Два Лимона

Я стоял в самом центре широкой поляны, покрытой ярко зеленой травой и бесчисленным множеством разнообразных цветов. Высоко надо мной кружились птицы. Они летали как одиночками, так и стаями, то и дело образуя формы, в которых угадывались круги и более сложные геометрические фигуры. Выше птиц было только одиноко висящее в самом центре ясного неба солнце, разливающее теплый дневной свет по всей поляне. Звуки пения птиц разбавляли стрекотания насекомых и журчание ручья, которого не было видно. Однако, в его присутствии сомневаться не приходилось. В хвойной свежести воздуха летал еле ощутимый запах лимона. Гармонию дикой природы нарушали только городские небоскребы, окружающие поляну со всех сторон. Они были настолько неестественно вписаны в окружающий мир, что казалось, будто все эти дома, магазины, фабрики и церкви были просто нарисованы кем-то не имевшим никакого отношения к первоначальному художнику. Я бы так и решил, если бы не одна опровергающая это предположение деталь. Достаточно было немного задержать взгляд на домах, как становилось ясно, что все они реальны. Чем дольше я смотрел на них, тем больше деталей мог разглядеть. Я видел улицы, катающихся по ним машин, спешащих по делам пешеходов и даже бездомных собак, снующих в поисках еды. В какой-то момент все это становилось на столько реально, что поляна вокруг начинала уступать городу в реальности. Звуки вокруг начинали меняться: вместо птиц доносился звук железной дороги, стрекотания насекомых заменял шум толпы, а журчание ручья превратилось в бесконечный свист носившихся по дорогам машин. Но все возвращалось на свои места, как только я отрывал взгляд от домов и возвращал его свою поляну. Ко мне возвращались звуки природы, свежесть воздуха и еле уловимый запах лимона. Город же вдалеке возвращался в свою нереальную даль.

Я присел на траву и уставился вверх, на птиц, пытаясь найти какую-нибудь закономерность в оставляемых их полетом зигзагах. Я зевнул раз, другой и понял что очень хочу спать. Покой, излучаемый каждой частицей того мира, в котором я пребывал, будто приглашал к забвению и погружению в глубокие размышления. Я лег и задремал.

Все звуки ушли на второй план, кроме журчания ручья. Его я слышал все так же отчетливо. Запахов я тоже больше не чувствовал, но аромат лимона все еще был уловим. Вдруг, мне показалось, будто ручей каким-то образом начал ко мне приближаться. Звук воды был все ближе и ближе. Скоро он подобрался на столько близко, что превратился в гул, который уже отдавал вибрацией по всему телу. Казалось, будто земля подо мной потеряла равновесие и теперь, переваливаясь с боку на бок, пытается его найти. И как раз в момент, когда земле наконец удалось сбалансировать себя, я услышал новый звук. Он был похож на свист, который словно молния, пронзая уже ставший невыносимо громким гул от ручья, с треском ворвалась в мою голову, заставляя открыть глаза.

Это было метро. Я сидел на рельсах и смотрел прямо на поезд, который в этот момент делал безнадежные попытки сбавить скорость. Ничего уже было не изменить. В тот же миг я все вспомнил: ссора с родителями, уход из дома, отчаянные попытки найти ночлег, борьба с холодом и гордостью, блуждания по ночным улицам, онемевшие от холода руки и ноги, вход в метро, темнота. "Какой же я дурак", -- блеснула в моей голове мысль и застыла в виде последнего снимка ума.
"АХ", -- воскликнула какая-то старушка на платформе. У нее из рук выпала сумка, из которой выкатились два больших лимона.