Затерянное племя, глава 10, заключительная

Споткнулся, упал на колени жиганчик, попытался встать и растянулся на асфальте.
«Он не споткнулся» - Митя бежал к жиганчику.

- Убили меня, Митька, убили.
С электрички шли пассажиры, собиралась толпа. Те, кто спешил, проскакивали мимо. Митя видел, как ноги на шпильках переступили кровавый ручеек.
Жиганчик что-то еще шептал бледными губами. Митя наклонился ближе:
- Передай Ирке, там, в кармане. Подожди, нет, не надо.
Когда глаза жиганчика остановились, отражая мутное декабрьское небо, Митя понял, что произошло страшное.
Он отшатнулся и побежал прочь, не оглядываясь.

- Митенька, толком расскажи, что случилось?- бродяги обступили Митю.
- Жиганчик с барыгой шел. Потом они остановились. Барыга побежал, я думал жиганчик просто споткнулся. А он. В живого человека ножом.
- Барыга его порешил – заговорили бродяги разом. – Маруху, наверное, у него украл для Ирки. Она все просила. Жиганчик для нее в доску расшибется. Вот и пожалуйста.
-А барыге че будет? Ничего ему не будет. Лазит тут.
- Конечно ничего. Ой, жиганчик, как же так –то!
Влада взяла Митю за руку - пошли отсюда.
В переулки, подальше от страшного места.

          Коренастый капитан полиции, бродяги называли его Управдомом, с маленькими глазками и огромной бородавкой на лбу, битый час разговаривал с Иркой.
Она молчала и, казалось, не понимала о чем речь.
Отдельные слова доходили до нее, но жирная бородавка на лбу Управдома мешала разобрать их смысл. Ира никак не могла оторвать от нее взгляд.

  - Да ты слышишь меня, нет? Хорош безутешную вдову строить. – Управдом тряхнул Ирку за плечи.
  - Его не Митька убил – проговорила Ира.
  - А мне ровно, кто его убил. Ты свидетель что – ли? И молчи, раз не видела ничего. Мне на участке висяк не нужен. Митьке из бомжей все равно одна дорожка – на зону или, как жиганчик твой. Не сейчас, так потом. Восемнадцать ему есть, вот и пусть мотает. И смотри, Ира, если предупредишь Митьку – из вагона вылетишь, будешь как все бомжевать. А то хорошо устроилась.

В темном платке, трезвая и удивительно спокойная, Ирина сидела на бетонном выступе забора вокруг стройплощадки. Только руки выдавали ее, из-под нервных пальцев сыпался табак:
- Управдом шутить не будет, на Курский, Митя, тебе больше дороги нет. Вот четыреста пятьдесят рублей, все, что есть. Да берите, чего. И быстрее отсюда.

Влада с Митей, переглядываясь уходили.

- Влада, - негромко позвала Ира.
Влада оглянулась.
- Счастливо
- Пока, Ир.
Влада бросилась, обняла Ирину. Девушки не сдерживали слез.
- Ладно, давайте. Осторожнее ребята.

К ночи Влада и Митя добрались до Тушинской, они рассчитывали заночевать на теплотрассе.
Табло над станцией метро показывало минус 23.
Слишком холодно. Теплая труба спасает в небольшой мороз, до десяти градусов.
В сильные морозы лучше костер, открытый огонь.
Покрутившись возле теплотрассы, решили пойти в лес.
В темноте, кое – как нашли небольшое углубление под корнями, с подветренной стороны. Снегу здесь было мало.

- Матвеич говорил, лапник без снега не греет, надо снег замести.
Пока Влада забрасывала снег и ломала пушистые ветки, Митя закоченевшими руками пытался развести огонь.
Сырые ветки не хотели гореть.
«Лучше бы ты был огнедышащим драконом» - думала Влада, отчаянно пытаясь согреться в движении, - «совсем с ума схожу».
Блеснувшая мысль заставила остановиться: «А, ведь, Митька – совсем мальчик, что он может сделать? Ничего. Не получится у него ничегошеньки. Их в детдоме вообще не учат жизни. Говорят, они и чай заварить не умеют. И мы замерзаем в этом лесу. Мы замерзаем.»

Там, за деревьями, редкими ночными огнями манил город.
Мегаполис - исполин, но для них не нашлось даже щели, чтобы забиться туда, хоть на минуту спастись от леденящих оков.
Митя не оставлял попыток разжечь костер, пальцы не слушались его, зажигалка искрила, но уже не горела.

«Лучше бы я был огнедышащим драконом» - Митя не к месту вспомнил, как перед Рождеством в детский дом приходили волонтеры, молодые студенты, тогда подарили ему единственную за все детство личную игрушку – зеленого дракончика.

Влада сидела, не двигаясь, серой замерзающей птицей. Мите захотелось сесть рядом, прижаться к ней.
Он сделал усилие, поднялся, чтобы шагнуть к Владе и вдруг, пронзительно засвистел, вглядываясь в темноту.
Влада встрепенулась:
- Ты чего, Мить?
- Смотри –ка, нашел!

По косогору, взметая снежную пыль, хорошим казачьим аллюром шел Матерый с целым выводком подросших щенков и две сучки, когда – то спасенные Митькой от собачников - живодеров. Мохнатые щенки увязали в снегу, но старались успеть за родителями.

Приветствуя лаем, собаки бросились на грудь Митьке. Щенки игриво покусывали ноги Влады.
Митя и Влада, почувствовав спасение оживленно зашевелились, хотя мороз сковывал движения, ноги и руки, как ватные.
В кармане у Мити было полбатона ржаного хлеба. Всем гостям досталось по небольшому кусочку.
От собак, обложивших Митю и Владу плотным кольцом, пошел жар.

Влада проснулась под утро: ни собак, ни Мити не было рядом. Она выползла из своего убежища. Митя лежал на снегу без куртки. Только сейчас Влада заметила на себе теплую Митину куртку.
Светло-каштановые волосы и лицо засыпаны снегом. Странного ванильного цвета. Влада заботливо убрала снег с Митиного лица.
«Готов» - прошептала она, даже с каким-то безразличием в голосе.
И_____проснулась.

Собаки и Митя мирно сопели рядом. Влада рассмеялась – Митька закинул ногу на Матерого, тот терпел, лежал не шевелясь, одним глазом подмигивая Владе.
Она еще полежала, наблюдая неспешный зимний рассвет.
  -Мить, а Мить. Где монастырь, В котором Матвеич сейчас? В Серпухове?
  - Да, еще Деня туда собирался. Два часа на электричке. Автобус тоже ходит, автобусом поедем.

Собаки потягивались и зевали.
   - Береги их, Матерый. К людям близко не подходите. – Митя чувствовал, что говорит, как Матвеич. - Нет никого на земле страшнее человека.

Тепло в автобусе разморило Владу, она расстегнула куртку.
« А когда у меня_____? Так с октября и не было!»

- Приехали, Мить.
- Нет еще.

Влада загадочно улыбнулась.

Вдали куполами сверкал монастырь.
Маленьким куполочком вздымался живот Влады.

Эпилог

Ребенок растет в неге и тепле. Влада получила место воспитателя в церковно - приходской школе при монастыре. У Мити открылся талант живописца, он обучается в иконописных мастерских на реставратора. Старый Матвеич  - монастырский дворник, сторож, помощник  на кухне, без него никуда, и нянчит малыша, которого крестили Артемием.