Глава 20

Рухсар обожала летать на самолетах. Для нее это был самый лучший экстрим, правда, дорогой. Андреас не жалел на нее денег, зато она жалела деньги за них обоих, особенно на себя саму.
Тис и Рухсар прошли в самолет, Рухсар обыкновенно пришла в восторг и заняла свое место.
- Ты удивительная девушка, - заметил Тис, делая попытку взять ее за руку.
- Не надо, я не боюсь летать, я люблю, - убрала руку Рухсар.
- К сожалению, любишь, - ответил Тис, грустно взглянув в окно.
- Это что еще за ностальгия? – удивилась Рухсар.
- Это… любовь. Я люблю тебя.
- Не очень поняла.
- Ты сказала мужу, что любишь его?
- Откуда ты знаешь, что я его люблю?
- Ты больше меня не любишь, ты не замечаешь, что я тебя люблю – выходит, ты любишь кого-то еще.
- Ну да, справедливый вывод. Но почему Эндрю?
- Он счастливый. У него все было, все есть и все будет.
- Все – это что?
- Все – это ты, Рухсар. Так просто, а ты не осознаешь.
- Никогда не умела жалеть того, кто мне больше неинтересен. Не женщина я.
- Женщина, - просто предназначенная тому, кто это ценит.
Больше они не возвращались к этому разговору. Прилетели, распаковали вещи, осмотрелись, стали обживаться… Номера были однотипные, одноместные, в серо-зеленых тонах, что Рухсар нравилось… Ходили на курсы по повышению квалификации, учились, обедали вместе, а завтракали и ужинали отдельно, жили полноценной жизнью…
Виктор звонил ей непозволительно часто. Рассказывал, как дела у нее в университете, что студенты скучают по ее чтению стихов наизусть, что расспрашивают, с кем она уехала…
Говорил ей, как Андреас переживает, как ревнует, как любит и не может сосредоточиться на строительстве многоэтажки, обещанной к сдаче через два года. Рухсар все это слушала, впитывала, сохраняла в памяти, улыбалась, смеялась и задавала ответные вопросы, но всегда о муже, ни о ком или о чем-то другом.
Рухсар и Тис вернулись через три недели. Тис уже знал, что она беременна. И Виктор знал – она сказала ему как товарищу по школе. Тис обиделся, а Виктор пожелал здоровья и счастья. Тис вообще не говорил с ней о беременности, а Виктор прямо заявил, что у нее будет мальчик.
- Почему ты так думаешь?
- Не знаю, так вижу. Ты дочку хочешь?
- Я хочу родить красивого ребенка. Красивые дети всегда счастливы.
- Ерунда какая, но ты можешь в это верить. Красивые дети или своенравные, или одинокие.
- Ты одинокий?
- Да нет, у меня есть ты… конечно, на общих основаниях.
- Виктор, ты…
- Я замечательный друг и удивительная свинья. А еще у меня прекрасное чувство юмора, которое не облагается культурой и этикой. Обещай мне кое-что: так как у тебя родится сын, ты его поддержишь и поймешь, когда он полюбит.
- Легко! Я всех поддерживаю, и тебя тоже.
- Меня – особенно. До того достаралась, что Андреас спрыгнул с этой дурацкой тарзанки.
- Это была не тарзанка.
- Да я шучу.
- Вообще-то, мог бы извиниться перед ним. Это была твоя вина. Ты его к этому подтолкнул.
- Чужие глупые поступки мне приписываешь? Если он не способен головой думать, я в этом виноват?
- Он любит!
- Угу. А я – нет.
- Да, но…
- Но с крыши не прыгаю. Надо прыгнуть? Я готов, если тебя это утешит. Сравнять наши счета?
- О чем ты?
- Мужья и поклонники всегда ведут негласные счета: кто круче. Так вот, я круче, но ты любишь его. Можешь не отрицать это – я останусь при своем мнении.
- Оставайся. Не любишь его.
- Почему я должен любить парня, который женился на моей девушке?
- Еще добавь: любимой! – рассердилась Рухсар.
- Красавицы и умницы всегда злятся, когда красивые парни говорят им, как они хороши. А просто красавицы этому радуются.
- Найди себе дурочку, в таком случае, и получишь то, что хотел… На что рассчитывал! – добавила Рухсар, желая уколоть его больнее.
- Красавицы замужние для чего-то вдобавок ревнуют лучшего поклонника из списка, - засмеялся Виктор.
- Не ревную – не надейся! – разозлилась Рухсар.
- Ревнуешь… Но мне приятно…
- Дразнить меня, что ли? Так и Эндрю говорит: ему нравится меня испытывать!
- Ты же его дразнишь!
- Когда это? – удивилась Рухсар.
- Да хоть прямо сейчас. Часто… Но ему и мне это делать противопоказано…
- Запрещено!
- Согласен, женщины любят играть чувствами других, но терпеть не могут, когда мужчины делают тоже самое с ними.
- Красивые мужчины, а не обычные. Поклонники, наверное. На остальных мужчин мне наплевать.
- Но Тиса ты забыла. Бедный, его нытье уже меня начинает доставать.
- Он и тебе на меня жалуется? – изумилась Рухсар.
- Естественно! Когда нас бросают, мы ведем себя точно так же, как Вы, когда бросаем мы.
- Эгоисты.
- Эгоистки, - немедленно парировал Виктор.
- Я тут подумала… Не надо говорить только: ты еще и думать умеешь, Боже и руки к небу возлагать! Терпеть этого не могу! Все думают, а мы, девушки, думаем больше…
- Правильно… Весь во внимании… О чем ты подумала?
- Если бы мы поженились, ты бы мне отказывал… ну, в чем-нибудь?
- Ни в чем бы не отказывал…
- Ух, ты! Здорово!
- Кроме одного, дорогая: Андреаса бы в твоей жизни точно не было.
- Почему? Что он тебе такого сделал? Он лучший, он хороший, он наивный, честный, добрый, скромный, вежливый, столько всяких умных слов знает, умеет и любит зарабатывать…
- Да нет, просто красивый, сексуальный и вовремя ляпнул, что тебя любит… Хочешь правды?
- Хочу!
- Включи любой сериал или прочти любой любовный роман – про таких, как он, мы, не такие белые и пушистые, обычно говорим сквозь зубы и отворачиваясь к ближайшей стене, или смотря в пол: «Черт бы его побрал!»
Рухсар вернулась домой, Андреас открыл ей и сразу же обвинил ее в том, что Виктор звонил ей каждый день и каждый час.
- Да что мелочиться: каждую минуту – нет, вообще не клал трубку телефона!
- Он мне не нравится! Он… слишком красивый.
- Ты бы его в покое оставил, - Рухсар переодевалась с дороги, а муж наблюдал за ней.
- А что, жалко его, да? – он прищурился, приближая к ней лицо.
- Тебя жалко. Страдаешь так!
- Как – так? Про таких, как он, говорят: интересный мужчина?
- А про таких, как ты, любящие жены говорят: ревнивый мужчина? – она рассмеялась.
- Смейся-смейся… Я ревнивый – смешной.
- Ты ревнивый – несексуальный. Перестаешь меня пугать.
- А когда тебя не ревную, ты меня боишься?
- Очень. Сексуальность, если ты не знал, обычно пугает.
- А каким я тебе больше нравлюсь: сексуальным или нет?
- Странный вопрос. Любым. Я же люблю тебя.
- Все мои друзья… от тебя без ума. А тот, кто не без ума… пока… считает это возможным. Я даже не могу с ними встретиться – я ревную, когда ты со мной… Ты хотела о ревности – вот тебе она, во всей красе: некрасивая, неэтичная, неумная…
- Умная ревность? Так бывает? Прелесть ревности как раз в том, что она смешная и глупая…
- Мои друзья… Я их боюсь…
- Зачем ты их завел, если боишься? – она подошла к нему близко и притянула его к стене.
- Я не их боюсь, а того, что ты… когда-нибудь поощришь хотя бы одного из них…
- Фи, да ты плохой друг, оказывается! Не стыдно?
- Нисколько! Да и друзей у меня слишком много, вполне достаточно…
- Ух, ты! Это мне нравится! Какой ты… непорядочный мальчишка! Иди ко мне!
Эндрю не пришлось уговаривать…