Празднование Пасхи на малой родине

   
   Мы, уроженцы Ивановской области, еще помним дух  всенародных праздников, когда наши родители и особенно бабушки, загодя готовились и отмечали  памятные дни по церковному календарю. Советские праздники были тоже в почете, но их было меньше и отмечались они как – то по - другому, казенному, и многие не понимали смысла в них, дефилируя с гармонью и с флагами по деревне через коровьи лепешки , ценя лишь дополнительный день отдыха.

  Подготовка к Пасхе в деревнях велась заблаговременно и весьма обстоятельно.   Старики строго соблюдали  Великий пост, перстами осеняя себя, грешных, чуть заслыша глас небесный сверху от далекой старой церкви в Ногинской, но могли позволить себе тут же или вечером, уже стоя под образами, ковшичек самой "малости" в виде  мутной бражки. И ворчание старой бабки про богохульство, и трехкратный крест от принятого на душу греха, забытого тут же под колокольный звон и добрая его улыбка и  запрещающий перст, указующий на гору свежих яиц лежащих на рундуке. Это к Пасхе!

   В то время разговоры и жизнь сельчан была от праздника к празднику. Кто к кому пришел, что случилось с кем-то, иль какое произошло малое или великое событие - все было связано с церковными датами. На Пасху - погуляем!  Пускай в страстную неделю на столах из струганых досок была скудная снедь, а на лавках в поочередной избе сидели сельчанки и слушали чтения на старославянском языке. Читала как правило грамотная и с певучим голосом женщина. Мальцы, усевшиеся по полатям да на  печке, слушали разговоры и гипнотические молитвы поначалу с разинутыми ртами, но потом пытались пошуметь и развлечься. Но пришикнутые матерями, порой засыпали под     разговоры и песнопение о непонятной им жизни. И снились им картины и горы сытой и вкусной еды, крашеных яиц, творожной пасхи, куличей с изюмом и с диковинной ванилью. И горой лепешек со сметаной в которую с трудом входила ложка. По той и другой интересной причине малые ребятки увязывались  за старыми и еще неумело, но нерешительно учились  креститься перед  иконами сначала в деревенской  избранной избе, а потом  и в церкви  Спасс – Бережок в д. Ногинская  Кинешемского района.

  Бабушки наши были тихи в это время, посвящая долгие вечера в посиделках в отдельных избах,  с рукоделиями,  судача о тихой сельской жизни и перебирая судьбу каждого сельского жителя. Секретов в деревне, практически не было. Жизнь каждого была как на ладони. Мы же, мальцы и девчонки,сидели по лавкам и на русской печи. убрав занавески, и широко разевали рот от той степенности и важности обсуждаемых дел и судеб нашими бабками. И ведь  это было значимо, это мы потом понимали, что решение или обсуждение  оказания чьей-то или кому-то помощи  среди наших матерей находило потом  воплощение в общедеревенском строительстве или осуждении поведения нерадивых. 

     Великого праздника  Пасхи ждали на селе задолго, до запуска коров. Это уже потом после отела кормилиц, собиралось  свежее жирное молоко и сбивалось вручную сливочное масло. Это мы, сделав уроки, бесконечно  катая на коленях банки со снятыми  сливками, собирали ложками масло, такое густое, что в нем  при комнатной температуре стояли и не падали  кухонные ножи. Пасха – масса из творожных кокурок  со сметаной, маслом, сахаром  и обязательно с добавлением изюма и одной шоколадки,  торжественно возвышалась над столом, накрытая чистым вышитым рушником. Но убиралась от жадных детских глаз и  хранилась накануне праздника в рундуке. Впрочем, она была не раз предметом детского посягательства еще до праздника.

    Загодя бабка собирала луковую шелуху в плетеной корзине, чтоб потом в чугунке
и в русской печи варить в этой шелухе свежайшие куриные яйца. Эта суета около печки, с ухватом, тяжелыми чугунами, где одновременно томились и топленое молоко с коричневой жирной пенкой, и куличи, и пироги с плюшками. На столе словно у древних колдуний, были приготовлено  растопленное сливочное маслице в глиняной плошке, с накрытой куриными перышками для смазки пирогов и плюшек. Изюм, мак, орехи, сахарная пудра - всё это недоступное  до праздника великолепие манила и зачаровывала детские души.

  Кучка горячих окрашенных деревенских яиц, сложенных в лукошко, с причудливыми узорами от  луковой шелухи, располагалась горкой, чтоб потом похристосовшись с неизменной фразой "Воистину воскресе!"  шишками обозначалась на наших лбах. Но всё было непременно с шуткой и весельем. В деревне всегда было принято удивлять других сельчан способом и красотой разукрашенных яиц, то кто-то применял листочек, узор, веточку, то необычный раскрас яиц, всегда были предметом легкой зависти и подражания у местных ребятишек. Особенно эффектны были раскрашенные огромные гусиные яйца.

      Во время Великой субботы, чаще в церкви или дома перед иконами, бабушка и дед,  начиная с 9 часов вечера молились  перед иконами,  а мы, желторотые, внимали:  кто с полатей, кто с рядом с ними, и ждали наступления полуночи, когда с дед и бабка, христосуясь со всеми, дарили нам крашеные яйца и целовались.  Вот тот момент и наступал, когда вкуснейшие бабушкины  рукоделия горой помещались на широченный стол, накрытый самой красивой скатеркой, и с благословенной молитвой все приступали к настоящему лакомству. Деревенскому пузу никогда не претило быть набитому доверху и еще чуть-чуть сверху. Но сон после такого изобилия нам казался райским.

     Наступала пора народных гуляний. Пасха – время гостей, гулянок и веселья. Детвора не отставала. Ребята постарше, заранее собирали со всех небольшую денежку, и, замеряв  необходимую длину, гурьбой ходили в сельмаг покупать толстую веревку.  Находилась широкая толстая доска длиной 6 метров, делались  в  ней зарубы для крепления веревки и вот они уже готовы – крылатые качели, укрепленные  на деревенском  заброшенном току, на балках, под  самым потолком.  Народу детского было много – до 30 и более человек бесновались, пели песни и просто орали на самом краю леса в заброшенном току. Говорить, что было весело – значит, ничего не сказать о нашей жизни.

    Взрослых  почти не было, приглядывали  за нами парни постарше. На края качелей вставали по очереди, раскачивая их до самого потолка и с девичьим  визгом, уханьем и криками сотрясали старые толстенные конструкции сарая.
   И так всю пасхальную неделю, до тех пор,  пока не перетиралась веревка, которая  укорачивалась,  опять связывалась узлом  и так потом просто катались на обрывках веревки.  Крики стояли вечерами громче, чем на современных танцполах.

     Живность у леса в вечернее время сначала затихала, но потом,  по возвращению домой уже ночью, мы снова слышали и выпь, до жути пугающей нас, и  далекий гон  свирепых лосей и  вспархивающих рябчиков по редколесью на околице. Ручьи и половодье было в разгаре и мы, мокрые и довольные,  еле доползали до кроватей. Снова была крынка топленого молока с коричневой пенкой, краюха кулича, пирог с яйцом и зеленым луком, плюшка в руку наверх сыт. И глубокий сон на печи и снилось нам счастье, что было у нас перед глазами – НАСТОЯЩЕЕ ДЕТСТВО. И долгожданная красивая Пасха. Как мечта, которая сбылась...

  Но было у взрослых поверье, что в это светлый день весь мир веселится и все веселится на Небе, а солнце на восходе радостно играет разноцветными лучами. Оно кувыркается, крутится, пульсирует  и переливается разными красками. Те кому сподобилось видеть это необычное явление, рассказывает, что восходящее солнце в буквальном смысле мечет лучи, как бы выпрыгивает из своих пределов и оболочки, выплескивается как огненная лава. И кажется оно танцует!Солнечный диск на какой-то момент остается один, без своих ослепительных лучей, вокруг него возникает золотой ободок , поворачивающийся, как маятник, то вправо, то влево. Солнце на глазах меняется: из круглого превращается в треугольник, через мгновение превращается в яйцо, иногда в квадрат. Кое-кто видит, как солнце при своем движении описывает траекторию креста: вверх -вниз, вправо-влево. Цвет солнечного диска  тоже меняется, переливаясь  от багрово-красного в светло-розовый, а затем в оранжевый.
  Поскольку игру Солнца большинство очвидцев видели в Пасху, многие относятся к этому явлению, как Чуду Божию. Воскрес Христос! Люди вверили - Солнце разделяет с людьми радость великого праздника.
   Чтобы лучше рассмотреть, как пляшет и веселится красно солнышко в день Пасхи, сельчане рано утром устремлялись  к окрестныи холмам и пригоркам, а молодые  забирались на крыши сараев и домов. И те, кому удавалось увидеть игру Солнца, передавали потом сие известие, как благой вестник. Не все верили, но ведь и Фома тоже не верил...

   Осталось мало у людей веры. Все больше в жизни борьба за существование. Но осталось еще в душе у каждого православного вера в Чудо, вера в Бога, вера в Любовь и светлое Будущее. А иначе зачем жить?