Секрет татаро монгольского мифа продолжение

Начало: - http://www.proza.ru/2016/02/14/628

Приоткрыть завесу тайн монгольского «могущества» могли бы архивы Китая и Монголии, а так же азиатской России, но они скрыты для исследователя.

Серьезно подошли к изучению Сибири в бытность императрицы Екатерины II. Среди научной экспедиции того времени был и историограф Российской Академии наук Герард Фиридрих Миллер, обладающий поистине энциклопедическими знаниями.

Богатые лексикографические познания, владения несколькими языками, в том числе и русским, превратило его труд в неиссякаемый источник познания о народах азиатской Руси и Сибири, его быте и истории.

Его точные этнографические сообщения, сразу ставят под сомнение достоверность всей историографии, так называемого «татаро – монгольского ига».

«Родословная история о татарах»  Абулгази Баядур-хана, в редактировании и «изъяснения» некоторых «известий», он принимал участие, он называет сказкой, писанной, как называет автор Абулгази, -  со слов бухарских купцов.

Так же как и творения Пети дела Кроа «История о великом Чингиз хане» и Гербелота «Из китайских книг» изданные иезуитом Гобилем в Париже 1739 г. Это все продолжение «1001 ночи»…

Миллер провел в Сибири долгих десять лет. Он побывал почти во всех крупных городах и населенных пунктах Урала и Сибири, обследовал их архивы и собрал огромный научный материал в виде подлинных документов и их копий, историко-географических описаний и анкет, богатейших лингвистических и этнографических данных, сведений по экономике и демографии, путевых дневников и описаний.
Весь этот материал и по сей день не только не потерял своего научного значения, но и далеко не изучен в полной мере. Именно к этому собранию восходит значительная часть источниковой базы по истории «монгольского периода Руси», а также Смутного времени.

Именно за изучение и рассмотрения «Смутного времени» Миллер так же как и Татищев подвергся опале и гонению. Кто стоит за всем этим, мы можем только догадываться.

В своих трудах Миллер упоминает о талантливейшем переводчике с китайских и монгольских рукописей XII – XIV веков, русского дьяка Лариона Россохина, «который все китайских и монгольских рукописей собрал и к сему разъяснение давать должен».

Но труды этих талантливых людей: Миллера, рукописи, несколько сундуков, которые выкупила Екатерина II, за большие деньги, после смерти ученого, и огромаднейший архив Л. Россохона ДО СИХ ПОР скрыты в архивах АН России и ждут своего исследователя.

Смутное время, оно не возникло на пустом месте, это не новый дом, это ломка старых традиций и установление новых. На рубеже этих времен и произошел религиозный раскол и рассмотрение этого периода может открыть «тайну татаро - монгольского ига» и «языческой» Руси.

Этот темный угол истории легче рассматривать с точки зрения простых обывателей – иностранцев. Из рукописей Британского музея Николай Стороженков извлек несколько писем, касательно времени Ивана Грозного и отмечает несколько документов:

Псковский летописец (в архиве) приписывает сношение  Царя наущению «некоего Немчина, лютого волхва, нарицаемого Елисея, коего прислаша (Немцы и Литовцы), и быст ему любим в приближении, на Русских людей Царю возложил свирепство, а к Немцам на любовь его преложи, и много множество роду Боярского и Княжества взусти убити Цареве, последнее и самого приведе наконец, еже бежати в Английскую землю, и тамо женитися, а свои Бояре оставшие побити».

Елисей этот был Голландец родом, именно Медик Бомелий, который точно подучал Царя на убийства, составлял отравы, но, обвиненный в сношении с Польским Королем, Баторием, «предан был смерти (сожжен) в Москве».

Другой материал: «Письмо Англичанина очевидца о сожжении Москвы Татарами (???) в 1571 году» показывает, что положение Грозного Царя ни мало не улучшилось противу положения год тому назад.

Он, хотя не думал уже о бегстве за море, тем не менее, не смел даже воротиться в свою столицу с берегов Оки, а пробрался с Опричниной околицей в свою Александровскую Слободу и далее в Ростов (Османская империя!!!).

Причиной того было действительно сношение с Крымским Ханом некоторых из его ближних из окружения, желавших освободиться от вечного страха за свою жизнь.

Посланные их, провели Крымцев (!!!) искусно через Оку, а потом и к самой Москве, в которой, как они уверяли, «уже по два года стоит межевина (голод) великая и мор, многие люди вымерли, а иных многих Государь, в своей опале, побил, а достальные все в Немцах (в Ливонии), в Земских и в Опричнине Царь выбил; мы сами есмя из Опричнины».

В том же сознался после Грозному и сам Князь Михайло Иванович Воротынский, один из его Воевод, в последствии (1572 г.) разгромивший в Молодях, на берегу Лопасни (в 50 верстах от Москвы), этого же самого Хана, но уже с помощью земщины.

Москва тогда вся погибла от огня беспримерного, за исключением одного лишь Кремля, и все это в 3 - 4 часа, с страшным множеством народа Московского и спасавшегося в ней из окрестностей: «Москва сгорела вся, город, и в городе Государев дворец (любимый, меж Арбатские улицы и Никитские), и Москва река мертвых не пронесла» в которую бросали по неволе трупы, так как некуда было их хоронить: «нароком поставлени были спроваживати на низ рекою мертвыя,» замечает летописец.
( Не в этом ли дворце сгорела и знаменитая библиотека Ивана Грозного?)

Другое современное известие об этом страшном сожжении Москвы принадлежит также Англичанину, Ричарду Ускомби: это письмо его к Генриху Лену, от 5 Августа, того же 1571 года. Оно напечатано в 1-м томе: «Hakluyts Collection of the early voyages, travels and discoverie of the English nation. London, 1809,» отр. 459. Вот оно:

«Мистер Лен!
Мое почтение вам. 27 июля прибыл я сюда с Магдалиной, и в тот же самый день и час приехали сюда, так-же, Суалоу и Гарри. Прибывши сюда, нашел я тут мистера Проктора, от коего мы узнали весьма печальные новости.

Москва сожжена Крымцами 24-го дня прошлого Мая до тла, с бесчисленным множеством народа, а в Английском доме задохлись Томас Соуеам, Тофайлд, Уеверли, жена Грина с детьми, двое детей Рефа и более 25 человек погибло в нашем погребе, в котором, к удивлению, уцелели, однако, Реф, его жена, Джон Броун и Джон Кларк.

Туда же пришли было еще мистер Глоуер и мистер Роули; но так как жар был слишком велик, то они поспешили из него вон с большой опасностью, так что один малый, у их пятъ, был захвачен огнем, и они с закрытыми глазами убежали в другой погреб, где, благодаря Бога, и спаслись.

Царь бежал с поля, и многие из его народа были уведены Крымскими Татарами: молодых и старых они не трогали и бросили их одних; таким образом, Крымцы возвратились во-свояси с чрезвычайной добычей и бесчисленным  множеством пленных.

С одной стороны Крымцы, а с другой неистовость Царя, погубили много людей, так что народа уцелело мало. Мое почтение вашей супруге, мистрис Лен, также мистеру Локу и всем нашим друзьям.
Располагайте вашим Ричардом Ускомби».
(A letter of Richard Uscomby to M. Henrie Lane, touching the burning of the Citie of Mosco by the Crimme Tartar, written in Rose Island the 5 day of August 1571.
Master Lane! I haue me commended unto you. The 27 of Iuly I arriued here with the Magdalene, and the same day and houre did the Swalow and Harry arriue here also.)…

Есть еще и третье Английское известие об этом происшествии. Оно принадлежит злополучному на родине и у нас, Джильсу Флетчеру (Giles Fletcher).

Доктору Прав или, как выразился о нем наш Статейный Список его посольства, «Мейстеру Богомольных книг Аглицкой Королевы Елисаветы,» который был в Московском Государстве спустя 17 лет после сожжения Москвы, именно с Сентября 1588 по Август следующего года, и, по возвращении в Англию, кроме отчета Министерству о своем посольстве, написал сочинение «О Государстве Русском (Of the Russe Common wealth)», изданное в Лондоне 1591 года.

Так как в нем, этот Посол, не стесняясь, высказал свои наблюдения и мысли о подмеченном и слышанном им в тогдашней Руси, то сами Англичане, опасаясь, чтобы такие отзывы не повредили их сношениям с нами, тот же час запретили оное, так что от того оно не смело появляться в полном виде долгое время, и по тому стало величайшею редкостью.

Только в XIX веке оно было перепечатано за границей с 1-го издания, самого верного и полного; явились также и переводы его на Французском и Русском.
Которая была запрещена после первого ее прочтения в «Чтение в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете» (Отд. III), осенью 1848 года. перепечатка, сделанная без ведома Общества, которое, как всем уже известно,

Мы все еще боимся, и по истечении целых столетий, преклонить ухо свое к невыгодным, для нас отзывов иностранцев, все еще думаем, что они, говоря о России, которую мы не знаем, говорят о теперешней России, о нас и наших порядках.

Так что же натворил сей муж – Иван IV, что вынужден был бежать из вотчины и обратиться к ханам Османской империи?

Об этом поведает  Генрих Штаден, вестфалец, который родился в 1542 г., жил в Московском государстве с 1564 по 1576 г., в качестве опричника был активным участником и свидетелем многих событий царствования Грозного.

«Опричные» - это были люди великого князя, земские же – весь остальной народ. Вот что делал великий князь. Он перебирал один за другим города и уезды и отписывал имения у тех, кто по смотренным спискам не служил со своих вотчин его предкам на войне, эти имения раздавались опричным.

Князья и бояре, взятые в опричнину, распределялись по степеням не по богатству, а по породе. Они целовали крест, что не будут заодно с земскими и дружбы водить с ними - не будут. Кроме того, опричные должны были носить черные кафтаны и шапки и у колчана, куда прятались стрелы, что-то вроде кисти или метлы, привязанной к палке. По - этому узнавали опричников...

Великий князь из-за мятежа выехал из Москвы в Александрову слободу - в двух днях пути от Москвы, оцепил эту слободу воинской силой и приказал привести к себе из Москвы и других городов тех бояр, кого он потребует.

Великий князь приезжал из Александровой слободы в Москву и убил одного из первых бояр в земщине, а именно Ивана Петровича Челяднина...

После него наместником и воеводой был князь Андрей Курбский. Как только понял этот штуку с опричниной, пристроил он свою жену и детей, а сам отъехал к королю польскому Сигизмунду-Августу.

[Челяднин] был вызван в Москву; в Москве он был убит и брошен у речки Неглинной в навозную яму. А великий князь вместе с своими опричниками поехал и пожег по всей стране все вотчины, принадлежавшие упомянутому Ивану Петровичу.

Села вместе с церквами и всем, что в них было, с иконами и церковными украшениями – были спалены. Женщин и девушек раздевали до нага и в таком виде заставляли ловить по полю кур...

Великое горе сотворили они по всей земле! И многие из них [т. е. опричников?] были тайно убиты.

У земских лопнуло терпение! Они начали совещаться, чтобы избрать великим князем князя Володимира Андреевича, на дочери которого был женат герцог Магнус, а великого князя с его опричниками убить и извести. Договор был уже подписан...

Первыми боярами и князьями в земщине были следующие: князь Володимир Андреевич, князь Иван Дмитриевич Вельский, Микита Романович, митрополит Филипп с его епископами - Казанским и Астраханским, Рязанским, Владимирским, Вологодским, Ростовским и Суздальским, Тверским, Полоцким, Новгородским, Нижегородским, Псковским и в Лифляндии Дерптским. Надо думать, что и в Ригу думали посадить епископа...

При великом князе в опричнине, говоря коротко, были: князь Афанасий Вяземский, Малюта Скуратов, Алексей Басманов и его сын Федор.

Великий князь ушел с большим нарядом; он не знал ничего об этом сговоре и шел к литовской границе в Порхов. План его был таков: забрать Вильну в Литве а если нет, так Ригу в Лифляндии...

Князь Володимир Андреевич открыл великому князю договор и все, что замышляли и готовили земские. Тогда великий князь распустил слух, что он вовсе не хотел идти в Литву или под Ригу, а что он ездил «прохладиться» и осмотреть прародительскую вотчину.

На ямских вернулся он обратно в Александрову слободу и приказал переписать земских бояр, которых он хотел убить и истребить при первой же казни…

А великий князь продолжал: приказывал приводить к нему бояр одного за другим и убивал их так, как ему вздумается - одного так, другого иначе...

Митрополит Филипп не мог долее молчать в виду этого... И благодаря своим речам добрый митрополит попал в опалу и до самой смерти должен был сидеть в железных, очень тяжелых цепях...

Затем великий князь отправился из Александровой слободы вместе со всеми опричниками. Все города, большие дороги и монастыри от слободы до Лифляндии были заняты опричными заставами, как - будто бы из-за чумы; так что один город или монастырь ничего не знал о другом.

Как только опричники подошли к яму или почтовому двору Черная, так принялись грабить. Где великий князь оставался на ночь, по утру там все поджигалось и спаливалось.

И если кто-нибудь из его собственных избранных людей, из князей, бояр или их слуг, приходил из Москвы„ заставу и хотел проникнуть в лагерь, того приводили от заставы связанным и убивали тотчас же. Некоторых приволакивали к великому князю нагими и гоняли по снегу до смерти ...

Затем великий князь пришел в Тверь и приказал грабить все – и церкви, и монастыри, пленных убивать, равно как и тех русских людей, которые породнились или сдружились с иноземцами.

То же было и в Торжке, здесь не было пощады ни одному монастырю, ни одной церкви...

Великий князь вернулся под Великий Новгород и расположился в 3 верстах пути от него... Он вошел в Великий Новгород, во двор к [архи] епископу и отобрал у него все его [имущество]. Были сняты также самые большие колокола, а из церквей забрано все, что ему полюбилось...

Купцам он приказал торговать и от его людей -  опричников брать [награбленное] лишь по доброй уплате.

Каждый день он поднимался н переезжал в другой монастырь, где [снова] давал простор своему озорству. Он приказывал истязать и монахов, и многие из них были убиты. Таких монастырей внутри и вне города было до 300, и ни один из них не был пощажен. Потом начали грабить город...

Целых шесть недель без перерыва длились ужас и несчастье в этом городе!..
Великий князь отправился затем дальше в Псков и там начал действовать так же...

После того великий князь открыто опоил отравой князя Володимира Андреевича; а женщин велел раздеть до нага и позорно расстрелять стрельцам. Из его [т. е. Владимира Андреевича] бояр никто не был оставлен в живых...

...великий князь «перебирал» уезды, а опричники отбирали от земских, их вотчины,... отбирали они все, что в этих вотчинах находили, не оставляя ничего; если им что полюбится..

Русские решили сдать полякам Феллин, Тарваст и Мариенбург в Лифляндии. Об этом узнал великий князь и послал приказ - обезглавить по этим городам и замкам всех главных дьяков и приказных. Головы их были привезены в мешках на Москву, как доказательство [их казни]...

Когда великий князь со своими опричными грабил свою собственную землю, города и деревни, душил и побивал на смерть всех пленных и врагов - вот как это происходило.

Было приставлено множество возчиков с лошадьми и санями - свозить в один монастырь, расположенный за городом, все добро, все сундуки и лари из Великого Новгорода. Здесь все сваливалось в кучу и охранялось, чтобы никто ничего не мог увести. Все это должно было быть разделено по справедливости но этого не было. И когда, я это увидел, я решил больше за великим князем не ездить...

Тут начал я брать к себе всякого рода слуг, особенно же тех, которые были наги и босы, одел их. Им это пришлось по вкусу. А дальше я начал свои собственные походы и новел своих людей назад внутрь страны по другой дороге.

За это мои люди оставались верны мне. Всякий раз, когда они забирали кого-нибудь в полон, то расспрашивали честью, где – по монастырям, церквам или подворьям - можно было бы забрать денег и добра, и особенно добрых коней.

Если же взятый в плен не хотел добром отвечать, то они пытали ого пока он не признавался. Так добывали они мне деньги и добро...

Как-то однажды мы подошли в одном месте к церкви. Люди мои устремились во-внутрь и начали грабить, забирали иконы и тому подобные глупости. А было это неподалеку от двора одного из земских князей, и земских собралось там около 300 человек вооруженных. Эти 300 человек гнались за [какими-то] шестью всадниками.

В то время только я один был в седле и, не зная [еще], - были ли те шесть человек земские или опричные, стал скликать моих людей из церкви к лошадям.

Но тут выяснилось подлинное положение дела: те шестеро были опричники, которых гнали земские. Они просили меня о помощи, и я пустился на земских.

Когда те увидели, что из церкви двинулось так много народа, они повернули обратно ко двору. Одного из них я тотчас уложил одним выстрелом наповал; [потом] прорвался через их толпу и проскочил в ворота. Из окон женской половины на нас посыпались каменья. Кликнув с собой моего слугу Тешату, я быстро взбежал вверх по лестнице с топором в руке.

Наверху меня встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я перешагнул через труп и познакомился с их девичьей...

Затем мы проехали всю ночь и подошли к большому незащищенному посаду. Здесь я не обижал никого. Я отдыхал.

Пробыв на покое два дня, я получил известие, что в одном месте земские побили отряд в 500 стрелков опричников.

Тогда я возвратился к себе в село Новое, а [все] добро отослал в Москву.
Когда я выехал с великим князем, у меня была одна лошадь, вернулся же я с 49-ью, из них 22 были запряжены в сани, полные всякого добра...

Здесь я убедился, что боярские холопы получили разрешение [уходить от своих господ] во время голода. Тогда к своим [прежним холопам] я прибавил еще нескольких.
Опричники обшарили всю страну, все города и деревни в земщине...

(Г. Штаден. О Москве Ивана Грозного, 1925, стр. 86—95, 121—123 и 141—145. Немецкое издание. Heinrich von Sladen, Aufzeichnungen den Moskauer Staat. Hamburg, 1930.)

В изложении этих фактов невольно напрашиваются несколько вопросов:

Чем вызван антагонизм московских царей к боярам, не только к своим, но и других вотчин?  Что такое опричнина, которую они применяли в этой борьбе?

Иван Грозный в один день казнил «государственных преступников» 300 чел. в Москве. В Новгороде в течение пяти недель Иван Грозный ежедневно предавал смертной казни посредством утопления за мнимую измену от 500 до 1500 чел., а всего, если верить летописцу, за время своего царствования он казнил около 60.000 человек (Карамзин, „История Государства Российского*, т. IX, стр. 90—94).

Подражая царю Ивану Грозному, брали на себя обязанности палачей по казням политических «преступников»: князь Черкасский, Малюта Скуратов, князь М. Темгрюковичи другие князья и титулованные суб'екты (Карамзин, т. X, стр. 59, 86, 95. 110).

Царь Алексей Михайлович в один день казнил 150 чел., а за время своего царствования казнил 7000 чел. (Котошихин, стр. 82—83).

Петр I, в 1698 г. за один октябрь месяц «сбрил головы», точнее казнил в Москве под Новодевичьим монастырем  1166 чел.
В феврале 1699 года этот же царь казнил сотни людей
(Соловьев, „История России", т. XIV, стр. 280—281, 292).

Папа Павел III в 1540 году утвердил в Европе мужской духовный орден иезуитов с целью пропаганды и защиты католической веры на вновь открытых землях Нового Света, Америки.

Несколько лет спустя аналогичный орден был открыт на Руси под именем – опричнина.  Основная деятельность, которого было укрепления православия, (борьба с расколом) и установления царской власти не только в московском царстве, где он был провозглашен, но и на всей Руси.

Так что Опричнина – мужской, светско - церковный орден со сложной системой иерархий, абсолютное послушание и запрет общения с земскими, боярами и со старым антиохийским христианством (несториан) существовавшим на Руси.

Монахи, члены опричнины, собирали все рукописные свидетельства деятельности русских княжеств со всех монастырей и частных лиц, под видом: - «Государь требует»… и лишили русский народ истории.

Вы не найдёте «Повесть временных лет», записанную рукой Нестора на рубеже XI-XII веков. Есть только Лаврентьевский список XIV века, Ипатьевский — XV-го, Хлебниковский — XVI-го и т. д. все они вправленные и переписанные в эпоху патриарха Никона и «просветительской» деятельностью опричнины.

По современной историографии известно, что Новгород был самоуправляемой единицей, выражением всего народа – вече. Всенародный сход не мог решать текущих дел, которые накапливались в городе – это решали избранные люди.
Избранные народом мужи, по современному - депутаты, это и есть – БОЯРЕ. Они составляли административную единицу Руси, они управляли поместным двором, собирали налоги, осуществляли защиту княжества, организовывали совместно с другими княжествами защиту земли Русской от польских и немецких вторжений.
(Земская боярская дума, Земские приказы. Земское войско. Земская казна и т.д.)

БОЯРИН –  Др.- русск боярин восходит к др.-тюрк языкам bay - «знатный, богатый» +er - муж, воин. Bayar «хозяин; русск. офицер; чиновник»

ОКОЛЬНИЧИЙ – чиновний; (Словарь древне-славянского языка) по ОСТРОМИРОВУ ЕВАНГЕЛИЮ

ОКОЛЬНИЧИЙ входил в состав думы великих князей по Ушакову в древней Руси - один из высших боярских придворных чинов. До XIX века в Сибири урядника иногда величали – боярский сын.

В «Простонародном словотолковнике» выражение – «Боярская барыня» означает - дворовая женщина, служанка при поместном дворе (слово, почти всегда насмешливое).

Но лучше всего и точнее о боярах сказано в собрании И Снегирева «Русские народные пословицы и притчи» 1848 г.:

«БОЯРИН В ВИНЕ ОТВЕТСТВУЕТ ГОЛОВОЮ, А КНЯЗЬ УДЕЛОМ». Это взято с источника: «Запись Новгородская» в Актах Археологической экспедициии, I, № 104.

Как давно выборность бояр было установлено на Руси:
«Иже послани отъ Олга великого князя Рускаго и от всехъ иже суть подъ рукою его светлыхъ и великихъ князь и его великих бояръ».
Дог.Ол 911 г. (по Радз. Списку) из материалов (Словаря древне-русского языка) И.И. Срезневского 1893г.

Так что судя по этому Радзивиловскому списку Несторианская церковь пришла в Россию в IX веке, и была христианской самоуправляемым государством, мы можем сравнить ее с эпохой Юань, в Китае.

 Где Хубилай, улучшил сельское хозяйство Китая, расширив Великий канал, дороги и общественные амбары. Марко Поло благожелательно описывает его правление: освобождение населения от налогов в трудные времена, строительство больниц и детских домов, распределение продовольствия среди нищих.

Он поощрял науку и религию, поддерживал торговлю по Шёлковому пути, делая возможными контакты между китайскими технологиями и западными.

Перейдем к России. Громадные земли и угодья принадлежащие земствам уже на самой заре официального христианства в России Киево–Печерская лавра, а за нею и другие монастыри сделались крупными землевладельцами, промышленниками.

Монастыри представляли собою первых носителей торгового, а отчасти и промышленного капитала, первые банки. Когда в России устанавливалось крепостное право, монастыри стали владеть огромным количеством крепостных душ.

Иностранец Флетчер писал: «к царским доходам можно прибавить также конфискации имущества тех, которые подвергаются опале. К ним же относятся чрезвычайные налоги и поборы Иван IV обыкновенно говорил: народ сходен с его бородой – чем чаще стричь ее, тем гуще она будет расти, или с овцами, которых необходимо стричь, по крайней мере, один раз в год, чтобы не дать им совершенно обрасти шерстью»...

Сам Грозный принадлежал к богатейшим царям в Европе: его личный доход в четыре раза превышал доходы его современника — английского короля Генриха VIII. В борьбе со старым земством и боярством Ивану IV, крупнейшему феодалу, выгодно было опереться на мелких служилых  опричников и церковь.

На Руси существовала монета НАГАТА – 1\20 часть гривны, и русский народ знал все народы тюркских племен как нагайцев.

«О нагайцах, ни в истории о Чингисхане и его потомках, а также всех последующих западных изданиях об истории Руси, нигде не упоминается.

Они были в подданстве в Даште - Кипчаке, т.е. на реке Волга владели, и распространялись от Волги до Яика, а оттуда до Иртыша. От сего происходит, что вблизи города Уфы, ныне есть так называемая Ногайская дорога, а место на Иртыше Ногайской степью.

Многие князья из ногайцев с Терека и Дона и Сарайчика служили в русских войсках воеводами». (Миллер)

Можно еще добавить, декабрист, полковник Пестель выработал устав (конституция), кроме открытой цели, установление республиканского образа правления, общество ставило ceбе целью - введение в Poccии представительного образа правления. Во главе общество стоял верховный собор из БОЯР (учредители), а остальные члены разделялись на округа, под управлением дум с уполномоченными верховного совета во главе.

(Словарь исторический и социально-политический В.В. Битнера 1906 г.) В 1818 г. устав был переработан, но боярство как выборность было оставлено….

Все об фальсификации: "Юдоль" - http://www.proza.ru/2016/01/22/881