Синяя нимфа не шагала

В ту пятницу, а она была по-летнему теплая, несмотря на февраль, я в расстегнутом пальто и под воздействием двух кружек пива гулял по улицам родного города, размышляя о том, что - как хорошо, что тебе никто не нужен, и что ты никому не нужен тоже.

Закат позолотил верхушки елей, быстро настал вечер. Почуяв усталость в ногах, я свернул на мост, ведущий на Левый берег, где меня ждала маленькая, но уютная однокомнатная берлога.

Река была еще частично во льду, но течение уже растаскивало его, образуя темные полыньи. Мост был тоже достаточно темен, ибо незащищенные фонари были побиты хулиганами. Но все ж зловещую фигуру в сером платье, будто спустившуюся с неба перед моим носом, мне разглядеть удалось. Она подрагивала стоймя на перилах.

Первым желанием было отпрянуть и вызвать полицию, но угадав стройные контуры девичьего тела, я, не мешкая, бросился к отчаявшейся особе и обхватил ее на уровне бедер. Она была легка, как кукла, и снять ее с опасного пьедестала не составило труда.

Поставив бедняжку на землю, я гневно выпалил:

- Что ты творишь?

Маленькая особа, у которой были черные блестящие глаза, и на вид лет восемнадцать, невозмутимо и даже с некоторым вызовом ответила:

- То же, что и ты.

- Шагаешь? Как это я не догадался, - выпитое пиво выступило испариной на моем лбу.

Для убедительности выпучив глаза, я погрозил ей пальцем:

- Никогда не поступай так больше!

Зрелище чистой опрятной одежды, поверх которой крылом была наброшена серая шаль, и доброе, хотя и печальное, личико, подсказали мне дальнейшие слова.

- У тебя есть дом, родители?

К моему облегчению ответ был - «да».

***

Так я познакомился с Тобой. Дальше все было просто. Взмах руки, такси, родители – крепкий статный отец с такими же сверкающими глазами и жизнерадостная словоохотливая мать с подтянутой спортивной фигурой. Помпезный особняк за ажурными железными воротами. Папа – в прошлом посол с неизвестно откуда свалившимся на него состоянием. Мама – чемпионка по водному поло. И при этом жили скромно и замкнуто. Но с того первого дня твои родители принимали меня в доме, как сына, хотя я им ничего не сказал о случившемся.  А ты влюбилась в меня…

- Ты меня ни с кем не путаешь? – спросила Иана.

- Чувствую. Ты, конечно, можешь отрицать...

- Не буду.

- …но я уже достиг такой стадии, что - любишь ты меня или нет - для меня это пройденный этап.

- Почему? – она сделал удивленные глаза, одновременно окропляя лимонным соком устрицу – блюдо, к которому я пристрастил ее.

- Я знаю, что ты моя.

- Уверен?

- Потому так смело и говорю.

- Значит, тебе все равно?

- Да, ты видишь, как я твердо смотрю на тебя.

Она, как всегда, загадочно улыбнулась, показав жемчужины ровных зубов, и волна чувств захлестнула меня.

Но я не подал виду. А только глотнул освежающего сицилийского «pinot grigio» с ароматом камня, который дают минеральные вулканические почвы.

И отбросив степенность, признался:

- А я так, как сейчас, не любил со школы.

Она умело раззадорила меня, так, что я сам не понял. Столько времени отвергала и манила одновременно. Отвергала, потому что наотрез отказывалась выходить замуж, говорила мимоходом про какую-то тайну, и в то же время осаждала звонками и душила в объятиях. А может, это я ее…

В конце концов она спросила, готов ли я разделить ее судьбу. На этот раз «да» ответил я.

Это была безумная авантюра с самого начала. Кульминация всей моей безумной жизни. И естественно, что особняк с лимузином и кучей нарядных деток на крыльце тоже мелькнул перед моими глазами в будущем семейном альбоме.

Мы поженились.

***

Иана сияла глазами над бокалом, и медленно опадающие «ножки» на тонких стенках казались ее слезами.

- Ты хотел знать про тайну?

- Расскажи, если хочешь.

- Не так хочу, как необходимо.

- Не вижу, в чем проблема. Анализы перед загсом мы сдали, - улыбнулся я.

Мне было хорошо, и я был готов к любым сюрпризам.

- Ты помнишь, как мы встретились?

- Да, ты стояла над бездной…

Внезапно меня озарило, и язык развязался, как капроновый шнурок:

- Постой, но ведь у тебя мама – тренер сборной, ты должна плавать как нимфа, холодная вода тебе нипочем…

- Ну да, ты нарушил наш план…

- Какой?

- Сначала должна была исчезнуть я, спустя несколько дней - родители. Официально – гибнут в пожаре. Все уже было готово. А тут ты… Зачем?

- Вот именно, зачем?

- Всю нашу семью заказали, - сказала она просто. - Это была бы инсценировка, попытка спастись, начать новую жизнь.

- Шутишь?

- А что похоже? - она сердито сузила глаза.

Я смотрел на ее почти детское личико в театральном обрамлении черных кудряшек, и мне не хотелось верить.

- Мы приговорены. Всей семьей.

- За что?

- За деньги. Большие.

- И ты не сказала мне раньше, потому что я не был членом семьи? – подытожил я со страхом, но без упрека. – Теперь же у нас общая судьба.

- Ты был готов разделить ее со мной, не так ли?

- Но ведь можно попытаться еще раз, безвыходных ситуаций не бывает, - все-таки язык мой костенел, и я начал заикаться.

Но ее рука, в отличие от моей, была теплой.

- Конечно, мы будем пытаться, дорогой. Поцелуй меня.

Иана подставила пухлые губы-вишни.

***

Майка намокла от пота. Как обычно ночью, даже когда не терзают кошмары.
 
Воскресенье. Дорога к храму. Черный разлапистый зверь на шоссе. Отец рядом с водителем, мы с Ианой и ее матерью сзади. В этот день в церковь стремились многие. Южане подъехали, когда мы стояли в пробке. Стреляли сквозь стекла и дверцы, не жалея патронов. Пуль мне досталось не меньше, чем остальным, но чудом ни одна не попала в голову. Поэтому и остался жить, наверное.

Я часто вижу этот сон. С той разницей, что это не сон. Лежа в темноте в своей берлоге, ощущаю спокойное одиночество, прислушиваюсь к тишине. То и дело мелькает синяя черноволосая нимфа.  Придут за мной или нет, мне теперь все равно.

И вообще - лучше б нам не встречаться!

Но...

***