Анфиса

Однажды ночью за дверью раздался визг. Дикий визг, похожий на детский. Я открыла дверь – на пороге сидел маленький пушистый комочек. Мяукнув, комочек влетел в дверь, уселся на коврике в прихожей, да так и остался до утра. Утром, на семейном совете комочек с пятнышком на носу и рыжим цветочком на правом боку решили оставить жить у нас. Долго думали, как назвать это трехцветное чудо: Белка, Мурка, Матильда – и вот однажды, взглянув на ее хулиганистую мордочку, я вспомнила:
« У девочки Веры теперь есть подружка,
Она не котёнок, она не игрушка,
Она иностранка, она интуристка,
Она обезьянка по кличке Анфиска».

Анфиска, так Анфиска -  нам и в голову не могла прийти мысль, что все начнут  ссылаться на… Ну да… Анфису Чехову.
Анфиска подросла, освоилась, поселилась в компьютерном кресле, всячески выпихивая оттуда хозяев. И заняла свое место в сердцах домочадцев. Туалет ей организовали на балконе, куда Анфиска выходила подышать воздухом. Зимой она требовала открыть ей дверь на балкон - в ее туалет. Дверь открываешь, а она морду высунет, глотнет свежего воздуха и застывает перед дверью, аки статуя.А мороз минус тридцать. Анфиса сидит, и загоняется обратно легким шлепком по заду.
И вот однажды, летним днем я возвращалась с магазина и услышала громкое требовательное «мяу», под балконами. На боку лежала моя кошка, выпавшая с четвертого этажа. Она хрипела, тяжело дышала, и я, подхватив ее на руки, – внесла в дом и положила на деревянные доски – умирать.
Через полчаса, услышав кошачий писк – это  Анфиса просила пить,  я вызвала кошачьего врача, проживавшего в соседнем подъезде нашей девятиэтажки. Опытная, много котов повидавшая на своем веку, ветеринар, увидев Анфиску, произнесла:
- Опять коты полетели.
- В смысле? - спросила я.
- Как лето начинается, так коты за птицами с балконов сигают. В нашем доме за неделю – третий кот… пока все удачно слетали… А вот в соседнем с девятого - не повезло.
Она осмотрела кошку, и спросила:
- А ваша кошка ходит?
- Ну да, а что?
- У нее повреждены задние лапы. Ходить она не сможет. Вероятно придется усыпить.
Ветеринар вколола уколы, выписала рецепт, назначила мясное пюре и ушла.
Пришлось мне колоть ей уколы самой, кормить  с рук и всячески баловать летчицу-Анфиску. Анфиска через дня три стала ходить на передних лапах, задрав задние вверх и прижав их к туловищу, как в цирке, у Куклачева. Потом стала понемногу ходить, падая, задевая все углы и в панике начиная вылизывать белоснежную шерстку. Зато у нее получалось носиться по дому – включались рефлексы, не надо было думать, как сделать шаг… еще шаг...
Анфиска оправилась, и на птичьи провокации больше не реагировала, и даже когда те подлетали к ней близко – она била их лапой, как назойливую муху. Те в недоумении быстренько убирались прочь.


Время летело, и мы получили большую квартиру в пригороде. Анфиса с трудом перенесла переезд.  У подъезда на лавочке сидела группа алкоголиков, которые курили дешевый табак,  и дохнув на нас перегаром произнесли:
– С новосельицем – хозяйка, обмыть бы надобно…
Когда Анфиску внесли в дом – она дико завозмущалась и залезла спать в картонную коробку.
Проснулась, вылезла, но вокруг снова была незнакомая обстановка и Анфиска залезла обратно в уютную темноту, на свой любимый коврик.
Поспала еще, вылезла, осмотрелась и в глазах ее явно читалось: «Где это я? Что за хрень? Почему это безобразие никак не кончается?»
От обиды она решила пометить территорию. Не стерпев меток в ванной, я поставила туда еду. Анфиска долго искала свою тарелку – нашла, и так недоуменно уставилась на хозяев, что мы хохотали всей семьей. Метки по дому кончились, и она стала осваиваться.
Вскорости она привыкла к новому дому, к алкашам, которые время от времени названивали в квартиру, - «Хозяева, займите денег, с получки вернем».
Она выходила в прихожую, грозно шипела, пока за ними не закрывалась дверь.
Кошачья жизнь текла беззаботно и радостно, ну как радостно: вот бежит она, спотыкается, падает, садится вылизаться... И забывает куда и зачем бежала.
Но однажды Анфиска тяжело заболела.

Случилось это в ноябре месяце. Анфиса на моих глазах сделала последний судорожный вдох, и ее глаза закатились. Как не горько было в этот момент, но кошку надо было придавать земле. Земля на тот момент уже промерзла, но снега еще не было. Все в то утро были уже на работе. Я подумала, что одна - я буду долго копать яму. Вот и пришлось просить соседа дядю Пашу помочь, в таком сложном для меня деле. Сосед- выпивоха огорчился, но стал собираться помочь.
Я взяла саперную лопатку, с которой ходили в походы,  надела резиновые перчатки, уложила кошку в ткань, завернула, и понесла вниз.
Рыли мы по очереди, медленно, через час яма была готова, и кошка была отправлена в иные миры. А сосед, подойдя к подъезду, выдал:
- Помянуть бы надобно, Анфиску-то…
Намек я поняла и вынесла соседу бутылку красного вина.
Поднявшись наверх, чуть ли не в слезах, собрав мусорный пакет, я пошла на мусорку. Открыла дверь подъезда и моим глазам предстала следующая сцена.
Дядя Паша с Колькой-инвалидом пили с горла бутылки красное вино. К ним подошел третий, незнакомый мне мужик и спросил:
- По какому поводу пьем, мужики?
- Да вот, Анфиска померла, - ответил мой сосед, предавший «несчастную» земле.
- Давай, и я помяну,  - предложил незнакомец и, взяв бутылку в свои руки, он произнес:
- Хорошая была баба! - и тоже глотнул, прямо из горла.
Невзирая на трагичность момента, я прыснула со смеху, за мной – два моих соседа.
А тот, выпив вино, вытерся рукавом, взглянул на своих собутыльников,  и спросил –
- А чё-ё? Я ж от души…