Жестокий ХХ век. Гл. 27

          Однажды мне пришлось положить на стол одному начальнику, стремившемуся меня продвигать по службе, график, из которого следовало, что чем выше зарплата, тем меньше денег в кармане. Вот такие были законы в нашей большевистской державе.
          Неостепенённый инженер нужен был многим учреждениям. Я выбрал фирму «Пальмова», «почтовый ящик». Везде были одинаковые условия, а эта фирма была совсем недалеко от моего дома.
          Вошёл я в неё и проработал в ней 24 года.
          Эта самое старинное радиотехническое предприятие страны. Ещё в начале ХХ-го века на берегу Финского залива А. С. Попов организовал ремонтную мастерскую радиоаппаратуры военно-морского флота, где зародилась первая радиосвязь.
          Позже, уже при советской власти, основные работы здесь возглавлял будущий академик Минц.
          ЦКБ развивалось быстрыми темпами и превратилось во Всесоюзный научно-исследовательский институт мощного радиостроения (ВНИИМР).
          Все передатчики радиостанций, телевизионные передатчики, радиофизические системы питания ускорителей заряженных частиц и т. д. — всё это разрабатывалось в этом замечательном заведении.
          Это была всесоюзная фирма, имеющая своё лицо, и с ней я связал последние 30 лет своей трудовой деятельности: вначале в роли заказчика, на протяжении шести лет, а потом в роли активного члена коллектива разработчиков современной аппаратуры.

          Ещё работая в ИФВЭ, в конце 60-х годов мы стали замечать проблемы в снабжении и обеспечении комплектующими элементами и приборами.
          Раньше мы, разработчики, протягивали руки и брали с полок и «магазинов» всё, что нам было необходимо. Примерно с 1968 года появились заметные дефициты в некоторых группах элементной базы. Тогда это было самое начало конца экономики страны.
          Вскоре, года через два, появился самый окаянный документ, называющийся «протокол согласования разрешения к применению». Суть его была в катастрофическом сокращении элементной базы и технических изделий для прогрессивных разработок.
          Согласования никакого не было, а был акт представления пакета документов, обосновывающих необходимость получения разрешения на применение того или иного материала, прибора, изделия, после чего неминуемо следовал отказ.

          Расскажу об одном эпизоде. Нам понадобился стожильный кабель со всеми экранированными жилами, т. к. на больших ускорителях кругом магнитные и электрические поля, и возможны наводки на сигнальные системы.
          Я собрал кучу обоснований, справок, ссылок и других документов и приехал в «головное» предприятие, расположенное в г. Мытищи, к главному «разрешителю».
          Посредине зала сидел волосатый пожилой дядька, вокруг которого с картотеками носились десятки девушек и женщин.
          Очередь была огромная, в ней сидели представители из разных городов и республик.
          Волосатый ведал всеми кабелями СССР. Перед входом к нему, против распахнутой двери стоял диван для очередников.
          Сидим и видим, как отходят, повесив носы, просители с отказом.   
          Тогда я громко, чтобы все слышали, сказал своему коллеге, с которым познакомился: «Вы знаете, каждый человек два раза в год должен обойти кладбище, чтобы сопоставить вечное и суетное».
          Волосатый вытянул шею посмотреть, кто посмел молоть чушь.
          Однако, когда подошла моя очередь, он, не читая, перелистал пачку документов, задал один вопрос и наложил резолюцию «разрешаю».
          Я побежал к военпреду, и всё пошло, как по маслу, после психологической атаки на старика.

          Кабель производился на нашем питерском заводе «Севкабель», где у меня были хорошие отношения с начальником отдела сбыта, мадам Друян, которая отпустила нам кабель без всякой очереди.
          Итак, с 1968 года, за двадцать последующих лет экономика страны пришла к полному краху. Конечно, однобоко милитаризованная наука и промышленность были на достаточно высоком уровне, но это было расходным и ничего не приносило в казну.
          И всё-таки, несмотря на материально ограниченную жизнь при недостроенном социализме, население больших городов было уверено в завтрашнем дне, защищено от произвола чиновников, имело возможность получать образование бесплатно, а также бесплатно лечиться, цены на лекарственные препараты были самыми низкими в мире.

          При переходе к «дикому капитализму» большая часть этого была потеряна. Странное свойство нашего народа, идущего «особым» путём, заключается в том, что при любом повороте всё лучшее из прошлого хоронится, а всё плохое бережно переносится в новую эпоху.
          Так было в 1917 году, так было после смерти Сталина, так случилось и при бездарном переходе к «дикому капитализму».
          Все наши непродуманные скоропалительные преобразования вели к потере лучшей части населения страны.
          Утрата преемственности опыта старшего поколения привела к тому, что в результате нескольких скачкообразных преобразований экономики, Россия свалилась из первой десятки промышленно развитых стран в 1909 году ниже 140-го места после. Вот это и есть наш «особый путь».

          Данные о развитии России в начале XX века взяты из справочника офицера генерального штаба Германии. В этом справочнике с немецкой точностью приведены все сравнительные характеристики сорока двух стран мира и с особой чёткостью дан анализ военно-промышленного и экономического состояния России. 
          Этот документ полностью опровергает всё враньё, на котором мы выросли и прожили большую часть жизни.
          Место великой России по разным отраслям колебалось от второго до девятого, вот такую Россию погубили чёрные силы мира, втянув её в Первую мировую войну, а затем, с помощью невероятных ухищрений, подорвав доверие народа к власти царя и оглушив переворотом и кровавым террором.

          Немалую роль в гибели великой России сыграл либерализм последнего императора, Николая Второго. Так, за агитацию, направленную на свержение власти, давали два года ссылки с сохранением жалования на безбедную жизнь.   
          Впоследствии чекисты показали, как надо поступать в таких случаях. 
          Изгнанный из СССР А. И. Солженицын, объехав полмира, пришёл к заключению, что самым демократическим укладом жизни была жизнь в царской России. Царь имел полное право только миловать, но не судить, а большевики не судили, а просто приговаривали к расстрелу сотни тысяч, а может, и миллионы невинных людей.

          В годы «холодной войны» военно-политическое руководство страны заставляло действовать по законам военного времени. Это в значительной степени усложняло саму работу и невероятно препятствовало творческому взаимодействию людей, заинтересованных в общем прогрессе.
          Обходить «баррикады», построенные органами госбезопасности, в значительной степени помогали личные контакты «за рюмкой чая».
          Мы сталкивались с этими «баррикадами», т. к. работали в системе Главатома и участвовали в создании «ядерного щита».

          Окончание работы в пять вечера подтолкнуло меня к поиску хобби. Оно немедленно появилось из воспоминаний о предвоенной юности и из краха попыток путешествовать на «Казанке» по просторам Невы и Ладоги.
          Прекрасные походы с женой по тихой Оке сменились разовой попыткой повторить их здесь, на севере. Стало ясно, что моя мотолодка здесь не нужна, а нужен был мореходный катер. Вот оно и хобби.
          Свободного времени девать некуда, и пришлось часть творческой энергии направить на рождение катера со спальной каютой и всеми причиндалами для водномоторного туризма месячного автономного плавания.

          Продукты питания приходилось брать с собой из города, так как в сельских лавках в районе крепости Орешек было ничего не купить, кроме зубной пасты и спичек.
          Хлебных изделий хватало дней на 10—12, потом делали лепёшки из муки на костре или бензиновой плитке.
          Таким образом мы путешествовали по Ладоге, по Свире и другим протокам с 1975 до 1982 года.

          Первые годы бензин стоил 50 копеек за двадцатилитровую канистру, а на нашей лодке было два подвесных мотора, которые расходовали по 10 л бензина в час каждый.
          В 1978 году бензин вдруг подорожал и стал стоить 1 рубль за канистру. Дальше — больше, дошло до двух-трёх рублей за литр, и эта тенденция не прекращалась.
          Поскольку на воде все плавсредства ходят на дизельном топливе, я принял решение приобрести дизель и строить новый катер.
          Жена, услышав о моих намерениях, была очень недовольна.
          Как раз в это время мне пришёл на помощь Брежнев. Он подарил право получать полную пенсию, вне зависимости от зарплаты.
          Тогда было заключено семейное соглашение: пенсию тратить на новый катер, а зарплату — на стол.

          За время путешествий мы познакомились с божественной природой мест, недоступных автомобилистам. Мы обрели массу знакомых, некоторые стали друзьями до гроба.
          Большинство новых знакомых были поистине творцами.
          Это было замечательное время, когда каютный катер для туризма купить было невозможно, поэтому многие творческие люди строили катер своими руками без больших затрат.
          Во-первых, существовали замечательные магазины «Юный техник», в них шла реализация бракованных материалов и изделий за копейки, во-вторых, на всех предприятиях были отходы производства, которые отправлялись на технические свалки, где можно было при желании найти текстолит, стеклотекстолит, оргстекло и многое другое.

          Лично у меня не было времени лазить по свалкам, поэтому, когда я спроектировал новый катер, размером 8x2,5 метров, я приехал в магазин «Юный техник», представился директору магазина, он позвал помощника и приказал ему распечатать новые пакеты стеклотекстолита, давая мне возможность выбрать необходимые сто листов.
          Далее, на музыкальной фабрике я приобрёл берёзовую фанеру, не расслаивающуюся ни при каких погодных условиях.
          Вот так я построил водомётный катер с дизельным двигателем на 125 лошадиных сил, с тремя каютами.
          На этом катере мы путешествовали с 1985 по 1992 годы, до решения осесть на землю.
          За катер я получил автомобиль «Волга 2410», без которого было бы невозможно ездить в далёкую Псковскую область.

          Хобби — это не работа. А работа в то время была не только увлекательной, но и очень ответственной.
          Создавали мы в те годы самый сильноточный электронный ускоритель в ЕрФИ.
          Ереванский физический институт выдвинул идею этого грандиозного сооружения. Душой этой затеи был Рубен Мкртычевич Лазиев, с которым нас познакомили на конференции в Москве ещё в 1966 году.
          Работники Московского метрополитена прорубили в скальной горной породе над Разданом гигантское помещение, чтобы наведённая мощным пучком высокой энергии радиация не «высовывалась» наружу.
          Много творческих сил было вложено в создание этого уникального ускорителя нами и сотрудниками НИИЭФА.
          Физики-теоретики ждали подтверждения своих заоблачных изысканий с помощью этого уникального инструмента, и когда всё было воплощено в жизнь и проведены первые пробы пусконаладочных работ, началось обрушение СССР.

          Всё это нам пришлось пережить с неимоверной болью в сердце и в душе, тем более, что в ходе всех разработок нам приходилось на протяжении нескольких лет постоянно бывать в Ереване.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/16/709