Муса Джалиль никогда не был в подпольной группе, "организованной Алишем". И Джалиль, и Алиш, как и Ахмет Симаев, и Зиннат Хасанов и другие деятели культуры, попавшие в плен, были "рядовыми бойцами" подпольной группы, созданной Гайнаном Курмашевым и поэтому называли себя "курмашевцами". Одиннадцать курмашевцев, в том числе и Муса Джалиль, были обезглавлены. Но так как их подпольная группа была организована в составе легиона "Идель-Урал", все они были объявлены на Родине предателями. И только в мае 1990-го года их вспомнили поименно, реабилитировали и наградили посмертно. Мусе Джалилю повезло больше остальных - его стихи попали в руки Симонова. И его реабилитировали и наградили раньше.

Кстати, Муса Джалиль никогда не был главным редактором газеты "Идель" - он отвечал за культурно-пропагандистскую колонку (и работу среди легионеров), чем широко пользовался для распространения листовок и антифашистских материалов во время "пропагандистских" поездок по лагерям. Он был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавляемым Н. С. Бушмановым. Используя редакцию газеты "Идель", подпольный актив газеты слушал московское радио и печатал антинацистские листовки. Собственно, на этом они и попались по доносу.

Первым редактором и "отцом" первого номера газеты "Идель" был Ш.Алмас. Главным редактором газеты до осени 1944 года был Кыям Галлиев, затем его сменил фельдфебель Шинаев. С 5 марта 1944 года регулярно издавались Приложения к газете «Идель-Урал» на языках народов Поволжья. Редактором первого Приложения на чувашском языке «Атал-Урал» был чуваш А. П. Кадеев (псевдоним Азамат).

Так что героизм Джалиля не столько в его стихах, а сколько в активной пропаганде среди соплеменников, ставших легионерами, и которых он сумел перетянуть в лагерное подполье. Именно отчасти благодаря ему и другим пропагандистам в августе 1943 года и начались в частях легиона "Идель-Урал" на восточном фронте восстания и массовые переходы на сторону советских войск.

Эту информацию я почерпнула из архивных документов и статей Г.А. Александрова «Военнопленные из республик Поволжья на службе фашистской Германии», из воспоминаний легионера «Идель-Урал» И. Скобелева «Чуваши и татары в логове фашистов». Малоизвестные страницы Второй мировой войны (Опубликовано в газете "Республика", №23-27, 31, 2003 г.), а также из общественно-политического и теоретического журнала «Татарстан», №3-4, 1995 г, в котором были опубликованы некоторые документы и комментарии под общим заголовком «Идел-Урал. Взгляд из Германии».

С уважением, Ольга

Ольга Анцупова   11.03.2019 12:26   Заявить о нарушении

Ну, а что касается справедливости и славы: почему одних награждают высокими наградами, а других, вообще, забывают, то тут уж ничего не поделаешь.
Моего свекра, например, семь (!) раз за мужество и героизм в боях "подавали" на орден Красной Звезды. Но он получил только два, правда, в течение одного месяца, о чем узнал в госпитале.

А мой двоюродный дед - герой Французского Сопротивления, вообще, чуть не погиб после войны в одном из фильтрационных лагерей.

http://www.proza.ru/2016/11/09/525

Все как в жизни: кому-то везет, а кому-то не очень :)

Ольга Анцупова   11.03.2019 12:35   Заявить о нарушении

Мне интересно ваше мнение, мог ли Джалиль писать стихи в тюрьме? В Советской - это не возможно...

Александр Аввакумов   11.03.2019 16:09   Заявить о нарушении

:) В концлагере Муса Джалиль писал свои стихи на арабском языке, сшивая листочки в блокнот, на обложке которого на НЕМЕЦКОМ языке было написано «Словарь немецких, тюркских, русских слов и выражений. Муса Джалиль. 1943-44 г.» Именно по причине того, что среди немцев не было знатоков арабского шрифта, а название блокнота уверило их в том, что Джалиль усердно изучает немецкий язык, поэт и мог практически в открытую заниматься творчеством.

А вот строки Гладкова:

Стихи, что живут вне закона:
В прописке отказано им
За то, что беду миллионов
Распевом сказали своим.
Ну что ж, проживем без прописок.
Дышу и пишу, как могу,
И мятый, убористый список
Под стелькой сапог берегу.

были написаны в ГУЛАГе. И Гладков не единственный поэт, который продолжал писать стихи в лагерях. Анна Барткова, Иосиф Бродский, Юрий Галансков, Виктор Некипелов, Вадим Делоне, Игорь Губерман, Наталья Горбаневская, Александр Солженицын (он тоже оставил "лагерное" поэтическое наследие), Александр Бершадский, а знаменитый "Венок сонетов" был написан поэтом Карсавиным, вообще, в камере следственной тюрьмы.

Более того, в самые жестокие 20-30-е годы, в официальном (!!!) журнале «Соловецкие острова», выпускавшимся Управлением Соловецких лагерей, каким-то удивительным образом проскакивали "опасные" стихи поэтов-лагерников - Николая Доломитова и других. А поэт Юлий Даниэль, вообще, еще отбывал срок, когда в Голландии вышла книга его стихов, сочиненных в лагере (рукописный вариант его "гулял по рукам" на Родине).

Я могу назвать еще десятки имен, о которых нам рассказывали в школе на уроках истории и с которыми я познакомилась уже в зрелом возрасте. Но, думаю, этих примеров достаточно, чтобы аргументированно ответить на Ваш вопрос: любой, кто хотел писать - писал в любых условиях, хоть в Моабите, хоть на Соловках.

Ольга Анцупова   12.03.2019 08:00   Заявить о нарушении

В качестве примера "лагерной поэзии" (не поленилась, открыла сейчас свою старую тетрадь со школьного факультатива по литературе) - мы когда-то разбирали этот пласт литературного творчества (как у нас в стране, так и за рубежом).

Итак, одно из стихотворений, написанных в СОВЕТСКОЙ тюрьме еще в "сталинское время" поэтом Юзом Алешковским:

ПЕСНЯ О СТАЛИНЕ
Товарищ Сталин, вы большой ученый
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ - серый брянский волк.
За что сижу, воистину не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке вы.
В чужих грехах мы с ходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе,
Но верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы,
Я это все, конечно, понимаю
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра,
Вы здесь из искры разводили пламя –
Спасибо вам, я греюсь у костра.
Мы наш нелегкий крест несем задаром
Морозом дымным и в тоске дождей
И, как деревья, валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождей .
Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
И в кителе идете на парад,
Мы рубим лес по-сталински, а щепки,
А щепки во все стороны летят.
Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела накрыли ярким кумачом,
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова:
Велел в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин - голова!»
Дымите тыщу лет, товарищ Сталин,
И пусть в тайге придется сдохнуть мне,
Я верю: будет чугуна и стали
На душу населения вполне.

Кстати, лагерный цикл его песен был очень популярен.

Ольга Анцупова   12.03.2019 08:08   Заявить о нарушении

Ольга! Вы не путайте - лагерь и тюрьму. В тюрьме совершенно другой режим: постоянный "шмон", отсутствие бумаги и карандашей, а главное - в камере всегда есть человек, который работает на администрацию...

Александр Аввакумов   12.03.2019 09:06   Заявить о нарушении

:)))
Именно поэтому я в числе примеров привела не только поэтов-лагерников, но и Карсавина, который свои стихи писал именно в тюрьме, пока находился под следствием.

Если этого примера мало, то вот, пожалуйста, еще:

Акцынов Аркадий Всеволодович, арестован в 1937 году - часть его стихов была написана в одиночке Ленинградских "Крестов", часть - в Бутырке и в Лубянской тюрьме в Москве. Перед этапированием сумел передать их на волю. Кстати, чтобы не попасться во время шмонов, он записывал их обломком графита на тряпочках, вшиваемых в одежду.

Даниил Андреев (арестован в 1947-м году по 58-й статье) во Владимирском централе завершил свою поэму "Немереча", начал работу над "Железной мистерией", пишет поэму "Рух" и создает свою знаменитую "Розу мира". И это при том, что арестовали его по ТАКОЙ статье за роман "Странники ночи", то есть обыски в его камере были очень тщатльными и частыми, дабы не написал еще чего-нибудь антисоветского. А он сумел написать и передать на волю из тюрьмы свой "Лениградский Апокалипсис"!

Примеры могу продолжать. Это - касательно того периода истории. Позднее с тюремным творчеством стало намного проще. А теперь даже есть сайты в Интернете, на которых размещены стихи заключенных. Навскидку:

http://konovalovatanya.blogspot.com/p/blog-page_03.html

Ольга Анцупова   12.03.2019 13:21   Заявить о нарушении

Кстати! Мусе Джалилю в Моабите тоже не полагалось ни бумаги, ни карандашей, и обыски в камере проводились регулярно. За любую найденную записку объявлялся "бункер" на 5-10 дней.
В этом отношении фашистская тюрьма ничем не отличалась от советской. Но Джалилю повезло - с ним в камере сидели иностранцы, а иностранным пленным разрешалось иметь письменные принадлежности. Оставалось только найти способ, как спрятать написанное. Но об этом написано уже очень много (в частности, в воспоминаниях уже упоминавшего мною выше Николая Бушманова), который, как и Муса Джалиль попал в Моабитскую тюрьму за "подрывную деятельность", и был приговорен к смертной казни.

Ольга Анцупова   12.03.2019 13:38   Заявить о нарушении