Удочки

Автор: Даниель Клаус (Daniel Klaus), перевод с немецкого

В солнечные дни мы бродили по зеленым лужайкам между домами, подтягивались на перекладинах для выбивания ковров или оттачивали мастерство в "свиноболтании", когда, свесившись вниз головой с перекладины, болтались до тех пор, пока кровь не приливала к лицу и не немело под коленками. Мы играли на звонках как на рояле и, задержав дыхание, прислушивались к перекрыващим друг друга голосам. Нам всем было по семь или восемь лет, и мы были тайной бандой, которая по ночам, когда темнели окна в домах, переговаривалась тайными посланиями фонариков.
В серые, дождливые дни мы ходили играть в подвал. Подвал был гигантский, так как все жилые дома под землей соединялись друг с другом, и в нем находились кое-какие волнующие вещи. Там были разветвленные, без окон, ходы, в которые не попадал дневной свет, и в которых при случае можно было навсегда заблудиться. Воздух был пыльный и влажный, дышалось нелегко, гораздо тяжелее чем обычно, и когда мы забывали регулярно нажимать на выключатели, то внезапно оказывались в темноте. Тогда нам приходилось ощупывать шершавые стены в поисках следующего выключателя среди паутины и электрических кабелей в пластиковой оболочке.
Часто мы играли в одну игру, от которой всем нам было не по себе, но именно по этой причине мы играли в нее снова и снова. Казалось, что игра была так же стара, как и сам подвал, так как еще до нас в эту игру играли наши старшие братья и сестры.
В маленьком тупике, до конца которого было всего несколько шагов, стоял шатающийся, с оббитыми углами стол. Стол был ровно того размера, чтобы двое из нас в позах портных могли усесться напротив друг друга. Кроме этого стола для игры нам еще были нужны удочки. Удочка представляла собой палку, на которой была закреплена веревка, на конце которой был привязан ломтик колбасы, сыра или сала. Мы, конечно, не думали удить рыбу. Мы собирались ловить других животных, и наша игра называлась: удить крыс.
И вот двое из нас, подогнув под себя ноги, сидели за столом, закинув удочки, другие же поднимались и ожидали на лестничной клетке. Дверь в подвал оставляли открытой, чтобы в случае чего можно было сразу щелкнуть выключателем света. Приманки болтались в воздухе недалеко от пола. Мы смотрели друг на друга. Потом гас свет. Мы больше не видели даже собственные руки, державшие наши удочки. И в темноте зацветали шорохи, которые мы не могли идентифицировать, ощущая холодный страх, давивший нам между ребер.
Наконец раздавался легкий вскрик: "Моя удочка вздрогнула!"
- Точно?
- Да!
- Ты думаешь..?
- А что еще может быть?!
- Я сматываюсь отсюда!
- Я тоже!!!
И потом мы убегали. Бросали наши удочки на пол и неслись прочь. Мы спотыкались о собсвенные ноги, наталкивались в темноте на шершавые стены и громко кричали, прикоснувшись друг к другу. Включался свет, так как нас слышали остальные, и они кричали нам вниз: "Есть одна? Хоть одну поймали?" Но мы не отвечали, потому что неслись, спасая наши жизни. Мы останавливались только через пару кварталов. В течении нескольких минут стояли, прислонившись к гаражам, пока не переставали задыхаться и не начинали спокойно дышать.
Мы так и не поймали ни одной крысы. Никто из нас. Но почти у каждого хоть раз вздагивала удочка. Ведь они точно были. Пусть мы с ними не сталкивались лицом к лицу, но мы их слышали, чувствовали всем телом и замечали в углах черные крупинки.