустарника открылся вид на небольшую церковь и кладбище. Текста на табличке коротко рассказывал о тысячелетней историей этого места. В раннем средневековье уже стояла придорожная часовня, которую в 10 веке перестроили в церковь «Святой Марфы». Здесь покоятся священники, профессора гимназии, доктора медицины, философы, писатели, поэты, персоны из свиты маркграфа. С мыслями о вечности бренного мира бродил между захоронениями, смотрел на фамилии, титулы, даты жизни. Всё ухожено, чисто, ровными рядами. За десять сотен лет нет покосившихся надгробий, на гранитных плитах нет следов ударов кувалдой. Потомки оплачивают уход за могилами.

   Окинул взглядом место вечной тишины и уже хотел уходить, когда в зарослях кустарника заметил небольшую часовню. Подошёл, надпись сообщала, часовне более чем 900 лет.
   С любопытством, осторожно потянул на себя дверь, кованную железом. Тяжело скрипя ржавыми навесами, из склепа потянуло сыроватой затхлостью.
   — Вау... От неожиданности произнёс Виктор. В полный рост на него в упор смотрел высеченный в камне «Диявол» со Змеем на груди, символ загробного мира,  инстинктивный страх смерти.

   Чтоб не нарушать тишину, стал медленно закрыть дверь, но что-то его остановило.  Из глубин памяти стали пробиваться детские ощущения, которые преследовали его всё детство. Заболеет инфекцией, ночью температура ползёт вверх, тело горит, проснётся и совершенно реально чувствует у кровати стоит «Каменный Страшила». Смотрит на больного ребёнка и молчит. Витя хочет прогнать, крикнуть маме, но не может, горло сдавлено, сухой язык не шевелится.
   В подростковом возрасте «Каменный Страшила» последний раз появился, постоял и навсегда исчез. Перерос детский кошмар, но эти визиты запомнились на долго.
   Да, забавно! Виктор улыбнулся «Дияволу».
   Ну здравствуй, вот мы и встретились. Я узнал тебя, прилетал по ночам и стоял у моей детской кровати.
   Дуновением сырого сквознячка «Диявол» дал понять, что так оно и было.

   Хорошо устроился, бродяга, днём здесь дремлешь, а по ночам у тебя визиты. Рассказать кому, не поверят. Смотрел на это изваяние со змеёй на шее и продолжал размышлять, как мог произойти взрыв в его детском сознании. Почему так долго ОНО сохранялось.
   И тут его осенило! Это же проделки старшего брата Славика. Жили где-то недалеко, мама поручала Славику погулять с маленьким Витей. А он, злодей, приводил к этой часовне маленького братика и начинал издеваться, получать удовольствие от воплей маленького ребёнка. Втолкнёт в темноту медленно закрывает скрипучую дверь да приговаривает, тебя чёрт сожрёт, да на косточках поваляется! Тебя чёрт сожрёт, да на косточках поваляется.
Можно представить, как малыш с перепугу орал, упирался в дверь, протискивался в щель, выскочить на свет Божий. Надо думать, не раз такое проделывал, коль Испуг в образе каменного монстра врезался в детское подсознание.
   Да, Старина, беспокоили мы тебя своими дурацкими выходками. Прости уж «детей войны», лазали где не положено, не удивлюсь если кто-то на твою голову карабкался. Сейчас тишь да благодать, никто тебя не беспокоит, дверь так заржавела, что с трудом открылась.

   А ты, брат, проказником был, но такого, что мне сейчас открылось, даже и представить себе не мог. Ещё и мамка вечером добавляла, укладывает спать, маленький Витя не засыпает, расспрашивает про чудище. Мамка не интересуется откуда у сыночка такие вопросы, не понимает что ребёнок хочет ей рассказать. Ещё и приговаривает. Спи, глазёнки закрывай, а то придут «Страсти-Мордасти». Приведут с собой «Напасти», изорвут сердце на части! Ой беда, ой беда! Перепуганный Витя съёжится, голову под подушку, всхлипывает и засыпает.

   Виктор аккуратно закрыл скрипучую дверь и пошёл рассказать Наташе, потрясающую тайну его детских лет. Наташа сидела на лавочке «влюблённых студентов» у Гимназии. Виктор присел рядышком.
   Она глянула на него и повеселела.
   — Что это у тебя такое хитрое выражение лица? На кладбище свою фамилию нашёл?

   — Представляешь! Я сейчас открыл тайну детства, грандиозное открытие. Я до сих пор под впечатлением.
   Красочно пересказал историю. Наташа вежливо слушала, а когда поняла, восхищённо покачала головой. Потрясающе! Встретил своего «Фантома».
А говорил, просто прогуляемся как туристы. Сколько интересного ты уже узнал о своём детстве.

   В Кисловодском парке тоже есть нечто подобное. Там пещерка, за решёткой Злодей Мцыри. Здесь начинаешь понимать насколько наши культуры похожи.

   Просто отдыхала и размышляла о своей педагогической судьбе. Вечная, тема средней школы, тянуть за уши  неспособных к обучению. Пол урока бодаться с ними за дисциплину. Зачем учителей заставляли обучать английскому языку «неучей», если они на родном языке, без матюгов  фразу составить не могли.
 
   Ещё посидели, помолчали каждый о своём. Туман совсем рассеялся, брусчатка от росы стала влажной. Открылась красота  красных черепичных крыш жилого района «Freiheit», Замок Маркграфа, панорама долина реки Эльба. Взявшись за руки, не поскользнуться на сыром булыжнике, осторожно направилась вниз к городской площади. Время выпить и закусить по случаю Дня Рождения. 

   5.129  ГРУСТНО  ТО  КАК,  ВСЕ  УШЛИ И  ПОГОВОРИТЬ  НЕСКЕМ...

   Ресторанчик на площади «Markt Platz» призывно подмигивал рекламными огоньками. Стоило только посмотреть на огоньки ресторана и стоящий у входа вежливый кельнер приветливо заулыбался.
   - Заходите, у нас самый лучший повар! Получите удовольствие.

   Зал ресторанчика в доме 10 века, с арочным потолком был небольшим, в оконных проёмах отчётливо видно толщину стен. Арочные потолки придают строениям долговечность. В момент землетрясения пружинят, не дают строению развалиться.
   Со времён античности, как ни странно, не позволяют строить без типового проекта выполненного в архитектурном бюро. За самострой, типа, что хочу, то и налеплю, умопомрачительный штраф. Вот и стоят дома не одну сотню лет.

   Столик у окна позволял смотреть на городскую площадь, было интересно понаблюдать за неторопливыми обывателями. Кельнер грациозно подал толстую книгу «Вкусной и Дорогушей пищи» и Виктор с умным видом стал разглядывать картинки блюд и их названия. Нам, русским, тыкаться в их непонятные названия, как в лотерею сыграть, большая вероятность проиграть. Закажешь, к примеру, «Kotlett», тебе принесут кусок полусырого мяса, изысканную вонючую «гадость». Поковыряешь и отодвинешь в сторону. Спасибо, наелся. Кельнер с услужливой улыбкой опустошит твой кошелёк и гуляй голодным. Мы приучены к «курица табака» и лучше не умничать.
   Для вида полистал «Меню» и отложи в сторонку. Подошедшему кельнеру сделал заказ на простом немецком языке, — «Fleisch, braten», жареное мясо, Rote Wein, лучше местного розлива, Tasse Kaffee mit Kuchen. Всё-таки, День Рожденье, гулять так гулять.

   Кельнер заструился счастьем и бегом на кухню.

   Упорхнула в подземный туалет и Наташа, подправить макияж, причёску. В зале одинокий посетитель внимательно изучал «Speisekarte», такую же толстую книгу «Вкусной и Дорогушей пищи». Видно было, что бюргер не голодный, у него по плану воскресный праздник вкуса, полистал странички, встал и ушёл.

   Виктор остался один в зале, задумался о своей семье. Вячеслав, старший брат, по папе всегда учился только на отлично, талантливый был парень, закончил медицинский, стал доктором наук, профессором. Вспомнилось, как он был счастлив, когда ему, профессору вирусологу, позволили вступить в строительный кооператив, выкупить двухкомнатную квартирку, вытянутую «трамваем» на пятом этаже. Для советской интеллигенции жильё отводилось под крышей. Сам ремонтом занимался, где-то по «блату» мебель достал, с гордостью показывал, как в закутке коридора соорудил книжные полки с библиотекой. При встрече, разливая водку, говорил, — брат, кончай мотаться по северам, что ты там на своих скважинах здоровье гробишь. Приезжай ко мне в Саратов, у меня друг на рынке мясником работает, возьмёт тебя рубщиком. Будешь при деньгах, зарабатывать покруче, чем на своих скважинах.
   Парадокс? Нет, это глубокий позор созданной политической системы. Профессор вирусолог, статьи которого публикуют в сборниках лучших работ, гордится, что ему на рынке знакомый мясник доброго мясца отрубит.
   В период «горбатой» перестройки с «ельцинским» компонентом, уникальный специалист остался на мизерном существовании. Чтоб не потерять сына среди уличного бандитизма, отправил солдатом в Армию Обороны Израиля. В тот же год, профессор серьёзно заболел. В городской больнице хирурги намекнули, — дашь «на лапу», операцию хорошо сделаем. Только откуда «бабки на лапу», если самим жрать нечего. Прооперировали и в коридор на раскладушку с чахоточными бомжами. Жене позвонили — забирай, не жилец он у тебя, заказывай место на кладбище.
   Им бы, этим «докторам», поскорей тело в яму. Нет тела, нет следов их халатности, некомпетентности.
   Спасибо Армии Обороны Израиля, оплатили своему солдату командировку в Саратов. Солдат вывез больного отца в Израиль, а там уже хирурги сделали всё возможное, что можно было сделать после советских. Вячеслав прожил ещё несколько счастливых лет с женой и сыном в Израиле.

   Виктор посмотрел на лежащий мобильник. Мне жаль, братишка, что тебя давно уже нет с нами. Я бы тебе всё сказал, что о тебе думаю. Сказал бы ему, я сейчас в городке Майсен, случайно зашёл на Friedhof. Встретил там твоего старого друга, ОНО тебе привет передал. Представил, как брат не понимая подвоха долгой паузой пытается вспомнить о чём речь. Ну вспоминай. Тогда стоял и сейчас стоит Каменный скелет.
   Какой Каменный скелет? Я ничего не помню.
   Да тот самый, которым ты меня, маленького, пугал, да так, что в моих детских мозгах этот чертовский образ на долго прилип.
   Да, гуляли где-то там. Смутно вспоминаю. Я тебя не пугал, сам меня туда тащил. Пошли на кладбище, чёрта смотреть.
   Но, такого диалога уже никогда не будет.

   Виктор повернулся к окну и стал смотреть на торговую площадь. Торговки у разборных столиков весело общаются с толпящимися туристами. Всё тоже, как и во веки веков. Именно здесь, в какой-то нереальной жизни, отец, советский майор, в Ратуше по хозяйственным вопросам своего батальона. Мама с Валей и Славиком ходили между рядов, дожидались когда он выйдет. Бегали от столика к столику смотреть, что продают торговки. Немки выкладывают на продажу игрушки своих подросших детей. Всё б/у, а как новые и даже упаковочная коробочка рядом. Как у них такое получается, осталось большой загадкой.
   Перевёл взгляд в левую сторону площади на антикварный магазинчик. Наверное, так же стоит, как и всегда. Сменяются генерации, а суть всё та же. Родители позволяли себе зайти, купить фарфоровую статуэтку, вазочку. Пожалуй, от этих торговых рядов, размышлял Виктор и закрепилась привычка приобрести сувенирчик на память. Всё из детства.

   Наконец-то бравый офицер вышел, осмотрелся, увидел семью и помахал рукой.
   - Ну, что, бойцы интересного подарки?
   Все дружно орали... Дааа!
   - Тогда каждому по одной вещице и в ресторанчик пообедаем.

   Для торговок наступал самый трепетный момент. Светятся от счастья, когда офицер полез в карман широких галифе за кошельком. Они знали, русский офицер торговаться не будет, ему можно сверху накинуть пару пфеннигов, он и внимания не обратит. Благодарят от всей души. - Danke schon...! Vielen dank...!

   Все счастливы, Славик с футбольным кожаным мячом, Валя с куклой, Витя с заводной машинкой, мама с настенной мельницей, измельчать кофейные зёрна.

   Всё что всплывало в памяти, пересказывалось в кругу семьи, и не раз. Конечно, хотелось вытянуть из глубин памяти что-то своё, но, как ни тужься, всё тщетно, «чакры» навсегда под "плохим" холестерином. Умом понимаешь, а почувствовать не можешь.

   Размышления прервал Мобильник, квакнул голосом лягушки. Коллеги из Сибири, Надя Гребинчак, Олег Жуков прислали короткие поздравительные сообщения.
   "С Днём рождения, дорогой наш...!" Приятно. Помнят ещё, не забыли.
   Ответил на латинице – Danke sehr! Mir ist sehr angenehm!
Оттуда прилетело с юморком - Чо? Чо? Ответил на русском, «очень приятно, дорогие коллеги!». В ответ смешные смайлики.

   Вспомнилось, как ещё студентом, просил отца поехать в ГДР побродить здесь.  Узнал бы много интересного. Тогда уже стали разрешать ветеранам встречаться, пиво вместе попить. Тогда, ещё можно было найти и доктора Мюллера, который в тяжёлой ситуации смог маму спасти. Повезло тогда старшему офицеру вермахта, советский майор нежданно-негаданно выдернули его из лагеря военнопленных роды принял и свободу получил. Виктору было непонятно почему отец не согласился.
   Понял позже, для некоторых фамилий был жёсткий запрет на выезд за границу.
Сейчас есть возможность попутешествовать только уже никого нет, кто мог бы поделиться воспоминаниями.

   Бодрым шагом, вся такая обновлённая, к столу вернулась Наташа. Принялась бодро рассказывать, — ах, какая чистота, пахнет свежестью, блеск никеля, бутылочки с жидким мылом и о всяких там кнопочках.

   Улыбчивый кельнер вынырнул с подносом в руках, подглядывал из-за занавески когда Frau вернётся к столу. Филигранно поставил закуски, наполнил бокалы вином и удалился.
   Бокалы с ароматным местным вином, развернули настроение в правильное русло.
Другой кельнер подал на горячих тарелках мясо, чуть с кровью, овощи гриль, гору золотистого лука и прочие приправы.
   Кофе с тортиком подал третий кельнер. Обалдеть! Какая узкая специализация, какая тонкая грань разделения труда. Экзамены, наверное, сдают по теме, как правильно подать к столу чашечку кофе и только потом позволено осваивать следующий уровень сервиса. Но, самое удивительное, каждый из этих молодых, здоровых парней осознаёт важность своей работы и всё у них есть, и машина, и жильё, и любимая жена с детишками. Отпуск по графику два раза в год, зимой в Альпах на лыжах, летом в Италии на море. И не надо на лютом морозе бурить скважины, задвижки крутить, нефть добывать. Мы за такой труд должны приезжать сюда с тугим кошельком, чтоб они с нас пылинки сдували, да за кулисами шептались:
   – O! Gaste aus Russland...

   Четвёртый, старший по возрасту Kellner грациозно подал на серебряном блюдечке Счёт. Дослужился бедолага своей безупречной службой подносить клиентам чеки. Цифирь в евровалюте, шокировала, но, как бывший нефтяник, Виктор с улыбкой расплатился. Наташа не ругай меня. Всё-таки День Рождения, это Праздник Обжорства! Деньги, они забудутся, а приятные воспоминания ещё долго будут греть душу.

   Вечерело. Вспыхивали огоньки в окнах домов, завсегдатаи пивнушек спешили занять свои столики. Можно было ещё полюбоваться закатом уходящего дня, спокойным течением реки Эльба, только после такого длинного дня осталось одно желание, добраться до отеля, завалиться и заснуть.
   Утром следующего дня и этот прекрасный день навсегда растворится в вечности, как и всё, что имело здесь место быть в далёкие годы прошлого столетия.

   5.130  ДЕНЬ ВТОРОЙ. ФАБРИКА  "PORZELLAN MANUFAKTUR"

   Будильник тарахтит, подпрыгивает, гонит из-под тёплого одеяла. Напоминает запоздавшим гулякам народную мудрость, — «ранняя птичка клювик протирает, а поздняя глазки». Время идти в сторону знаменитой фарфоровой фабрики «Porzelan Manufaktur», где в 1946 году родители Виктора заказали кофейный сервиз, который так и стоит в серванте. Уже шестьдесят лет День Победы 9 мая этот сервиз традиционно украшает праздничный стол.Время после войны было голодное, холодное, несмотря на это, высококлассные художники, изнурённые голодом, не побежали в американскую зону, продолжали ходить на свою фабричку, работать и что-то продавать. Менеджер фабрики пообщался с заказчиком, понял сразу, перед ним  полный профан, с большим вниманием выслушал пожелания советского офицера и предложил свой вариант, расписать чашки и блюдца пейзажами итальянской романтики.

   Под дежурную улыбку Frau-Madam перекусили, по чашечке кофе и в путь дорогу. Смотри по карте маршрут и шагай смело, придёшь куда надо.
   Найти знаменитую фабрику фарфора не составило большого труда. А вот и улица украшенная флагами, плакатами с надписью: «Porzellan Manufaktur празднует 300-летний Юбилей!». У проходной уже толпятся немногочисленные группы туристов. Входящим с улыбкой вручают памятные фарфоровые медали: «300-Jahre Porzellan Manufaktur, Meissen». Виктор открыл рот от удивления, планировали просто побродить рядом с фабрикой, а сегодня все цеха открыта для туристов. Ну, знаете ли, это просто нежданный подарок к дню рождения.

   Маршрут осмотра обозначен стрелками, заходим в музей, в котором собраны шедевры, созданные лучшими мастерами за 300 лет. Потрясающая по красоте посуда, статуэтки женских обнаженных фигур — стоящие, лежащие, сидящие Фигурки животных — кони, птицы во возможных видах. Колокола с затейливым орнаментом, музыкальный орган с фарфоровыми трубками. Скульптурные портреты основоположников европейского фарфора. Всего не перечесть.

   Подзарядившись доброй энергией красоты, из музея выход во внутренний фабричный дворик. Здесь уже всё готово для посетителей. Тем, кто с раннего утра в дороге уже дымятся ароматом традиционные сосиски, без которых в Германии не проходит ни одно мероприятие. Дворик так же украшен различными фигурками из фарфора которые было интересно рассматривать. Между вековыми хвойными деревьями стояла статуэтка обнажённая junge Frau в полный рост. Красотка уже добрую сотню лет соблазняет фабричных мужичков своими идеальными формами бёдер. Только озабоченным работягам не до женских прелестей, едва хватает сил на свои проблемы.
 
    Внимание привлёк осанистый петушок «саксонец». Наташа, прикинь, я вдруг вспомнил как в далёком 1949 году такой же здоровяк Петух сидел на заборе и внимательно наблюдал за маленьким Витей. Агрессивный был саксонец, так и норовил меня клюнуть если подходил к его курочкам. Явно фашистом был, не любил русских, за что и суп попал. Мама решила не рисковать, топориком по шее, а он вскочил и без головы побежал. Я хорошо запомнил как казнили петуха и как  кровь из него хлестала, жалко  было до слёз. Мама лапшу раскатала и суп сварила, только мясо было жёсткое, не прожевать. Вот такая реальная картинка из детства.

   —А говорил, ничего не вспомню, прогуляемся как туристы.

   Подкрепившись парочкой саксонских сосисок, прошли в подготовительный цех, с которого начинается процесс изготовления шедевров из фарфора. Физически крепкие мужчины вручную плотно запрессовывают белую глину в пресс-формы. Работа требует особой добросовестности, чтоб маленький пузырёк воздуха не испортил изделие.
   Пресс-форма, важнейший элемент всего процесса. За 300 лет поколениями художников, архитекторов, инженеров, рабочих изготовлено около 170 тысяч уникальных предметов бесценной коллекции, которую за три сотни лет, особенно в периоды социальных потрясений, разрушительных войн смогли сохранить ища от разграбления. Завод гордится своей коллекцией пресс-форм, можно восстановить любую утраченную деталь изделия из частных коллекций и не беспокойтесь, всё отреставрируют, только заплатите.

   Тут же для посетителей с детьми длинный стол с белой глиной. Детвора уже толпится у стола с увлечением лепит зверюшек. Для них и фанерки, на которую можно детишки поставят свою лепнину и с гордым видом понесут домой. Дома краской и кисточкой дадут волю своим фантазиям. Возможно кто-то из сегодняшних малышей выберет для себя эту престижную профессию.

   От рабочих столов, Пресс-формы, стянутые обручами, отправляют на обжиг. В печах при температуре 1300-1400 градусов белая глина перерождается в фарфор, как сказочная лягушка в красавицу принцессу. Дают время остыть, распаковывают и везут в ванну с белой глазури. Искупали в глазури и в печь на обжиг. При 900-1000 градусов глазурь приобретает гладкую, блестящую поверхность.

   В следующем цеху за небольшими столиками высококлассные художники на блестящую глазурью наносят красочный орнамент. За три сотни лет, художниками создана обширная палитра красок, различные по цвету, с многочисленными оттенками и золотым блеском. Эксклюзивные рецепты красок фабрика держит в строжайшей тайне. В повседневном режиме здесь работают около 400 художников и скульпторов, сегодня, в праздничный день, свою работу демонстрируют несколько художников. Можно долго стоять рядом со столиками, любоваться слаженной работой художников, настоящих профессионалов своего дела, быстрыми, точными мазками создаются всевозможные рисунки. Туристы толпятся вокруг художников, для некоторых урок Мастер-Класс. Негромко переговариваются на разных языках и всегда радует когда русская речь.

   Завершается процесс фирменным логотипом. Художники твёрдой рукой короткими и точными движениями тонюсенькими кисточками наносят синей краской два скрещенных меча, фрагмент из герба Саксонии. Изделия с таким логотипом три столетия украшают коллекции богатых поклонников майсенского фарфора. Всё вручную, как и добрую сотню лет. Подвесят этикетку с ценником, надёжно упакуют и развезут по престижным торговым салонам.

   Из производственных цехов народ плавно перетекает на "Выставку-Продажу". Вот где парад абсолютных форм, изящества и баснословных цен. Мелькают в толпе пожилые коллекционеры, с небольшой скидкой цен они пополняют свои коллекции. Нам, «голожопенко»,только постоять рядом, поглазеть и даже кое-что потрогать. Ещё на заре советской власти остряки шутили, — «трудом праведным не заработаешь палат каменных». Отработал на государство, если смог дожить получи «кукиш» без масла, то есть пенсию, и отправляйся на «дожитие». Врачи помогут Пенсионному Фонду не затягивать с «дожитием», назначат не то что лечит, а что завезли в аптеки.

   Уходя с выставки продажи, туристы проходят мимо фабричного кафе, откуда источают ароматные запахи свежей кондитерской выпечки. Кондитерские изделия, кофе и вообще всё съестное подаётся на фирменной посуде. Такая вот «замануха» для нескончаемого потока туристов. Редко кто мимо проходит с каждого по десять и более евро за день "открытых дверей" набежит не хило. Виктор с Наташей е прошли мимо, расположились за свободным столиком на удобном диванчике. Здесь наконец-то можно расслабиться, ноги давно уже просят отдыха. Заказали кофе, тортик и для души «JаgerMeister 56» - традиционную настойку на альпийских травах. Ликёр теплом разошёлся по организму, спокойно разговаривай не обращай внимание на толпящийся народ. Русский язык мало кто понимает, хотя иногда слышно, как бойко говорящий на немецком выстреливает очередями нашими родными матюгами. Это наши дети казахстанских степей.

   Работая над текстом, я познакомился на страницах «proza.ru» с Эммой Жариковой, публицистом, старожилом этих мест. В личной переписке, она сообщила много интересного, описала ситуацию, в которую попало это предприятие, когда генсек КПСС М.Горбачёв предал ГДР. Западные "предприниматели" алчным вороньём накинулись на «Porzellan Manufaktur». Производство висело на волоске, балансируя на грани полного развала. Этот период даже получил официальное название "Kurzarbeit null". Смогли выстоять, сохранить персонал и выйти на проектную мощность. Даже трудно понять, рассказывала Эмма Жарикова, как знаменитое предприятие смогло выжить в период «горбатой перестройки».

   Историю, которую мне рассказал директор завода «Сувенир», города Минеральные Воды, я думаю уместно с некоторыми сокращениями рассказать в этой главе. Назовём моего рассказчика Георгием Ивановичем. 
   "Я построил завод с нуля, с первого котлована. В цеха было установлено новейшее импортное оборудование по изготовлению различных предметов повседневного быта и в середине 1975 года производство вышло не плановый режим. Производство работало с пресс-формами, только вместо глины, использовалась высококачественная пластмасса. Был в числе бытовых изделий заказ советской оборонки, секретная деталь, которая позволяла заводу стабильно развиваться.

   Пресс-формы нам присылали из разных регионов. Из Узбекистана получили пресс-форму симпатичную настольную вазочку из прозрачной пластмассы высокого качества. Не отличишь от хрусталя. Как-то директор мне звонит товарищ из столичного управления. Рычит в трубку. Внимательно посмотри на орнамент рисунка своей вазочки. Зачем ты там  прилепил антисоветский знак? Ты что, скрытый сионист? Кто тебе позволил распространять чуждую нам идеологию.
   Спрашиваю, по какому факту такие обвинения.
   Отвечает, глаза свои разуй! Посмотри что твой завод выпускает! В орнаменте твоей вазочки зашифрованы шестиконечные звезды, символ вражеской идеологии.
Посмотрел?! Немедленно снять с производства. Пресс-форму утилизировать, продукцию изъять и переплавить.
   Столичный чиновник, маясь от безделья, высмотрел в орнаменте несколько шестиконечных звёздочек, проявил бдительность. Чеканщик узбек, если что и слышал за сионизм, то краем уха, в их культуре шестиконечные звёздочки типичный, многовековой элемент любого орнамента. 
Пресс-форму сломали, товар из магазинов изъяли. Никого не заботило сколько ручного труда потрачено на изготовление пресс-формы, стоимость пластика, электроэнергии и прочих затраты.

   Стало отчётливо ясно, эта руководящая когорта заведёт страну в тупик, им Закон не писан, если писан, то не читан.

   Когда М.Горбачёв договорился с президентом США Д.Рейганом о сокращении вооружений, столичным чиновникам заводик на периферии стал не нужен. С приходом молодых перестроечников - реформаторов спустили требование провести приватизацию завода. Я, продолжал рассказывать Георгий Иванович, был категорически против, ретивые перестройщики вообще не понимали как работает производство.
   Власть на их стороне. Реформаторы стали требовать уволить директора, он, видишь ли, тормозит внедрение «новой экономической политики». Прислали представительную комиссию провести аудит. Накопали по бухгалтерии какие-то нарушения, а у кого их нет, завод строился с нуля.
   Вызвали «на ковёр», предложили заявление на пенсию, или материалы в прокуратуру. Написал заявление на увольнение, из своего кабинета взял только статуэтку  толстопузого китайского «Мандарина», которого не успели запустить в серию, сидит китаец в позе "лотос" и смеётся над происходящем.

   Коллективу завода привезли нового директора. Рабочий коллектив сразу оценил нового. Настоящий руководитель! Мобила под ухом, со столицей разговаривает. Импортная "тачка", сам за рулём, кожаный турецкий пиджак, костюм с иголочки. обещает работягам новые заграничные спецовки, конторским персональные компьютеры, а как выйдем на западные рынки, будем покупать в Германии автомобили.
   Доверчивый народ простодушно аплодирует. «Старого» вспоминают, ехидничают, -наденет на себя спецовку и по цехам, в каждый угол заглянет, с каждым станочником поговорит, на планёрках матом кроет за промахи.
   От себя добавлю, Георгий Иванович на собраниях коллектива никогда ничего не обещал, только рабочие у него жили в новых квартирах и зарплатой выше средней по городу.
   На очередном собрании коллектива столичный директор с гордостью объявил, что подготовил всю необходимую документацию. Начинаем приватизацию. Вы все станете собственниками. Работайте, получайте прибыль, становитесь богатыми.
   Под аплодисменты отбыл в столицу. Только вопреки обещанному благополучию, набирала обороты "прихватизация" или иначе вакханалия. Новоявленные собственники растаскивали всё, что успевали. Работяги в карманах выносили подручный инструмент, повыше уровнем растаскивали грузовиками. Новые импортные станки пошли в пункты приёма по цене металлолома. Производственные помещения переоборудовали под склады для спекулянтов зарубежным хламом. Достаточно быстро новый завод растащили по винтикам и гаечкам.«Расчубайсили».
   Профессиональный коллектив, вооружился китайскими сумками и кинулся «челночниками» в Турцию, Польшу. На свои стихийные рынки везли предметы из пластмассы, то, что могли сами производить, продавать населению и получать прибыль. О былом производстве напоминала побитая камнями вывеска "Завод Сувенир".  Вокруг грязь, разруха, у заводской проходной давно не бритый «бизнесмен» жарит шашлык, разгоняя дым промасленной картонкой..."

   5.131  КРАСОТА И ДОБРОСОВЕСТНЫЙ ТРУД НЕ СПАСЁТ, НЕ НАДЕЙСЯ

   Экскурсии по цехам знаменитой фабрики оставляла приятное чувство знакомства с процессом изготовления шедевров. Вышли за ворота, хотелось подышать свежим воздухом и направились в сторону небольшого сквера с деревьями и кустарником.
   В центре сквера монумент, мимо которого равнодушно пройти было невозможно. В камне три мужские фигуры, стоят во весь рост, на арестантских робах шестиконечные Звезды Давида. Избитые, превозмогая боль, с трудом поддерживая друг друга выпрямились перед расстрельной командой, ещё мгновенье, команда – Schissen! Холокост примет их души в свои объятия...

     Бронзовая табличка с текстом сообщала:
     «Двадцати шести рабочим Porzellan Manufaktur еврейской национальности, от коллектива фабрики Porzellan Manufaktur.
     Скульптор Werner Hempel».
     Добавлю только, от исчезнувшего государства ГДР.

Нигде в Западной Европе не приходилось встречать монумента, подобного по силе восприятия, суровой правдой несмываемом позоре европейцев. Смотришь на монумент и ужасаешься. За какие грехи расстреляли рабочих, художников, скульпторов,  создававшие своими руками шедевры саксонского фарфора.

   Попробуем разобраться в истоках, за какие грехи стёрли древний европейский народ в Европейских государствах, в Украине.
   Откуда в Европе Холокост?

   Если кто-то видит причину в Адольфе Гитлере и его ближайшем окружении, то это не совсем так, ничего из ничего не возникает.  В основе преступления неуёмная страсть к наживе, грабежу чужого имущества, причём самыми мерзкими методами. Грабёж еврейских общин, чисто европейское преступление от раннего средневековья до середины 20 века.
   Сегодня уже мало кому интересно, что еврейский народ Ашкенази, со времён древнего Рима коренной народ Европы. Во всех европейских городах, которые формировались во времена античного Рима, по сей день сохранились исторические названия районов, архитектурные памятники, связанные с еврейскими общинами. От античности до Холокоста Ашкенази в Западной Европе говорили на германском диалекте идиш. Идиш был языком общения от границ Римской Империи до Скандинавии. В этом плане, можно сослаться на русский язык, понятный от западных славянских границ до Тихого Океана.

   Алчность, грабежи развели некогда единый европейский язык общения в «незнанку». Подслушали в торговых местах, в тавернах пьяную болтовню, о золоте, с серебром, за хороший урожай, или не дай бог, о найденном в горах медном руднике. Будьте уверены, обязательно придут в «гости» вооружённые головорезы А это уже беда, будут грабить, уничтожая всех, кто попался на глаза.
     Не просто в народе пословица - «Слово не воробей, вылетит – жди беды».

   Так за каждым бугром формировались всевозможные диалекты, своим понятные, чужим нет. Дошло до такого, что в пределах Германского государства бюргеры разных земель перестали понимать друг друга. Грабеж через физическое уничтожение под прикрытием религиозных догм возникло в раннем средневековье, когда с разрушением Римской империи всплыла и восторжествовала идеология рабов и диковатых слоёв общества. Такие понятия, как честность, доверие к сказанному, приоритет «Римского Права» и т.д., стремительно обнулялись. Пришли Лицемерие, Подлость, Алчность, Обман...
   Религиозное обвинение становится непререкаемым, оправдания не предусматривались. За «связь» с Дьяволом, Люцифером, Тёмными Силами "загробного мира", которых никто, никогда не видел, обвиняемого отправляли на мученическую смерть, изуверские пытки, сожжение на кострах, утопление в реках. В городе Базель, Швейцария на мосту табличка с текстом, в этом месте женщинам связывали руки и сбрасывали с моста в холодные воды реки Рейна. Фанатики бегут вдоль берега, улюлюкают. Толпа в экстазе, – всплывёт, не всплывёт. Всплыла, значит Ведьма, добить гадину. Не всплыла, утопла, значит честная христианка, но проверить надо было. Доносители старались вовсю, им доставалась часть имущества жертвы, жилище, живность, горшки медные, потрёпанные шмотки...

   Семейные традиции иудеев, особенно в наследственности, веками соблюдались в строгих правилах. Собираясь на войну, пограбить разбогатевшего соседа, князь, или как его там называли, брал у ростовщика еврея деньги под процент. Победили, рассчитались, расплатились. Проиграл князь войну, чтоб не быть должником, поголовно вырезали всё гетто ростовщика. Так и довели процесс до Холокоста, полного абсурда.

   Вожди нацистов грабеж ценностей еврейских общин поставили на поток, причём не только в Германии, но и на всех оккупированных территориях. Объявляли о переселения в другие регионы, приказывали взять с собой только самое ценное. Фактически, обречённым людям откровенно врали.
   Привозили к расстрельным оврагам, раздевали до гола и расстреливали.  Чемоданчики, одежонку перетряхивали, золотишко, ценности, что было взято на «переселение» тщательно переписывалось, упаковывалось в ящики и отправлялось в Рейх. Не забывали и свой интерес. Через десятилетия после войны в криминальной хронике всплывают сообщения. Умер бюргер, полиция вскрыла его подвал и обнаружила шедевры живописи, принадлежащие отправленным в душегубки Освенцима.

   Вождей нацизма вздёрнули на виселицах. Новые политики преклонили колено в местах массовой казни, инициировали памятные бронзовые плитки с фамилиями уничтоженных. Позволили еврейским эмигрантам из бывшего СССР получить постоянное место жительство в Германии. Принимают всех, едут те у кого «вошь в кармане, да блоха на аркане», за пособие на питание, оплачивают съёмные квартиры. Осенним вечером в памятную дату «Хрустальной Ночи» болезненные эмигранты собираются в местах давно сгоревших синагог, стоят, поминальная свеча померцает огоньком Памяти. Только, увы, дело сделано, возродить европейских сынов Авраама уже невозможно. С каждым годом приходящих всё меньше и меньше, исчезают по старости. Дети, внуки уже не хотят проблем под еврейской кипой. «Пепел Клааса» не стучит в груди потомков, не призывает к отмщению.

   Сегодня тема Холокоста отдана экскурсоводам. Туристы группами бодро шагают за флажком, скользят между покосившимися древними могильными камнями еврейских кладбищ, заходят в гулкие, безлюдные синагоги. Экскурсовод с чувственной интонацией рассказывает об «исчезнувшем народе». 
   Одни не могут поверить, что такое мракобесие могло произойти в самом центре цивилизованной Европы и всерьёз не воспринимают. Другие согласны с идеологией фашизма, интересно посмотреть своими глазами. Их дедушки герои вернулись из комфортабельных европейских тюрем, рассказывают о гадких евреях угнетавших германскую нацию. Жрали немецкий хлеб, не работали, хитрили, выгадывали, вот и получили своё. «Jedem das Seine», Каждому своё. Всё по схеме великого Карла Маркса "Традиции мёртвых поколений ещё долго, как кошмар будут довлеть над умами живых".
   Grossvater, дедушка, а как русские смогли войну выиграть?
   Америка вмешалась, если бы не англосаксы, мы бы этих тупых недочеловеков...
Внуки понимают, на реванш только с англосаксами.  В какой-то момент запас прочности Белой Расы не выдержит злобного противостояния, а это, воистину, печально.

   5.132 И НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ВКУСНОМ

   Солнце упрямо скатывалось с горизонта на запад, наши туристы попрощались со знаменитой фабрикой и направились в сторону центральной площади.
   — Наташа, загляни-ка в кошелёк, о чём он говорит?
   — И заглядывать не надо, Geldtasche, кошелёк, рекомендует быть поскромнее, в ресторанах не обедать.
   — Мм да, тогда поищем обычную харчевню с пивом. Хвостик воблы у меня где-то в кармане.  Интуиция подсказывает, что на той старинной улочке, мощённой булыжником обязательно есть пивнушка. Смотри табличка с текстом об этой улице. Ещё в начале прошлого столетия крестьяне в базарный день по этой улочке гнали домашних животных на скотобойню. Животных забивали, разделывали и везли на рыночную площадь. Представляю, эти несчастные животные понимали, куда их гонят. Крепкий запах навоза не успевал выветриваться.
   Виктор потянул воздух носом, — навозом не пахнет, шампунями отмыли булыжники.

   С ветерком прилетает изумительный аромат жареного мяса, значит мы на правильном пути.
А вот и скромный, традиционный немецкий Mezgerei. Мясная лавка источавшая изумительный аромат. Зашли, сидящие за столиками коротко отвлеклись от тарелок, глянули на входящих. Не признав свои знакомых, глотнули горячего вина и продолжили сосредоточено работать желваками.
   Только сели за свободный столик, буквально сразу подплыла грудастая красавица в национальном саксонском костюмчике. Кельнерша уже издали поняла гости иностранцы, изобразила улыбку абсолютного гостеприимства и вежливо обсудила заказ. Подала две кружки горячего пунша и удалилась к поварам.
   Отхлёбывая горячего пунша, можно было рассматривать скромный дизайн харчевни.
На стенах головы домашних животных, каждая голова просто поражает своими размерами. Уже второе столетие грустно глядят стеклянными глазами на жующих бюргеров. Традиционные полки грубо струганных досок со старинной утварью, медными тазикам, топориками с ножами разной формы для разделки животных. Особое удовольствие получаешь от старых фотографии тех, кто когда-то трудился на скотобойне, вся история преемственность былой скотобойни. Мужчины в клеёнчатых передниках все как на подбор, молодые, физически здоровые, сильные. Глядя на их руки, можно не сомневаться, кулаком быка свалят. Стоят перед фотографом, улыбаются солнечному дню. Эти фотографии могли прекрасно иллюстрировать сказку А.Пушкина, «О попе и о работнике его Балде». Напрасно попик погнался за дешевизной, «Щелбан» в лоб, и душа отлетела на суд божий.

   А вот и очаровательная кельнерша, с улыбкой во весь рот, в двух руках легко несёт огромные тарелки, за ними струится вкуснейший шлейф жареного мяса.
   Красиво склонилась, обнажив свою налитую грудь, поставила угощение, что-то сказала на саксонском диалекте, одарила улыбкой и покачивая бёдрами, удалилась.
   Смотришь на такую гору еды и ужасаешься, как можно всё это съесть, но, стоило взяться за дело, и содержимое «тазика» начинает бесследно исчезать, растворяться и растекаться по организму. Настоящий праздник немецкого обжорства.
Никакой тебе тяжести от съеденного, нет нужды в таблетках "Мезим форте", которые уже добрый десяток лет, нам, россиянам, упрямо навязывает отечественное телевидение. Поварами в этой скромной харчевне высочайшей квалификации. Если в следующей жизни случится побывать в Майсене, то только сюда.

   Надо сказать, что в Европе Koch, повар, уважаемая профессия. Получить звёздную оценку «Mischlen», «Звёздный» повар», — это очень престижно. Традиции поварского искусства уходят вглубь веков, повара были популярными персонажами сказок, участниками различных трагикомических ситуаций.
   Вот одна из многих весёлых историй о кондитере высочайшей квалификации и необученном слуге. На званом обеде у господина, новому слуге поручали сбегать к кондитеру за десертом. Обращаясь к молодому слуге, дамы ему в след томно вздыхали, — ах, любезный, можно ли поскорее.
   Новый слуга во всю прыть молодого организма помчался в пекарню, где его уже ждут, тёплое печенье очень аккуратно раскладывают в коробку.
Кондитер за знакомство наливает новенькому рюмашку крепкой настойки...
  Ну кто ж откажется от халявной выпивки да закусить из горячей сковородки.

   Наконец-то всё уложено и упаковано. Пекарь отдал слуге коробку и наставляет, - неси осторожно, не спотыкайся и не прыгай по лестницам.
   Короче, проинструктировал.

   Слуга советы пропустил мимо ушей, ему натерпится быстрее вернуться, заслужить похвалу прекрасных дам, со всех сил молодого организма помчался по лестницам.

   Появление слуги с большой коробкой в руках вызвало громкую похвалу, улыбки красавиц,— какой молодец, как быстро управился!
   Гости столпились вокруг столика, слуга млея от лестных слов, подаёт коробку обер-кельнеру. Ленточка развязана, крышка поднята...

   Какой ужас! Вместо красиво уложенного печенья, в коробке груда мелкой крошки.
Всеобщий выдох глубокого разочарования, господа с укоризной смотрят на слугу.
   От такого срама у слуги шок, растерянный вид. Понять ничего не может. Только что, кондитерской всё красиво уложили, завязали бантиком и отдали ему в руки...

   Воспитательная сцена завершается гомерическим хохотом господ.

   Понятно, что хитрющий пекарь кондитер был в сговоре. Секрет всей этой истории построен на рецепте выпечки, которая от встряски рассыпается на мелкие крошки.
   Слуга ничего не знал, и знать не должен был. Он обязан выполнить наставления кондитера. Сказано нести медленно и аккуратно, выполняй и даже не думай что-то сделать по своему.

   5.134 В ЗАМКЕ  «Albrechtsburg»

   Последний день экскурсии был полностью посвящён Замку Маркграфа, на фоне которого, весной 1945 года, сфотографировался советский майор, отец Виктора.
В свои детские годы Витя любил разглядывать военные фотографии и особенно Замка, который был мрачным и чёрным, окутанный тайнами. Фантазировал, как там, за чёрными стенами живёт Злодей, который посылает своих солдат разрушать города. А сейчас, когда он поднимался по холму к вершине горы, смотрел и удивлялся чистотой светлых стен.
   Таблички с историческими текстами рассказывали много интересного.
История Замка, в раннее средневековье за эти горные холмы, за лесные массивы саксонцы бились с племенами славян, которые сейчас называют чехами. К 929 году солдаты германского короля Генриха Первого, Птицелова, окончательно вытеснили с этих мест славян и на вершине доминирующего холма поставили оборонительную крепость Burgsber. Под защитой крепости стал развиваться средневековый городок Meissen.
Армейские ветераны, крестьяне, ремесленники, пекари, колбасники, пивовары, виноделы, рукастый народ создают гешефты, мастерские, фермы. Приближённые лица саксонского короля, генералы, духовенство обживали территорию Фрайхайт.
   Через пятьсот лет вялотекущей средневековой жизни саксонцы окончательно замирились с чехами и оборонительная крепость потеряла свою актуальность. В 1470 году, маркграфы братья Wettin, Ernst и Albrecht, потомки царской династии, решили разобрать крепость и на этом фундаменте, из тех же каменных блоков построить жилой Замок. Известный в те времена архитектор Арнольд Вестфальский составил Проект и к 1525 году, через 55 лет над Эльбой уже стоял великолепный жилой Замок «Albrechtsburg». Но, как бывает за годы строительства в королевстве многое изменилось. Правящая элита со своей культурной богемой переместились в Берлин. Жить в Замке «Albrechtsburg» стало некому и что делать с этим громоздким сооружением, никто не знал.

   Как-то саксонскому маркграфу доложили о беглом алхимике, которого поймали недалеко от Замка. На допросах Алхимик клялся и божился, что готов разгадать секрет китайского фарфора. Клялся и божился упорно трудиться, только не отдавайте его австрийским ростовщикам, там он свои эксперименты  потратил столько, что расплатиться уже не сможет.
   В те времена китайский фарфор пользовался небывалым спросом в салонах Европы и Российской Империи. Хрупкую, нежную продукцию доставляли из Китая в Европу  верблюдами по «Шёлковому» пути, морскими парусниками, путь был не близок и рискован. За изысканные безделушки из фарфор платили большие деньги.
   Алхимики Европы с упорством пытались расшифровать рецепт китайского фарфора, но тщетно, получали обычное стекло, либо некую его разновидность.
Мудрый маркграф повёлся на обещания алхимика, понимая, если алхимик сможет сделать такое открытие, это принесёт огромное богатство. В конце концов не столь важно, сделает открытие этот придурковатый мастер или кто-то другой, главное, войти в дело. В подвалах Замка  оборудовали лабораторию, беглого алхимика обеспечили всем необходимым для жизни и работы. Приставили охрану чтоб не сбежал.

   Сменилось несколько поколений алхимиков, через двести лет в лаборатории Замка был найден секрет китайского фарфора. Впервые в Европе в 1710 году грандиозное открытие сделали немецкие химики Iochan Fridrich Bottger, и Walter Erenfild von Zirngauser. Был найден рецепт изготовления изумительного по красоте фарфора. Как оказалось, все гениальное — просто. Случайно или продуманно, история об этом умалчивает, в белую глину добавили перетёртый минерал полевой шпат, имеющий широкое распространение в природе. Смесь обожгли в печах и получили то, что искали 200 лет.

   Император Август Сильный повелел соорудить во дворе замка печи обжига, в широких залах оборудовать места для работы художников. Сюда потянулись талантливые художники, скульпторы, чеканщики по металлу и производство Porzellan Manufaktur было поставлено на промышленный поток.
   Сто шестьдесят лет, днём и ночью во славу короля дымились печи обжига. В дыму копоти рождались шедевры, -сервизная посуда, всевозможные статуэтки, украшения. За эти же 160 лет стены Замка из светлого известняка стали чёрными от копоти.

   В конце 19 века было принято решение перенести производство в специально спроектированные и выстроенные цеха. Печи во внутреннем дворе погасили, а сам Замок получает статус общественного музея. С 19 века по сей день не прекращаются реставрационные работы. Большая часть стен уже очищена от вековой копоти, стены постепенно приобретают натуральный цвет светлого известняка.
   И сейчас, в 21 веке, на строительных лесах работают реставраторы. Вернуть стенам природный цвет, дело не простое, технически трудное и дорогостоящее.
   
   Виктор смотрел как работают реставраторы и с улыбкой вспоминал, как в детстве, фантазировал о Злодеях живущих за чёрными стенами. Подошёл к закопчённой стене, нажимая монеткой пошкрябал по камню, однако на все старания, естественный цвет камня не обнажился. Копоть глубоко проникла в поры.

   Сейчас Замок приносит в казну доход, всегда много туристов из разных стран, знатоков старины, коллекционеров фарфора. Народ поднимается по парадной, широкой лестнице в широкий вестибюль, оплачивают билеты и проходят во внутренние помещения, прогуливаясь по дворцовым залам. Внутри, не создавая проблем туристам, аккуратно и без спешки реставрационные работы, укрепляют несущие конструкции, выравнивают стены, пол выстилают великолепным паркетом. В залах бесценные экспонаты прошлых столетий — коллекции старинного оружия, уникальные изделия из фарфора, бронзы, дерева. На красоту можно смотреть бесконечно долго, возвращаться и вновь осматривать как в первый раз.

   В центральном зале вырезанные в дереве фигуры королей их жён. Средневековые мастера выполнили Фигуры в полный рост, в одеждах того времени. Эти шедевры деревянного творчества были обнаружены после второй мировой войны в подвалах Гамбургского Собора. Современные реставраторы добросовестно поработали над уникальной находкой, обновили краски, привели в порядок одежду саксонских королей и их жён. Вся династия правителей, начиная от Генриха Первый Птицелов, Веттина с красавицей женой Утта, и всех остальных. Блуждая между расставленными по залу чувствуешь железную волю, ум, просвещённость в их лицах.   
   Короли развивали архитектуру, живопись, литературу. Стимулировали науку, исследования в медицине. Двести лет, в этом Замке напряжённо трудились над секретом изготовления фарфора. Снаряжали и отправляли свои корабли в опасные путешествия по океанам за новыми географическими открытиями. 
   Цель одна, сделать свою страну богаче, лучше, опередить других в военной сфере в науке и культуре. А спроси «простого» человека, чем занимались аристократы?
Ответят не задумываясь, – все бездельники, эксплуататоры. На охоту ездили, танцульки устраивали, за любовные интрижки сражались на дуэлях.

   В следующем зале во всю стену отреставрированный великолепный гобелен, с библейскими и реальными историческими сюжетами.
   Привлек внимание эпизод киднеппинга, можно сказать, детективный мультик о похищении лесными разбойниками сына короля и его чудесном спасении. На последнем гобелене лесная дорога, крестьяне с дубинами, топорами, вилами окружили алчных бандитов, царевич освобождён. Уважал простой народ своих правителей, коль уж вышли против вооружённых разбойничков. Что стало с лесными разбойничками, гобелен уже умалчивает. Можно догадаться тюремный срок с условно-досрочным освобождением "за хорошее поведение" им не светит. Подвесили за ноги разбойничков в лесу на съедение и на этом разгульная жизнь закончилась.

   Скользя по паркету толстыми войлочными тапочками, Виктор оказался рядом с массивной деревянной дверью, украшенной тонкой художественной резьбой. Открыл, небольшой зал, где король совещался с узким кругом своих приближённых. Кресло короля стояло на возвышении, в зале полукругом несколько рядов кресел. Здесь принимались важные решения по текущей ситуации.

   Виктор закрыл глаза и представил кто он на таком совещании? Какой на нём мундир? Король? Нет... Генерал в королевского войска? Нет...
Характер добрый, отходчивый, зла на людей не держу, с таким характером власть не удержишь. У политика всегда руки в крови. В свите короля? Тоже не моё, со школьных лет в подсознании забита летучая фраза героя комедии А. Грибоедова, Чацкого, — «служить бы рад, прислуживаться тошно». Выслушивать похотливые истории, полунамёками плести свои интриги, участвовать в чужих. И днём, и ночью быть на чеку, анализировать каждую фразу, брошенную кем-то мимолётно.
Следить за своей речью, неловкая сказанное одно слово перевёрнут, придадут иной смысл и с соответствующей интонацией донесут царственной особе. В лучшем случае просто вылетел из «обоймы», в худшем голова на плахе. Значит статус приближённого тоже не подходит.
   Что там у них ещё по штатному расписанию? Наверное, мог бы управлять рудниками полезных ископаемых. Важные особы ничего не понимают в геологических пластах, для них «тёмный лес» откуда и что добывается.
   Да! Это, моё!

   Определившись со статусом, Виктор стал фантазировать. Король бодро заходит, окидывает всех взором и здоровается. Не повышая голоса объявляет тему совещания. Он идёт наказать соседнего феодала, забрать у соседа спорные земельные угодья.
Приближённые советники уже просчитал свою выгоду от этой затеи и предлагают план. Стоимость военной кампании уже посчитана. Гонорар офицерам, рекрутам, закупку мушкетов, амуниции, пороха свинца и прочего. Отдельной статьёй подкуп придворных с противоположной стороны. Царской особе на серебряном подносе подают калькуляцию. Король брезгливо берёт бумагу, смотрит на колонку цифирь, лицо  мрачнее тучи. 

   В зале мёртвая тишина.
   —Sehr geehrter Viktor. Geheimberater!
   Viktor Мой глубоко уважаемый Тайный Советник. Скажите мне, положа руку на Библию, сколько серебра вы сможете дать мне на Кампанию?
 
   Viktor встал, глубокомысленно обдумывая ответ, чтоб не потерять доверие короля.
   — Мой король! Сроки подготовки к Военной Кампании весьма сжаты. За это время Silber Schichte, «Серебряный Пласт», который я открыл в новом руднике, позволит поднять на-гора две тысячи талеров, но не более.

   Король изображает на лице гримасу.
   — Donner Wetter! Scheise! Совсем не густо. А что скажет Herr Linder, мой министр финансов. У вас есть план?
   — Мой король! Недостающую сумму возьму у ростовщиков.
   —Согласен. Пообещайте Juden хороший процент с репараций. Потом мы посмотрим, как с ними дальше поступить.
   Перевёл взгляд на Виктора:
   —Sehr geehrter Viktor. Geheimberater! Завтра в моём овальном кабинете жду Вас геологической картой пласта, подумаем, как нарастить добычу...

   Находясь в приятных фантазиях королевской планёрки, Виктор спиной почувствовал пристальный взгляд. Встал, оглянулся.  У дальней стены две странные фигуры подавали знаки подойти...

   5.134    ПРОЩАЙ  МАЙСЕН,   МОЙ   ГОРОД    ДЕТСТВА

   Направился к двум странным фигурам, не доходя метра-двух натолкнулся на невидимую преграду. Остановился на него пристально смотрели два силуэта. Мужской в выгоревшей от солнца и пота армейской гимнастёрке, потёртых галифе заправленных в ветхие яловые сапоги и женский в шляпке с вуалью, тёмном длинном платье с плечиками. На платье кое-где ещё болтался на нитках бисер.
   Силуэта в гимнастёрке стал говорить не открывая рот. Виктор не слышал слов, но сознание чётко воспринимало сказанное. 
   — здравствуй... сын... видим тебя... знаки подаём...

   От хорошо знакомых интонаций, по спине пробежали мурашки. Это был голос давно умершего отца. Ошарашенно уставился на обоих.
   — Вы! Оба? Глазам не верю. Откуда?
Осёкся, поняв всю бессмысленность своего вопроса.
   
   Женский силуэт в шляпке с вуалью, в знак согласия качнул головой.
   — оттуда… разрешили увидеть тебя…

   Виктор хорошо помнил, как первые пять лет, как маму похоронили, она каждый февраль, ночью приходила к нему. Не просыпаясь чувствовал её присутствие, слышал её голос. На пятый год появилась в ужасном виде — на скелете лохмотья одежды, встала у кровати стала звать, пошли со мной, мне холодно там…
Ответил, - не могу, детей должен на ноги поставить... И всё, исчезла навсегда.

   Женский силуэт, как бы прочёл его мысли.
   — да… звала
   я здесь тебя приносила... у распятия стоим... прошу ЕГО за жизнь твою...   
   ты глазёнками на НЕГО...

   Виктор хотел что-то сказать или спросить, но в голове прозвучало:
   — нас забирают... межзвёздный холод... спустить к Нему помяни... согрей души...

   Оба силуэта стали терять свои очертания и через приоткрытое окно дымком потухших свечей, растворились в синеве вечернего неба.
 
   Виктор, совершенно опустошённый, смотрел им вслед. Вздрогнул, когда вдруг почувствовал прикосновение. За спиной Наташи.
   — Я тебя потеряла, хотела уже внизу тебя поискать, смотрю дверь, открыла, вижу стоишь у окна.
   Такой бледный, тебе плохо?
Виктор промолчал, не стал отвечать на прямой вопрос.
   — Устал что-то, если погасну, облачком следом за ними...

   — За кем это ты собрался лететь?
   Что-то мне здесь совсем не нравится. Пошли отсюда. Странный запах сырости как из подземелья. До отеля прогуляемся, пораньше спать ляжем, завтра рано на поезд.

   — Нам надо в Собор спуститься, мама сказала помянуть, свечи поставить, душу согреть. У Распятия меня на руках держала, молила за судьбу мою.

   — Ну ты что-то стал заговариваться. Когда это она могла тебе такое сказать?
   У тебя с головой всё в порядке, переутомился за эти три дня? Если тебе плохо, можем не идти в отель. Здесь за умеренную плату можно переночевать в королевских апартаментах. Как тебе такая идея?

   — Со мной ничего серьёзного, пройдёт. Предложение интересное, в следующий раз мы так и сделаем. Пошли вниз, в Собор.

   Собор Иоанна Богослова, великолепное архитектурное сооружение, примыкал к жилой крепости. Здесь любил бывать поэт Гёте.
   «Собор, возможно, есть лучшее, что оставила нам готика...». - цитируют все путеводители.

    Незаметно стемнело, внутри Собора уже никого не было, можно было в тишине уходящего дня спокойно постоять у величественного Креста с Распятием. Подсвечник в форме «Дерево Жизни», мерцали огоньки свечей. Зажглись свечи родителям, сестре и брату, родным и близким. Вспыхнули огоньки гвардейцам танкового батальона,60 ОРВТБ. В сумрачном освещении зала можно было бесконечно долго смотреть на игру огоньков на ветвях Древа Жизни. 

   Мерцание огоньков за упокой, от души и чистого сердца, восстановили ощущение бодрости. Как говорят спортсмены, открылось второе дыхание и уходить расхотелось, душа просила ещё чего-то такого, особенного, и оно оказалось совсем рядом. В этот вечер здесь давали концерт музыканты Дрезденской Консерватории. Такой подарок имениннику грех было пропустить. Под чарующие мелодии скрипки, органа, прекрасного вокала завершался День Рождения в городе, куда вихри мировой войны занесли родителей Виктора.
   Расставание неизбежно, так устроен наш мир. На вечерних городских улицах у ресторанчиков и пивнушек зажглись фонари, завсегдатаи спешили к заказанным столикам. Остановились у набережной Эльбы полюбоваться подсветкой в речной ряби  Замка Альбрехтсбург и Собора Иоана Богослова. Уже завтра эти несколько дней навсегда растворятся в вечности, как и всё, что когда-то имело место здесь быть. Прощай Майсен! На счёт «три», в Эльбу полетели монетки с российским гербом. Мы обязательно вернёмся, если не наяву, то на страницах книги, которую я обязательно напишу.
   -  Ich schaffe dass, я Сделаю это...

                ----------------------------------------               
   Фото иллюстрация автора: 1945 год, советский майор на фоне Замка Albrechtsburg. Майсен. Саксония.

Литература
1.Яков Черкасский. Дрезденская трагедия. Газета «Русская Германия». №06/712 15.02- 21.02.10
2.Википедия. Мейсен. Географическое положение. История. Достопримечательности и культура  wikipedia.org/wiki/Мейсен
3.Майсен – город, распложенный на реке Эльбе в 15 км от Дрездена.  www.praga-del.ru/maisen.htm
4.Майсен - старинный город (около 40 тыс. жителей).  www.decorbells.ru/travel_meissen.htm -
5.Невероятные приключения комиссара Жюва в фильме "ФАНТОМАС" http://www.mistermigell.ru/post473314344
6.ГДР - Германская Демократическая Республика (1948-1990гг).
7.Эмма Жарикова 2.  http://www.proza.ru/avtor/mauck
8.Jagermeister56 – спиртовая немецкая настойка, 56 ингредиентов
9.«Расчубайсили». Анатолий Борисович Чубайс — советский и российский политический, государственный и хозяйственный деятель, экономист. Премьер-министр РФ Бориса Ельцина. https://diwis.ru/chubajs-anatolij-borisovich-biografiya.
10.Вернер Хемпель. Памятник рабочим фабрики Porzellan Manufaktur еврейской национальности.
11.Кипа – религиозный головной убор
12.Пепел Клааса стучит в мое сердце. «Легенда об Уленшпигеле». Шарль Де Костер. Напоминание о погибших. Призыв к отмщению.
13.«Отец солдата» — советский чёрно-белый художественный фильм, поставленный в 1964 году режиссёром Резо Чхеидзе по сценарию Сулико Жгенти на киностудии Грузия-фильм.