Фондю по каталонски

               
      Фондю! Что-то есть в этом слове загадочное и притягательное. Не наше - заморское,
 заграничное.  Это сейчас каждый ребёнок знает, что это за птица и с чем её едят.

  Было это лет с десяток назад в Испании, где беззаботно плескался я в Средиземном море.
 После купания обычно просыпается аппетит и решили мы с моей спутницей пойти пообедать.
 Идём это мы значит по улице, читаем вывески, меню разные. Официанты зазывают, расхваливают
каждый свою кухню. Мы носами крутим.  В гостиничном ресторане обильный шведский
стол уже порядком надоел. Вроде бы всего много и разнообразно, но все блюда с каким-то однообразным глобалистским  привкусом и запахом. Хочется экзотики. И тут вижу плакат "Фондю 35 Е".
 Спрашиваю спутницу: "Валя, ты фондю когда-нибудь ела?" - "А, что это - рыба?" - "Я сам не знаю,
 только в книжках читал". "Дороговато, думаю семьдесят - на двоих, в соседнем кафе можно и за двадцать прилично пообедать". А в слух говорю: "Давай попробуем будет, что вспомнить".
  Проходим к столику, садимся. В кафе, кроме нас ни души. Подходит официант, приветствует нас, говорит, что рад нас видеть,
 спрашивает, что мы будем заказывать. Я не много говорю по итальянски, по этому понимаю его. Итальянский и испанский - это, как два сапога на одну ногу, но один
красный, а второй розовый.
 "Два фондю и литр вина". Официант спрашивает: "Кто-то ещё придёт, сколько вас будет?" Я говорю: "Нас только двое". Официант делает круглые глаза и говорит: " Вы не сможете столько съесть".-
 "Почему?", в свою очередь удивляюсь я. "У нас у русских очень хороший аппетит". Официант недоуменно покачал головой. "Может хватит одного фондю?", робко улыбаясь, спросил он. "Давайте пока -  одно, согласился я. Официант скрылся на кухне и через секунду от туда вывалили    несколько работников, в замызганых передниках, посмотреть на нас. Я насторожился, думаю: "В чём - то подвох."
 Вскоре официант принёс кувшин красного вина и белый хлеб, наполнил фужеры. Вино оказалось не плохим, в меру терпким с лёгким фруктовым ароматом. Видимо вино из домашней винодельни. А бутилированное испанское вино весьма посредственное. Мы с удовольствием попивали вино, закусывая его тёплым, душистым хлебом. На улице стоял полуденный зной, а здесь под навесом, в тени, было просто замечательно.
 Понял я причину удивления работников кафе, когда официант припёр полуметровое блюдо с горой мелко нарезанного сырого мяса, двух сортов. Загадочно улыбаясь, поставил блюдо на стол и удалился.
 Мы вопросительно переглянулись, решительно не желая есть сырое мясо, тем более нам даже вилок не  принесли. Тем временем вернулся официант ещё с блюдом нарезанных овощей и разными соусами, принёс вилки и тарелки. Помидорчики, огурчики - это понятно. А вот с мясом - то что делать? Рассуждали мы.
 Официант понял, что мы русские профаны и понятия не имеем, что такое фондю и как его употреблять в пищу. Похоже работники кафе наблюдали из глубины кухни за нашими глупыми рожами. До нас доносились смех и какие - то не разборчивые реплики. Я расслышал одно слово: дефиценти, что означает - тупицы. Пауза была устроена специально для потехи. Насмеявшись официант принёс кастрюльку с кипящим в ней маслом, под кастрюлькой горела спиртовка. Водрузил всё это сооружение в центр стола, положил рядом длинные двузубые вилки с деревянными ручками. Пожелал приятного аппетита и удалился. Всё стало понятно и мы бойко  стали накалывать кусочки мяса на вилки и опускать их в кипящее масло. Десять секунд и мясо готово.
 Обмакиваешь в соус и в рот, вином запил - обалдеть. Поначалу дело шло хорошо, но мяса оказалось на столько много, что мы не съев и половины, уже с тоской смотрели на него. Стало ясно, почему официант спрашивал сколько ещё будет едоков. Человек шесть могли бы наесться это точно, а мы упираемся вдвоём. Жаба - такое дело - душит, мяса жалко.
  Мясо уже не лезло, но мы упорно жарили его и жевали, жевали, жевали. Первой отвалилась подруга.
 "Больше не могу", простонала она. Я тоже продержался не долго, позвал официанта, попросил счёт. "Ого, браво!", воскликнул официант увидев жалкие остатки мяса на блюде.
 Проводить нас вышли все работники кафе. Улыбались, махали руками. Приглашали приходить ещё.
 Переваливаясь, как утки, неся битком набитые животы, тащились мы по жаре, проклиная это обжорство.