Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.
Муса Джалиль "Палачу", ноябрь 1943 года
Жизнь не стоит на месте: всё дальше от нас великие победы и трагические поражения прошлого, новые учебники по-новому трактуют события минувших дней, что-то сенсационное отыскивается в архивах, а что-то просто отбрасывается на задворки памяти.
Каждое время рождает новых героев, которые постепенно словно заслоняют героев ушедших дней. Процесс этот, к сожалению, объективен: человечество за свою историю дало миру миллионы достойных сынов и дочерей, чьи имена когда-то произносились с трепетом и с восторгом.
Но даже физически невозможно помнить всех. Кто, например, сегодня из россиян сможет назвать хотя бы одного героя Ледового побоища? Куликовской битвы? Северной войны? Кто сможет назвать конкретного героя из числа защитников Козельска, в который татаро-монголы вошли только тогда, когда погиб последний его житель, и который сами враги, пораженные этим, назвали «Злым городом»?
А ведь когда-то и про них про всех тоже слагали легенды, как слагали легенды про Гастелло и Матросова, Зою Космодемьянскую и Амет Хан-Султана, Маресьева и Гаджиева, Баграмяна и Кожедуба и тысячи других героев Великой Отечественной войны!
А потом пришли новые имена: Сергей Королев, Юрий Гагарин, Надя Курченко, Артур Чилингаров и многие-многие другие. Помнить всех объективно невозможно, как невозможно выделить из числа героев самых-самых «героических», которых помнить следует непременно.
Поэтому в этой заметке я хочу помянуть героя того времени, которое от нас становится всё дальше и незаметнее под наслоением новых побед и поражений, новых событий и испытаний. Я хочу вспомнить о татарском поэте Мусе Джалиле (1906 - 1944). Да-да, о том самом, чья «Моабитская тетрадь» переведена на языки 56 стран…
В 1947 году имя Мусы Джалиля оказалось в списке «особо опасных» среди изменников и предателей Родины. К этому времени «пособник врагу» был мертв уже почти три года, казненный фашистами на гильотине Берлинской тюрьмы Плётцензее за создание подпольной организации и подготовку восстания военнопленных.
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твёрдую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю***
Тяжело раненный в бою во время Любанской наступательной операции у деревни Мясной Бор в июне 1942 года, Муса Джалиль попытался застрелиться, чтобы не попасть в плен, но…
Но зло надо мною судьба посмеялась,
И смерть меня не коснулась, нет...
Что мог я поделать, если нежданно
В последний миг отказал пистолет?
Муса Джалиль по жизни был бойцом, оставался он бойцом и в застенках. Приговоренный к казни, он торопился выплеснуть все свои мысли на бумагу. Потом эти тетради (блокноты), торопливо исписанные Джалилем, передадут в 1946 году на Родину бывшие узники: Нигмат Терегулов (арестован и погиб в советском лагере для бывших военнопленных), Андре Тиммерманс – бельгийский участник Сопротивления, Габбас Шарипов (арестован, отсидел 10 лет, последние годы жил в Волгоградской области), Казим Миршан – турецкий подданный (след переданной им тетради потерялся в Москве).
Не огорчайся, друг, что рано умираем,-
Мы жизнью купленной не согласились жить.
Иль не по-своему мы наши дни прожили
И не по-своему хотим их завершить?
Казалось бы – правда вся вскрылась: не враг Муса Джалиль и не предатель. Но до реабилитации было ещё, ох, как далеко! Известный поэт Константин Симонов, в чьи руки, наконец, попала «Моабитская тетрадь», продолжал прикладывать массу усилий, чтобы люди узнали правду: он организовал перевод на русский язык стихов Джалиля, разыскивал тех, кто был рядом с поэтом в плену, собирал и анализировал информацию. Очень много работы по реабилитации погибшего друга проделал в те годы и известный татарский писатель Гази Кашшаф (Миргази Султанович Кашафутдинов (1907-1975)).
И вот в 1953 году Симонов печатает статью о «враге и предателе» Мусе Джалиле. Авторитет советского поэта и убедительность собранных им доказательств заставила пересмотреть «Дело Мусы Джалиля».
Когда в темнице речь твоя немеет,
Нет жизни в теле - отняли ее,
Какое там значение имеет
Небытие твое иль бытие?
Почти через 10 лет после казни, Муса Джалиль был реабилитирован, стал Героем Советского Союза и даже Лауреатом Ленинской премии. В 1963 году в ГДР вышел на экраны фильм «Красная ромашка» на немецком языке по стихам Мусы Джалиля, а в 1968 году на Ленфильме режиссер Леонид Квинихидзе снял фильм «Моабитская тетрадь».
110 лет прошло со дня рождения Мусы Джалиля. Уже нет государства, за которое отдал свою жизнь советский поэт и солдат, сын татарского народа Джалиль. Но имя его по-прежнему не забыто.
15 февраля в Москве на основных мероприятиях в память Мусы Джалиля россиянам, внесшим наибольший вклад в сохранение памяти и наследия поэта, были вручены специально изготовленные медали с изображением Джалиля и его словами: «Жить так, чтобы и после смерти не умирать».
В Казани в Национальной художественной галерее «Хазинэ» открылась выставка «Образ поэта-героя в изобразительном искусстве».
В Оренбуржье запланировано проведение около 300 мероприятий, посвященных 110-летию Мусы Джалиля.
В Областной научной библиотеке им. М.Горького в Волгограде состоялся литературный вечер.
Перечень мероприятий можно продолжать. Но в заключение я хочу упомянуть об одной, не совсем обычной, инициативе: молодежь Бугурусланского радиоклуба «Красная Звезда» организовала радиоэкспедицию (совместно с радиолюбителями Татарии) на родину Джалиля в село Мустафино (специальный позывной – R9AMD (Антифашист Муса Джалиль)).
Мемориальные радиостанции были развернуты в Доме культуры, где находится Музей Мусы Джалиля, в Казане и в городе Брежневе. Со словами памяти в этот день выходили на связь не только жители бывшего СССР, но и граждане других стран. Шутка ли сказать – всего было проведено более 3500 радиосвязей! Именно в ходе одной из них организаторы этого масштабного мероприятия узнали, что в Германии, в Дрездене состоялся литературный вечер памяти Мусы Джалиля.
Пусть оборвется жизнь, не думай, что бесследно
Угаснут наши дни, достойно гибель встреть,
Чтоб, услыхав про нас, сказали молодые:
Так надо жить, так надо умереть!
*** использованы стихи поэта Мусы Джалиля
На иллюстрации - памятник Мусе Джалилю на Площади Первого Мая в Казани
Не преклоню колен, палач, перед тобою...
© Copyright: Ольга Анцупова, 2016
Свидетельство о публикации №216022000965
Свидетельство о публикации №216022000965
Рецензии
Скажите, Джалиль влился в подпольную группу в 1943 году. Группу организовал Алиш, однако из всех участников казненной группы, лишь Джалиль получил звание героя. Джалиль был главным редактором газеты башкиро-татарского легиона "Идель", под его непосредственном руководстве велась пропаганда против СССР и трудно сейчас сказать, какую роль она сыграла в легионе, сопоставима ли она с его героизмом. Удачи.
Александр Аввакумов 11.03.2019 10:18 • Заявить о нарушении
Александр Аввакумов 11.03.2019 10:18 • Заявить о нарушении
Муса Джалиль никогда не был в подпольной группе, "организованной Алишем". И Джалиль, и Алиш, как и Ахмет Симаев, и Зиннат Хасанов и другие деятели культуры, попавшие в плен, были "рядовыми бойцами" подпольной группы, созданной Гайнаном Курмашевым и поэтому называли себя "курмашевцами". Одиннадцать курмашевцев, в том числе и Муса Джалиль, были обезглавлены. Но так как их подпольная группа была организована в составе легиона "Идель-Урал", все они были объявлены на Родине предателями. И только в мае 1990-го года их вспомнили поименно, реабилитировали и наградили посмертно. Мусе Джалилю повезло больше остальных - его стихи попали в руки Симонова. И его реабилитировали и наградили раньше.
Кстати, Муса Джалиль никогда не был главным редактором газеты "Идель" - он отвечал за культурно-пропагандистскую колонку (и работу среди легионеров), чем широко пользовался для распространения листовок и антифашистских материалов во время "пропагандистских" поездок по лагерям. Он был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавляемым Н. С. Бушмановым. Используя редакцию газеты "Идель", подпольный актив газеты слушал московское радио и печатал антинацистские листовки. Собственно, на этом они и попались по доносу.
Первым редактором и "отцом" первого номера газеты "Идель" был Ш.Алмас. Главным редактором газеты до осени 1944 года был Кыям Галлиев, затем его сменил фельдфебель Шинаев. С 5 марта 1944 года регулярно издавались Приложения к газете «Идель-Урал» на языках народов Поволжья. Редактором первого Приложения на чувашском языке «Атал-Урал» был чуваш А. П. Кадеев (псевдоним Азамат).
Так что героизм Джалиля не столько в его стихах, а сколько в активной пропаганде среди соплеменников, ставших легионерами, и которых он сумел перетянуть в лагерное подполье. Именно отчасти благодаря ему и другим пропагандистам в августе 1943 года и начались в частях легиона "Идель-Урал" на восточном фронте восстания и массовые переходы на сторону советских войск.
Эту информацию я почерпнула из архивных документов и статей Г.А. Александрова «Военнопленные из республик Поволжья на службе фашистской Германии», из воспоминаний легионера «Идель-Урал» И. Скобелева «Чуваши и татары в логове фашистов». Малоизвестные страницы Второй мировой войны (Опубликовано в газете "Республика", №23-27, 31, 2003 г.), а также из общественно-политического и теоретического журнала «Татарстан», №3-4, 1995 г, в котором были опубликованы некоторые документы и комментарии под общим заголовком «Идел-Урал. Взгляд из Германии».
С уважением, Ольга
Ольга Анцупова 11.03.2019 12:26 Заявить о нарушении
Кстати, Муса Джалиль никогда не был главным редактором газеты "Идель" - он отвечал за культурно-пропагандистскую колонку (и работу среди легионеров), чем широко пользовался для распространения листовок и антифашистских материалов во время "пропагандистских" поездок по лагерям. Он был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавляемым Н. С. Бушмановым. Используя редакцию газеты "Идель", подпольный актив газеты слушал московское радио и печатал антинацистские листовки. Собственно, на этом они и попались по доносу.
Первым редактором и "отцом" первого номера газеты "Идель" был Ш.Алмас. Главным редактором газеты до осени 1944 года был Кыям Галлиев, затем его сменил фельдфебель Шинаев. С 5 марта 1944 года регулярно издавались Приложения к газете «Идель-Урал» на языках народов Поволжья. Редактором первого Приложения на чувашском языке «Атал-Урал» был чуваш А. П. Кадеев (псевдоним Азамат).
Так что героизм Джалиля не столько в его стихах, а сколько в активной пропаганде среди соплеменников, ставших легионерами, и которых он сумел перетянуть в лагерное подполье. Именно отчасти благодаря ему и другим пропагандистам в августе 1943 года и начались в частях легиона "Идель-Урал" на восточном фронте восстания и массовые переходы на сторону советских войск.
Эту информацию я почерпнула из архивных документов и статей Г.А. Александрова «Военнопленные из республик Поволжья на службе фашистской Германии», из воспоминаний легионера «Идель-Урал» И. Скобелева «Чуваши и татары в логове фашистов». Малоизвестные страницы Второй мировой войны (Опубликовано в газете "Республика", №23-27, 31, 2003 г.), а также из общественно-политического и теоретического журнала «Татарстан», №3-4, 1995 г, в котором были опубликованы некоторые документы и комментарии под общим заголовком «Идел-Урал. Взгляд из Германии».
С уважением, Ольга
Ольга Анцупова 11.03.2019 12:26 Заявить о нарушении
Ну, а что касается справедливости и славы: почему одних награждают высокими наградами, а других, вообще, забывают, то тут уж ничего не поделаешь.
Моего свекра, например, семь (!) раз за мужество и героизм в боях "подавали" на орден Красной Звезды. Но он получил только два, правда, в течение одного месяца, о чем узнал в госпитале.
А мой двоюродный дед - герой Французского Сопротивления, вообще, чуть не погиб после войны в одном из фильтрационных лагерей.
http://www.proza.ru/2016/11/09/525
Все как в жизни: кому-то везет, а кому-то не очень :)
Ольга Анцупова 11.03.2019 12:35 Заявить о нарушении
Моего свекра, например, семь (!) раз за мужество и героизм в боях "подавали" на орден Красной Звезды. Но он получил только два, правда, в течение одного месяца, о чем узнал в госпитале.
А мой двоюродный дед - герой Французского Сопротивления, вообще, чуть не погиб после войны в одном из фильтрационных лагерей.
http://www.proza.ru/2016/11/09/525
Все как в жизни: кому-то везет, а кому-то не очень :)
Ольга Анцупова 11.03.2019 12:35 Заявить о нарушении
Мне интересно ваше мнение, мог ли Джалиль писать стихи в тюрьме? В Советской - это не возможно...
Александр Аввакумов 11.03.2019 16:09 Заявить о нарушении
Александр Аввакумов 11.03.2019 16:09 Заявить о нарушении
:) В концлагере Муса Джалиль писал свои стихи на арабском языке, сшивая листочки в блокнот, на обложке которого на НЕМЕЦКОМ языке было написано «Словарь немецких, тюркских, русских слов и выражений. Муса Джалиль. 1943-44 г.» Именно по причине того, что среди немцев не было знатоков арабского шрифта, а название блокнота уверило их в том, что Джалиль усердно изучает немецкий язык, поэт и мог практически в открытую заниматься творчеством.
А вот строки Гладкова:
Стихи, что живут вне закона:
В прописке отказано им
За то, что беду миллионов
Распевом сказали своим.
Ну что ж, проживем без прописок.
Дышу и пишу, как могу,
И мятый, убористый список
Под стелькой сапог берегу.
были написаны в ГУЛАГе. И Гладков не единственный поэт, который продолжал писать стихи в лагерях. Анна Барткова, Иосиф Бродский, Юрий Галансков, Виктор Некипелов, Вадим Делоне, Игорь Губерман, Наталья Горбаневская, Александр Солженицын (он тоже оставил "лагерное" поэтическое наследие), Александр Бершадский, а знаменитый "Венок сонетов" был написан поэтом Карсавиным, вообще, в камере следственной тюрьмы.
Более того, в самые жестокие 20-30-е годы, в официальном (!!!) журнале «Соловецкие острова», выпускавшимся Управлением Соловецких лагерей, каким-то удивительным образом проскакивали "опасные" стихи поэтов-лагерников - Николая Доломитова и других. А поэт Юлий Даниэль, вообще, еще отбывал срок, когда в Голландии вышла книга его стихов, сочиненных в лагере (рукописный вариант его "гулял по рукам" на Родине).
Я могу назвать еще десятки имен, о которых нам рассказывали в школе на уроках истории и с которыми я познакомилась уже в зрелом возрасте. Но, думаю, этих примеров достаточно, чтобы аргументированно ответить на Ваш вопрос: любой, кто хотел писать - писал в любых условиях, хоть в Моабите, хоть на Соловках.
Ольга Анцупова 12.03.2019 08:00 Заявить о нарушении
А вот строки Гладкова:
Стихи, что живут вне закона:
В прописке отказано им
За то, что беду миллионов
Распевом сказали своим.
Ну что ж, проживем без прописок.
Дышу и пишу, как могу,
И мятый, убористый список
Под стелькой сапог берегу.
были написаны в ГУЛАГе. И Гладков не единственный поэт, который продолжал писать стихи в лагерях. Анна Барткова, Иосиф Бродский, Юрий Галансков, Виктор Некипелов, Вадим Делоне, Игорь Губерман, Наталья Горбаневская, Александр Солженицын (он тоже оставил "лагерное" поэтическое наследие), Александр Бершадский, а знаменитый "Венок сонетов" был написан поэтом Карсавиным, вообще, в камере следственной тюрьмы.
Более того, в самые жестокие 20-30-е годы, в официальном (!!!) журнале «Соловецкие острова», выпускавшимся Управлением Соловецких лагерей, каким-то удивительным образом проскакивали "опасные" стихи поэтов-лагерников - Николая Доломитова и других. А поэт Юлий Даниэль, вообще, еще отбывал срок, когда в Голландии вышла книга его стихов, сочиненных в лагере (рукописный вариант его "гулял по рукам" на Родине).
Я могу назвать еще десятки имен, о которых нам рассказывали в школе на уроках истории и с которыми я познакомилась уже в зрелом возрасте. Но, думаю, этих примеров достаточно, чтобы аргументированно ответить на Ваш вопрос: любой, кто хотел писать - писал в любых условиях, хоть в Моабите, хоть на Соловках.
Ольга Анцупова 12.03.2019 08:00 Заявить о нарушении
В качестве примера "лагерной поэзии" (не поленилась, открыла сейчас свою старую тетрадь со школьного факультатива по литературе) - мы когда-то разбирали этот пласт литературного творчества (как у нас в стране, так и за рубежом).
Итак, одно из стихотворений, написанных в СОВЕТСКОЙ тюрьме еще в "сталинское время" поэтом Юзом Алешковским:
ПЕСНЯ О СТАЛИНЕ
Товарищ Сталин, вы большой ученый
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ - серый брянский волк.
За что сижу, воистину не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке вы.
В чужих грехах мы с ходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе,
Но верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы,
Я это все, конечно, понимаю
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра,
Вы здесь из искры разводили пламя –
Спасибо вам, я греюсь у костра.
Мы наш нелегкий крест несем задаром
Морозом дымным и в тоске дождей
И, как деревья, валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождей .
Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
И в кителе идете на парад,
Мы рубим лес по-сталински, а щепки,
А щепки во все стороны летят.
Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела накрыли ярким кумачом,
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова:
Велел в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин - голова!»
Дымите тыщу лет, товарищ Сталин,
И пусть в тайге придется сдохнуть мне,
Я верю: будет чугуна и стали
На душу населения вполне.
Кстати, лагерный цикл его песен был очень популярен.
Ольга Анцупова 12.03.2019 08:08 Заявить о нарушении
Итак, одно из стихотворений, написанных в СОВЕТСКОЙ тюрьме еще в "сталинское время" поэтом Юзом Алешковским:
ПЕСНЯ О СТАЛИНЕ
Товарищ Сталин, вы большой ученый
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ - серый брянский волк.
За что сижу, воистину не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке вы.
В чужих грехах мы с ходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе,
Но верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы,
Я это все, конечно, понимаю
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра,
Вы здесь из искры разводили пламя –
Спасибо вам, я греюсь у костра.
Мы наш нелегкий крест несем задаром
Морозом дымным и в тоске дождей
И, как деревья, валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождей .
Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
И в кителе идете на парад,
Мы рубим лес по-сталински, а щепки,
А щепки во все стороны летят.
Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела накрыли ярким кумачом,
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова:
Велел в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин - голова!»
Дымите тыщу лет, товарищ Сталин,
И пусть в тайге придется сдохнуть мне,
Я верю: будет чугуна и стали
На душу населения вполне.
Кстати, лагерный цикл его песен был очень популярен.
Ольга Анцупова 12.03.2019 08:08 Заявить о нарушении
Ольга! Вы не путайте - лагерь и тюрьму. В тюрьме совершенно другой режим: постоянный "шмон", отсутствие бумаги и карандашей, а главное - в камере всегда есть человек, который работает на администрацию...
Александр Аввакумов 12.03.2019 09:06 Заявить о нарушении
Александр Аввакумов 12.03.2019 09:06 Заявить о нарушении
:)))
Именно поэтому я в числе примеров привела не только поэтов-лагерников, но и Карсавина, который свои стихи писал именно в тюрьме, пока находился под следствием.
Если этого примера мало, то вот, пожалуйста, еще:
Акцынов Аркадий Всеволодович, арестован в 1937 году - часть его стихов была написана в одиночке Ленинградских "Крестов", часть - в Бутырке и в Лубянской тюрьме в Москве. Перед этапированием сумел передать их на волю. Кстати, чтобы не попасться во время шмонов, он записывал их обломком графита на тряпочках, вшиваемых в одежду.
Даниил Андреев (арестован в 1947-м году по 58-й статье) во Владимирском централе завершил свою поэму "Немереча", начал работу над "Железной мистерией", пишет поэму "Рух" и создает свою знаменитую "Розу мира". И это при том, что арестовали его по ТАКОЙ статье за роман "Странники ночи", то есть обыски в его камере были очень тщатльными и частыми, дабы не написал еще чего-нибудь антисоветского. А он сумел написать и передать на волю из тюрьмы свой "Лениградский Апокалипсис"!
Примеры могу продолжать. Это - касательно того периода истории. Позднее с тюремным творчеством стало намного проще. А теперь даже есть сайты в Интернете, на которых размещены стихи заключенных. Навскидку:
http://konovalovatanya.blogspot.com/p/blog-page_03.html
Ольга Анцупова 12.03.2019 13:21 Заявить о нарушении
Именно поэтому я в числе примеров привела не только поэтов-лагерников, но и Карсавина, который свои стихи писал именно в тюрьме, пока находился под следствием.
Если этого примера мало, то вот, пожалуйста, еще:
Акцынов Аркадий Всеволодович, арестован в 1937 году - часть его стихов была написана в одиночке Ленинградских "Крестов", часть - в Бутырке и в Лубянской тюрьме в Москве. Перед этапированием сумел передать их на волю. Кстати, чтобы не попасться во время шмонов, он записывал их обломком графита на тряпочках, вшиваемых в одежду.
Даниил Андреев (арестован в 1947-м году по 58-й статье) во Владимирском централе завершил свою поэму "Немереча", начал работу над "Железной мистерией", пишет поэму "Рух" и создает свою знаменитую "Розу мира". И это при том, что арестовали его по ТАКОЙ статье за роман "Странники ночи", то есть обыски в его камере были очень тщатльными и частыми, дабы не написал еще чего-нибудь антисоветского. А он сумел написать и передать на волю из тюрьмы свой "Лениградский Апокалипсис"!
Примеры могу продолжать. Это - касательно того периода истории. Позднее с тюремным творчеством стало намного проще. А теперь даже есть сайты в Интернете, на которых размещены стихи заключенных. Навскидку:
http://konovalovatanya.blogspot.com/p/blog-page_03.html
Ольга Анцупова 12.03.2019 13:21 Заявить о нарушении
Кстати! Мусе Джалилю в Моабите тоже не полагалось ни бумаги, ни карандашей, и обыски в камере проводились регулярно. За любую найденную записку объявлялся "бункер" на 5-10 дней.
В этом отношении фашистская тюрьма ничем не отличалась от советской. Но Джалилю повезло - с ним в камере сидели иностранцы, а иностранным пленным разрешалось иметь письменные принадлежности. Оставалось только найти способ, как спрятать написанное. Но об этом написано уже очень много (в частности, в воспоминаниях уже упоминавшего мною выше Николая Бушманова), который, как и Муса Джалиль попал в Моабитскую тюрьму за "подрывную деятельность", и был приговорен к смертной казни.
Ольга Анцупова 12.03.2019 13:38 Заявить о нарушении
В этом отношении фашистская тюрьма ничем не отличалась от советской. Но Джалилю повезло - с ним в камере сидели иностранцы, а иностранным пленным разрешалось иметь письменные принадлежности. Оставалось только найти способ, как спрятать написанное. Но об этом написано уже очень много (в частности, в воспоминаниях уже упоминавшего мною выше Николая Бушманова), который, как и Муса Джалиль попал в Моабитскую тюрьму за "подрывную деятельность", и был приговорен к смертной казни.
Ольга Анцупова 12.03.2019 13:38 Заявить о нарушении
На это произведение написано 16 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.