Сквозь Века - Навека!

Рассвет  еще  не  наступил... Туман  скользил  среди  деревьев на голенастых лапах,  шипел туманными струями.  Сосны над головой тихо  гудели. Они  почему  - то гудят  и  в полном безветрии -  смоляной запах  встал над Змеиной горкой,  наряженной в  венок  из  первых  пдснежников. Цветы вместе  с робкой  зеленой  травой покачивались,  падали  тенью  на  серо -  голубые  пласты рыхлого  и тяжелого снега,  подтаявшего  от первых  теплых  лучей  мартовского  солнца.   Босым  ногам,  целующимися  с колючими льдинками, было нестерпимо жарко...
Одна  воображаемая  картина  беспорядочно  сменяла  другую,  но  на  всех  она говорила,  смеялась, двигалась, чувствовала запахи:   "гуляя   носом",  принюхивалась... Сморгнула  все  эти образы, закрыла  глаза  -  не  помогло... Встала, подошла  к  окну;  несколько  минут  смотрела  на  первые  искорки рассвета,  бестолково  размахивающего руками  и выталкивающего  ночь. Светло  - желтый  треугольник,  с закругленными краями,  краснел,  тужился красными  бликами на  фиолетовом  небе.  Осталось  девятнадцать секунд до рассвета... Она  не в  силах  была  признаться себе, что набирается  решимости...
Голос  звучал  мягко, по  -  домашнему.
-  Отчего это  у  Федора  так  все  спорится, отчего  это он  умеет вовремя купить,  вовремя  продать,  и   хотя  бы  раз  споткнулся на чем -  нибудь.
-  Счастье  видно  такое,  -  отвечал  второй голос, -  такой уж  видно  талант  ему от Бога дан,  а все  за  молитвы  родительские.
- Полно - ка  вам, -  перебил  женский  голос, - в  чужие  карманы  неча  глядеть,  в  своем  хорошенько  посмотрите. Парень он добрый, хороший -  воды  не  замутит,  ровно  красна  девица...
-  Красна  девица  "уходом"  невесту  берет.  Что за  притча  такая?  Такому  человеку,  да  по -  воровски  жениться... Изменились  времена.  Не  от Адама  годам счет  ведут.
Как  же  долго  наступало    утро.  В  голове  у нее  словно  тысяча  иголок, и  каждая  колет  и жалит.  Палитра  страха  неизвестного  накрывала  ее.  Жизненное  правило: "Не  соваться в  темный  угол",  -  не  работало. Скоро наступит утро. Осталось лишь  дождаться это -  "скоро"... 
- Может, -  начало  было...
-  Заткнись,  -  настоятельно  посоветовала  она, прикрыв  свои зеленые,  воспаленные  от бессонницы  глаза,  -  нам  в  любом  случае,  в  ближайшее  время  некуда  друг  от друга  деться.
Второе  "Я"  обиженно  умолкло.
Воспоминания, холодящие  ее  сердце,  опять вернулись...
"Соловей"  уже  сидел  на  скамейке.  Этакий  "упакованный  мальчик",   томным  взглядом   провожавший  акселераток   в  чисто  символических  юбчонках. Высокий,  белокурый, крепкий, элегантный  мужчина,  прищурив  глаза,  с  дежурной  улыбкой,  рассеянно  слушал  собеседницу. Маленькая, круглая,  смуглолицая,  ироничная...  Ей  было явно не  по  себе.  Вид  у  нее  был  расстроенный,  но  она  упорна  пыталась достучаться до  него. Разговор  был  совсем не  простой, но  она  решила "вытащить" все, что можно  и нельзя  из  него.
- Вы знаете,  что новосибирские  ученые    нашли  одну  из  внутримозговых  пружин  "ручного  поведения"  животных   -  "человеколюбие"-  они не  атакуют  протянутую  им  руку...
- Я вас  тоже  кормлю  с  руки,  - улыбнулся он,  -  молюсь на  вас..
-  Молитва...  Это,  наверное,  хорошо, но  помогает она  тому,  кто верит.  В  молитве  без  веры  -  нет  смысла.
-  Это как  виртуальный  секс -  не  дает  всей  полноты  ощущений.  Я старовер, с Урала. Уральские  староверы - люди из  камня  и железа.
Шокирующая  правда.
Российские  староверы до сих  пор  пишут  слово  "блин"  через  "ять". (VK. Я  люблю  русский  язык)
- И дико  мне  слушать...
- Иди ко мне...
- Несуразные  вещи...
-  Несу  разные  вещи... Душенька, чего хочешь? -  Основой  его  нравственности было  постоянное  стремление  к  достижению счастья, любой ценой...(эвдемонист...).
Хлесткое  слово выстрадало свою  горькую  усмешку... Между  прочим,  они,  эти двое  мужчин,    родились здесь,  на  Урале,  забытой  Богом  деревушке... Она  расскажет  еще  о  них, а  пока...
Было невежливо  ,  так  вот,  в  упор,  глядеть на  собеседницу,  но он  не  мог  отвести от  нее  глаз...  Небольшого  роста, осанистая, за  пятьдесят,  наверное:  "Сколько  же  ей  лет?", -  подумал он. В  пестром  платьице, похожем  на конфетную  обертку,  она  была  сейчас не  такая,  не  повседневная:  глаза  блестели, голос то   прерывался,  то  звенел  по  -  девичьи...
-  Да  вам,  наверное,  смешно,  что  я  такая  вот,  одинокая  провинциалка,  книжный  червь,   синий  чулок,  покоряла  умы  и сердца. Пусть я  не  сделала   ничего  значительного  в  жизни,  но   я  научилась  думать,  мыслить  и видеть  невидимое  прежде...  Не  моя  вина...  Нет  моя: не  хватило  размаха,  полета,  мужества,  а  после я  -  надломилась...
Последние  месяцы  жила  с  ощущением  неутихающего  недовольства  собой. Время  остановилось.   Она  вдруг  поняла,  что  неудовлетворенность   -  обычная  болезнь  ее  возраста. Но  счастлив  тот,  кто будет  страдать ею  до  гробовой  доски. (Позже,  у  одного  из  поэтов,  она  найдет  определение  -  высокая  болезнь).
Он бесшумно, как  рысь,  ушел  в   сторону... Сенсацию выкопал  из  под  земли...
- Уважаемая,  неужели вам  так  хочется  выглядеть  пионеркой  из  мультфильма?, -  фокус был  старый,  безотказный,  но  не  с ней...
 Не  замечая ничего ,  она  продолжала...
-  Меня  еще  не  было, когда  прервалась  мужская  линия  рода  моей  матери... Но  я  всегда  видела   их, слышала  эхо  голосов  в  пустых  комнатах  нового  дома,  построенного  отцом. Смеясь,  ловила   эхо - близкое,  родное  и понятное только  мне...  Так  сложилось, что Дед  показал мне наш дом  у  озера...
Ловцы  потянули  невод: на  песке  трепетало  с  десяток  красноперых  окуней,  большой,  с  бледно  -  розовыми  бочками,  лещ,  две  щуки,  четыре  налима,  десятка  два ершей,  чебаков,  да  штук десять серебристой  плотвы...
- Супротив  меня  никто уху  не  сварит, -  произнес Федор, - из  котелка  она в  тысячу  раз вкуснее  получается. Всю  мелкоту  на  привар; плотвой ,  окунями,  налимом  добавим.  А щука.  да  лещ - в уху  не  годятся. Леща  зажарим. Ладно,  ладно, -  с лукавой  усмешкой  проговорил он, -  сказано, будешь мне  помогать.Видали мы  таких  горячих...
Татьяна   вспыхнула  слегка,  а  сама  ни  словечка... Родители  Татьяны  были простые и бедные  люди:  тонкости и вежливости,  как  Федор, были не  обучены,  но,  обожая свою  дочь,  не  могли  сносить  равнодушно  самой  безобидной  насчет  ее   шутки... Кто скажет  плохое  слово  -  не  обходил  великого  шума...Слово было сказано -  варить уху  не умеет...  В  эту  же  ночь  взял  невесту  "уходом". С  тих  пор  две  семьи "не знались".
- Полно -ка  вам  друг  друга  корить... А  мужики из  этого  рода все  те  же  -  для них  Мир  -  артель,  одному  с миром  не  совладать,  а  с  женой, да  детьми -  можно! Да и бабы не  отстают...
Странная  женщина:  по  виду  и  ее   одежде  было  трудно  догадаться -  кто она  такая.  Была  не  молода  и не  стара; следы  внутренней  красоты   сохранились  в  чертах  лица.  Черное  платье, осанка - все чисто и опрятно,  даже  изящно, умный  взор,  красивые  руки -  привлекали внимание...
К сему  же  не  видели в ней  люди  безверия  и  ненависти,  не  стыдилась креста  Христова, гасила любую  реть (ссору, вражду), и  ротьбе (клятве,  заклятию)  не  поклонялась,  любила сквозь  Века  -  Навека! Печать Рода!
Рассвет еще  не наступил...Одна  воображаемая  картина  беспорядочно  сменяла  другую,  но  на  всех  она говорила,  смеялась, двигалась, чувствовала запахи...  Сморгнула  все  эти образы, закрыла  глаза  -  не  помогло...
Если вы  ищете  понимания,  вы  найдете  его  в  Словаре  между  словом  "поникший"  и "поновее"  -  новый!  Новый  день стучался  в  окно!