Робинзоны Галактики Гл. 7. Принципиальное решение

Робинзоны Галактики Гл.7-1. Изучение планеты.

Разведчики  вернулись на «челнок» для отдыха. Впечатлений было предостаточно. Жаль только, что нельзя было снять скафандры.  Дело в том, что, побывав на поверхности планеты и доставив на «челнок» образцы флоры и фауны, космонавты допустили дестерилизацию внутреннего объема корабля. На борт уже попали микроорганизмы с планеты. Это существа пострашней туатар. Невидимые и вездесущие они представляют реальную опасность для здоровья и жизни космонавтов. Защитой разведчиков в это время были только их персональные скафандры. Решающее слово теперь было за микробиологом Кастусём Халецким. Биолог Амбражей и ботаник Лоренц ассистировали ему, поставляя все новые и новые пробы с микроорганизмами. Мазки брали с растений, с водорослей, с крабов, с подошв скафандров и отовсюду, сколько хватало фантазии экспериментаторов.

В распоряжении Кастуся Халецкого было множество тестовых сред, включающих как растительные бульоны, так и клеточные субстраты тканей разных животных и человека в том числе. Эти тесты позволяли определить реакцию микроорганизмов на разные питательные среды. Пробы помещались в герметичные сосуды, чтобы даже после возможной стерилизации, они сохранились для генетических тестов и прочих исследований в лаборатории на звездолёте.

Разведчики разместились в «челноке» для сна, что было непростым занятием в скафандрах. И только Кастусь Халецкий, забыв об отдыхе, корпел над монитором походного микроскопа, исследуя пробы микроорганизмов. На некоторых пробах проверялось действие земных лекарств, например таких, как антибиотики и спирты. Сразу было обнаружено, что спирты, как и на Земле, являются хорошими антисептиками. Каждую пробу приходилось просматривать несколько раз, вновь делать фотографии, выяснять динамику развития колоний микробов. Фотографии в цифровом формате передавались на звездолет, где к их изучению были привлечены дополнительные силы.
 
Следующие сутки были посвящены анализам уже собранных проб. Велись и пристальные наблюдения за подопытными морскими свинками и рыбками. По-прежнему их поведение было активным, хотя уже истекали тестовые сутки. Взятые анализы крови не выявили, какой бы то ни было, реакции на новую атмосферу, но повышенное содержание антител в крови и некоторое повышение температуры у морских свинок говорили о том, что их организмы реагируют на чужеродные бактерии. Таким образом, подтвердилась универсальность иммунной системы земных организмов, которая реагировала не только на известные микробы, но и на внеземные их формы. Оставалось ждать, каковыми будут результаты этой борьбы внутри организмов.

Газовые анализаторы окончательно определили состав атмосферы у поверхности. Азота 75 %, кислорода 23 %, аргона 1 %. Углекислый газ составил пару сотых процента, гелия и водорода – по несколько тысячных. Остальные газы, т.е. неон, метан, криптон, ксенон были в мизерных количествах. Точное их содержание определить было затруднительно. Угарного газа не обнаружено, содержание окислов азота и озона не превышали земных норм. Других токсичных газов также обнаружено не было. Водяной пар, естественно, менял своё содержание в широких пределах, в зависимости от времени суток и температуры, и в расчеты не брался. Анализировался практически сухой воздух.
 
Ботаники Констанция Лоренс и Иосиф Вальберг пришли к однозначному выводу, что растения, которые удалось взять как образцы, относятся к цветковым растениям, т.е. по земной классификации, к высшим их формам. Но у корней, вырванных образцов, в почве Констанция под микроскопом обнаружила  споры и семена голосемянных. Они напоминали споры мхов, грибов и папоротников.  С классификацией голосемянных растений было несколько сложнее.

Анализ воды озера и придонного ила показал наличие в них не только различных одноклеточных и многоклеточных  водорослей, но и множества мельчайших животных, которые могли быть как водными существами, так и личинками разнообразных насекомых. Это было обильной кормовой базой для рыб.
 
Вот такие богатые результаты были получены с этой маленькой вылазки на планету. Естественно, что все они были предварительными и приблизительными, для настоящих исследований нужны годы и множество ученых. Но результаты были достаточно ошеломляющими. Уже сейчас можно было сказать, что жизнь на планете есть. Уровень её  развития по Земной классификации соответствовал не менее чем периоду триас мезозойской эры. Если удастся обнаружить динозавров и птиц, то можно будет повысить рейтинг жизни на планете до юрского или мелового периодов. Судя по содержанию кислорода в атмосфере, это было не так уж и невероятно.
-
Готовность №1 для второго «челнока» отменили, но аварийный экипаж продолжал дежурство. Активно работали на звездолете микробиолог Вячеслав Долматович, биолог Элла Мунтян, биохимики Александр Петрович и Артем Гуринович, ботаник  Иосиф Вальберг. Первая высадка прошла удачно, так считал Командор. Работа разведчиков в данном районе могла быть продолжена после отдыха.

- Мы считаем, что атмосфера вполне пригодна для дыхания. Теперь только микробиологи могут запретить открытый выход в атмосферу по причине наличия опасных микроорганизмов, - так Артем Гуринович доложил Командору мнение биохимиков.

Но микробиологи не спешили выносить свой вердикт. Если хоть один космонавт будет подвержен заряжению микроорганизмами, то процесс полной стерилизации при возвращении на звездолет будет невозможен. Разведчиков, которые войдут в прямой контакт с атмосферой Новой Земли, придется полностью изолировать от остальных членов экипажа на длительное время. В такой ситуации нужно было отмерять не семь раз, как гласит русская народная мудрость, а все семьдесят.
 
Однако срок пребывания разведчиков в скафандрах неумолимо приближался к критическому. Людям необходимо было полноценное питание, а запасы его и воды внутри скафандров были практически исчерпаны. Нужен был  полноценный отдых и гигиенические мероприятия. Настало время решать, либо стерилизация внутреннего пространства «челнока» и вездехода, либо потеря стерильности разведчиками. Все с нетерпением ждали выводов микробиологов, от которых зависели дальнейшие планы.

- Обнаружены ли опасные для человека микроорганизмы? -  Командор обратился к Кастусю Халецкому с прямым вопросом, на который нужно было давать столь же прямой ответ.

- Нет, Командор, патогенны не обнаружены, – лаконично ответил Кастусь, а затем понял, что нужно более подробное объяснение. – Все тестовые пробы отрицательны. Микробам с планеты явно не знакомы ткани высших животных и человека, и они не умеют подавлять их иммунные системы. Они с «неохотой» размножаются на этих субстратах. Иммунные системы морских свинок уверенно среагировали на новые микроорганизмы и ведут с ними нормальную борьбу. В крови подопытных животных зафиксировано появление антител и не обнаружено неизвестных токсинов. Состояние тестовых животных в норме. С рыбами несколько сложнее, так как их иммунные системы более инертны. Окончательные результаты будут позднее. Считаю, что для человека, и вообще для млекопитающих,  пребывание на планете не опаснее, чем переезд из одной климатической зоны в другую на Земле. Там тоже происходит смена микрофауны и микрофлоры, но организм быстро адаптируется. Кроме того, мы обладаем мощными противомикробными и антивирусными  препаратами. В случае чего, думаю, что врачи справятся с возможными инфекциями.
 
- В наших пробах не все микроорганизмы, которые есть на этой планете, – добавил микробиолог Вячеслав Долматович, который изучал все фотографии и данные тестов, находясь на звездолете. –  Но те, которые в пробах, не опасны. Микробиология не дает  полной гарантии даже на Земле, что все вредные микроорганизмы обнаружены, тем более что они постоянно подвергаются мутации и видоизменяются. Особенно вирусы. По моим оценкам, риск теоретически выше, чем на Земле, но для человека он всегда присутствует. Без этого не обойтись. После изучения генетической информации микроорганизмов, будет яснее, но для этого нужно доставить пробы на звездолёт.

- Командор! – неожиданно для всех и для себя тоже в разговор вклинился Борис Прокопов, эмоции переполняли его и лишили обычной сдержанности. – Неужели мы, преодолев десятки парсеков и почти случайно наткнувшись на эту удивительную планету, откажем себе в удовольствии вдохнуть её воздух! Ради этого стоит рискнуть даже жизнью. Неужели мы испугаемся каких-то микробов и не совершим этот исторический для человечества шаг! Разве мы не готовились к встрече с цивилизацией на другой планете? Я готов рискнуть.

Все члены экипажа «челнока», не сговариваясь, дружно поддержали Бориса. Казалось, что если бы Кастусь Халецкий и сообщил об опасных микроорганизмах, это бы не изменило намерений команды. А самому Командору вдруг страстно захотелось быть на их месте.
 
- Борис, ты не прав..., но я тебя поддерживаю, – такой необычной фразой Командор разрешил снять скафандры. – Я думаю, что нам необходимо провести общее собрание.


Робинзоны Галактики Гл.7-2. Собрание.

Вторая часть фразы явилась неожиданностью не только для команды, но и для самого Командора. Так бывает, что решение приходит неожиданно и внезапно, особенно если перед этим напряженно думаешь о чем-либо важном.
-
Все активные члены экспедиции собрались в кают-компании, а разведчики, находящиеся на «челноке», участвовали в собрании в режиме телеконференции. Они уже сняли скафандры и чувствовали себя вполне комфортно. Перед собранием не было шумно. Невзирая на массу информации для обсуждения, все четко понимали, что Командор сообщит что-то очень важное.

- Дамы и господа! Дорогие коллеги! – так Командор никогда не начинал свою речь. – Всем вам совершенно ясно, в какой ситуации мы оказались. Ни одним аварийным сценарием эта ситуация не рассматривалась. Цель нашей экспедиции не достигнута, задание Земли мы выполнить не можем. Мы самостоятельно не можем и вернуться на Землю. Кроме этого я совсем не уверен, что наш SOS будет получен Землей и придет помощь. Вариант «парковки» у планеты, который мы исполняли до настоящего времени, позволил нам зафиксироваться в пространстве и обеспечить стабильность положения. Но он теряет всякий смысл, потому что вероятность дождаться помощи мала.
 
- Нам следует предпринять неординарные меры спасения, не предусмотренные никакими инструкциями. Вполне естественно, что в сложившейся обстановке я не имею морального и юридического права принимать единоличные решения по мерам спасения. Вероятность ошибки очень велика, я смею самостоятельно распоряжаться вашими жизнями.
 
- В создавшейся ситуации я предлагаю нам на демократической основе избрать Комитет спасения или что-либо в этом духе, чтобы каждый мог принять участие в решении своей судьбы. Неординарные решения требуют широкого обсуждения и коллективного утверждения. Возможно, наши мнения по мерам спасения радикально разойдутся, а решение придется принимать большинством голосов. Это придаст юридическую силу принимаемым решениям и исключит диктат.
 
- Я готов сложить с себя обязанности командира экспедиции, хотя и не чувствую за собой вины в создании данной ситуации. Дальнейшую нашу судьбу мы будем решать на традиционных демократических принципах. Повторяю, речь идет о выживании. Мы должны собрать все свои интеллектуальные и физические ресурсы, коллективно принять решение и сосредоточиться на его выполнении. Потребуется максимальная мобилизация от каждого.

Установилась гробовая тишина. Никто не ожидал от Командора столь кардинальных предложений. Не совсем понятен был и смысл неординарных решений, о которых говорил Командор. Но никто не мог взять на себя смелость первым вступить в дискуссию по этому непростому вопросу.
- Возможно, я не совсем четко изложил свою позицию, – после длинной паузы взволнованно продолжил Командор. – Дело в том, что я пришел к убеждению о необходимости высадки на планету и создания на ней колонии. Это достаточно радикальный шаг. Но думаю, что только он обеспечит нам выживание. Независимо от того, придет с Земли помощь или нет. Такое решение не предусматривалось планами экспедиции и выходит за рамки моей компетенции, как командира. Поэтому решение должно быть обсуждено всеми членами экспедиции, все совершенно четко должны осознавать, на что мы идем. Но я  не сомневаюсь, что это единственно правильный шаг, который нам нужно сделать. Нам чрезвычайно крупно повезло, что мы нашли такую планету. На ней уже есть жизнь, и условия полностью адекватны для нашего существования. Если вы сейчас поддержите моё мнение, то мы выведем из криоанабиоза абсолютно всех членов экспедиции и проведем общий референдум по этому решению, а также изберем Комитет спасения.

Теперь стала понятнее позиция Командора и необходимость его предложений. Воцарившийся последнее время в команде энтузиазм, вызванный открытием жизни на планете, и творческий подъем, сопутствующий проводимым исследованиям, вновь сменился внешним спокойствием. Но за этим спокойствием проступало чувство тревоги о судьбе экспедиции и своей лично. Лица космонавтов стали серьезными, соответствующими важности момента.

Первой Командора поддержала Эмма Пинкертон, влюбленность которой в планету была хорошо известна всей команде и которая до сих пор переживала, что не попала на планету в числе первых.

- Это гениальная мысль, Командор! – голос Эммы почти дрожал от волнения. – Это позволит нам досконально изучить Новую Землю, её природу и ископаемые, её климат и еще много другого. Мы создадим на планете научные лаборатории и институт.

Из её слов было видно, что жажда научных открытий у Эммы, так свойственная молодым людям, подавляет все остальные мысли и чувства, даже чувство самосохранения. Поэтому её реплика прозвучала совсем легкомысленно.

- Мы, безусловно, имеем многое для того, чтобы основать на Новой Земле колонию, но достаточно ли этого, Командор? – голос микробиолога Вячеслава Долматовича был спокоен и рассудителен, что соответствовало статусу опытного человека. – Численность экспедиции возможно и достаточна, чтобы создать устойчивую генетическую популяцию, но она слишком мала, чтобы создать цивилизованную колонию. Нас всего 99 человек, из них 27 женщин. Научный потенциал и запас знаний по всем областям человеческой деятельности вполне достаточный, но цивилизация - это не только знания и наука. Не похоже ли это на авантюру? Возможно ли это осуществить без помощи Земли, и даже без постоянной с ней связи?
 
- В нашу задачу не входило создание колонии и заселение планеты. Это верно. Планирование для нас такой задачи было бы авантюрой со стороны Земли, – голос Командора тоже стал спокойным и уверенным. – Наши информационные запасы и подобранный научный коллектив предназначались только для обмена с высокоразвитой цивилизацией. Но судьба распорядилась иначе. Есть такая поговорка, не помню, какому народу она принадлежит,  «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Обстоятельства бывают выше и сильнее человеческих планов. Я не склонен к авантюризму, но необходимо выжать все возможное и невозможное из нашей ситуации и наших ресурсов. Кто сказал, что расселение человечества по вселенной возможно только на плановой основе? Разве не бывает случайных событий по этому поводу. Что лучше, безропотно ждать в криоанабиозе угасания ядерных реакторов звездолета на орбите вокруг прекрасной планеты, или попытаться выжить на ней? Наша ситуация чем-то напоминает всем известную историю Робинзона Крузо. А она учит, что нужно бороться до последнего, только тогда возможен успех. По сравнению с нами Робинзону Крузо было намного сложнее, ему нужно было бороться еще и с одиночеством. Да и запасы наши посолиднее, чем у него.

- Это очень серьезный шаг, – медленно начал заместитель Командора Оливер Требо, в его компетенции было материально-техническое обеспечение экспедиции. – Атмосфера Новой Земли позволит нам свободно дышать и чувствовать себя комфортно по температурным параметрам. Но в первую очередь нам нужно решать продовольственную проблему. По расчетам запасов продовольствия на звездолете хватит на четыре-пять лет, если даже все члены экспедиции будут в активном состоянии. За это время нужно будет организовать сельскохозяйственное производство. А жильё? У нас имеются только временные жилые сооружения, рассчитанные на десять лет максимум. Строителей у нас нет. Стройматериалов тоже. Возникает миллион проблем!

- Я совершенно трезво оцениваю проблемы, которые встанут перед колонией, – парировал Командор пессимистические мысли Оливера Требо. – Нужно четко осознавать, что времени на научные изыскания, на первых порах, у нас будет мало. Борьба за выживание предполагает совершенно другие усилия. Изучение планеты будут носить четко прикладной характер, только с точки зрения полезности для выживания. О фундаментальных исследованиях на первых порах придется забыть. Большинству из нас придется переквалифицироваться в строителей, фермеров, животноводов, воспитателей детей, ремесленников, технологов, рабочих и т.д. Только в свободное время, если оно будет, можно будет позволить себе высокую науку. Если мы в течение трех-четырех лет существования на планете не организуем сельское хозяйство, переработку продукции и производство более или менее производительных орудий труда, наша колония превратиться в первобытное племя с каменными орудиями. Ведь запасов не так уж много и они недолговечны. Мы имеем банки данных по всем Земным технологиям, но у нас нет станков и оборудования для производства даже самого необходимого на первых порах. Более того, следует совершенно четко понимать, что уровень цивилизованной жизни нашей популяции будет отброшен на несколько веков назад. Для организации производства, сравнимого по уровню современного на Земле, нам не хватает самого главного ресурса – численности населения. На Земле высокая специализация производства и для её повторения нужно население в сотни миллионов людей. Единственное наше преимущество состоит в том, что мы знаем, как организовать это производство, но не имеем ресурсов. Нужно будет, как зеницу ока, беречь наши знания, передавать их потомкам, обучать их и накапливать производственный потенциал. На это уйдут сотни лет.

Но нам не нужно будет двигаться путем проб и ошибок, за нами бесценный опыт человечества. Можно сказать, что мы «эмбрион» цивилизации. В этом «зародыше» есть вся «генетическая» информация для создания цивилизованного разумного индустриального общества. Аналогично организму разумного существа, на стадии эмбриона которого повторяются стадии его эволюции, наш «эмбрион» тоже должен будет пройти историю человечества.

Но благодаря имеющимся у нас знаниям эти стадии пройдут значительно быстрее, а в будущем мы должны догнать Землян, так же, как маленький ребенок догоняет и перегоняет в развитии своих родителей. Видимо это общий эволюционный закон, как развития отдельного организма, так и человечества в целом. Можно уже сейчас найти миллион проблем, которые могут обречь нашу колонию на неудачу или даже на вымирание, но история человечества говорит нам о том, что перед ним все время встают вроде бы неразрешимые проблемы. Весь смысл развития, по сути дела, состоит в решении трудных проблем в борьбе за выживание цивилизации. На это и дан человечеству разум. Нам нужно будет пересмотреть опыт человечества, вплоть до законов и традиций, чтобы не повторять грубых ошибок. Это должно помочь нам ускоренными темпами пройти стадии эволюции общества.  Я четко осознаю, что придется делать всё...  ПОЧТИ СНАЧАЛА.
 
Нельзя отказать Командору в искусстве убеждения. Его речь звучала оптимистически и вдохновенно. Эта речь не оставляла места для дискуссии по частным вопросам. Всем стало понятно, что решение нужно принимать принципиальное, но на основе интуиции, как говориться, сердцем, а не умом. Ни одно собрание не наметит решение всех проблем, которые могут возникнуть у колонии. Командор терпеливо ждал очередного оппонента, но желающего полемизировать больше не было. Стало понятно, что члены экспедиции буквально ошарашены поставленной перед ними дилеммой. Нужно было время, чтобы эмоции улеглись, а рассудок восстановился. Решение нужно принимать на «холодную» голову. Командор уловил это состояние команды  и предложил.

- Давайте обдумаем эту проблему спокойно и неторопливо. Выборов нам не избежать, поэтому необходимо вывести из криоанабиоза остальных членов экспедиции и дать им возможность осознать обстановку. Объявляю перерыв, – этими словами Командор закрыл  собрание.

На некоторое время установилась тишина, а затем постепенно возник гул. Члены команды начали выражать свои эмоции в обмене мнениями с коллегами. Обсуждение началось, но уже на другом уровне.




После отдыха, который продолжался до утра, разведчики приступили к продолжению работы. Вновь загрузились в вездеход и отправились на тот же берег. На этот раз они были без скафандров. В атмосфере вездехода они чувствовали себя вполне комфортно, несмотря на микроорганизмы, которые были занесены с планеты.  Постепенно весь внутренний воздух вездехода была заменена наружным, что было необходимо для адаптации к атмосфере планеты. Работа без скафандров была намного приятнее, тем более что разведчики еще не совсем адаптировались к значительной гравитации на планете после длительного пребывания в малой искусственной гравитации на звездолете. Спецназовцы надели бронежилеты поверх летных костюмов, взяли оружие и отправились с заданием обследовать ближайшие заросли. На их головах были легкие защитные шлемы с аппаратурой связи и встроенными телекамерами. На всякий случай прихватили кислородные маски с запасом кислорода.

После выхода наружу они вдохнули натуральный воздух планеты, а не тот внутри вездехода, который прошел через очистительные фильтры. Первым ощущением стали необычные запахи. Если на Земле можно было четко определить «владельца запаха», например: запах черемухи, запах ели, запах водорослей, то здесь  запахи не давали ориентировки на источник. Нужно было вновь изучать, что как пахнет. От обилия незнакомых запахов кружилась голова, возникала тошнота, так и хотелось надеть кислородную маску.
 
Некоторое время Анатолий Ульянов и Сим Ким просто стояли на пляже, давая возможность организму привыкнуть к необычным сильным ароматам. По богатому тренировочному опыту они хорошо знали, что мозг должен быстро адаптироваться к незнакомым запахам.

- В чем дело? – спросил Прокопов у спецназовцев, заметив, как они неуверенно топчутся на одном месте.
 
- Ничего особенного, - ответил Анатолий Ульянов, - просто привыкаем к местным ароматам. Нужно заметить, что они достаточно необычны и дезориентируют наше обоняние. Совершенно непонятно происхождение этих запахов. Но они довольно сильные. Чувствую головокружение и тошноту.

Сим Ким неожиданно сильно чихнул, затем еще раз и еще. Как ни странно, после этого он начал чувствовать себя лучше. Видимо, это был приступ аллергической реакции на незнакомые запахи. Анатолий Ульянов все-таки воспользовался кислородной маской и минуту подышал чистым кислородом. Это взбодрило его и улучшило самочувствие. Во всяком случае, тошнота отступила.

- Задание отменяю, - коротко распорядился Борис Прокопов. – Просто «погуляйте» по пляжу.
 
Постепенно, спецназовцы приходили в себя и даже начали ориентироваться в некоторых запахах. Когда ветерок дул с озера, интенсивность их снижалась. Наиболее резкий и неприятный запах исходил из зарослей кустарников. Видимо это был  дурманящий аромат цветущих растений.
-

Робинзоны Галактики Гл.7-3. Обсуждения в кулуарах.

На звездолете в это время творилось «вавилонское» столпотворение. Словно пчелы в растревоженном переполненном улье, везде сновали космонавты. Как ни как, а «всеобщий аврал» на корабле впервые. Выводились из криоанабиоза остальные члены экспедиции. Их встречали коллеги по командам, расселяли по каютам. Попутно они рассказывали «новости» о звездолете, о его ремонте, об удачной «парковке» и т.д. Особенно поражали вновь «прибывших» членов экспедиции сведения о Новой Земле, о первой разведке, об инициативе Командора. Рассказывая о новостях, люди как бы вновь их переживали, анализировали, обсуждали.

В одном из салонов собрались свободные от вахты члены экипажа. Тему для разговора выбирать не пришлось. Она была единой для всех на звездолете.

- Уж на что, на что, а на роль Робинзона Крузо меня не готовили, – задумчиво произнес бортэнергетик Риккардо Ден, наблюдая за дровами в голографическом камине и потягивая виски.  – Когда я смотрю на приборы безопасности атомного реактора, то постоянно думаю: «Как мы перенесем реактор на планету?» А ведь это практически все наши энергетические возможности. А если оставим реактор на звездолете, то какой с него толк. Ведь жить придется на планете. Без энергии мы ничего не сможем сделать! Разве только на мускулы рассчитывать.

-  Да, Риккардо, ты попал в точку. Главное - это энергия. Если мы даже найдем на планете бездонные запасы нефти или угля, как мы их сможем использовать? Даже труб и бочек у нас для этого нет, – в унисон Риккардо Дену, произнес бортэнергетик Давид Тейлор. – Чтобы добыть металлы, нужна энергия, а чтобы добыть энергию – нужны металлы и станки. Заколдованный круг.
 
- Мы  на Земле не могли полностью оценить, что такое цивилизация. Очень верно говорит народная мудрость «Чтобы что-то оценить по настоящему, нужно это потерять». Кажется, так формулируется эта мысль, – подключился к рассуждениям  бортинженер Жан-Жак Бреффо. – На Земле мы даже не задумываемся, как и что произвести. Достаточно открыть каталог и заказать нужный тебе диаметр трубы, или станок, или дизель-генератор. Миллионы наименований, миллиарды вариантов и размеров, работа инженеров похожа на игру детей «Конструктор», нужно только подобрать нужный элемент к нужному месту. Миллионы фирм создают это разнообразие и выбрасывают на рынок. Каждому хочется продать как можно больше, вот и стараются произвести качественно,  разнообразно и много. В этом залог высокой производительности и низкой цены. Такое разнообразие не под силу даже отдельному государству. Без мировой торговли конечно можно обойтись, но это нерационально, невыгодно.

- Да, что не возьми, Или электромотор, или трактор, или телевизор – нет такой фирмы, которая производит все с начала до конца, т.е. от руды до готовой продукции. Нужны десятки, и даже сотни производств, чтобы создать конечный продукт, – продолжил бортинженер Никша Кристулович. – Значит для высокоразвитого производства нужно многочисленное население, сотни миллионов, нет, даже миллиарды  людей. Каждый занимается своим делом, с высокой эффективностью и качеством и обеспечивает остальных своей продукцией. В тоже время он использует результаты труда миллионов других людей, даже не замечая этого. Вот купил человек обычный бытовой телевизор, в лучшем случае он подумает, что его изготовили сотни или тысячи людей на заводе телевизоров. Нет, не тут-то было, а металлы, а пластмассы, а стекло, а полупроводники, а провода? Их в телевизоре сотни, а каждое из этих комплектующих производится на отдельном заводе, а там тоже тысячи рабочих и инженеров. И еще тысячи единиц специального оборудования и станков. Эти станки и оборудование производятся тоже на заводах. Вот и выходит, чтобы изготовить телевизор, нужны тысячи заводов и сотни миллионов людей. И все это должно функционировать одновременно и синхронно. Иначе никак!
 
- Вы говорите только о производстве, – вмешался пилот Юрий Голосов. – А сколько людей заняты тем, чтобы обеспечить работникам производственной сферы жильё, питание, одежду и прочие блага цивилизации? Это тоже десятки миллионов. А транспорт, а культура, а дети и старики? Цивилизация на повседневные нужды тратит трудовых ресурсов не меньше, чем на производство и науку. Вот так и доходим до миллиардов. Так что и на Земле даже отдельному государству долго не удержаться на высоко цивилизованном уровне, если его лишить торговли с другими странами. А что может колония из сотни человек? В лучшем случае произведет каждому по лопате, которой можно выкопать каждому по пещере.

- Так что выходит, чтобы переселиться на другую планету и сохранить уровень цивилизации нужно переселить сотни миллионов людей и перевести миллиарды тонн грузов?  Ведь на каждого человека одной тонны маловато, если перебазировать производственные мощности и энергетику! – воскликнул бортэлектрик Ганс Шварцкопфф. – На межзвездные то расстояния! Не слабая задачка! А как же мечта Циолковского о заселении миров?

- Видимо, Командор прав, в другие миры можно перенести только «эмбрион» цивилизации, – подвел неутешительный итог дискуссии бортэлектрик Ромеро Кано. – Это значит, сотня-другая людей, которые потом размножатся на месте, и  знания, которые накоплены цивилизацией. А дальше нужно начинать практически с нуля. Но темпы прогресса могут быть значительно выше, если, конечно, будут сохранены знания и уровень воспитания людей, чтобы они были способны усваивать эти знания. Иначе знания превратятся в закодированную абракадабру. А ведь информация у нас на компьютерных носителях. Как долго сохраниться работоспособность компьютеров и возможность читать эту информацию? Самым надежным и открытым носителем информации были шумерские глиняные таблички. Но если бы нашу информацию из компьютера перевести на глиняные таблички, то, боюсь, на планете глины не хватит. Но если компьютеры придут в негодность, то вся информация будет безвозвратно утеряна. Не думаю, что лазерные диски сохранятся хотя бы пару тысяч лет, пока на этой планете вновь придумают и смогут производить компьютер. Да и информация нужна постоянно.  Сколько же времени и поколений понадобиться, чтобы из «эмбриона» развилась настоящая цивилизация? Не превратится ли информация в прах, а память о первых колонизаторах трансформируется в религию с всемогущими богами и легенды о героях, которым были доступны любые чудеса? А от знаний сохраняться только небольшие отрывки о самом важном, например,  о звездах. Потомки потом будут удивляться, откуда у древних взялись такие точные данные о планетах и звездах.

- Да, никто не гарантирует, что новая цивилизация сможет использовать готовые знания, – задумчиво произнес пилот Юрий Голосов. – Опыт Земли говорит, что знания из различных областей сохраняются в отдельных группах специалистов. Ни одному из самых образованных людей не удается охватить все разнообразие человеческих знаний. Значит, для сохранения всего разнообразия, нужны сотни тысяч специалистов в разных областях. А большинство людей на Земле обладают довольно низким  интеллектуальным уровнем и используют лишь отрывочные сведения, которые применяют на практике. Опять все упирается в численность населения. Популяция должна создавать специальную «касту» людей, способных сохранить знания и отбирать туда наиболее интеллектуальные особи. У наших древних на Земле эту функцию выполняли жрецы. Именно они сохраняли наиболее важную информацию и переписывали библиотеки. Жаль, человечество не всегда с должным почтением относилось к библиотекам, сколько их погибло во время войн. Значит нужно учитывать опыт Земли и в новой цивилизации на самых ранних этапах её развития создавать условия, которые не позволят повторяться, уже известным из исторического опыта, ошибкам. Это можно сделать через традиции, культуру и моральные устои. При малочисленной начальной популяции их еще можно «привить» обществу и сделать их законами жизни. В миллиардных популяциях изменить традиции и моральные правила практически невозможно. Сказывается инерционность больших масс населения.

- А как было бы прекрасно исключить войны из жизни человечества, хотя бы на новой планете! – эмоционально продолжила мысль бортинженер Елена Кох. – Насколько счастливее была бы такая цивилизация! Хотя и говорят, что войны стимулируют технический прогресс, но как дорого он обходится! Сколько интеллектуальных и трудовых ресурсов тратиться на создание средств уничтожения людей и материальных ценностей!? Войны больше тормозят развитие цивилизации, периодически отбрасывают её назад, поглощают людские ресурсы. Даже подготовка к войне, содержание армии в мирное время очень дорого обходиться обществу.  Неужели у цивилизации не найдется других стимулов для прогресса? Неужели интеллекта человека недостаточно для осознания этого!?
 
- Насколько условны моральные принципы человечества? – Включился в дискуссию бортэнергетик Иван Касьянчук. – Убийство человека в мирное время считается одним из тягчайших уголовных преступлений. А убийство десятков или сотен людей во время военных действий считается героизмом, и награждается почетом. Политики, которые развязывают войны, а это приводит к гибели тысяч и миллионов своих и чужих людей,  как правило, неподсудны. Уму непостижима такая логика! Разве это совместимо с цивилизацией и интеллектом? Разве не порочны такие традиции человечества?

- Возможно, эта практика сложилась потому, что декларируются в основном права человека, которые, как правило, и не соблюдаются. Эту тему очень любят использовать политики, особенно накануне выборов. А чем еще завлечь избирателей? – это отметил бортэлектрик Ганс Шварцкопфф. – Но вот об обязанностях человека почему-то забывают, это видимо невыгодно политикам и депутатам. Они даже придумали себе иммунитет от уголовного преследования. А обязанности человека перед обществом еще важнее прав. Если все будут выполнять свои обязанности, то не нужно будет бороться за права. А обязанности в обществе даже никто и не сформулировал. Так проще их не выполнять, особенно чиновниками и политиками. Где более убедительно звучат аргументы? «Я имею право на …» или «Вы обязаны …». Человечеству крайне важно сформулировать обязательства человека перед обществом. Я лично знаю лишь одну четко  сформулированную обязанность человека – воинскую,  для мужчин. Этим очень часто пользуются политики для принуждения населения вести войну.

- Что говорить, демократия тоже имеет массу прорех, – это бортэнергетик  Иван Касьянчук продолжил свои мысли. - Как иначе можно объяснить, что через демократию к власти иногда приходят личности, которые совершенно не подготовлены к управлению государством? А потом они еще превращаются в диктаторов под прикрытием этой же демократии. Потом они развязывают войны, чтобы удовлетворить свои амбиции. А расплачиваются народы, гибнет множество людей. Где же здесь выполнение обязанностей перед обществом?  Вот такая мораль!  Совершенно необъяснимо такое положение вещей, когда вождению автомобиля человека обучают и периодически проверяют его здоровье, а для политиков и высших чиновников это необязательно. Ни специальной подготовки, ни проверки здоровья. И как после этого говорить о развитой цивилизации и разумности человечества?
 
- А быть может это «боги», я имею в виду инопланетян, которые возможно посещали Землю в древние времена, навязали нам такие принципы морали, – задумчиво произнес  бортэнергетик Иван Касьянчук. – Все это сделано для того, чтобы наша цивилизация никогда не стала могущественной в космическом масштабе и не могла составить кому-то конкуренцию. Для этого и внедрили они множество языков в Вавилоне и множество вариантов религии, чтобы люди никогда не покончили с войнами. Как жаль, что у человечества не хватает воли внедрить один язык на всей Земле. Сколько предложений по этому поводу было у ученых, которые как никто другой страдают от множества языков. Но политики не идут на такой шаг, аргументируя это сохранением наций, их самобытности, культуры и т.д. и т. п. Они готовы мириться с издержками, которые несут наука, экономика и простые люди, от множества языков. Видимо, политическим элитам тоже выгодно разобщать народы, чтобы было проще ими управлять. А ведь в действительности исчезают языки немногочисленных народов, а не сами нации. Люди принимают другой язык, который позволяет им выжить в условиях человеческой конкуренции. Первый шаг к искоренению войн – единый язык для всего человечества. Чтобы все люди, с любым уровнем интеллекта, могли понимать друг друга, тогда ими будет труднее манипулировать. А экономический эффект от «единоязычия» человечества  настолько велик, что не поддается исчислению, как цена бесценного произведения искусства.

В общем, поговорить было о чем, впереди раскрывалась бездна неизвестного и вариантов было великое множество.
-

У биологов и микробиологов не было времени для участия во  всеобщем аврале, а тем более в дискуссиях. Они изучали совместимость жизней. Очень важно было выяснить, годится ли местная флора и фауна  в пищу земным организмам. Какие аминокислоты лежат в основе жизни на Новой Земле? Соответствует ли  их набор земному рациону? Какую ориентацию, правую или левую, имеют местные аминокислоты. Как известно, на Земле все аминокислоты в живых организмах имеют левостороннюю ориентировку. Даже внимание к микроорганизмам уменьшилось. С ними ужиться можно - такой вывод сделали специалисты. Нужны были новые образцы растительности для проведения биологических экспериментов.

Заданием спецназовцев было обследование ближайших зарослей растительности на предмет безопасности. Затем предполагалось, что ботаник Констанция Лоренс  возьмёт не только образцы, но и некоторое количество  растительности для биологических опытов. Проще говоря, нужно было скормить эту растительность земным подопытным животным. От этих экспериментов зависело, как глубоко будет вмешательство людей в жизнь на планете, а именно, использовать существующие виды и дополнять их земными культурными растениями, или использовать только земные культуры. А как повлияет на местную растительность появление «новичков»?
         
  Спецназовцы Анатолий Ульянов и Сим Ким уже адаптировались к новым запахам и чувствовали себя вполне удовлетворительно. Когда они подошли ближе к зарослям, то новой напастью стали насекомые. Они тучами роились над некоторыми цветущими кустами и деревьями. Жаль, что в составе экспедиции не было энтомолога, уж ему хватило бы работы.  Стало совершенно понятно, что их привлекали сильные запахи цветов. Некоторые насекомые жужжали как пчелы или жуки, некоторые были беззвучны, подобно бабочкам. Но все они норовили присесть и на разведчиков. Их тоже привлекали незнакомые запахи. Устроившись на коже, они пробовали её на «вкус» своими хоботками и усиками.  Это было весьма неприятно, тем более, не зная их намерений. Сим Ким попробовал противомоскитную мазь, но это только привлекло большее количество насекомых. Тут спецназовцы пожалели, что они сняли скафандры. К счастью, среди насекомых не нашлось кровососущих тварей, и кроме брезгливости, других неприятностей у разведчиков не было. Пришлось и к насекомым «адаптироваться».

Над «тучками» насекомых периодически возникали стайки птиц. Они азартно атаковали насекомых, которые бросались врассыпную и в течение нескольких секунд исчезали, видимо садились на растения. Птицы успевали схватить несколько насекомых и исчезали тоже, перелетая на новый участок. Затем все повторялось. Птицы были настолько стремительны, что разведчики успевали заметить только общие их очертания. Вот такая была тактика здешней птичьей охоты. Обнаружение птиц на планете повысило её эволюционный рейтинг, по крайней мере, так утверждал биолог Эдвард Амбражей.

Ботаник Констанция Лоренс и биолог Эдвард Амбражей тоже покинули вездеход и, после «акклиматизации» к атмосфере и её запахом, присоединились к спецназовцам. Вместе они направились к кустарникам. Заросли поражали своей непроходимостью и первозданной красотой. Трава местами была в рост человека. Кустарник выступал сплошной стеной, казалось непроходимой для всего живого. Уже по цвету листьев и травы, с большой степенью вероятности,  можно было сделать вывод, что местные растения используют хлорофилл для  синтеза органических веществ. А большое количество кислорода в атмосфере планеты подтверждало то, что растения работают эффективно.
 
В зарослях было обнаружено несколько туатар. Они проделывали себе «норы-ходы» в высокой траве и пользовались ими как тоннелями. Преследовать их в зарослях не представлялось никакой возможности. Тропинок, по которым звери на земле ходят на водопой, обнаружено не было. На границе между песчаным пляжем и зарослями кустарника удалось обнаружить несколько черепах, они выискивали в траве насекомых и их личинки. По классификации биолога Эдварда Амбражея, они напоминали лесных североамериканских черепах, но значительно меньше их по размерам. Количество жучков и других насекомых не поддавалось определению. Их было великое множество, и все они были заняты своими делами, совершенно не обращая внимания на пришельцев.
 
  Новых неожиданностей не произошло, но разведчики не смогли далеко углубиться в заросли, а тропинок, пригодных для передвижения пешком, не нашлось. Отобрав необходимое количество зеленой массы для биологических экспериментов, разведчики вернулись на вездеход.  Дальше пробиться можно было только на нем. Можно считать, что первая вылазка без скафандров закончилась успешно.
-

Робинзоны Галактики Гл.7-4. Принципиальное решение.

Общее собрание всех членов экспедиции, включая телевизионное присутствие группы высадки, состоялось через двое суток, поутру. Сутки отсчитывались уже по-новому, так было удобнее для группы высадки, но пришлось корректировать программу ЦБК, определяющую время. Пока удалось вычислить длительность суток с точностью до трех знаков, и новая программа определяла сутки Новой Земли как 24 часа. Естественно, что и секунды и минуты стали несколько длиннее, примерно на 4 процента. Изменилось, казалось бы, немного, но это время  применялось только для определения суток на Новой Земле. Для определения всех других параметров, таких как скорость, частота, и другие научные константы, оставили Земную секунду, иначе все приборы, программы и другую научную информацию пришлось бы пересчитывать, а это только бы всех запутало. Все автономные часы не поддавались корректировке, поэтому местное время определяли только по ЦБК. Раз в сутки, договорились в восемь утра, приходилось устанавливать точное время на автономных часах.
   
Открыл дискуссию в кают-компании Командор. На этот раз он был менее взволнован и говорил более обстоятельно.

- Дамы и господа! Коллеги! Рад приветствовать всех собравшихся! Вам уже хорошо известно, что произошло с нашей экспедицией, и где мы сейчас находимся. Не буду повторяться, но если возникнут вопросы по этому поводу, то готов ответить в ходе дискуссии, – Командор говорил достаточно медленно и уверенно. – Оценивая принятые после аварии решения, должен сказать, что, по моему мнению, мы сделали все, что могли в данной ситуации и действовали правильно. Это позволило нам сохранить все, что осталось неповрежденным и, самое главное, людей. Без помощи Земли, вернуться мы не сможем. Мы предприняли попытку сообщить о создавшейся ситуации на Землю. Однако есть большие сомнения в том, что наше послание достигнет цели. Лазерных меток мы больше не получаем, видимо что-то экранирует электромагнитное излучение. В этой ситуации пассивное ожидание помощи не представляется разумным решением.

Командор сделал паузу. В кают-компании установилась абсолютная тишина. Не было даже шорохов от малейших движений. Нельзя сказать, что эта тишина была гнетущей и безнадежной. Она просто соответствовала важности момента.

- Но не только плохие новости сопутствуют нашему путешествию, – также медленно продолжил речь Командор. – Невероятно, но практически совершенно случайно, мы нашли планету пригодную для нашего существования. Независимо от биологических тестов, уже сейчас можно уверенно определить, что человек способен адаптироваться к жизни на этой планете. Иммунитет к микроорганизмам – дело наживное. Совершенно ясно, что даже если растительность на планете не подойдет в пищу нам и нашим домашним животным, то климат на планете позволит культивировать привезенные с Земли сельскохозяйственные растения и разводить домашних животных. Для окончательного выяснения этих вопросов понадобиться значительное время, может быть месяцы. Никакие биологические эксперименты не дадут окончательного ответа на все вопросы. Только практика выживания на планете позволит полностью решить все проблемы. Я пришел к твердому убеждению, что нам необходимо высаживаться на планету и создавать колонию землян. Не могу сказать, что этот вариант легкий и не потребует жертв с нашей стороны. Это будет трудный и во многом непредсказуемый путь. Но я уверен, что человеческий интеллект одолеет  эту задачу. Без сомнений, это решение связано с определенной долей риска, но без этого невозможны вообще космические путешествия. Правильность решения имеет только один критерий – свести риск к минимуму. По моему мнению, это наиболее надежный способ нашего спасения.

- Но окончательный выбор лежит за рамками моих полномочий, как командира экспедиции, – Командор перешел к заключительной фазе своего выступления. – Решение слишком кардинальное и не предусматривается инструкциями. Я хочу, чтобы весь коллектив экспедиции участвовал в принятии или отклонении этого решения. Предлагаю провести «референдум». Кроме этого, предлагаю избрать демократический орган управления колонией, если будет принято положительное решение. Люди должны сами определять свою судьбу, никто не вправе навязывать им свою волю. Уверен, что уровень интеллекта и профессиональная подготовка всех членов коллектива позволяет осознанно сделать правильный выбор по непростому вопросу.  Я сложу с себя полномочия командира, как только будет избран демократический орган управления.
      
- Как я понимаю, до выборов мы должны решить основной вопрос – высаживаемся на планету или нет, – это биолог Элла Мунтян взяло слово. –  Основным аргументом к высадке на планету является сохранение жизни членам экспедиции. Но есть еще один важный аспект этого решения. А как повлияет наша высадка на собственную жизнь планеты? Мы ведь тоже принесем с собой земные микроорганизмы, растения и животных. Образование нашей колонии нарушит сложившиеся здесь  балансы флоры и фауны. Это может кардинально изменить историю развития жизни на планете. История открытия и заселения континентов на Земле имеет массу примеров такого влияния пришельцев на развитие аборигенов. В нашем случае последствия могут быть еще более глобальными.  По предварительным оценкам, уровни эволюции местных видов флоры и фауны значительно отстают от земных аналогичных видов. Имеем ли мы право не брать в расчет такие последствия?

- Полностью понимаю озабоченность Эллы Мунтян, – включился в дискуссию археолог Авар Шошиташвили. – Земная наука знает много примеров, когда на историю эволюции жизни на Земле влияли внешние факторы. Это были и космические факторы, например, падение крупных метеоритов или ядер комет, что приводило к глобальному изменению климата на планете и гибели целых видов флоры и фауны. К таким же последствиям приводили и  земные факторы, например, ледниковые периоды, вызванные изменением ориентации Земли на орбите. Однако нельзя делать выводы, что катаклизмы только вредили развитию жизни. В результате их появлялись и новые виды - более прогрессивные, лучше приспособленные.

 Можно сказать, что катаклизмы являются составляющей частью эволюции жизни. По моему убеждению, изменение природы, а тем более, катастрофическое,  является движущей силой, ускоряющее эволюцию. Появление на планете пришельцев в виде разумных существ и сопутствующее ему появление новых видов флоры и фауны по последствиям равнозначны природным и космическим катаклизмам, а быть может, и превосходят их. Археологии Земли известны многие факты, которые позволяют предполагать, что и Землю в древние доисторические времена посещали пришельцы. Мы не можем с уверенностью доказать это, но возможно, и наша цивилизация  является продуктом «скрещивания» земной жизни с пришельцами из космоса.

Последствия такого «скрещивания» не поддаются расчетам и прогнозированию, но одно можно сказать - увеличение разнообразия видов не может отрицательно сказаться на развитии. Можно предположить, что эволюция исходит из принципа – «Все, что ни делается, всё делается - к лучшему». Возможен «болезненный» переходный период, который приводит к гибели некоторых видов и глобальным изменениям, но в перспективе – это прогрессивный процесс. А «болезненный» переходный период нельзя расценивать как катастрофу. Как говориться - «Пути Господни неисповедимы». Каждой цивилизации присущи не только закономерные пути развития, но и свой набор случайностей, присущей только ей одной. В этом залог разнообразия жизни во Вселенной.

Авария нашего звездолета, и как следствие, наша высадка на Новую Землю, является одной из тех случайностей, которая «судьбой» предначертана этой планете. Под «судьбой» я понимаю цепь случайностей. Я поддерживаю предложение Командора о высадке на Новую Землю.
   
- Мы рассуждаем так, словно наше выживание на планете гарантировано и уже пытаемся оценить воздействие нашей высадки на её историю, – сменил направление дискуссии Оливер Требо. – Никто не гарантирует нам выживания здесь без помощи Земли. Мы совершенно не готовы к такому обороту событий... Да и шансы наши ничтожны...

- Вы правы, Оливер, гарантии нет, – вновь вступил в дискуссию  Командор. – Если помощи с Земли не будет, то гарантий нет - но будет надежда. А вот ожидать помощи с Земли и ничего не предпринимать – тогда и последний шанс исчезнет вместе с угасанием ядерного реактора на звездолете. Я также солидарен с Аваром Шошиташвили, не следует бояться вмешательства в эволюцию жизни на планете. Мы привнесём сюда новые виды и интеллект прежде всего. Это ускорит эволюцию на планете. Мы идем с миром и не собираемся уничтожать аборигенную жизнь. Будем сосуществовать с ней, взаимно дополняя друг друга. Никто не гарантирует, что выживем именно мы, может быть жизнь на планете биологически более совершенна.  Адаптируется более совершенный и более приспособленный, это закон эволюции. Без потрясений и катастроф эволюция вообще может остановиться. В нашем «багаже» исторический и эволюционный опыт Земли и можно попробовать начать все практически с «нуля», но не повторять грубых ошибок человечества. У нас возникает шанс основать новую цивилизацию, которая учтет только положительный опыт землян. Такой эксперимент тоже имеет огромный интерес.

  - Я согласен с выводами Командора, – биохимик Николай Скоморох был краток. – Сколько бы мы не обсуждали эту тему, реальных прогнозов мы не достигнем. Все в руках госпожи Фортуны. Но выбор мы должны сделать сами, демократично. Речь ведь идет о нашей судьбе и выживании. Давайте переходить к голосованию. Выберем комиссию по проведению нашего «референдума». Считаю, голосовать нужно тайно и никто не вправе уклониться от участия. Когда решим основной вопрос, выберем органы управления.

Кают-компания загудела. Это был гул одобрения. Довольно быстро избрали открытым голосованием комиссию, в которую вошли социолог Семен Нечаев, научный секретарь Нона Аксузян и офицер Хельмут Влеклински. Они оперативно изготовили и раздали всем бюллетени. Кабиной для голосования стала свободная каюта, а урной для бюллетеней – пластиковая коробка от резервного компьютера. На «плебисцит» отвели три часа. Однако весь процесс уложился в два часа. Экономист Джеральд Кронин пошутил, что только русские могли так быстро организовать голосование. Американцы не обошлись бы без развернутого «шоу» по этому поводу.
-
Результаты были  более чем убедительными. Восемьдесят семь человек одобрили высадку на планету. Двенадцать человек, видимо из группы обеспечения, воздержались. «Против» голосов не было. Командор был больше всех доволен результатами. Он надеялся и убедился в том, что победило человеческое любопытство и жажда эксперимента. Команда звездолета предпочла вариант активных действий, а не пассивного ожидания помощи. Принципиальное решение было принято.