Обезьяниум для вечной жизни. XIX. Все на площадь!

Утро, туман, Красная площадь. Перед ряжеными Лениным, Горбачевым и безымянным Кремлевским Стрельцом с палашом, с чего-то вертикального Пальчиков развернул шубу и в сторону зевак с микрофонами-камерами крикнул так:
- Сюда! Тут слава ваша.
"Микрофоны" обернулись и, сминая друг дружку, ринулись к месту локации Пальчикова с шубой. Партнер аспиранта, унося покрой из собаки, кряхтел:
- Не думал, что из квартиры мамаши сподобишься шубу умыкнуть.
Гений отвечал легко:
- В шкафу шуба не пригодна для вечной жизни. Избавляю родных от лишнего меха. А эта только для задач шимпанзе-укрывательств годится. зловредно молью истерзана.
По читательской догадливости обновку гений авантюр сорвал с обезьяны. Иван был бесподобен. Руки примата были перетянуты в запястьях бечевой. К портрету был добавлен фингал подглазный седативного свойства. Но из-за цвета кожи был не сильно заметный.
Пока вампиры бежали к "славе", аспирант-"зло", показывая кулак, уведомил животного:
- Пророк, смотри, проговоришься - не поздоровится.
Когда съемочные человеко-люди впритирку обступили мишень и, перещелкав штативы и затворы, запустили оружье, маньяк-генетик дал им только одно ЦУ:
- Обещал: на три минуты оно ваше.
Было лингвистическое уточнение:
- Герман, на каком языке ему задавать?
- На вашем, - рявкнул звериный изобретатель и исчез за головами в неизвестность площадной Москвы.
Острое репортерское зрение присутствовавших потеряло Пальчикова, но вцепилось в Ивана. Кнут агрессивного допроса с модным вежливым намерением принялся стягать вековые камни, и вопросы полились. С каждым уколом внимания связанный вздрагивал и растерянно жал плечами, пристально ища кого-то глазами.
- Иван, кем вы себя считаете, обезьяной или человеком?
- Не знаю. А вы себя?
- Ванечка, вы стоите напротив Собора Василия Блаженного. Может, вы - как он - пророк, которого судьба необычно и своевременно послала на Русь, сказать правду? - Вплелась в допросные спицы симпатичная девица с тонкими чертами физиономии. Полиция у Мавзолея приглядывалась к кучковавшемуся журналистскому рою. Расчетливость Пальчикова становилась понятной. Времени действительно оставалось пару-тройку минут. Операторы сумасшедше водили камерами по площадным декорациям, крутили объективы как байкеры мотоциклетный газ и впивались в искалеченного примата. Микрофоны закрывали лицо Ивана, душа один другого, что давало отсрочку от вмешательства силовиков. Ветер колыхал шерсть головы шимпанзе, которая продолжала дарить принудительные ответы:
- У меня нет своих истин, значит я не блаженный. По научному принципу я вынужден только пострадать, а истины про звериные печати скажет кто-то другой на букву р-р-р, - в зубастой бодрости отвечал подбитый примат.
- В этом году в небе над Иерусалимом раскрыл крылья птица-символ нашей страны. Спасение мира за русскими?...
- Я и свою национальность не знаю.
- А откуда вы, ответьте для "Фиг-ТВ"?
- Я оттуда.
- Откуда?
- Руки связаны - показал бы. Современные генетики вынули меня из "оттуда". Значит, есть такое место.
Вопросы сыпались горохом. Первая чета полицейских отделилась от крейсерского ряда у кирпичной стены и поплыла к подозрительным журналюгам. Допрашивающие сообразили, что пора бить по существу темы, а мелочи и объедки оставить воображению и последующему редактированию улова:
- Блаженный, скажите, как помочь России?
Примат с фингалом под глазом ухмыльнулся, опустил голову:
- А надо ей помогать?
- Тогда пару слов по международному положению? По Трампу и Байдену?
- Кто эти? Вы должны видеть, я не разбираюсь в политике. У меня имеется синяк, а специального образования с дипломом по теме - нет.
- Ну скажите без дипломов!
- Словоблудить на эту тему права не имею.
- Кто имеет право?
- Кухонные эксперты.
Микрофоны рванулись новой волной, избивая один другого:
- Пожалуйста. Интуиция по России. Пару советов диплом минус. Хэштэг, так сказать, для широкой общественности.
Связкой рук обезьяна ткнула на Мавзолей:
- Ну убрать Ленина из утюга и искоренить Винительный падеж из языка.
Оператор крикнул, улыбнувшись:
- Это два совета практической магии. Кто тут верующий?
- Это не магия, это что-то разумное, - в противовес оператору примат приподнял крестик на своей шее. Тот был вручную скручен из проволоки. Однако, довольно искусно. Спаситель выглядел очень трогательно. (Деревянный, который был ранее, в потасовке сорвал негодовавший Пальчиков.)
- Не место демону в сердце Москвы. А падежи - я бы еще два для полноты числа добавил. Какой-нибудь Ждательный и Превратительный.
- Ждать надо Бога, а превращаться необходимо нам в людей, верно я рассуждаю? - Обыграла юркая журналисточка смазливых нежных форм, вместив улыбчивую себя в кадр на фоне Ивана. При этом она показала язык и подчеркнула личную находчивость.
- Вы говорите, не поклоняйтесь Антихристу и отменить рабство в словах?
- Хотите? - Так. Не поклоняйтесь.
- А кто вам фингал присадил?.. Злой ваш куратор? Почему не подадите в полицию?
- Куратор готовится стать священником. Разве такой может быть злым?
- А фингалы?
- Без спросу мне по грехам присаживаются.
- А еще мудрости религиозные?...
- Милосердие выше религий. Сойдет?
- Послание человечеству. Плодитесь и размножайтесь?...
- Царство Божие рядом. Покайтесь.
- А еще, что-нибудь современное?
- Есть время для проповеди, а есть для молитвы. Пока ваш интернет не задушила нейросеть и правительство, поливайте там дождем из Евангелия.
- Вы сторонник соцсетей?...
- Сейчас это людное место. Мессия использовал Капернаум, теперь также нужно применять соцсети.
- Пару слов про вирус.
- Вирус-шмирус.
- Что вы мечтаете сказать президенту?
- Привет. Ходите в храм. Пока это можно.
- А когда нельзя?
- Когда кресты посшибают...
- Как, опять??..
- Революция кушала Православие. Капитализм за ней - тоже с ложкой спешит. У меня голова болит, простите.
- А вы выступите на площади перед Капитолием?
- А где это?
- Да там это. Куда Куросиво выносит радиоактивность с Фукусимы.
Глаза Ивана на миг озарились радостью:
- Ага... Вот она ядерная справедливость за бомбу в Нагасаки!
- Вы можете сравнить себя с Фемен или Павленским?
- Сравнить могу. Найти скотство - вряд ли. Я не знаю их. Думайте быстрее, а то милиция меня спасет, и интрижка разрушится.
- Позже вас спасут обязательно. Ответьте сначала, как вы относитесь к расколу в Русской церкви?
- Вы видите горящий крест над Москвой?
Разглядывая небо, заметались наивные головы. Только оператор, упрекнувший в магии, остался верным взгляду в примата.
- А я вижу. Держите его на ладони. И с Церковью душ все будет в порядке.
Из операторско-масонской ложи грянул вопрос с подвохом:
- Вы предлагаете крестить Россию заново?
- Это умный голос. Хочу в глаза ему посмотреть, - забыв боль, Иван артистично заискал зрением "голос". И нашел. Потому что из-за камеры показалась голова мужчины, которая по-абдуловски дернула бровями вверх. Иван предложил:
- Вот ты и крести. А я уже - эстроген для мартышек.
- Не только для них, хи-хи, - кокетничала девица-красавица.
- Уже кощунство, а не интервью! Что для вас самое трудное?...
Примат на миг потускнел, осмысляя:
- Воспринимать в ужасающей ясности.
- Что? Синяки?..
- И их.
- Не только свои, но и на лице социальной Земли?
- В корень глядите. А также неотвратимость.
- Украина будет наша?...
- Будем одним святым народом, если покаемся. Молитесь за их духовенство. Необходимо, чтоб Божье милосердие растеклость по раненой их земле.
Молодая опять спрашивала:
- Запад смотрит на Россию: "рухнет кляча или не рухнет?". Так рухнет?
- Стоит ли "кляча" - я и этого не знаю. Придет Саровский и подробно расскажет.
- Ха-ха! Старец вернется?
- Во плоти. Как манипуляторы ваших рук с микрофонами.
- Вы считаете себя гонимым? Вы не слишком похожи на гонимого - щеки. Сейчас церковь сама кого хочешь за афтокефальный шлагбаум погонит.
- Я - обезьяна человеческая. А вы - гонимые. Жрецы прогресса пригнали вас до алтаря сатаны. Там дьяволослужение айфоном и прочим.
- Зря вы так. Бог немножко в каждом из нас.
- Не знаю, в ком... Бог был в Саровском и в Сергии Радонежском. А мы его посещения не достойны.
- Ну а в чем секрет святости?
- В системе питания и режиме тренировок.
Если Ивана кто-то провоцировал глупыми фразами, он на миг нервно скалился, потом смирялся.
- Кто с эстрады вам симпатичен?
- Агутин. Смешно меня копирует.
С гимнастической прытью подскочила Ляйсан Утяшева:
- Проект "Сила Воли". Откуда Иван черпает силы и смелость? Заявления подобной дерзости требуют смелости.
- Госпожа Ляйсан, я говорю в полном бессилии. Паше Воле - мой уважуха. Он, наверно, мудрец какой-то, хоть язык грязноват.
- Какие еще проблемы озвучите?
- Две проблемы в Руси - дороги и негры.
- Как молиться надо?
- На коленях.
- Почему?
- Остальное - выпендреж гордынный. Вы уже все темы с меня сдоили и споили гражданам свободы. А между тем, копы за околицей. Банан хочу. Банан святой молитвы.
Все обернулись. Женщина и мужчина в полицейской форме подходили близко. Но, о, гениальный Пальчиков. Точно, по секундам рассчитавший шоу, уже утаскивал рупор своего гения прочь.
Один из операторов навел объектив на аспиранта и постучал ему в плечо:
- А ваша акция с мартышкой - чтобы отвлечь от актуальных событий?
- Каких? - Рявкнул неведующий аспирант.
- На площади Сахарова сейчас митинг против Путина идет.
- А, нет. Им первый канал приплачивает!... А есть кто-то против Путина?.. А как могла бы поддержать?..
- Ну мол, мы все - мартышки - знай свое место, никакого нам права на выборы?
- Действительно, иди снимай право... - Герман грубо отпихнул объектив.
Журналисточка схватила Ивана за бечеву запястий и прыгала в направлении полицейских, показывая в круг зеркалки свой умопомрачительный улов. За это от неспособного на церемонии аспиранта вмиг получила кулаком по плечу и отлетела. Пальчиков и какой-то уркаган в наколках протаранили Иваном путь сквозь алчный рой журналюг. Это вышло оперативно. Последний, кто кинул микрофон через плечо уводившим "санитарам", была Тутта Ларсен:
- Я Тутта-ТВ. Как из иногороднего института вас довезли в Москву? Ведь был объявлен розыск.
Ответ был коротким:
- В фуре зоопарка, тут та.
- Хм, я наверно так же сделала бы.
Ивана повели через арку к Жукову. Там два молодых монаха в рясах фотались с памятником. Лица у тех были веселые, расслабленные от впечатлений. Примата волочили двое крепких мужчин. Но возле фотомонахов он Силой застыл как вкопанный так, что Пальчиков с помощником чуть не улетели вперед. Хмуря переносицу, Коралов обратился к слугам Господа:
- Хорошо ли молитесь, монахи? Божье милосердие достаточно ли сочится через ваши сердца на землю?
Те мгновенно оправились и виновато оправдались:
- Арап-отец, стараемся. На утренней молились.
- Разжалую вас в мирской чин, будете солдат для президента рожать, да смартфоны в ЦУМе распространять.
Пальчиков кивнул на памятник Жукову, а обратился к Коралловичу:
- В истории всегда находилась обезьяна, которая мировое зло остановит. Не нарушай традиции.
Ивана под шубой запихивали в машину. За рулем сидел Мисюк - неподражаемый, мрачный, подавленный. Занимающиеся спортом журналисты догнали и пытались тыкать в закрытые стекла шарики микрофонов. Но провинциальный водитель нажал газ, и новая Лада завизжала по Охотному ряду, оставив хроникеров в уютном облаке выхлопа. Полиция, не спеша, ретировалась к мавзолейной диаспоре:
- Что там?
- Опять подростковая показуха. У аниматора в маске орангутана интервью сняли. Политагитка или реклама.
- Завтра увидим на Тюбе, как Паша с аргументом доблестно шагает на врага.
- Ха-ха!
- А Ирусик салфетки за ним несет - бандитскую кровь стирать.
- Жара какая. Когда этот сарай с трупом на фиг разберут. Голова болит.
- Да, я бы сам с киркой присоединился. Но пока старые коммунисты не уйдут, думаю, халабуду не тронут. Кстати, возможно, это та обезьяна с телика.
- Гамадрилка-говорилка. Жива и до Москвы добралась. Ну хорошо, значит, у нас все будет.

В машине продолжили разговор. Пальчиков спокойно ткнул пальцем в отечественное лобовое:
- Через Лубянку и наверх уходи.
Водитель охнул:
- За такое только через Лубянку уходить.
- Мы так опередили время, что они даже не догадаются, зачем следить.
Уркаган переспросил за примата:
- Дальше, Finger?
- Кровь мученика везем - а это семя Христово. Поэтому все врата сами отворяются. Дальше россияне станут оплачиваемыми долгожителями. А Вечножиз с твоими заповедями засияет на этикетке. Какие там, кстати? Не обезьянь, волосы не роняй? Дальше пиар-технологии совершат могучее дело. Малыш все сделал правильно. Как и обещал: ты, Ваня-Креститель, послужишь родному здравоохранению.
С этими словами аспирант отчикал веревку примата ножиком, и тот размахнулся и хлопнул Герману обезьяньей рукой пощечину. На что организатор акции ухмыльнулся и предоставил небитый лицевой бок, деланно закрыв глаза:
- А я как у ваших - другую подставлю.
Иван сконфузился, а победивший ученый или авантюрист придавил того чувством вины:
- Близко последнее время, это когда сын на отца пойдет.
Лапы Ивана были освобождены. И пипка на двери была поднята. Скорость была небольшая, и он мог бы изловчиться и одним жестом совершить побег. Но пророк просто колупал пальцем дверь и не поворачивал мокрый взгляд на мучителя:
- Главное, настаиваю: Артем и Вася.
- Когда меня муки совести загрызут - я понял, - ответил Герман и дал третью цель, - А теперь - в Институт. К сволочам.

Победив московские шоссе и центральные переулки, через пятнадцать минут отечественный автопром парковал компанию пиратов у заднего входа какого-то заведения. Несколько человек в халатах уже стояло пикетом. У одного имелись кожаный ремешок и скомканное боевое покрывало. Эти перемежались с ноги на ногу, двое бандитски сосали бычки. Пальчиков вышел, захлопнул дверь и с очкастым представителем халатов провел короткую беседу. Оба расписались в какой-то распечатке, после чего генетик Герман скрутил ее трубой и держал в кулаке вместе с картой Сбербанка, опираясь тем кулаком на тачку. Были слышны словечки: "С моим брендом Вечножиз", "Форс-мажор нафиг", "Какой я вам Герка, Юноши!?", "Паспорт его. И маркеры-анализы из Берлина", "Саломейчик, меня лечить не надо. Лечи Россию и Океанию". "Экземпляр релиза на адрес, где старушка встретит." В итоге, скользкий взгляд очкарика кивнул, и ученик Плужникова влился обратно в машину глядеть перед собой:
- Снял бы квартиру, жил с шимпанзехиншей, растил бы зверенышей. Но жертвой ты мечтал стать. А я - топор.
- Бытом пусть занимаются те, кому не жалко рожать воинов для президентов. А Рокси и Иван созданы заниматься великими вещами. Рождать - но надежду. Стишок-итог будет?
Пальчик с этим тоже не задержал:
- Коровы пер*ят. Аммиак для нас яд. Мартышки из ЖЭУ взяли на веру, что бесполезно пер*еть в атмосферу. Кому - конец надежды. А кому начало. Как в любом квесте. Вмазать бы тебе на прощание, да 30 серебрянников получены.
Тогда для Ивана дверь открылась. Горящие хищным любопытством глаза ждали снаружи. Коралов понял, что осталось одно: выходить. "В долгое плавание" заботливыми взглядами проводили подопечного трое работорговцев. Тот уплыл, ни капелюшечки не сопротивляясь.
По некоторому справедливому стечению обстоятельств картину обмена денег на обезьян с четвертого этажа института лицезрел бывший сотрудник пальчиковской лаборатории, друг защитившегося Ромы, писавший Плужникову вскрывающее ложь послание. Его (не без помощи Плужникова) перевели в московское заведение в отличную помпезную лабораторию к именитому биофизику Жихарскому. Сотрудника Звали Коля Надежкин. И этот Коля, обогнав фуру на самолете, приземлился во Внуково, заселился в общежитие, сказал новому руководителю: "Здравствуйте. Вот я прискакал. Чем мне заниматься?" и сейчас входил в круг современных задач лаборатории. Колины навыки и наработки быстро оценили. И багаж его талантов уже ассимилировался в столичном цеху и приобретал новую одежку. Когда шимпанзе волочили по коридору, Коля видел куда. Он выставлял из-за угла голову, чтобы смотреть, как простынный куколь выводят на его этаже из лифта и, озираясь, впихивают в дверь без таблички. Пометавшись, чтобы звонить, иногородний талант нашел только один номер в трубе:
- Ало. Владимир Иосифович? Я Германа Пальчикова видел. Наверно, к опытам он нашим соседям какую-то обезьяну продал. Потом умахнул на тачке. Подскажите, что сделать можно?
Плужников вдохнул больше воздуха и издал ответ:
- Сделать что-то мы не успеем. Юридически никакой силы. А обезьяна - это человек. Они убивать везут ее.
Потом Коля слышал всхлипывание с той стороны трубки. Потом гудки. Сам побежал с развединформацией к своим, в кулуары Жихарского. Но времени к действию оказалось действительно мало. И подкрепления частей подошли слишком поздно. Следующие три дня небо над Москвой было пасмурным, лило капли.

------------------

Грядущее здесь: http://www.proza.ru/2016/04/07/577

Читать с первой главы: http://proza.ru/2014/11/19/990