34. Битва

Оган,  увидев  гнев  Давида,
По  ветру  нос  держа  острО,
Чуть  поупрямившись для  вида,
Отдал  отцовское  добро.

Разносит  фабулу  преданья
Копытный  дробный  перестук…
То  время,  сделав  новый  круг,
Легло  в  размер  повествованья.
 
Давид  на  сказочном  коне,
Чудесной  силой  ключевою
Налит.
      Во  Мгеровой  броне
Простёрся  тенью  гробовою
Над  сонным  лагерем  врага
И  крикнул  зычно,  по-Оганьи:

«Эй,  ненасытные  пирании,
К  оружью,
        если  дорога
                вам  жизнь! 
Спешите! Стройтесь в  лаву!
Вершите  ратные  дела!
Не  сможет  враг  меня  ославить,
Сказав, что  бью  из-за  угла.

От  разговоров  и  угроз 
Уйдя,   
       со  стороны  Сев-Сара,
Лихих  гостей  Кери - Торос
Гвоздит  упористо  и  яро.

По  склонам  Лервы  кровь  рекой
Стекает  в  пыльные  долины.
Согнуты  вражеские  спины
Предсмертной  горестной  тоской.

Светлее  молниевых  гроз
В  руках  детей  Кери Тороса
Мечи,  и  сам  Кери Торос,
Подобьем  древнего  Колосса
Подавшись  грудью  и  плечом,
Крушит  противника  руками,
Через  колено  да  о  камень,
То  булавою,  то  мечом.

А  от  Давидового  маха
Стал  воздух  пьян  и  ядовит.
Миазмы  тлеющего  праха
Сгустил  убийственно  Давид.

Старик  араб,  склонившись  долу,
Просил:   
         «Давид,  повремени
Губить  людей  по  произволу
Меча,
          безвинных  не  вини.

У  всех  нас  матери  и  дети,
Нас  ждут  босые  сорванцы.
Их  непутёвые  отцы
Попали  в  царственные  сети.

Твой  враг  МелИк. 
                Убей  задиру.
Над  нами  власть  себе  бери
И  добродетельному  миру
Дань состраданья  подари».

«Ты  прав,  старик,  кровопролитие
Не  остановит  в  мире  зла,
И  раз  пощада  вам  мила,
Я  обещаю  подарить  её.

Но где  МелИк»?

«Вон  в том  шатре.
Исмил  сыночка  ублажает
И  вместе  с  ним  соображает
Ходы  в  запутанной  игре.

Убей  тирана  и  войска
Тебе  охотно  покорятся.
Они  властителя  боятся,
Доколь  тверда  его  рука».

Чуть  сжал  колени  и  поводья
Понатянул,  а  Джалали
Уж  оторвался  от  земли,
Взлетев  над  лесом  у  разводья.

Остановившись  у  шатра, 
Что  охраняли  пахлеваны,
Давид  кинжалом  от  бедра
Повёл – и  больше  нет  охраны.

Она, зализывая  раны,
Сбежала. 
Так  летит  с  поляны
От  солнца  злая   мошкара.