4. Долина

Непритязателен  и  строг
Наш  быт...
            Сквозь  горные  отроги
Не  попустили  сделать  боги
Ни  троп,  ни  лаза,  ни  дорог.

Вне  мира  внешнего,  одни
Мы  с  матерью  Элеоноры
Беспечно  скрашивали  дни,
Влюбляясь  в  сад,  цветы  и  горы.

Из-за  угрюмых  влажных  скал
Река  в  долину  свет  струила,
Несла  живительную  силу,
С  которой  спорить  рисковал
Лишь  свет  в  глазах  Элеоноры,
Чей  взор,  как  ангельские  взоры,
Меня  навеки  приковал.

Мы  с  Леонорой  окрестили
Рекой  Молчания  её.
В  ней   волны  долгие  катили
Беззвучно  таинство  своё,
И  халцедоны  в  глубине
Мерцали  на  жемчужном  дне.
               
Вплетаясь  в  гомон  ручейков,
В  глаза  прозрачных  родников,
Жасмин  и   ломкий  виноград
Дарили  тонкий   аромат
Весны, 
           как  в  зеркало  глядели
И  лилии,  и  асфодели,
Чья  белизна  и  чей  кармин
Струили  запах  крепких  вин
И,  опьяняя,  пеленали
Волшбой  серебряные  дали.

Здесь  маргариток  бледный  крап,
А  там — под  сенью  хвойных  лап
И  тамариндовых  завес
Иван-да  Марьин  перевес
Сплетает  с  золотом  луны
Небесный  глаз  голубизны.

Здесь  явью  медленного  сна
Плывёт  тумана  пелена.

Дерёв  невиданных  стволы
Небесной  магией  светлы
Изящно  клонят  рамена
Туда,  где  томная  луна
Оносит  жалобой  небес
Прохладу  трав  и  синий  лес,
Чтоб  в  полночь,
                для  живую  нить,
Долины  сердце  полонить.

Чернь  серебра  струит  она...
Кора  дерёв  испещрена
Узором  нежным...
                в  нём  видна
Волшебная  голубизна,
Что  спорит   нежностью  такой
С  Элеоноровой  щекой.

Немую  грацию  стволов
Всяк  всуе  мысленно  готов
Сравнить  с  изяществом  змеи
Сирийской, 
               что  мольбы  свои
Кумиру — солнцу   вознесла
Поклоном  гибкого  ствола.