20. Финансист

Почтенный  Бржецский  Самуил
Отлично  ел,  прилично  пил.
Он,  сидя  дома  у  стола,
Вершил  банкирские  дела.

Десятилетний  сын  Рувим,
Известный  рвением  своим
К  разменам  ради  барыша
Противу  совести  греша,
Отцу  покоя  не  даёт,
Всё  знай  вопросы  задаёт:

«А  сто,  папаса,  если  в  лост
Дать  золотой?..     какой  плилост
Из  тлидцати  плоцентов  в  год
Он  мне  навалу  плинесёт?»

Давыдыч,  пейсы  теребя, -

«Плостой,  иль  слозный  у  тебя
Плосент»?  -   пытает  у  мальца,
Вполне  достойного  отца.

Коль  слозный,- я  тебе  сказу,-
Возьмёс  солидную  малзу,
На  солок  пять  лублёв  и  глос...
Навал,  Лувим,  вполне  холос.

Но,  золотой  давая  в  слозный,
Бели  залог  благонадёзный».

Правей  Рувима  пил  кисель
Сынок  помладше — Иосель,
Там — Соломон,  за  ним  Давид...
И  всяк  профИт  свой  норовит.

Всё  вычисляют  сорванцы
Процент  заёмов  межсобойных,
Внутрисемейномногослойных
За  пирожки  да  леденцы...

Насупротив  главы  семейства,
Одушевляя  это  действо,
Супруга  Лия — хвост  трубой,
Вся  в  золоте...
                перед  собой
Дочурку  Руфочку  держала,
А  та  себе  воображала,
Что  эти  кольца  и  браслет
Льют  золотой  волшебный  свет
Лишь  для  неё,  и  что  она
Для  обожанья  рождена.

Шмуль  (извините,  Самуил)
Семью  свою  боготворил
Здесь  были  все  за  одного
Залогом  счастья  своего.

Вдруг  рокот - трубы  Сатаны...

Лишь  пальцы  к  штруделю  жены
Простёр  счастливый  Самуил,
В  проёме  света — Исраил.

То,  в  лепестках  пунцовых  роз
Лакей  письмо  ему  поднёс.

Пронёсся  подземельный  гул...

Беды  не  чая,  протянул
К  конверту  руку  Самуил
И  непотребно  завопил:

«Спасите,  люди!  Караул!»

Забился,  чуя  смертный  страх,
Ну — чисто  угорь  на  углях.