Таинство причастия

О том, что меня крестили, я узнала только повзрослев. В памяти остались лишь обрывки церковного обряда. Меня, трех годовалого ребенка нарядили в тот день необычнее, чем в другие, - длинная белая рубашка с кружевными рюшами понравилась мне необычайно. Так меня одели во все новое и красивое, сверху застегнули синее с розовым шерстяное пальтишечко с хлястиком и обули в красивые новые боты. Но на прогулку повела не мама, все взрослые собрались вместе, приехали еще родственники - братья и сестры моей бабушки, тоже одетые, как на праздник. Все собрались вокруг меня. Дедушка взял меня на руки, и мы торжественной толпой человек пять-семь вышли из дому. Дорогу я не запомнила, мои мысли как всегда отвлекли какие-то впечатления, но вот мы вошли в высокий темный зал, весь в свечах, потом в простую горницу с деревянным дощатым полом. Посредине горницы стояла большая серебряная чаша, полная воды. Священник в черном длинном платье с крестом на груди, в черной шапке и с окладистой бородой взял меня за руку и повел в хоровод детей вокруг купели. Я казалась себе очень взрослой, потому что младенцы на руках у своих родителей надрывно голосили, и гордилась тем, что мне ни чуточки не страшно. Поп водил и водил нас по кругу, что-то красиво читая нараспев. Мои родители и родные стояли кругом шире нашего, детского, вместе со всеми родителями и родственниками, я смотрела на них мельком, захваченная любопытными событиями. Вдруг поп стал подводить нас, детей, по одному к купели и поливать водой, а самых маленьких голышом окунать прямо внутрь чаши. Потом я увидела, что и некоторые взрослые подходили и крестились. Девушка с длинными распущенными волосами и взрослый мальчик, выше меня намного. Наконец настала моя очередь, от волнения, я почти ничего не видела вокруг. Но и меня окатили целым кубком холодной воды и перекрестили крестом. Священник положил мне ладонь на светлые кудряшки, творя молитву.
Потом, уже переодетая женщинами  в маленькой комнате во все сухое, я снова оказалась в церкви. Там уже была толпа народа, и я, маленькая, затерялась среди взрослых прихожан. Неожиданно, у меня в руке оказалась круглая булочка, такая хорошенькая, словно детская - ко мне снова склонился священник, с которым мы, дети, водили хороводы.
- Умница, смелая девочка, вот, возьми просфорку, скушай!
Я улыбнулась, смутившись от его вида, и вида больших ладоней, в которых было блюдо с такими же булочками.
Ах, ну и вкусным же мне показалось это лакомство! На всю жизнь мне запомнилась неземная сладость христова хлебца! С тех пор, заходя в церковь, я не могу не вспомнить ту первую крестильную просфору, хотя знаю теперь, что это простое пресное тесто, и каждый раз, пробуя ее, я удивляюсь, как она могла показаться мне в детстве слаще медового пряника.
В среду вечером папа и мама пошли в кинотеатр, а я осталась одна с бабушкой. Меня накормили ужином и уложили спать, но мне не лежалось, как всегда, я выскользнула из кровати, сунула ноги в тапочка, и в одной ночной сорочке побежала на половину бабушки. У нее тихо тикали ходики, в большой комнате оба окна были плотно зашторены. В полумраке у кресла горела настольная лампа. Бабушка вышивала сидя в кресле. Я села рядом на маленькую бархатную табуреточку и стала разглядывать ее работу. Какое-то время мы сидели молча, и я смотрела как ныряет в гущу сочной вышитой листвы бабушкина игла. Мне стало немного сонно и я прошлась по комнате, потом заглянула в маленькую спаленку. Эта темная комнатка за бархатной шторой, всегда волновала мое воображение и притягивала меня. Там была разобрана пушистая, мягкая, вся в белоснежном кружеве кровать. Я увидела на полочке маленькую иконку. Три Ангела сидели за одним столом, на нем стояли чаши и лежал хлеб. Я потихоньку взяла икону в руки и вернулась к бабушке.
- Расскажи, кто это?
- Бог. - Просто ответила она.
Я ничего не понимала. Как это Бог, там ведь три ангела?
Бабушка принялась рассказывать мне, но то ли я слушала не внимательно, то ли была слишком мала, но никак не могла понять, что же такое Триединство...
- ...В Иерусалимском храме день и ночь идет служба. - рассказывает мне прабабушка Мария Федоровна за вышиванием. Стежки ложатся ровно и красиво, на ткани в пяльцах расцветает новая красивая сказка.
Я уже знала, о каком храме идет речь. Это тот самый храм, который построил царь Соломон, который написал Песнь песней для своей любимой царицы Савской. В этот храм на сороковой день после Рождества Мать Мария принесла своего Сына, младенца Христа пред очи Бога-отца. И этот день назвали Сретение - Встреча. В этом же храме Христос проповедовал Новый Закон филистимлянам и правоверным евреям, почитающим Ветхий Завет, самое древнее священное писание христиан. Сюда на Пасху ко Гробу Господню нисходит каждый год Святой Огонь.
Все это настоящая История, но о ней не пишут в учебниках, потому что она связана со священным и божественным. Эта история воспринимается только на веру. Но если божественным не занимается наука, как же нам постигнуть все эти таинства?
С этим вопросом я и обратилась к Марии Федоровне. Она покачала головой, не отрываясь от вышивания.
- Для того, чтобы знание о Божественном перешло у нас в понимание,  существует Таинство причастия.
- Что же это такое? - заинтересовалась я.
- Помнишь, когда тебя крестили, то дали такой мааленький хлебушек, просфору?
- Да.
- Это и есть причастие. После исповеди священник дает нам хлеб и вино, это символизирует плоть и кровь самого Иисуса Христа, так мы становимся ближе к нему, и всему божественному в Нем.
Я вспомнила, как вкусно мне было есть освященный в церкви хлебец.
- А почему этот хлеб сам Христос? - не унималась я.
- Он завещал своим ученикам есть хлеб и пить вино, которые Он Сам пил и ел, и так стать как Он, чуть-чуть божественными.
- Значит божественное раскроется для понимания, только когда мы сами немного божественны?
- Да, это называется нисхождение Благодати.
Бабушка, поправив очки, вдела в иглу новую цветную нить, на желтоватом полотне стали расцветать бутоны алых роз. Я попыталась вспомнить, нисходила ли Благодать на меня, и если нисходила, то когда именно. Больше всего мне хотелось спросить об этом бабушку, но почему-то внутренним убеждением я понимала, что об этом могу знать только я сама.
Я поставила иконку Троицы обратно на полочку у бабушкиной постели и забралась на мягкую перину, утонув в гусином пуху, я сладко уснула. Мне снилась царица Савская. Она шла по пустыне в красивой кружевной накидке и разбрасывала золотые монеты. За ней шел караван верблюдов с дарами, а впереди виднелись стены Иерусалима...