Саргеминское распятие. Глава I

— Ну вот скажи мне, — Данияр был уже на взводе, — откуда в тебе эта необъяснимая упёртость? Или ты думаешь, мне больше заняться нечем, как бродить с тобой по магазинам в ожидании, что ты всё-таки решишься купить что-то стоящее? В конце концов, не я иду на приём во французское посольство. Меня почему-то там не ждут. И только уважение и дружеские чувства к твоему мужу вынудили меня согласиться на эту авантюру.
— Я не умею всё это носить, — огрызнулась я, — последний раз я надевала платье на выпускном вечере в школе. И было это семнадцать лет назад.
— Не считая двух твоих свадеб.
— Не считая. Зато на третьей как-то обошлось.
— Ну да, — хмыкнул Данька, — именно поэтому у вас не свадьба была, а регистрация брака. В джинсах и рубашках, в присутствии меня и Сенатской. Более торжественной церемонии я не припомню. И весь Савёловский ЗАГС* тоже.
— Иди к чёрту. Это ведь ты громче всех разглагольствовал о пренебрежении традициями и формализме.
То, что в ЗАГСе именно Данияра поначалу приняли за жениха, я решила не напоминать.
— Потому что вы оба упёртые бараны. Лично мне всё равно, хоть бы ты в пижаме замуж вышла. Но теперь, мадам Дежанси, этот номер не пройдёт. Ты приглашена на приём, так что изволь выглядеть соответственно. У нас ещё девять часов, и я надеюсь за это время сделать из тебя человека. Меня, в конце концов, твой муж лично просил об этом. Он доверяет моему вкусу и чувству стиля. А моё чувство стиля подсказывает мне, что вот это, — он ткнул пальцем в манекен, — вполне подойдёт. Элегантно и без выпендра. И татуировки твои не видны будут.
Я посмотрела на манекен. Пластмассовая девушка была облачена в кремовое платье чуть ниже колен с ажурной вставкой у выреза. Действительно очень красивое. Судя по нежной ткани и невидимым швам, явно не китайская поделка. Я посмотрела на ценник. Бог ты мой.
— Выкачу Дежанси счёт, — Данька пожал плечами, — в конце концов, помощник пресс-атташе явно не прозябает на хлебе и воде. Всё, давай, в темпе, свистни консультанта и в примерочную.
— Сюда нужны туфли, — меня захлёстывал натуральный ужас, — я не умею ходить на каблуках.
— Ты мне в наказание послана, — мой спецкор сидел на банкетке, вытянув ноги, и смотрел на меня взглядом мученика, — за все мои грехи, имя коим легион. Господи, ну тебе же не обязательно балансировать в лабутенах, — он хохотнул, — тебе продавщица спокойно подберёт что-нибудь менее выдающееся.
— Даня...
— Я уже тридцать лет Даня. Всё, не воздействуй мне на психику, марш в кабинку. Позорище.

Делать нечего, пришлось плестись в примерочную в сопровождении вёрткой девушки-продавщицы. Ей было довольно тяжело производить все манипуляции с платьем и туфлями, постоянно скашивая глаза на моего спутника. В её взгляде явственно читалось: "За что этой серой мыши такое великолепие и как она смогла его заполучить?". Хм, ну не объяснять же, что это "просто друг". Френдзона. Коллега. Мой шеф, в конце концов.
— Великолепно! — Девушка поправила зеркало. — Просто великолепно. Вам очень идёт. Как вы себя ощущаете?
— Как идиотка, — честно ответила я, — я не привыкла к такой одежде.
— Пара минут, и вы освоитесь, — сверкнула профессиональная улыбка, — вы прекрасно смотритесь в этом платье. Вам не жмут туфли?
Нет, блин, не жмут, я пытаюсь восстановить равновесие. Восемь сантиметров! Господи, за какие грехи... Сволочной приём. И ведь не отвертишься, день рождения пресс-атташе, его помощник приглашён вместе со своей второй половиной. В посольство! Мне вспомнились разом все французские ругательства.

— Ну вот, — Данияр критически оглядел меня со всех сторон и даже повертел, как куклу, — вот. Теперь пара штрихов, и ты уже будешь похожа на супругу сотрудника посольства.
— Каких штрихов? — пролепетала я. Боже, это никогда не кончится.
— Сумочка под платье и украшения. Или ты собралась закинуть на плечо рюкзак? Слушай, ну нельзя же быть настолько первобытной. Так, вот, это вполне сойдёт.
— Мне что, в руках её таскать?
— Это клатч, — сообщил Данияр неизвестный мне термин, — да, таскать в руках. Так положено. Мадлен бы сюда, на пару часиков, быстро бы тебя в люди вывела. Всё, девушка, пробейте и выпустите меня уже отсюда. Да лучше б я три госсовета отснял...

Следующие четыре часа в салоне красоты запомнились мне командным данькиным голосом, которым он распоряжался, что и как необходимо сделать с моими волосами, бровями, ресницами и ногтями. Судя по тому, что я слышала, меня натуральным образом переделывали на корню.
— Это Луи-Армель тебя любит в любом взъерошенном виде, — Данияр пил кофе, наблюдая, как стилист что-то заворачивает у меня на голове, — а мадам Тюроншо вовсе не обязана. Мадам Тюроншо должна видеть, что у её помощника жена не чучело в кожаной жилетке, а красивая молодая женщина с безупречным вкусом. И чтоб не сутулилась! — прикрикнул он. — Мне Дежанси обещал подробно рассказать, как всё пройдёт. Не разочаруй меня.
Сцена из фильма "Красотка", честное слово.
— Да, только я не скучающий миллионер, а ты не девушка по вызову. А так да, всё сходится. Один к одному. Разве что я тебя экипирую не для себя-любимого. Лицо попроще сделай. От колорирования и горячих ножниц не умирала ещё ни одна женщина. И тебе не судьба. Я выйду покурить. Сил моих уже нет.

Пока стилист шуршал своими пыточными орудиями, я мысленно репетировала, как приветствовать мадам Тюроншо, а, быть может, и господина Жана-Мориса Рипера, Чрезвычайного и Полномочного Посла Франции в России. Вдруг он тоже почтит своим присутствием юбилей пресс-атташе. Внезапно вспомнилось, какой роскошный букет прислала мадам Тюроншо, узнав о бракосочетании своего помощника. Луи-Армеля в посольстве ценили. Даже удивительно, насколько легко удалось бывшему начальнику аналитического отдела "Франс 2" устроиться в пресс-службу посольства. Хотя с другой стороны... чего уж там странного. Разве что удачно выпавшая вакансия.
Во всей этой истории с новой должностью Дежанси больше всего меня шокировало наше нынешнее жильё. Сотруднику посольства предоставлялась служебная квартира, но кто же мог подумать, что располагается она на Пятницкой улице, в доме с кафешкой "Окна во двор". Никогда бы не подумала, что буду жить в соседнем подъезде с Данияром. Даже он сам не мог себе этого представить. Теперь мы оба жили в двух шагах от работы, да и Луи до Большой Якиманки было пять минут ходу. Всё-таки иногда жизнь подкидывает сюрпризы.
Потом мысли перескочили на тот эффект, что произвела новость о моём замужестве на работе. Я не хотела об этом распространяться, в конце концов, моя личная жизнь к монтажу новостей никакого отношения не имела. Данияр и Лилия хранили гробовое молчание, но всезнающий отдел кадров меня-таки рассекретил. И началось.
— Ну всё, сдали Москву Бонапарту. — Игорь Клатов, по своему обыкновению, сидел на подоконнике и осуждающе смотрел на всех собравшихся, включая меня. — Ты, Юлька, ни разу не патриот. И это в то время, когда Париж поддерживает санкции против нашей страны, а канал прекратил сотрудничество с AFP**. Нет, ты явно пятая колонна. Кольцо на левой руке носишь. Ещё и фамилию его, небось, взяла.
— Взяла, — кивнула я, — и вообще, завидуй молча.
— Да мне сочувствовать надо твоему лягушатнику, чему там завидовать-то? Помню я этого лунатика, мне всегда было интересно, если перед ним стекло поставить, он врежется? Чему завидовать, объясните? Получил истеричку, да ещё и с Данькой в прицепе. Или во Франции лямур труа в порядке вещей?
Дайте мне кирпич, я его прибью.
Данияр смерил Гарика тяжёлым взглядом.
— Ещё одно слово в подобном роде, и ты отсюда вылетишь. Не из монтажки, а с канала. Я обеспечу.
— А что я сказал-то? Он что, её муж, слепой? Ни капельки не ревнует? Или у вас и правда любовь втроём? Очень по-французски.
— Дань, что с ним? — шёпотом спросила я, оттащив своего спецкора в угол, пока тот не выбил Гарику зуб. — Чего он завёлся? Ты же вроде всю дурь из него выжег тогда?
— Фантомные боли, — ощерился Данияр, — всё равно где-то глубоко-глубоко у него сидят обрывки дел давно минувших. Он ничего не помнит, но спинным мозгом ощущает, что что-то пошло не так. Вот и крысится. Не обращай внимания. А ещё раз вякнет, пожалеет и очень сильно. Всё, сама не заводись. Не стоит он того.

Всё это перекатывалось в моей голове медленно и лениво, тихая музыка в салоне усыпляла, а Данияр, к моей величайшей радости, умолк, погрузившись в виртуальный мир своего телефона. Видимо, походы за моей красотой его доконали. Меня, честно говоря, тоже, но подвести Луи-Армеля я не могла. Придётся соответствовать. Интересно, что может влезть в этот, как его там, клатч? Ключи, сигареты, приглашение? И как долго я смогу изображать летящую походку на этих каблуках?

— Всё! — Данька ещё раз осмотрел меня с ног до головы, сосредоточенно наморщив лоб, и одобрительно цокнул. — Вот теперь другое дело. Теперь ты похожа на женщину, а не на режиссёра монтажа. Ну-ка, пройдись. Расслабленнее, расслабленнее, ты же в лодочках, а не в своих гриндерах. Во-от, так-то лучше. Давай, давай, потренируйся, пока есть время. Молодец. Представляю глаза твоего мужа. Прямо жаль, что мне придётся довольствоваться его отчётом и не более того. Ладно, пошли. Приглашение не забыла? С тебя станется. Всё, давай, пора валить. Подкину тебя. — Он крутанул на пальце ключи от машины.

О Данькиной машине следовало сообщить особо. Пару месяцев назад он всё-таки признал, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения, и немедленно развил бурную деятельность по приобретению оного. В итоге через две недели он картинным жестом указал мне и Луи на свою добычу.
— Mon Dieu, — только и смог выговорить Дежанси, глядя на автомобиль. Данияр довольно улыбался, и только я не могла понять этих мужских восторгов. Машина как машина, причём не новая, таких сейчас не делают. С неизвестным мне значком на капоте, вся какая-то вытянутая... и что дальше?
— Это Бьюик ЛеСабр, — пояснил мне Луи-Армель, не отрывая взгляда от автомобиля, — это легенда, считай. Дан, где ты только его нашёл?
— Один чувак с Чертановской продавал. За смешные деньги, кстати,
— И сколько? — Мне уже тоже стало интересно.
— Сто семьдесят пять тысяч.
— Ты издеваешься? — Это просто смешно. — Таких цен не бывает.
— Бывает, если человек хочет по-быстрому разделаться с продажей. Думаешь, он понимал, что у него в гараже стоит? Для него главное, что она девяносто второго года выпуска, и что "на таком уже не ездят". Дебил. Ну, пришлось, конечно, немного повоздействовать на мозг, чтобы он не понял, какое сокровище отдаёт за бесценок.
М-да, мужские игрушки со временем не меняются, а просто увеличиваются в размерах и цене. Блестящий бежевый "бьюик", кажется, был со мной согласен.

— Поехали, — он распахнул передо мной дверь, — ты достойна триумфального выхода. Теперь понимаешь, зачем нужны "бьюики"?

— C'est delicieux. — В общении со мной на французский Дежанси переходил в минуты особо мощных душевных потрясений. Сейчас он смотрел во все глаза, будто не верил, что эта женщина в вечернем платье с маленькой сумочкой в руках — его жена. — Tu es superbe. Je ne suis has meme te reconnais. Tu es bien belle. Viens, je vais te presenter a madame Turonchaut.***
Что ж, первую проверку я прошла. Даже моему всегда отрешённому и сдержанному супругу не удалось скрыть эмоций. Разноцветные глаза постоянно украдкой косились на меня, на губах блуждала лёгкая, немного смущённая улыбка. Луи-Армель Дежанси испытал явный эстетический шок.
— Будешь говорить за меня, — шепнула я ему, пока мы поднимались по лестнице в зал приёмов, — я боюсь опозориться со своим французским.
— Здесь все говорят по-русски, — успокоил он, — не переживай. К тому же мадам Тюроншо знает, что у меня русская жена. Всё будет в порядке.
Ой, хорошо бы... Мне было ужасно неловко. Это Дежанси чувствует себя в костюме и при галстуке вполне себе комфортно, а я словно в рыцарских доспехах тут закована, любое моё движение кажется вульгарным, постоянно надо помнить, что нельзя сутулиться, не за компом, поди, и не таращиться по сторонам. Хорошо, хоть платье не в пол, иначе точно бы споткнулась. Хотя, надо признать, со шпильками я уже более-менее освоилась.

Зал приёмов меня поразил. Ещё никогда я не была в таком роскошном помещении. Белые стены с золотым орнаментом, тяжёлые бордовые гардины, великолепной работы люстра под потолком, столы с белоснежными скатертями, расставленные по периметру зала и уставленные закусками а-ля фуршет. Луи шёпотом объяснял, что пресс-атташе не самый влиятельный сотрудник посольства, зато практически незаменимый. А мадам Изабель Тюроншо уже пережила в этом особняке троих послов и считалась своего рода талисманом диппредставительства. Поэтому её шестидесятилетие господин Чрезвычайный и Полномочный Посол мсье Рипер решил отпраздновать с размахом.
В зале было не протолкнуться. Юбилей руководителя пресс-службы собрал множество гостей: репортёров из AFP и сотрудников центра франко-российских исследований, бизнесменов, деятелей культуры, мелькали лица, которые мне попадались на монтажах, в глазах рябило от галстуков, сумочек, блеска очков и бабочек официантов. Затеряться в этой толпе ничего не стоило, и я крепче вцепилась Дежанси в локоть.
— Ты не побоялась встать между мной и Данияром в тумане, а здесь паникуешь? — улыбнулся он. — Всё будет хорошо. Вот, возьми, — он взял с подноса два бокала с шампанским, — выпей и расслабься. А вот и мадам Тюроншо! Пошли, я тебя представлю.
Начальницей Луи-Армеля оказалась сухощавая, угловатая пожилая женщина с искусно закрашенной сединой и в стильных очках. Возраст свой она не скрывала, но и не выставляла напоказ, держалась ровно и приветливо со всеми гостями, расточая сдержанные улыбки. Сдержанные, но искренние. Больше всего она напоминала мне нашу школьную библиотекаршу, только окутанную французским шармом.
Луи подошёл и негромко кашлянул. Мадам Тюроншо обернулась, с интересом глядя на меня.
— Permettez-moi de vous presenter ma femme, Julia**** — Дежанси улыбался краешками губ. Изабель Тюроншо тоже улыбнулась, протягивая руку:
— Je suis tres heureux de vous faire la connaissance. J'ai entendu beaucoup parler de vous par votre mari.*****
Ну, это я ещё смогла как-то про себя перевести. Ф-фух, теперь милая улыбка, реснички опустить и очень незаметно выдохнуть. Думаю, официальная церемония знакомства закончилась. В самом деле, ну не будет же он меня ещё и послу представлять?

— А ты боялась, — в глазах Дежанси плясали смешинки, — как будто к стоматологу шла. Ну всё, не будем отнимать время мадам Тюроншо. Пойдём присядем, мне кажется, ты не очень уверенно чувствуешь себя в туфлях на высоком каблуке.

— Данияр меня сегодня возненавидел, — поделилась я своим наблюдением, — он несколько часов пытался привести мой внешний вид в соответствие с приличиями.
— Ему удалось. Ты выглядишь просто ослепительно. Здесь тебя многие украдкой рассматривают.
— Знали бы эти многие, как я выгляжу за стенами этого особняка, — напряжение понемногу сменялось чувством лёгкой эйфории от шампанского.
— Ты всегда прекрасно выглядишь, просто не хочешь демонстративно это подчёркивать. Теперь некоторые начнут мне завидовать.
— Ну и пусть. Абсолютно бесперспективное занятие. Мне никто, кроме тебя, не нужен.
Дежанси взял мою руку и незаметно поцеловал пальцы.
— Пошли, — вдруг встал он, — покажу тебе свой кабинет. Наше отсутствие никто не заметит. Главное, успеть вернуться до того, как начнёт выступать мсье Рипер.
— Успеть? — Что-то подсказывало мне, что кабинет Луи-Армеля — место весьма коварное. Добро пожаловать в мой омут, ты нравишься моим чертям.
— Ну я же видел твоё рабочее место. Теперь моя очередь. — Двухцветные глаза чуть прищурились. Что ж, есть предложения, от которых трудно отказаться. Практически невозможно.
Мадам Тюроншо продолжала пожимать руки и приветливо улыбалась всё прибывающим гостям.



 
* — Савёловский ЗАГС (Дворец бракосочетания №4) — единственный отдел ЗАГС, где регистрируют браки с гражданами дальнего зарубежья.
** — AFP — Agence France Presse — крупнейшее французское информагентство.
*** — Это изумительно. Ты прекрасно выглядишь. Я даже не сразу тебя узнал. Ты такая красивая. Пойдём, я представлю тебя мадам Тюроншо. (фр.)
**** — Позвольте представить вам мою жену, Юлию. (фр.)
***** — Очень рада познакомиться с вами. Я много слышала о вас от вашего супруга. (фр.)


Продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/18/1791