28. Давид наследует лук и стрелы отца

Давид   проведал:
У  Огана
Хранятся  лук  его  отца
И  стрелы.
В сердце  удальца
Зарделось  пламя  пахлевана. 

Любого  смертного  спросите:
Возможности  рождают  спрос. 
И  не  случайно  юный  витязь               
Приметил  под  сплетеньем  лоз
В  пещерной  тьме  альков  укрытый,
Где  конь  (вернее – жеребец)
Косил  глазами  и  копытом
Стучал  в  окованный  ларец.

В  ларце,  усеянном  камнями,
Качались  сбруя  и  седло.
Над  ними  ширилось,  плыло
Гало  волшебными  огнями,
Залив  сырой  пещерный  мрак
Живыми  брызгами  рассвета…

По  праву  этот  аргамак
В  преданьях  звался  дивом  света.

Вернёмся  к  луку:
               поскрипел
Хранитель  скАредно  зубами,
Но, предпочтя  семейной  драме
Покой, оспорить  не  посмел
Права  Давида  на  наследье,
Условье  выставив  одно:

Коль  тетивой  обводы  медные
Смирит,  то  Богом  суждено
Сменить  оружию  владельца.
Сие  не  каждому  дано.
Доселе  не  было  умельца.

«Усилье  да  не  будет  тщетным»-
Давид  лукаво  подмигнул
И  мановеньем  неприметным
Струну  на  рожки  натянул,
Сомненья  дядюшки   рассея
Строкой  Гомеровых   стихов…

Оган  читал  про  Одиссея
И  вероломных  женихов.               

В  хрустальных  кубках  янтаря
Мрачнел  огонь  дневного  света,
Спускалась  сумраком  одета
На  лес  багряная  заря.

Давид,  натруженной  рукой
Забросив  лук  отца  за  плечи,
Благословлял  ночные  свечи
И  возвращался  на  покой,
Чтобы  от  утреннего  звона
Бамбиров,
      дудок  пастухов,
Или  божественных  стихов,
И  притч  святого  Соломона
Опять  воспрянуть  с  лаской  в свет,
Взяв  лук  и  стрелы,
              чтоб  охотой
Продолжить  перечень  побед,
Гоняясь  до  седьмого  пота
За  дичью  или  птицерьём
По  склонам  верхнего  Сасуна:
Льва  подстеречь,
                когда  Фортуна
                велит,
послушать  Гамаюна
В  волшебном  вИденьи  своём.