Широкая душа

Шофёром  в нашу наладочную  организацию устроился  Валера – неунывающий детдомовец лет сорока. Про таких в народе говорят: «Пиджак надел – с квартиры съехал!»  Ведь кроме куртки летом и пальто на двух больших пуговицах зимой – у него и не было другой одежды.

Водитель он был умелый и безотказный – вот только в кабине его «Уазика» всегда крепко пахло луком и селёдкой.

- Дёшево и сердито! – смеялся маленький  Валера своей белозубой улыбкой.

- Валер, а где же твоя жена? – интересовались мы, рассаживаясь в крытой машине, чтоб уезжать из командировки.
 
- А зачем она нужна? - смеялся наш водитель во весь рот. -  Чтоб деньги ей отдавать!

        Говорили, что он за что-то отсидел. Его дважды спасали от замерзания - просто благодаря его малому росту уносили с улицы...

Был он чем-то похож на знаменитого клоуна Карандаша, особенно когда обхватывал маленькими руками блестящую баранку руля и строго спрашивал нас:

- Ну что, поедем?..- и добавлял весело: - Бекас на линии!

Мы знали, что перед каждой большой зарплатой Валера мечтал купить себе в комиссионке  хороший пиджак и кожаные ботинки.

Однако, едва получив деньги, он шёл в кафе или привокзальный ресторан. И там говорил о жизни,  на равных  пил коньяк с каким-нибудь полковником, которому говорил, что приехал с Севера, женщинам рассказывал о жутких  авариях, а разговорчивым собутыльникам жаловался на увольнение с очередной работы. Один Валера совсем не мог оставаться - широта души не позволяла!



        На другой день, держась за больную голову, обобранный Валера подсчитывал оставшиеся деньги и переходил на трёхразовое питание: понедельник, среда, пятница!

Наш прораб, Петрович,  как-то сжалился над бедолагой и пригласил его с коллективом в кафе, которое было как раз напротив Кукольного театра С. Образцова. Мы подолгу работали на разных объектах - и любили посидеть в день зарплаты и  узнать что у ребят нового!

Сдвинули столы, заказали шашлыки, салаты, соки, незаметно разлили принесённую с собой водку и спокойно выпили за наш дружный командировочный коллектив.
 
И тут Валера, заблестев глазами, вдруг выкрикнул:

- Эй, чавело! – А потом затянул:  - "По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах!.."

Посетители кафе рты открыли, а буфетчица зашикала:

- Это что за безобразие!.. Вот я сейчас свистну! – в её руках  и впрямь появился свисток.

Валеру мы успокоили. Но, он бросил на стол крупную купюру и заявил:

- Всех пою!

Петрович взял со стола ассигнацию  и сказал:

- Давай сюда свои деньги, не то тебя ребята сами закидают – не разгребёшь!

        Забрав зарплату, начальник положил её в свой паспорт, оставив Бекасу некоторую сумму. – Ну вот, теперь буду тебе выдавать каждую неделю.

Валера после нас остался в кафе с каким-то кинорежиссёром...

Поголодав неделю,  бедняга попросил у Петровича немного  денег в долг, совершенно забыв, что отдал ему деньги на хранение.
 
Потом это ему надоело. Вскоре Валера перестал  отдавать деньги на хранение...

        Нам всем было ужасно жалко  одинокого и совершенно беззащитного мужика.  Да и начальство, до последнего  прощало ему все выкрутасы. Но вынужденно было уволить  за прогулы, в тот момент, когда Валера  опять  стал «отдавать» деньги на хранение кому-то непорядочному в своём доме.

Как водится в нашей суетной  жизни, мы вскоре забыли про нашего бывшего детдомовца-водителя...

        Что же стало с ним, с его детской и потерянной душой, так и не изведавшей сердечного тепла и семейной любви?
 

       
               
                *